Aug. 22nd, 2013
Альтернативная история, типа.
Майор Иван Брагин вторые сутки подряд вместе с бойцами своего батальона занимал позицию на центральной площади чешского городка Жатец, куда 201-й батальон был введен в рамках операции "Дунай" 21 августа 1968 года, и майору не нравилось то, что он видел вокруг себя.
Свободолюбивый чешский народ оплевывал его танки, расписывал стены домов на центральной площади города и прилегающих к ней улицах оскорбительными надписями "Иваны - свиньи, убирайтесь в свою Москву", под которыми для убедительности были нарисованы настоящие свиньи с хвостиками крючком. "Вот оно, мурло контрреволюции", думал про себя Брагин, но эти мысли приходилось скрывать, потому что политическое руководство перед операцией проинструктировало его не поддаваться на провокации и разъяснило, что на него и его бойцов возложена почетная миссия помочь народу братской социалистической страны одолеть контрреволюцию. Контрреволюцию Брагин видел вокруг себя, вот она, а народа братской страны не видел.
Но Брагин знал кое-что другое. Год назад он служил в Группе советский войск в Германии, и там подружился с коллегой, капитаном Национальной народной армии ГДР, отец которого был выходцем из этого самого города, называвшегося раньше Заац. Вот этот отец и рассказал Ивану Брагину нечто, о чем почему-то по глупости умалчивали политруки советской армии.
И когда на третий день жители Жатеца снова собрались вокруг танков его батальона и начали оскорблять абстрактных "иванов", Иван Брагин залез на танк и обратился к толпе.
"Я хочу рассказать вам о вас, гордых чехах, достойных европейцах. Слушайте внимательно, чтобы потом не было непонимания. 24 года назад 60 процентов населения вашего города составляли немцы. Ваши отцы жили и работали вместе с ними плечом к плечу вон на том заводе, собирали "Мессершмитты", были довольны и счастливы. А потом пришла Советская армия, и вдруг оказалось, что 40 процентов ненемцев страшно страдали под немецкой оккупацией. И они решили отомстить своим соседям.
Вначале на основании указа вашего президента Бенеша вы отобрали у своих соседей всю собственность и выгнали их на улицу. Потом вы собрали их, восемь тысяч человек, на центральной площади, на которой сейчас стоят мои танки, и погнали их пешком к германской границе. Две тысячи человек солдаты Чехословацкой народной армии, не сделавшей ни единого выстрела по немцам в 1938 году, просто застрелили на 20-километровом участке дороги, который с тех пор называется "дорогой смерти". Остальных вы раздели до трусов на границе и милостиво выпустили из страны.
Так вот, я не хочу быть оккупантом, и мои друзья тоже не хотят. Мы уйдем, но на наше место придут они. Вот в этом доме до 1945 года жил часовщик Шмидт, его сын сейчас командует танковым батальоном Национальной Народной армии ГДР. Он придет сюда вместо меня. Он и его солдаты смогут сделать с вами все, что захотят, мы дадим им на это полный карт-бланш. Возможно, ваш город, освобожденный от вас, станет после этого частью Германской Демократической республики. Я буду только рад этому, но решать буду не я, а наше политическое руководство. Однако я рекомендую майора Ханса Шмидта на свое место, и уверен, что мою просьбу наверху уважат.
Если вы не хотите этого, вот вам тряпки, и марш стирать свиней со стен. Даю вам на это два часа".
Граждане Жатеца покорно разбрелись с тряпками по улицам своего городка. Они знали, что майор Брагин не блефует, потому что одновременно с его речью пражское радио передало обращение советского правительства к дружественному чехословацкому народу, выдержанное в том же тоне, только без упоминания фамилий конкретных командиров Национальной народной армии ГДР, которым будет поручено навести порядок в Чехословакии, если беспорядки к утру не прекратятся.