Дневник Юности. Ревизия прошлого

Зинаида Егорова
Дневник Юности
Ревизия прошлого

Эта до боли знакомая манера говорить длинными фразами, без передышки, на одной и той же ноте, будто их не семь, а всего лишь одна -  в темпе аллегро,  скрывающая внутреннюю робость. Нарочито грубоватая, напускная самоуверенность. А за всем этим  –  ранимая душа.  И так трогательно взлохмаченная голова, всё те же прекрасные черты лица, родного и близкого. Кажется, ничего не изменилось с тех самых пор, но чувствуется некая дистанция, отстранённость. И этот «холодный взгляд вооружённых глаз». Но именно вчера она почувствовала тёплые нотки в конце разговора с ним, и он стал как-то ближе. Мешало всё: и неполадки в сети, и позднее время, и его семья, и остающиеся без ответа вопросы, вопросы, вопросы…Но пока нет ответа…
Твоим молчаньем омрачённый дух,
Бессильем скованный во мраке,
Вновь оживёт и воспарит,
С тобою созерцая Лаго - Наки.
Пора было приступать к написанию Дневника Юности, но что-то явно мешало: нестерпимая мысль о том, что он всё медлит с ответом. И вот теперь она умоляет о снисхождении, просит явного участия. И это та честолюбивая девчонка, которая когда-то отвергла  того, кто предначертан ей судьбой, и теперь горько сожалеет о безвозвратном прошлом. Как там у Беллы? «Во мне, как в мёртвом теле круга, законченность и пустота» Что это? Одиночество? Проснувшийся вулкан страстей? Не ускорит ли он Апокалипсис 20.. года, набирая силу и аккумулируя новые оттенки давно изведанного чувства, просто затёртого и зажатого в тисках времени? Она задумалась.
Как же состоялась первая встреча?
…Немедленно повинуясь,  она устремилась на зов Учителя, как солдат, преданный командиру, как воин, беспрекословно подчиняющийся вождю. Его беспристрастный взгляд, сухой и резковатый тон действовали гипнотически (староста – клеймо, с которым ей пришлось окончить школу, затем вуз). «Знакомьтесь!» –  на этот раз тон учителя смягчился (мы, дети советской системы воспитания, умели подать друг другу руку!). Быстрый взгляд из-под пушистых ресниц новичка - эти глаза, впитавшие в себя все  немыслимые оттенки, сверкающие и темневшие, сумасшедшие и таинственно мерцающие – таких глаз она больше не встречала в своей жизни.
Она встрепенулась. Откуда это разочарование, которое явно мешало ее памяти писать свой отчёт? Ах, да…Он опять не вышел на связь…
Вспомнилось, как вместе посещали фотокружок. Его руки, всегда готовые помочь: заправить плёнку в фотоаппарат, ведь для неё это было тяжёлым испытанием, как и всякое новое дело, за которое она бралась;  отбить волейбольный мяч (летом с дворовыми друзьями становились в круг и играли весь вечер в волейбол), после школьных спектаклей – очередная свежая роза ( сорванная в чужом палисаднике?), непременно оказывалась предназначенной для неё, хотя Евграф  ни разу не доверил ей главную роль, - поручалась, в основном, административная работа. Вспомнилось, как играли в шахматы. Любой шаг после е2-е4 становился прообразом жизненных успехов и неудач, кирпичиком  того Здания, которое вмещало в себя стратегию мышления, эстетику восприятия, умение оценивать ситуацию, наконец, память. – Школа! Бесценны Твои уроки! Разве мог пропасть даром труд любимых учителей?! А какие уроки нравственности представляли из себя походы в горы, на Лаго–Наки!...
Звонок раздался как-то неожиданно. Голос в трубке - хриплый до неузнаваемости, но сердце подсказало: «Он!»
- Понимаешь…поставили страшный диагноз…мне осталось всего две – три  недели. Знаешь, что мне сейчас нужнее всего? «Вальтер» - и  пулю в лоб! Ты не звони…я сам.

Оправдаешь ли ты – мне других оправданий не надо!
Заблужденья мои и метанья во имя мечты?

https://www.youtube.com/watch?v=40TmQLjrnas