Санкт-Петербург
Весна 1721 года
Майор инфантерии князь Федор Переславский, необычный древний человек, будучи в составе Новгородского пехотного полка, фактически много лет служил в Санкт-Петербурге, в квартирмейстерской службе, по современному генштабе. Людей там хронически не хватало, нашли выход в том, что привлекали более-менее грамотных офицеров из частей. Это было непросто, в основном были, так сказать, недоросли (впрочем этот термин, как и митрофанушка, появится гораздо позднее). Федора ценили за опыт и знание языков.
С женой княгиней Еленой жили душа в душу. Любили друг друга. Жили в небольшом доме на Мойке, 12. Впоследствии этот дом перестроили, известен тем, что там жил и скончался Пушкин.
Работы было много, Северная война была на исходе, шведы выдохлись, наши воевали в Голштинии, Померании, делали рейды в саму Швецию, громя знаменитые металлургические заводы и все остальное на своем пути. Федор знал, что идет подготовка к переговорам об окончании войны. Карла Двенадцатого не было уже три года, без него желания воевать у шведов стало меньше. А у Федора работы стало больше. Петр Первый увлекался централизацией и наваливал работу на чиновников.
После работы Федор любил прогуляться на морское побережье, ощутить запах моря, морской ветер. Вспомнить время, когда он не сидел за письменным столом, а стоял на покачиваюшимся капитанском мостике галеры, слушал шуршание парусов, шум ветра в снастях или мерные взмахи весел.
Гангут и Гренгам, гром и огонь, потери и победы.
Его спасительница, балтийская русалка. Он никому не говорил о ней. Это дело древнее, тайное. Впрочем, Елена о ней знала, не удивлялась и не ревновала. В далеком прошлом она и сама зналась с русалками.
А Федор ходил по берегу и знал, что она приплывет. Она приплыла.
Когда он медленно шел по кромке прибоя, сзади послышался задорный девичий крик:
- Ау, Федор, я здесь.
Обнаженная белокурая красавица выходила из воды. Федор бросился к ней. Обнялись, долго целовались.
- Мельда, где ты так долго плавала, думал, что скоро приплывешь. Не мне же за тобой нырять!
- Прости, милый, но я могу тебя найти, только когда почувствую. А ты далеко от воды. Вот пришел на берег, сразу почуяла. Я же водная девушка. Кстати, у меня подруга появилась, впервые из тех, которые с хвостом вместо ног. Нормальная русалка, не то что остальные. Я бы познакомила, но она дичится, да и с этим хвостом на берег не выйдешь. Разве что ползком. Ладно я поплыла, а то уже дышать тяжеловато. Это из-за разговора, сам понимаешь, под водой не поговоришь. Завтра на этом месте, в это время.
Она пошла в воду, нырнула и скрылась. Федор долго смотрел на море, затем повернулся и улыбаясь в усы, медленно пошел домой. Дома жена, кормя ужином, заметила:
- Что ты про себя улыбаешься?
Федор хотел рассказать ей про Мельду, но решил пока промолчать.
На следующий день он пришел на берег и увидел девичью головку, которая нетерпеливо то и дело высовывалась из воды. Федор огляделся, берег был пустынным. Он замахал рукой. Мельда выбежала из воды, они обнялись. Федор засмеялся:
- А ведь холодновато. А ты голая.
- Ну ты же знаешь, что я не умею одеваться. А здесь для меня тепло, даже жарко. Помнишь прошлым летом, когда корабли горели, как мне на суше плохо стало?
Они долго разговаривали и целовались. Затем договорились о встрече, Мельда уплыла.
Однажды, когда Федор пришел на место свидания, он обнаружил там знакомца. Офицер гвардейского Семеновского полка поручик Дмитрий Долгорукий. Они знали друг друга и, несмотря на разницу в положении, симпатизировали. Долгорукий вглядывался в море.
- Привет, Переславский, гуляешь? Я, вот, тоже. Представляешь, что я видел?
Федор насторожился.
- Нет, там нагая красотка плавает. Я глазам не поверил. Она меня увидела, нырнула и была такова. А это что?
Он показал на отпечатки босых ног на песке, оставшихся с прошлого свидания.
- Эх, сюда бы моего ловчего Митрофана, он в следах дока. По одной смятой травинке может след найти. Но тут Митрофан не нужен, что я сам на охоте не бывал? Эти следы в море уходят. Холодно, не так давно лед сошел! Думал какая-то сумасшедшая барышня ледяные ванны принимает, а она нырнула и нет ее. Не утопилась же в конце концов. Переславский, я весьма заинтригован!
Наконец Долгорукий как-то успокоился.
