Глава 4
Всю ночь рота была на марше в район ожидания. Район ожидания – это место, где десантники грузятся в вертолёты, и уходят на задание в тыл врага. Район этот находился в двухстах с гаком километрах от расположения части, близ заброшенного хутора Цагань. Место пустынное и, совершенно безлюдное. На краю Великих болот. Прямо на юг, по болотам, и через 20 километров – граница. Ещё 20 километров – и линия фронта, а дальше чужая враждебная земля.
Аэродром, вернее вертолётная площадка, представлял собой лишь, наспех выровненную трактором пядь земли. Отсюда тяжёлые винтокрылые машины унесут роту в суровую неизвестность. Но это будет поздним вечером, а пока идут последние приготовления к десантированию. Зенитные ракеты, мины, коробки с патронами, портпледы с гранатами перегружались с грузовиков на БТРы. Горбуш выдавал, недавно полученные на складе, бронежилеты. Каждый боец отряда получил новенькую микрорадиостанцию для связи друг с другом – маленький наушник в ухе и микрофончик на уровне губ. Механики колдовали над боевыми машинами, хотя чего там ещё можно проверять? Столько раз уже всё проверено.
Капитан Алтай распределил людей и технику по вертолётам. Шесть групп. Каждой группе – свой вертолёт.
В 01.45 рота выстроилась для получения боевого приказа. Рота спецназа в полной боевой экипировке – это фантастическое зрелище. Больше сотни статно скороенных молодцов в бронежилетах, увешанные компактным но грозным оружием, в касках, сверкающих в свете фар, плессиглассовыми забралами-экранами, в камуфляжной, ладно сидящей форме, в мощных высоких ботинках и с рейдовыми рюкзаками за спинами.
Алтай стоял перед ротой. Сам по себе он не обладал телом-горой мышц (он был крепким, жилистым, чуть выше среднего роста, но отнюдь не Шварцнеггером), но сейчас, в полной боевой экипировке, он казался большим и мощным. Голова его повязана банданой. Идя на задание, он всегда повязывал именно эту бандану. Он считал её счастливой, своим талисманом, оберегом.
– Рота равняйсь! Смирно! Приказываю. Выдвинуться в район высадки, согласно установленным расчётам. По прибытию произвести высадку и выгрузку боевой техники в течении тридцати секунд. Место сбора роты – кустарник у западного склона ущелья. Противника в районе высадки не ожидается. Затем, в составе ротной колонны, скрытно выдвинуться до села Охра, и далее, по дороге, до села Горка. Скрытно приблизиться к объекту, произвести разведку, после чего атаковать объект. Обнаружить, предположительно, находящиеся на объекте, вертолёты Хокум-52 и уничтожить их. Мой КНП \командный наблюдательный пункт – место где находится командир, когда управляет ротой в полевых условиях. А.Б.\ на БМД с бортовым номером 04. Во время переброски я буду в первом вертолёте. Погрузкой будет руководить мой заместитель – старший лейтенант Зуй. Он пойдёт с последней машиной. При встрече с местным населением говорить только на твердышинском языке. Вольно! И добавил, – обычно спецназ решает тактические задачи. Эта операция – стратегическая. От неё может зависеть исход войны. Не подкачайте, мужики.
Через сорок минут, в отдалении, послышался гул. Это шли вертушки. Вокруг площадки горели костры. «Как во времена Великой войны, – подумал Алтай, – Если бы нашим дедам, когда они семьдесят лет назад, вместе воевали с юнгерцами, и когда никто не различал кто ты, истиправлиец или твердышенец, сказали бы, что придёт время, и мы будем воевать друг с другом, они или посмеялись бы, или бы плюнули в лицо. Что происходит с этим грёбанным миром?»
Гул превратился в оглушительный грохот. Громадина Ни-26, поблёскивая маячками, опускался на пятак, очерченный кострами. В задней части своего фюзеляжа, гигант раскрыл две огромные створки ворот.
– Первая группа пошла!
Две БМД, одна за другой, влетели внутрь жерла винтокрылой махины. За ними, также проворно – двадцать десантников. Люки закрылись, и громадина, натужно поднявши своё грузное тело, легла на курс.
Через пару минут лётчики отключили бортовые огни, и машина пошла в полной темноте, на предельно малой дистанции от земли. Бойцы, кто травил байки, да анекдоты, а кто устраивался подремать, ведь неизвестно, когда ещё, где и сколько удастся поспать, да и удастся ли вообще. А Алтай пошёл в кабину пилотов. Он всегда так делал, с тех пор как стал командовать ротой. Конечно, это не совсем по уставу, но… Алтай с детства мечтал стать лётчиком, правда, стать десантником, он мечтал ещё больше.
– Что, спецназ, не спится? – сказал, не отрывая глаз от приборов, командир вертолёта.
– На том свете выспимся.
– А вот я слышал, что на том свете, вообще не спят, – подал голос второй пилот. – Тела то там нет. Оно устаёт, ему отдых нужен, а душа, она не устаёт, поэтому не спит никогда.
– Кирыч, – начал смеяться командир, – да кто же это тебе докладывал? Кто же это там побывал и вернулся то?
– Да женщина одна, экстрасенс.
– И что, она там была и вернулась что ли?
– Да не была, но она эти… астральные путешествия, совершает.
– Кирыч, ну какие, на фиг, астральные путешествия! Взрослый мужик, а какой-то бред слушаешь.
