(ретро: из сборника «О смыслах моей жизни»)
«Лихорадочное трепетание мысли, вот-вот готовой открыть тайну полета машины тяжелее воздуха, я видел отраженной в фотографиях, в турниках, слышал в разговорах... она никак не открывалась, эта тайна. Машины не поднимались в воздух, вызывая насмешки репортеров. Я искренне сочувствовал этим осмеянным людям - первым конструкторам авиации, поджарым, худым, в кепках с пуговицей на макушке, в свитерах и с торчащими из карманов кожаных штанов гаечными ключами, которые тогда назывались французскими».
(Ю.К.Олеша)
…. Иногда при виде заката я могла ощутить то, что, наверное, чувствовал Маленький принц. Для этого я поднималась на 15-й этаж «лабораторного корпуса» и как из иллюминатора космического корабля одновременно наблюдала за тем, как заходит солнце в разных частях города. Тогда ещё не было массовых застроек высотными зданиями и можно было любоваться ежесекундно меняющимся небом на Западе, Юге, Востоке и Севере. И даже если часть неба находилось у меня сбоку, за стеной с лифтом, всё равно красоту этого чуда природы можно было видеть в окнах домов стоящих так, что ничуть не мешало грандиозной, разворачивающейся практически на 360* , панораме. Я стояла у самого окна высотой с меня, расположенного на площадке «пожарной лестницы» между 15-м и 16-м этажами. Столовая находилась ниже, техническая библиотека – на последнем, 16-ом этаже, куда народ заглядывал, поднимаясь на лифте и минуя пространство межэтажья, где находился мой потайной наблюдательный пункт. Из столовой вверх поднимались и смешивались запахи пищеблока, но я никогда не спускалась туда, предварительно не удовлетворив свой эстетический, духовный голод. Иногда, напрочь забыв о еде, я преодолевала несколько лестничных пролетов и оказывалась в библиотеке «художественного абонемента», где была на особом, привилегированном счету. Меня пускали в «святая святых» – непосредственно к стеллажам в глубине библиотеки. Там, соответственно посетившему настроению от увиденного, я могла не спеша выбрать себе отозвавшуюся, на данный момент, книгу (или книги, или рассказ…), часто – европейских авторов (писавших в прошлом или современных), которых не было ни в домашней, ни в районной библиотеке. Были и настоящие открытия: авторы, о существовании которых ничего не знала и благодаря встречи с которыми (их творчеством, мировоззрением, способам мыслить), раздвигались границы моего личного мира, выстраивалась траектория собственного полета… Я находила их абсолютно в разных местах: и среди пыльных, кажется, вообще больше никем нечитанных, томиков; и, словно нарочно спрятанных среди многостраничных подшивок «Иностранки»… Не удивительно, что каждый свой последующий визит я оказывалась уже немножко иной…
… Неужели, всё это и правда, когда-то было? Так странно… но – да.