- Переславский, ты пешком? Ну давай, а мне надо проверить дежурство, а Семеновские казармы сам знаешь где. А все же приятно погулять, послушать прибой, ощутить ветерок. Я немного романтик, Переславский!
Они удалились от берега, там стоял денщик Долгорукого Игнат, держа в поводу двух коней. Вскочили в седла, козырнули, ускакали. Федор шел домой встревоженный.
Поручик Дмитрий Долгорукий был представителем одного из самых знатных, богатых и влиятельных родов России. Был записан в гвардию, в свои двадцать четыре года стал поручиком, был одним из самых блестящих Петербургских офицеров. Впрочем, был довольно добродушен, с товарищами не конфликтовал, в интригах не отмечен. Избалован донельзя, не терпел возражений. Что понадобится, давай и все. По службе на хорошем счету. Мог бы получиться нормальный боевой офицер.
Что будет, если Мельда сюда приплывет? Она же так неопытна.
Федор отогнал эту мысль. Она осторожна и чувствует как рыба в воде.
А мысли лезли. Он вспомнил древние времена, когда он был удельным князем в Переславле на Днестре. Он был на охоте в лесу, услышал какое-то ворчание. Спешился, осторожно подошел. Поваленная сосна своим комлем образовала подобие берлоги, где лежала молодая медведица. На лапе у нее виднелась приличная язва. Федор осторожно приблизился. Медведица жалобно смотрела на него, видимо не в силах пошевелиться. У Федора была банка с целебной мазью. Он осторожно приблизился, стал мазать. Медведица не сопротивлялась. Израсходовав мазь, Федор осторожно удалился.
На следующий день, с новым запасом мази и кое-каким кормом он приехал на то же место. Оставил коня, подошел к берлоге. Медведица лежала на месте. Когда Федор приблизился, она подняла морду и протянула больную лапу. Федор опять намазал, оставил еду, к которой она не притронулась.
Так продолжалось, пока язва не затянулась, медведица стала вставать, что-то есть и сама выходила навстречу Федору.
Затем случилось вот что. Федора позвали взглянуть. Приехали из леса охотники. У них на телеге лежало медвежье тело.
Она, понял Федор.
Кто-то спросил:
- Как же вы ее выследили?
Те засмеялись:
- Сама пришла.
Федор был неспокоен, ворочался, сам не спал, жене не давал.
На следующий день закончил дела пораньше, побежал на побережье.
Когда выскочил на берег, вздрогнул. У берега стояла рыбачья лодка и группа людей, конных и пеших. Из лодки вытаскивали что-то белое.
Федор, опытный воин с крепкими нервами, задрожал. Зарычал от боли. Хрипло застонал. Сжав кулаки, пошел вперед. Он не мог думать, не мог дышать.
Федор собирал волю в кулак. Узнал Долгорукого. Сделал насколько глубоких вдохов, чтобы как-то успокоиться. Почти удалось. Подходя к группе, он пошел неторопливой небрежной походкой и с любопытством на них уставился. На песке лежала Мельда, опутанная рыбацкой сетью с замотанным тряпками лицом. Взгляд был отчаянный и затравленный.
Долгорукий обернулся.
- А, Переславский, опять гуляешь! Смотри, какую рыбу мы поймали.
Федор равнодушно-любопытно спросил:
- Ну как же вы ее поймали?
Тот засмеялся:
- Сама приплыла.
Федор оглядел присутствующих. В лодке четверо рыбаков. Долгорукий, его денщик Игнат. Четверо гайдуков-черкесов. Их Федор тоже знал, поскольку Долгорукий имел обыкновение ими хвастать. В мохнатых шапках, при кинжалах. У Федора никакого оружия. Даже если один уйдет, поднимет шум на ближней заставе. Долгоруковская семья всесильна. Одно слово, кнут и Сибирь, а Елене монастырь.
Федор принялся с деланным любопытством разглядывать добычу.
А довольный Долгорукий разглагольствовал.
- Настоящая русалка. Такую можно публике показывать. Или Государю поднести, он любит диковины.
Федор опять внутренне сжался, но ответил небрежно:
- Ну какая же диковина? Ты изображения русалок видел?
- В Копенгагане.
- У них рыбий хвост должен быть, а не ноги. А это обычная девка. Знаешь, Долгорукий, бывает, что дети в лесу воспитываются волками и сами становятся как волки. Эта по-моему такая же.
- Сравнил.
- Всяко бывает, пути Господни неисповедимы. Думаешь, зимой в лесу проще?
- А она очень мила. Дичится, но это пройдет. Я ее себе оставлю. Анзор, давай свою бурку, завернем и айда.