«Да, похоже, не такой уж и бред, – подумал Алтай, – вот у меня тоже, после того как взрывом отшвырнуло, какие-то астральные путешествия начались. Кому рассказать, решат, что крышак съехал».
Тем временем, вертолёт нёсся в нескольких метрах от земли в кромешной мгле, сквозь тёмную безлунную летнюю ночь. А если, вопреки разведанному маршруту, прямо по курсу, неучтённое дерево, посреди болота, или холмик в гладкой, по карте, степи? Смерть будет мгновенной. Ни о чём не успеешь даже подумать. Используют ли пилоты бортовой радар? А если используют, то поможет ли он чем-то, на такой высоте и при такой скорости? Алтай об этом не знал, и у пилотов спрашивать не стал. Они делают своё дело. А о смерти, когда у тебя такая работа, ты привыкаешь не думать. Просто не берешь её в расчёт.
Алтай вернулся в салон, хотя, если говорить о большом военно-транспортном вертолёте, то скорее, не в салон, а в ангар. Положил свой рюкзак на пол, используя его как подушку, и устроился подремать. Перед тем как заснуть, он, как это уже было с ним постоянно в последние более чем пол года, отправился в своё, как он это называл, астральное путешествие. Вернее, это оно само потащило его в себя. Начались эти «путешествия» после одной передряги, в которой Алтай чудом остался жив. Его рота конвоировала тогда караван с оружием. Колонна двигалась по горной дороге, под нависающей над ней высоченной скальной стеной, когда внезапно, сверху, из расщелины, из РПГ ударил гранатомётчик. Граната угодила в головную БМД, на броне которой сидел Алтай и ещё трое солдат. Говорят, что в таких ситуациях, перед глазами человека пролетает вся его жизнь. Ничего такого у Алтая не было, наверное, оттого, что всё произошло мгновенно. Провал. Темнота. Небытиё. Потом тьма рассеялась, и Алтай обнаружил себя в каком-то саду. Прекрасном саду. Изумрудно-зелёные газоны, пахнущей свежестью травы. Огромные, красиво убранные клумбы, с алыми розами. Фонтаны и статуи из белого мрамора. А на некотором отдалении – небольшой, но изящный дворец, с резной колонадой в фасаде.
Видение было недолгим. Да видение ли? Алтай каждой клеткой своего тела осязал себя там, в этом чудесном саду. Он открыл глаза, и первое, что увидел, была – развороченная взрывом БМД. Алтай лежал на краю пропасти, на обочине, с другой стороны дороги, метрах в десяти от погибшей машины. Он сел, потряс головой. Рядом были разбросаны изувеченные тела солдат, секунды назад сидевших рядом с ним на броне. Они были, без сомнения, мертвы. Алтай посмотрел на свои ладони, пошевелил одной ногой, потом другой, потом ощупал себя. Всё двигается, всё целое, ничего не болит. Ни царапины! Хорошо, что бандану повязал, – подумал тогда Алтай.
Продолжения атаки не последовало, это был одинокий диверсант, засевший в скальной расщеине.
С тех пор видения стали приходить Алтаю регулярно, как правило, перед сном. Он думал, что это следствие контузии. Обследовался. Врачи сказали: «Никакой контузии у вас нет».
Алтай проснулся, и снова пошёл в кабину пилотов. За стеклом кабины чуть посветлело, и вдали появились смутные очертания горной цепи. Расчёт оказался точным – через десять минут вертолёт подошёл к предгорным холмам, и уже было достаточно светло, для того, чтобы вести машину сквозь них. Ещё минут через двадцать, вертолёт вошёл в ущелье, под названием «Кунье», и, надрывно рыча и трясясь, начал карабкаться по нему наверх, к перевалу. Закончилась растительность, внизу показался ледник, теперь крутой перевальный взлёт, а вот под нами и сама седловина. Мы над основным хребтом. Господи! Какая величественная и суровая красота! Во все стороны, до линии горизонта, разлетаются исполинские гребни, увенчанные гордыми белоснежными пиками. Кое-где, внизу, в складках ущелий притаились, ночевавшие там мохнатые облака. И вся эта грандиозность завораживающе дрожит в рассветной сизой дымке.
Алтай любил горы. Уже мальчишкой его отец, бывалый горный турист, брал его с собой в походы. Позже, юношей, Алтай и сам занялся горным туризмом. Ходил серьёзные категорийные маршруты. Не раз бывал и в этих горах. И было это, каких-то десять лет назад, когда соседняя Республика не воспринималась, как заграница, и люди, ещё ощущавшие себя одним народом, и не помышляли о войне друг с другом. Как же быстро всё изменилось к худшему... И вот теперь эти горы, такие свои, родные, в одночасье стали чужой, вражеской территорией.
Перевалив через седловину, вертолёт взял к западу, и уже через несколько минут был над верховьми реки Окунь. Теперь только вниз, по ущелью.
К району высадки подошли точно в расчётное время. Открылся гигантский люк.
«Приговиться. Пошёл!» – прозвучала команда выпускающего. Боевые машины сорвались с места, за ними десантники. Всё заняло менее тридцати секунд. Зря генерал волновался. Первый вертолёт отвалил, и лёг на обратный курс. На его место тут же подошёл второй. Из него вылетело два бронетранспортёра. Не успел он и подняться, на его место сел третий… Всё произошло очень быстро и чётко, как на конвейере.
Отряд собрался у западного склона ущелья. Командиры отделений проверили личный состав. Рота была готова к маршу. На часах было 5.02.
Полный текст книги по ссылке http://www.litres.ru/aleks-bessmertnyy/