Яблоко со свалки

               
Улица, на которой то пылилось, то бродило в кирзовых сапогах по лужам или скрипело снегом в тёплых унтах моё детство, называлась в ту пору Луговая. Несколько лет она была последней улицей в посёлке. Из окна нашей брусовой  квартиры видна была большая поляна, трасса, связывающая Улан-Удэ и Петровск-Забайкальский, за этой дорогой почти сразу начинался сосновый лес. Спустя три-четыре года построили ещё одну улицу, и на этом рост посёлка прекратился. Когда мы, поселковые пацаны, подросли и стали самостоятельно обследовать местность, то первое и захватывающее путешествие было на Вторую Стрелку. Так называлась между нами первая небольшая сопка в километре  от домов. Когда-то, давно сопку покорёжили. Её покромсали ради щебня. Карьер забросили, и он идеально подходил для ребячьих забав. С вершины открывался хороший вид на посёлок. Ходили мы туда и знойным летом, и морозной зимой. Катались по отлогим склонам на лыжах и санках, а летом неслись к дому на велосипедах.
Меж сосен густой и яркий в начале лета багульник одаривал нас своими сочными цветами. Мы наслаждались его немного сладкими лепестками. Осенью ходили за грибами. Холодными яркими зимними днями жарили на костре сало и варили терпкий чай.
Вдоль сопки вся территория была загажена свалкой. Меж сосен сваливали хлам. Магазины и базы везли сюда просроченные товары и гниль. Жители посёлка выбрасывали ненужные вещи и убивали здесь своих собак. (Помню соседского пса, которого хозяин повесил на полупаваленную сосну. Долгое время мы делали большой крюк, чтобы не чувствовать запах разлагающейся псины). Большая площадь была занята отходами производства. Сюда привозили опилки и небольшие обрезки от переработанной древесины. Кучи опилок круглогодично тлели. Запах дыма от них добирался до окраинных домов. Иногда он ощущался сильно, как правило – зимой. Летом чуть слышно. Тлеющие опилки нас не привлекали. Может потому, что место их складирования было несколько в стороне от нашего маршрута, а может быть по той причине, что горели они как-то скучно, без задора…
А вот сама свалка иногда преподносила сюрпризы. Как-то нашли мы, возвращаясь домой, несколько ящиков консервов.  Вздувшиеся банки, брошенные в сооружённый здесь же костёр, производили эффект разорвавшейся гранаты. Мы прятались за сосны и радовались нехитрой этой забаве. Как-то в выброшенных ящиках обнаружилось большое количество клея БФ-6. Набрали мы его, кто сколько мог. Пылился он долгое время  в сарае. Куда подевался – не упомню. Сапожных дел мастеров у нас не имелось. Клеить было нечего. А вот найденные однажды в добротных деревянных ящиках каллиграфические перья пригодились мне, когда я, будучи студентом, оформлял рефераты. Кто и по какой причине их выбросил, то нам  не известно. Перья были разной ширины. Ими можно было писать и тонкой строкой, и выводить письмена шрифтом в два сантиметра. Опять же, пригодилось мне два или три пера из принесённых домой. Возможно те шесть или семь упаковок, которые я принёс некогда, вновь перекачивали на свалку. Возможно. Я не ведаю.
Как-то сосед, из тех, что помладше меня, подъехал ко мне на велосипеде. Я возле дома занимался своим двухколесным спутником. (Велосипед – это отдельная тема из рассказов о советском прошлом…) Он позвал меня на свалку, дескать, утром, катаясь там, обнаружил выброшенную ногу. Да, убеждал он меня, среди использованных ампул и упаковок от лекарств, среди какой-то медицинской гадости была, якобы, нога. Обыкновенная человеческая нога, ампутированная по самое колено. Нет, не был я настолько любознателен, чтобы ехать на свалку и созерцать чью-то ногу. Он, мой сосед, умчался собирать ватагу интересующихся анатомией пацанов. Через какое-то время они вернулись. Нет, сказали они мне, ноги не обнаружили, возможно, её утащили собаки…
Не только Вторая Стрелка привлекала нас в подростковом времяпровождении. Была и речка Илька, и озеро Мангазей. Но речушка  мелководная и холодная даже жарким летом, а на купание в озере был положен запрет. Да и находилось озеро сравнительно далеко от посёлка. По этой-то причине чаще всего и бродили мы по лесу близ рабочего посёлка.
Как-то, возвращаясь втроём  из беспечной прогулки, увидели мы сваленную гору картонных ящиков и бумаги. На ящиках на иностранном языке был нанесён какой-то текст. А бумага была обычными лоскутами. Поджечь. Немедля поджечь,  решили мы. Нет, не пожара ради – развлечения для. Раскидывая, распинывая коробки, обнаружили вдруг завёрнутое в бумагу яблоко. Стояли мы и рассматривали это чудо природы. В ОРСовских* магазинах иной раз бывали яблоки. Стояли они на прилавках либо в ящиках из тарной доски, либо в уродливых эмалированных посудинах. Яблоки те были замордованные, сморщенные имели бледно-зеленые вид. Смотреть на них было не очень приятно. Из каких краёв они поступали, где такое выращивалось в эпоху тотального дефицита, мы не знали. Бывали и другие яблоки: розовощёкие, без извилин и морщин. Такие фрукты преподносили детям в подарочных наборах в преддверии Нового года.
Но яблоко, обнаруженное на свалке в период летних каникул, любовно упакованное в светлую бумагу, воспринималось нами как что-то невероятное. Мы забыли про желание устроить костёр, мы забыли про всё на свете. Оно, это яблоко, огромное как колобок из детской сказки, яркое и светящееся, созревшее где-то в далёкой неведанной стороне, околдовало нас. Мы пошли по дороге, передавая его из рук в руки. Мы любовались его цветом и чувствовали аромат. Обтерев об свои пыльные рубашки, стали откусывать, передавая друг другу. Закончился лес, песчаная равнина, заросшая чабрецом, отделяла нас от наших домов. Осатаневшее солнце, такое солнце как в Бурятии вы, уверяю вас, не встретите ни в одной стороне мира, даже там, где растут такие вот яблоки, жгло и раскаляло это пространство. Воздух был пропитан нежнейшим запахом истомлённых трав. Тарбаганы  (Marmota sibirica) попрятались в норы, из под ног то и дело взлетала яркая саранча. Благодать окружала нас. Мы щедро делились яблоком и с этим солнцем, и с саранчой, и со всеми сопками, что окружали наш посёлок. Мы раздавали своё детство всему тому, что тут же безвозвратно исчезало, уносилось в Лету, заканчивалось. Как яблоко, которое только что с огромным удовольствием съели.
                1-8. 06.16г.

 (ОРС) отдел рабочего снабжения  — организация  государственной розничной торговли в СССР.