Федор крикнул:
- Постой! Видишь, она осовела. Она же в воде должна быть, сейчас уснет как рыба.
У Мельды действительно взгляд был более спокойный, но это объяснялось присутствием Федора.
Долгорукий встревожился:
- Не надо этого. Не для того ловили. А что делать?
- Пошли гайдуков на дорогу. Там все время ездят водовозы. Нужна бочка с водой.
- Точно. Спасибо, Переславский. Алибек, Ибрагим, слышали? Нужна большая водовозная бочка.
- Долгорукий, вели ее пока поливать водой.
- Слышали, поливать! Слушай, откуда ты все знаешь?
- Это и так ясно. Она же из воды поймана. Ну и что ты с ней собираешься делать?
- Посажу в водоем, будет жить наподобие наяды. Фея пруда!
И довольно засмеялся. Он был похож на охотника, поймавшего ценную добычу. Впрочем, он и был неплохим охотником и держал целое охотничье хозяйство.
Показалась огромная водовозная бочка, установленная на четыре тележных колеса с парой тяжеловозов. Сопровождали двое гайдуков, на которых возница с опаской поглядывал. Долгорукий обрадовался:
- Сюда можно целый гарем русалок посадить. Эй водовоз, не переживай, тебе заплатят. Ребята, закидывай ее сюда.
Верхний люк открывался. Старший рыбак снял шапку, обратился к Долгорукому:
- Извиняйте, барин.
- Чего еще тебе. Деньги получил, греби отсюда.
- Барин, сеть отдать обещал. Куда же мы без сети. А с сетью мы довольны будем и молчать про такое дело будем.
- Только попробуй, проговорись. В Сибири будешь рыбу ловить. Размотайте девку, отдайте сеть.
Рыбаки переглянулись.
- Опасно, барин. Сильна больно. Она в сети была запутавшись, а мы едва вчетвером справились. Кусается, как щука.
Показал окровавленный рукав.
Долгорукий задумался.
- Нам бы ее до места довезти, а там никуда не денется. Поехали с нами, на месте получишь свою сеть.
Федор кашлянул.
- Давай, я попробую. Если мы ее связанную в бочку закинем, по дороге от качки и тряски об стенки побиться может, некрасиво будет. Закинем ее в бочку связанную, а я попробую ее там внутри развязать.
- А если не выйдет?
- Повезем так.
- А она тебе палец не откусит?
- Постараюсь увернуться.
- Попробуй. Ребята, давайте ее в бочку, только не вниз головой!
Мельду поместили в бочку.
Федор скинул кафтан и камзол, на них бросил треуголку, засучил повыше рукава на рубашке. Залез на приступочку, перегнулся в люк.
Мельда, связанная сетью, забилась в конец бочки, но увидев Федора, подползла к нему поближе. Федор принялся ее распутывать, приговаривая:
- Спокойно, девушка, спокойно. Слушайся их, ничего сама не далай, я приду, молчи.
Последнюю фразу сказал почти шепотом. Достал сеть, тряпки с лица, бросил рыбакам. Соскочил, оделся. Долгорукий удивленно на него смотрел:
- Как ты подход нашел? Может ее еще приручить можно.
- Обращайся, постараюсь помочь.
- Спасибо, непременно. Я совершенно не представляю, как с ней обращаться. И еще. Пусть это останется между нами. Не хочу сплетен, особенно когда они доходят до батюшки.
- Обещаю молчать.
Бочка в сопровождении всадников удалилась. Бочку, возницу и лошадей Федор запомнил.
Дома привычно хлопотала княгиня Елена. Собрали на стол, поставили самовар, но Федору кусок в рот не лез. Елена это увидела и забеспокоилась.
- Что случилось, Федя, на тебе лица нет.
Федор, не в силах держать в себе все это, рассказал начистоту. Елена слушала неподвижно и остолбенело. Вдруг у нее дрогнул подбородок, показались слезы:
- Бедная доверчивая русалочка. Что же ты мне сразу все не рассказал. Думал ревновать буду, глупый?
Затем вытерла слезы. Вдруг выпрямилась, расправила плечи. Сверкнула звездами в глазах. Лицо стало спокойным и упрямым. Из хлопотливой хозяйки превратилась в Артемиду-охотницу, какой ее Федор знал издавна.
- Федя, ты поешь, иди, постарайся заснуть. Силы нам понадобятся. Завтра я попробую пойти к Государю.
Федор отрицательно покачал головой.
