Это было удивительное ощущение, от которого почему-то сжималось сердце и горячо становилось глазам. Пушистый теплый бок доверчиво прижимался к моим ногам – я слышала, как отрывисто билось маленькое сердечко. Нежный черный нос уткнулся мне в ладонь.
Найденыш был еще совсем слабенький и беспомощный. Возраст – несколько дней. Еще не очень твердо держат тонюсенькие ножки, мотают из стороны в сторону каштановое тельце. В огромных лиловых глазах, с длиннющими черными ресницами – спокойствие и ласковое принятие этого шумного и пестрого мира.
Пройдет несколько лет, и, украсив ветвистой короной гордую голову, пойдет размеривать лесной великан свои безграничные владения. А пока лосенок не умеет еще пить молоко без соски, еще можно легко взять его на руки.
…Рано утром агроном борисоглебского колхоза «Рассвет» Серафима Сергеевна Кабанова возвращалась с поля, где тракторист вносил удобрения под посевы. Вдруг странный жалобный звук привлек ее внимание. Казалось, где-то в кустах плачет ребенок. Серафима Сергеевна свернула с тропинки и бросилась к лесу. На шум ее шагов поднялась над травой коричневая головка и бессильно упала. Кинулась женщина к лосенку, подняла, а он, застонав, упал на сиреневые подснежники. Охнула, увидев злую человеческую жестокость: задние ножки лосенка были туго стянуты ивовым прутом. До крови содрана нежная кожа. Видимо, убивая мать, у зверя-браконьера не поднялась рука на малыша. Но, чтобы избавиться от непрошеного свидетеля своего кровавого злодеяния, сделал браконьер еще большую подлость – приговорил лосенка к голодной смерти, обрек на добычу хищникам.
Вместе с подбежавшим трактористом Серафима Сергеевна сняла со слабых ножек жесткие путы, взяла на руки еле живого Найденыша и понесла домой. А дома нагрела молоко, надела на бутылку соску. Отогрелась, засветилась искорка жизни. Чуть свет вставала хозяйка и бежала к соседям за молоком (своя корова не доила). В пять часов завтрак у Найденыша. Окреп он, привык к хозяйке, да и ко всем окружающим людям. Все полюбили лесного гостя.
А в это время в другой стороне, также километрах в тридцати от Борисоглеба, появился в деревне Латка новый житель. В субботу рабочий леспромхоза Василий Федорович Воробьев отправился с сыном-шестиклассником в лес очищать делянку. В середине дня собрались домой. И вдруг увидел Сережка в кустах темное пятнышко. Подбежал, растерялся:
- Лосенок!
Отец вынес лосенка на дорогу из чащи. Что делать дальше? Может быть, найдется лосиха? Медленно пошли отец и сын к дому. Оглянулись – ковыляет за ними на неуверенных ножках каштановое существо. Остановились – встал рядом, ждет, что придумают люди.
- Оставайся с лосенком. Идите потихоньку, я из дома пошлю к вам навстречу кого-нибудь, - решил отец.
Дома только заикнулся о необычной находке – кинулись в лес все: девятиклассница Надя. Младший Володя, даже жена не удержалась. Бросила все дела, заторопилась в лес. А бабушка вдогонку:
- Бутылку с молоком захватите!
Там и пообедал лосенок в первый раз на опушке леса. А потом часа три шли Воробьевы из леса. А лосенка то несли поочередно на руках, шел он, качаясь, то припадая на траву, и тогда все ждали, когда отдохнет он.
Две недели прожил он у Воробьевых. И за это время кое-чему научился. Сережка отгородил для него в солнечном то уголке двора загон, лосенок быстренько запомнил дорогу к нему от хлева. Научился в один момент выпивать литр молока, сначала из соски, а потом просто из бутылки. Стал есть манную кашу. Здесь он получил имя – Майка.
Наш «газик» бежит и бежит вперед. Едем: старший охотовед области Вадим Опарин, работник охотинспекции Владимир Михайлович Кондратьев, шофер Саша Бакуро, корреспондент «Юности». Едем за лесной сказкой. Кончается асфальт, уходит из-под колес мощеная камнем дорога, вязнет в глине пролесок. Где-то на сотом километре – разобранный мост.
Придется на руках нести к машине лосенка. Но рабочие, узнав цель нашей поездки в несколько минут набросали временный настил:
- Проезжайте, но на обратном пути покажите лосенка…
Майка не успела оглянуться, как сильные руки подхватили ее и поставили в ворох пушистого сена в машине. Первые километры пути она, испуганно вздрагивая, простояла на своих тоненьких ножках-спичках, и на ухабах мы бережно поддерживали ее, чтобы не сломались эти хрупкие ножки, не ударилась обо что-нибудь Майка. И уговаривали лечь. А она будто поняла наконец, опустилась на колени, потом повернулась на бок и замерла, прижавшись трепещущим боком к моей ноге.
Через час-полтора мы были в Давыдове, где у нас прибавился еще один пассажир, Найденыш, напуганный внезапной переменой в своей судьбе, сначала, наверное, даже не осознал, что рядом с ним находится кто-то очень похожий на него. Потом, будто услышав наши уговоры, он лег на охапку сена. И вдруг увидел Майку. Необычность обстановки отвлекала, знакомство двигалось медленно. Кроме того, Майка, может быть, уже устала, проехав полсотни километров. Найденыш ткнулся черным носом в пушистый бок соседки, потом осторожно тронул губами ее ухо. Майка оглянулась – встретились два влажных нежных носа, зашевелились пушистые мордочки. Может быть. Лосята разговаривали! Что-нибудь, вроде:
- Ты откуда взялся?
- Из леса. А ты?
- Тоже.
После этого они всю длинную дорогу дремали рядышком в сене, положив головы друг на друга, изредка «разговаривали», прижавшись носом к носу. И на самом последнем участке, возле кордона, вдруг оживились, встали и никак не хотели больше лежать. Усталая Майка даже начала стонать, тихонько и жалобно. А дорога становилась все хуже, не дорога, тропинка в лесу. Мотает лосят, как перышко. И мы, обняв их, стараемся уберечь от толчков и ударов.
Наконец, машина делает последний рывок, упирается носом в ограду кордона. Приехали.
Вот и новый дом Майки и Найденыша – просторный вольер на лужайке. Вот их «родители» - Нина Ивановна и Николай Сергеевич Алексеевы и их дети. Кто-то на руках вносит лосят в вольер, кто-то бежит с бутылками молока, кто-то уже предлагает вызвать ветеринара, чтобы посоветовал – как растить новых обитателей кордона. Здесь вырастят их здоровыми и красивыми. Были здесь и «посложнее» воспитанники, в этом же вольере выросли три медвежонка, о которых два года назад писала «Юность».
Вон сколько радости и забот вокруг малышей. Даже добродушные собаки за решеткой вольера зашлись лаем от зависти – на них-то никто внимания не обращает.
Поужинали Майка и Найденыш. Обошли, ковыляя на ненадежных ножках, вольер. И были они такие слабенькие и беззащитные, что ненавистью наполнялась душа против того, кто лишил их материнской заботы. Встретить бы такого и плюнуть в лицо за жадность его и жестокость.
Другие люди, сильные и добрые, вырастят зверят. Высоко вскинув коронованную голову, уйдет в зеленый мир Найденыш. А я навсегда сохраню горячую благодарность к маленькому лосенку за то, что он подарил мне странное и тревожное счастье – прикосновение леса.
Юность, 1 июня 1965 г.