«...удить рыбу, писать, читать книги и видеть окружающее, вот что мне хотелось. И увиденное, запоминать.» — Эрнест Миллер Хемингуэй.
Найденный семьёй два месяца назад птенец голубя до сих пор не летал. Подпрыгивая, он махал крылышками взлетая от пола высотой не выше метра, поднимая свои лапки вперёд, как шасси маленького самолётика. Он уже вырос и почти стал похожим на взрослую птицу. Жёлтый ротик изменил цвет и птенец оперился. Теперь он был красивым, зелёно — сиреневатая, отливающая перламутром шея украшала его наряд. Он был настолько смышленым, что всегда удивлял семью, и всё чему нужно было научить Пушинку, в пределах его возможностей, он схватывал на лету. Мама, вырастив уже не первого птенца, постучала один раз пальцем по полу, показывая Пушинке, что так нужно клевать, и одного раза было достаточно, чтобы он всё понял. До этого момента она сама кормила его кукурузной кашей. Папа, мама и их восемнадцатилетняя дочь весело проводили время с птичкой. Он легко влился в семейный коллектив, где все друга любили и уважали. Эти чувства распространились и на птенца. У дочери настали долгожданные каникулы. Это время, когда можно не спать половину ночи, а потом досыпать половину дня. Всю ночь не спать не разрешала мама, говорила, что в головном мозге накапливаются токсины, и бессонная ночь равна его сотрясению. Дочь была недотрогой, считала, что встречаться с парнями не следует. «Вот когда встречу своего будущего мужа, тогда начну с ним сначала встречаться, а потом выйду за него замуж, чтобы было всё, как у папы с мамой!» — говорила она. Папа — мастер спорта, человек образованный. Сильный и мужественный, высокий мужчина, шатен. Когда он сидел и разговаривал с Пушинкой, другим людям со стороны могло бы показаться это странным. Но только не для их семьи! В их семье все были личностями. Мама медик, посвятившая себя медицине. Эта женщина относилась к чистоте в доме так, как будто бы она рассматривала его под микроскопом. В свободное от работы время ей всегда и всё хотелось тереть, спасая семью от грязи и микробов. И казалось бы, такой дом для животных должен быть закрытым крепко — накрепко, но любовь ко всему живому всегда побеждала, и двери их дома всегда были открыты для таких, как Пушинка. Однажды дочь в своём учебном заведении писала сочинение на тему «Мои родители». На русском языке звучало так: " Мои родители очень любят животных и всегда им помогают..." Но так, как она училась на факультете иностранных языков, то с переводом на английский язык фраза зазвучала по — новому: " Мои родители странные люди..." Придя в этот день домой, дочь рассказала это семье и они над этой фразой долго смеялись. Мама — хорошая хозяйка, «активистка, комсомолка, умница — и просто красавица» , как и дочь. Она любила печь и готовить, и их дом с самого раннего утра благоухал различными ароматами. Мама всю семью звала на вкусные и горячие завтраки. Всегда царило разнообразие: То пироги с разными начинками, то печённые в духовке яблоки, сладкий банановый хлеб, компоты и кисели, наваристые, ароматные и вкусные борщи, самса, фаршированные блинчики, обо всём и не рассказать! Готовила она просто волшебно! Мама мечтала жить в деревушке у речки, и ей всегда хотелось создать атмосферу деревенского дома. Поэтому и Пушинка был к месту, словно курочка, случайно забежавшая со двора в дом.
Дожди топили город, погода не баловала. А после дождей начала душить резкая жара. Вместе с городом задыхалась вся семья. Несколько лет назад они приобрели гигантских размеров вентилятор, можно было бы назвать его турбиной самолёта, но они ограничились и назвали его ветряной мельницей. Третий день стояла на улице высокая температура, свыше +35С. Самое время для мельницы. Помытая, она лежала в кладовой комнате с прошлого года, и папа ловко её собрал. Мельница заняла большую часть коридора и стала трудиться на благо семьи. Пушинка сразу заметил изменения, по всему дому он ходил, словно старичок, наблюдая за всеми, и тут что — то новое ощущалось им, в пространстве дома гулял ветер. Когда просыпалась дочь, дом наполнялся негромкими звуками современной музыки. Ветер с музыкой и вместе с Пушинкой были самыми легковесными и создавали некий тандем. Современная музыка, ветер и Пушинка.
Семья задавалась вопросом: «Кто наш Пушинка, самка или самец?» Пол определить было невозможно. Никаких внешних признаков у птиц нет. Даже опытные птицеводы определяют пол птицы по её поведению и размеру. Ухаживает за самочкой, кружится, танцует и хохлиться, значит самец. Принимает ухаживания, значит самочка. Пушинка с пацанячим характером на самочку не смахивал совсем. Когда они нашли его, по весу он был очень лёгким, так он и остался Пушинкой. Теперь он вырос, проявление любви в ворковании на руках могли мгновенно смениться приступом юношеской агрессии, с грудными звуками и наклонами вперёд, с поднятием своих маленьких лап — коротышек, это был показатель в Пушинкиных глазах его Вселенской агрессии. В этот момент он начинал щипать за ноги всех, кто попадался ему на пути. Семья шутила: «Пушинка, ты сам здесь находишься на птичьих правах, а ещё так духаришься!»
По телевизору шла программа «Непутёвые заметки» с Дмитрием Крыловым о путешествии в Африку. Голос Д. за кадром читал записи Хемингуэя о том, как тот любил Африку и, уезжая оттуда, хотел вернуться обратно. Видеокадры транслировали африканские саванны. Большие животные вальяжно шагали по земле. Жирафы, качая головой, медленно переставляли свои крупные ноги, в то время как маленькие животные шмыгали и быстро прятались. Ведущий Д.К. рассказывал о рекордсменах, преодолевших вершину горы Килиманджаро. Голос по телевизору продолжал бубнить что-то интересное, и мама тихо сказала: «Вот видишь, Пушинка, люди без ног и без рук восходят на такие высокие горы, а у тебя есть крылья, и ты порхаешь только на метр в высоту.» Папа, желая защитить Пушинку от маминых обвинений, взял его и понёс к ветряной мельнице. От неё дул ветер и звук был, как от легко летящего аэроплана. Папа, вытянув руки, поднёс его не сильно близко, чтобы не напугать. Пушинка расправил крылья и закрыл глаза. Ему, наверное, казалось, что он облетает весь мир. Время застыло. Пушинка под мягким гулом мельницы парил на руках папы, представляя моря, океаны. Дом как будто бы остался где — то вдалеке. Его ждала Африка. И он парил и парил... Приятный голос из телевизора, продолжал читать Хемингуэя: «Сейчас я хотел только одного, вернуться в Африку. Мы ещё не уехали отсюда, но просыпаясь по ночам, я лежал, прислушивался, и уже тосковал по ней». Пушинке начал мерещиться покрытый вечными снегами горный массив Килиманджаро и что он летит прямо над ним. Откуда-то в его маленьком сердце появилась такая сильная тоска по просторам и полёту! С тех пор у Пушинки, как всей семье казалось, появилась своя, птичья мечта, путешествовать, летая...