- Хочешь, чтобы Долгоруковское семейство нам врагами стало? Как думаешь, Государь на чью сторону скорее встанет? Да и что мы можем сказать? Что русалку поймали? Да нас тогда скорее не в Сибирь, а желтый дом отправят. Мы сделаем так. Пожалуйста, пойди к Шаховскому, скажи, что я занемог, буду только завтра. А я попытаюсь найти того водовоза, что нашу русалку увез.
На том и порешили. Федор взял коня, отправился к той дороге, по которой возили воду. Там по приметам, разыскал нужного водовоза. Получив небольшую мзду, тот разговорился.
Они приехали в большую усадьбу, там был какой-то водоем. Голая девка сперва не хотела вылезать, но когда воду из бочки спустили, выскочила, как миленькая, и прыгнула в этот пруд. Только пусть барин об этом молчит, мне тоже молчать велено, но уж очень барин хороший. Федор поблагодарил его еще одним гривенником.
Федор понял, что это Долгоруковская усадьба Озерное. Из всех усадеб, принадлежащих Долгоруким, это ближайшая к Питеру и самая роскошная из них. Настоящий дворец с парком и многочисленными постройками.
Федор туда съездил на рекогносцировку. Все обнесено железной решеткой. Федор отметил, что он вполне сможет перелезть. Дорога подходит к воротам, там имеется будочка, наподобие полицейской, дежурит привратник. Судя по следам, вдоль забора ходят какие-то сторожа. Через усадьбу протекает речка. Федор проследил все ее недлинное течение до впадения в озеро. Отметил, что из озера не вытекает ничего.
Отметив про себя некоторые подробности, Федор поставил коня на конюшню и вернулся домой.
Там уже хлопотала Елена. Вид у нее был строгий и деловитый.
- Была у тебя на службе. Передала князю Шаховскому, что ты велел. Он просил передать тебе пожелание здравия. Главное. О тебе осведомлялся князь Дмитрий Долгорукий.
Федор облегченно вздохнул. Это меняет дело. Федор с самого начала подозревал, что он Долгорукому понадобится. Как консультант и слушатель для хвастовства. Все-таки Дмитрий был тщеславен.
- Я так и знал. Мне надо идти на службу и просто ждать.
- Правильно, Федя. Понимаешь, Дмитрий не зверь, он не злой, просто привык с детства крепостных за людей не считать. Будет с Мельдой обращаться как со зверушкой диковиной, пока не надоест. Он и девок дворовых часто меняет, потом в деревню рожать отправляет.
Со стуком вошла горничная.
- Барин, тут к Вам солдат просится.
- Проси.
Это был Игнат, денщик Долгорукого.
- Здравия желаю, Ваше благородие. Его благородие господин поручик велели передать, что он договорился с Вашим начальством, господином князем Шаховским, что Вы завтра на службу не придете. Господин поручик заедет за Вами к девяти часам по известному Вам делу. Все. Разрешите идти?
Игнат ушел. Елена всплеснула руками.
- Ну надо же, какое совпадение!
- Это не совпадение. Долгорукому просто больше не к кому обратиться. Я знал Мельду не случайно, я оказался на том месте не случайно и она оказалась на том же месте не случайно. Я ждал, что Долгорукий будет озадачен своим приобретением и ему потребуется помощь. Сегодня я осмотрел все снаружи, завтра посмотрим изнутри.
На следующее утро Федор, одетый в свой повседневный мундир и треуголку, ожидал у входа в дом. Елена потихоньку подглядывала из окна из-за портьеры. Подъехала открытая коляска, в которой сидел князь Долгорукий.
- Федор, залезай, поехали, ты мне нужен. С Шаховским я договорился, он тебя не ждет.
Надо же, моего мнения никто не спрашивал. Вот барчук избалованный, подумал Федор.
Они поехали, как и предполагал Федор, в Озерное. Место было очень живописное. Усадьбу окружали леса. Там действительно были озера, речки. Дорога упиралась в красивые кованные ворота, за которыми виднелся главный усадебный корпус в хорошем европейском стиле. По бокам были флигели, виднелась домовая церковь, сбоку какие-то хозяйственные постройки. Позади начинался парк. Перед парадным въездом был фонтан.
- Приехали! - объявил Дмитрий, вылезая из коляски, - прошу к нашему шалашу.
Федор уже был спокоен:
- Что же, ты эту наяду в фонтан посадишь?
- Что ты, любезный! Батюшка с меня шкуру спустит. Я все продумал. Пойдем, покажу. Кое что надо спросить.
Они пошли по дорожке в парк куда-то в сторону. Там, в укромном месте, стоял красивый павильон. Рядом был маленький пруд, берег которого был отделан камнем, протекала речка, живописно росли деревья. Дмитрий восторгался:
- Смотри, Федор, райский уголок!
- Да уж, парадиз, как скажет Государь.
- Э, парадизом он называет наш Петербург. Тоже мне парадиз нашелся. Ты в Италии, конечно не был, вот там парадиз.
Знал бы ты где я был, подумал Федор. Однако, только такие знатья, как Долгорукий, могут себе позволить подобные высказывания.
Вблизи павильон оказался весьма добротным домом. Но Федора привлекло то, что над этим прудиком люди натягивали сеть, наподобие рыболовной. Одного из них Федор признал. Это был Митрофан, ловчий, который заведовал охотой у Долгоруких.
- Да, Федор, она там. Я распорядился поставить эту сеть, чтобы не сбежала. Эх, было бы проще, если была бы нормальная русалка с хвостом. Пойдем, покажу дом. Он называется "Уединенный Эрмитаж". Его я построил для себя, чтобы быть подальше от батюшкиных глаз.
Они вошли. Обстановка была весьма изящная. Впрочем, богато, но ничего выдающегося. Дмитрий, гордясь собой, показал гостиную, столовую. Кухни не было, предполагалось носить блюда с главной кухни. Затем, самое главное, спальня. Огромная кровать с альковом. Кабинета не было за ненадобностью. Имелась печь-голландка с дельфтскими изразцами, что в сочетании с двойными рамами и толстыми стенами давало хороший зимний комфорт. Чувствовалось, что князь Дмитрий Долгорукий с любовью свил это гнездышко.
- Пойдем наружу. Я давно присмотрел себе это местечко. Понимаешь, батюшка частенько наезжает в Озерное, и что же, я при нем буду девиц принимать? Или с господами гвардейцами вино пить и в карты резаться?
Они вышли из Уединенного Эрмитажа. Федора интересовал этот прудик. Ловчий Митрофан с двумя помощниками укреплял растянутую на кольях и столбиках шелковую сеть. Федор подошел, потрогал. Весьма прочна.
- Федор, вот полюбуйся. Это "Фонтан Желаний".
- А где тут фонтан?
- Самого фонтана пока нет. Видишь ли, любезный, тут рядом протекает речка Тростянка (показал), место было слегка заболочено. Подсыпали, но надо бы еще. А здесь была весьма глубокая естественная яма с водой, что ценно, вода всегда чистая и холодная, какой-то родник внизу. Ну, мы это дело расчистили, камнем обложили, красиво, правда? Теперь это "Фонтан Желаний". Представляешь, фонтан с настоящей наядой! Я ее назвал Рыбка. Кстати, насчет наяды. Взгляни.
Они взглянули сквозь сетку. Вода в этом "фонтане" была изумительно прозрачная. Видно было, что Мельда сидела на дне, съежившись. Бедная девочка. Дмитрий продолжал:
- Ни за что бы не поверил, что можно постоянно сидеть под водой, такой холодной! А все же лучше, чтобы она была нормальная русалка с хвостом. Тогда бы весь Свет Петербурга собирался поглядеть на такое чудо.
Отозвался Митрофан:
- Правда, барин, сидит и носа не кажет. Готова сетка. Теперь девка никуда не денется.
Митрофан и два его помощника удалились. Федор уже знал, что старшего зовут Семеныч, младшего Егорка.
- Федор, теперь о главном. Как ее кормить? И что зимой делать, когда лед станет? Что еще для нее нужно? Я понимаю, что ты не специалист по наядам, но у тебя какой-то к ней подход. К тому же я не хочу разглашать эти дела. Так, что обратиться больше не к кому. Ну не из зверинца же смотрителя вызывать! Мы ей бросали колбаски, мяска копченого. Она это выбросила обратно. А вот балыки и селедку с форелькой съела.
- Дмитрий, ну что за проблема! Тут не надо быть специалистом по наядам. Как думаешь, чем она могла питаться в море? Только рыбой, заметь, сырой.
- Фи.
- Тебя посади в море, когда ты проголодаешься! Посмотрел бы я. Бери рыбу разных сортов, слегка, чуть-чуть, отваривай, будет достаточно. Балыки не нужны, поверь, она не оценит. А зимой лед надо обкалывать, иначе она задохнется и погибнет, как рыба.
Дмитрий задумался.
- Федор, спасибо. Что бы я без тебя делал! А она хороша. Такая стройненькая, а крепенькая, не жилистая, как иные стройные девки бывают, а гладенькая вся. Жаль, что эта красотка только в воде живет. Ну не мне же к ней туда лезть! Пойдем в эрмитаж, выпьем ренского.
Пока выпивали, Дмитрий был в хорошем настроении и постоянно разглагольствовал. Он относился к своему приобретению, будто купил охотничью собаку или породистую лошадь. Почти так же он относился и к крепостным. Не было злобы, Дмитрий привык к такому положению вещей с детства и считал естественным.
Мельде уготована судьба зверя в клетке.
Она долго не протянет, русалочка моя, думал Федор. А все я виноват, приучил ее к одному и тому же месту, где ее изловили.
Он улыбался и поддакивал Дмитрию. У Федора созревал план. Когда закончилась бутылка, Дмитрий предложил вторую, но Федор сказал, что тогда его убьет жена. Дмитрий посочувствовал, но не стал настаивать, поскольку его занимала наяда. Он приказал кучеру отвезти Федора в своей коляске домой, а сам припал к сетке фонтана.
Федор ехал в коляске и думал, Интересно, сколько времени будет Мельда занимать Дмитрия? Он привык к смене впечатлений, она ему наскучит. Будут ли ее кормить, не придется ли ей зимой самой головой лед пробивать? Ее надо спасать как можно скорее. И Федор уже знал как.
Елена встретила его с нетерпением.
- Ну как? Ты что, выпивал? Девочка в плену страдает, а ты развлекаешься?
- Я был в Озерном у Долгорукого. Видел Мельду. Дай поесть, сейчас расскажу.
Пока ел, рассказывал.
Затем перешел к плану. Нужна водовозная бочка с водой и пара лошадей. Крестьянская или мещанская одежда. Бочку отгоним в одно определенное место. Елена должна помочь. Она останется с бочкой, а Федор вернется с Мельдой. В бочке ее надо доставить на побережье.
Отправились на рынок. Купили нужную одежду. Затем пошли в водовозный ряд, там под залог и страшную клятву договорились о том, что на три дня возьмут колесную бочку и пару лошадей.
Остаток дня ушел на подготовку. Елене к русской одежде было не привыкать. В сарафане и платке с простоватым выражением лица была естественна. А вот из Федора крестьянин никакой. Бравый усатый офицер. Поэтому ему приобрели солдатские обноски, усы он растрепал и принял вид отставного солдата. Растоптанные сапоги были, правда, не форменные, да что взять с отставника. Заточил охотничий нож как бритву. Взял пару пистолетов с боезапасом. Елена приготовила узелок с едой.
Заметил, как Елена спрятала в рукаве весьма не дамский стилет и сверкнула звездами в глазах.
На следующее утро они отправились за бочкой. Отставной солдат и крестьянка, живущая в городе. Бочка их ждала. Они уселись рядом на облучек и отправились в путь.
По дороге заправились водой.
Поворот на Озерное. Через некоторое время съехали с дороги на проселок, далее съехали с проселка, через некоторое время увидели речку. Это была Тростянка. Остановились в кустах неприметно, поели, стали ждать.
Вечерело. Стали появляться комары. Елена активно стала намазываться и мазать Федора какой-то своей мазью, до которых она была большая мастерица.
Федор оставил ей один из пистолетов и отсыпал зарядов. Он знал, что его Артемида умеет управляться с подобными вещами не хуже драгуна. Второй пистолет заткнул за пояс за спину и пошел вниз по течению Тростянки.
Вот и железная решетка забора. В эрмитаже погашен свет, везде тоже. Собак тут нет, они охраняют главный корпус, а к эрмитажу Дмитрий не велел их пускать, чтобы не покусали нетрезвых гостей.
Федор взобрался на забор и спрыгнул. Затем осторожно подошел к "Фонтану желаний", укрытому сетью.
Он знал, что Мельда сейчас его почувствует. И вправду, из воды показалась ее голова, лицо счастливо и устало улыбнулось.
- Пришел. Я так ждала.
Федор своим острым ножом резал сетку. Затем помог Мельде выбраться из фонтана. Зашептал:
- Вот речка. Надо плыть туда, против течения. Ты доплывешь до излучины реки, не перепутаешь, там одна такая. На песчаную отмель не вылезай, следы останутся. До излучины выбирайся по траве на берег, там буду тебя ждать.
Мельда поцеловала Федора, побежала к реке, осторожно, чтобы не плескать, вошла в нее, поднырнула под решеткой, активно, но тихо поплыла в указанном направлении. Федор задом наперед подошел к ограде, взобрался, развернулся, прыгнул задом наперед, также попятился до зарослей кустарника, затем, на траве повернувшись нормально, побежал вдоль Тростянки.
По пути обогнал Мельду, которая боролась с течением. Вот и излучина. Федор спустился к воде, стал ждать. Каким-то чудом увидел Мельду. Она по привычке плыла под водой. Выручило, что периодически высовывалась для ориентировки. Когда высунулась, Федор ее окликнул, подплыла, выбралась из воды, побежали к бочке.
Елена спала под бочкой в обнимку с пистолетом. Проснулась, с любопытством оглядела русалку.
- Да, а ты ничего, я Федора понимаю.
Мельда забралась в бочку, двинулись в обратный путь. В лесу сделали остановку, подремали, перекусили, поделились судаком с Мельдой. Она высунулась из бочки и приняла участие в негромкой беседе. Вспоминали встречи. Далекий уже Гангут, совсем недавний Гренгам. Мельда рассказывала про жизнь под водой, Федор и Елена про жизнь на земле. Не все всем было понятно. Потом Мельда сказала, что ей пора в воду и нырнула в бочку. Федор пошел наблюдать за дорогой.
Рассвело. На дороге стали появляться телеги, повозки. Показались водовозные бочки. Наши беглецы, улучшив момент, выбрались на дорогу и поехали в сторону моря. Продолжали беседовать, периодически из бочки глухо слышался голосок Мельды. Бочка была почти полна, ехали медленно, затем опять съехали с дороги и под вечер показался пустынный песчаный участок побережья. Федор оставил бочку в сосновом лесу, чтобы не завязнуть в песке. Мельда выбралась наружу и они втроем пошли к воде.
Возле кромки прибоя остановились. Мельда робко взглянула на Елену. Та усмехнулась и отвернулась. Мельда обняла Федора, а он ее. Они поцеловались. Затем она шепнула:
- Приходи на берег, я тебя найду.
Она вошла в воду. Долго шла по мелководью, затем поплыла, затем скрылась.
Елена обняла Федора за талию и тоже смотрела вслед русалке. Спросила лукаво:
- Чего она тебе шептала?
- Благодарила.
- А, ну да.
Отдали бочку, вернулись домой, приняли свой прежний вид. Но утром нормально позавтракать на удалось. Опять пришел денщик Игнат.
- Ваше благородие, их благородие господин поручик слезно просит вас приехать в Озерное. И коляску прислали. Очень срочно.
Только и времени, что одеть мундир и треуголку. Коляска поскакала весьма резво, Игнат погонял. Вот и Озерное. Пошли сразу к эрмитажу. Там толпилась группа людей, был сам Дмитрий Долгорукий, какой-то растрепанный. Бросился навстречу Федору.
- Федор, представляешь, сбежала. Ей рыбки приготовили, принесли, а сетка порвана, ее нет.
Федор молча подошел к "Фонтану желаний". Там осматривался Митрофан:
- Отойди, барин, следы не затопчи. Сейчас разберемся.
Митрофан ходил высматревал, вынюхивал. Через некоторое время он вынес свое суждение.
- В общем так. Вот ее следы. К речке она бежала. Оно и понятно, куда ей еще. А поплыла она скорее всего, туда.
Показал вниз по течению, то есть в сторону, противоположную той, куда вчера плыла Мельда. Продолжил:
- Она девка водяная, должна в речках разбираться. Речка впадает в большую реку, а та в море. У нас здесь все реки в Балтику текут. Только не Тростянка. Девка не знает, а Тростянка втекает в озеро Тростниковое, и все. Оттуда нет выхода. По суше девка не ходит, только по воде плавает. Вот в Тростниковом и надо ее ловить.
Долгорукий озадачился, но в глазах появилась надежда:
- А если она в другую сторону проплыла? Под решеткой поднырнуть можно. Говорил я, надо решетку до дна делать.
- Невозможно, барин. Решетка сразу ветками и мусором забьется, потоп будет, ваш ермитаж затопит. В той стороне Тростянка из болотца вытекает, где мы бекасов бьем. Тоже деваться некуда. Да не поплывет она туда. Тут еще кое что. Сообщники были, двое.
Федор подумал, эх ты, следопыт доморощенный.
Долгорукий аж подпрыгнул:
- Какие сообщники?
- Думаю, где-то здесь в усадьбе они, если не ушли другим путем.
Во-первых, сетка бережно разрезана ножом, а не погрызана зубами. Во-вторых вот следы сапог. Двое в одинаковых сапогах.
Они подошли с той стороны, перелезли через забор, вот следы грязи, прошли к фонтану, разрезали, дальше следов нет, видать по дорожке ушли.
Не стали они за забор уходить, где-то здесь находятся. Обувка довольно простая, не гвардейские сапоги, скажем прямо.
Сделаем так.
Мы с Семенычем берем рыболовный бредень, надо еще пару-тройку мужиков и будем искать в Тростниковом. А Егорка молодой, пусть на всякий случай сбегает к истоку Тростянки до болота. Да не просто дурью беги, смотри следы. Особенно вблизи воды. Помни, босиком она.
Он показал на следы Федора, одни нормальные, другие задом наперед.
- Вот, двое шли снаружи носами сапог к забору, перелезли, они же к фонтану. Обратных нет.
Долгорукий как-то подтянулся.
- Анзор!
Гайдук подскочил, уставился преданно.
- Анзор, бери Алибека, Ибрагима и Хусейна, никто не должен выйти из поместья.
- Выполним. Никто живым не уйдет.
Степаныч осторожно спросил:
- А ну как злодей задом наперед ходил.
Федор внутренне усмехнулся. Как будто он не знает, как задом наперед надо ходить. Митрофан презрительно скакал:
- Эх ты, Степаныч. Когда задом наперед ходят, каблуки вдавлены. А здесь что ты видишь?
На этом следствие с общем-то завершилось. Митрофан и Степаныч побежали за сетью, Егорка побежал против течения к болоту. Только глядя на него Федор понял, что тот скорее бегун, чем следопыт. Но не пожилого Степаныча же посылать. Гайдуки рассыпались по поместью, обыскивая все. Ворота закрылись и не открывались. Долгорукий кричал:
- Из-под земли достать! Из-под воды!
Потом бросился к Федору:
- Посочувствуй моему горю. Убежала наяда, Рыбка моя. А вдруг ее похитили злодеи! Хотя нет, она же в речке уплыла, а злодеи посуху ушли. Ну чего же ей не хватало? Я бы балыками кормил, осетринки уже заказал, кувшинками бы украсил. Любовался бы ею и гостям показывал. Ты как-то ее понимал. Как думаешь где она может быть?
Федор стоял со спокойным, слегка сочувствующим видом.
- Слушай Митрофана, он опытный охотник. Думаю, не прижилась бы она здесь, померла бы. У тебя в твоем зверинце разве такого не бывало?
- Конечно бывало, сколько раз. Не каждый зверь в клетке приживется.
Дмитрий замолчал и притих. Больше рвения не проявлял. Появился Егорка. Доложил, что босых следов нигде не видал, есть обычные следы, так они везде есть.
Федор и Дмитрий сели на коней, проехали к озеру Тростниковому. По дороге видели, как гайдуки и еще несколько дворовых прочесывают усадьбу. На озере мужики под руководством Митрофана тащат бредень. Разумеется, наяду не поймали, правда, наловили много рыбы. Дмитрий безнадежно махнул рукой.
- Ушла. Оставила меня. Ладно, пошли в эрмитаж выпьем токайского.
Вид у него был несчастный. Даже лихо подкрученные усы опустились. Федор как-то пожалел этого баловня.
Выпили, Федор стал утешать:
- Ну уплыла, Бог с ней. Может оно и к лучшему. С ней хлопот много. Это тебе не просто рыба. Ты в Фонтане Желаний лучше китайских цветных карпов заведи. А еще павлинов выпиши, красота! А так девка как девка. Хвоста нет. Если на сушу поместить, да приодеть, ничем ты ее от смазливой актриски не отличишь.
Еще выпили, Дмитрий сказал:
- А ну ее, забудем. Действительно, чего особенного? Хлопот действительно много. Как вспомнишь возню с этой бочкой. А где этих цветных карпов можно выписать?
В "Уединенном Эрмитаже" Федор и Дмитрий уединялись до вечера. Выслушали неутешительные доклады оперативной группы. Дмитрий уже не слишком огорчался. Он вообще не мог долго заниматься чем-то одним. У него уже были другие планы.
Домой Федор вернулся поздно. В окошке горел свет, Елена его ждала. Встревоженно поднялась ему навстречу. Но сразу успокомлась.
- Опять с Дмитрием выпивали?
- Опять. Он, в общем-то от природы неплохой парень, только испорчен воспитанием, точнее его отсутствием. Дай поесть, а то кроме пастилок к токайскому, ничего не ел.
За ужином Федор рассказал события дня. Елена слушала подперев голову рукой и пригорюнившись по-бабьи. Она уже ничем не напоминала вчерашнюю Артемиду-охотницу со звездами в глазах.
На следующий вечер они пошли гулять на побережье. Как обычно, пасмурное небо, иногда срывается мелкий дождь, ветер, шум прибоя. Оба нет, нет да поглядывали, не покажется ли знакомая головка. Медленно шли, держась за руки.
Потом долго целовались. Елена лукаво кричала в сторону моря:
- Эй Мельда, где ты? Плыви сюда, учись целоваться!
Они любили друг друга. И жили счастливо.
Июнь 2016 года