Марк Тарквиний, уроженец знатного этрусского рода всадников, подъехал на своей нарядной колеснице к невольничьему рынку. Настроение его было неважным - заниматься откупом налогов становилось всё труднее. Прошедший недавно град и сильные дожди уменьшили, на его взгляд, сбор налогов втрое…
Поприветствовав знакомых сенаторов и землевладельцев, Марк подошёл к своему помощнику – управляющему, который отбирал рабов для работы в провинции на полях.
- Эти рабы из Скифии, я уже отобрал самых крепких и выносливых и уже, практически, сторговался, - управляющий улыбнулся, - но среди них есть настоящий бриллиант.
Он указал на высокую, грациозную девушку закутанную в чёрную тогу. Действительно, рабыня была хороша той необыкновенной, персиковой красотой с ямочками щёк, что заставляет быстрей биться сердца мужчин. На красивом, несколько широком лице рабыни блистали огромные, с пламенем, голубые глаза.
- Да, она хороша. - Марк провёл рукой по волосам девушки. – Щёлковые, как у богатой патрицианки…
Марк откинул тогу и осмотрел упругую грудь рабыни, надеясь сделать из неё образ греческой гетеры на своих пиршествах. Грудь была небольшая, но великолепная своей юной девственностью, словно выточенная из дорогого мрамора. Не удержавшись. Марк потрогал грудь и вдруг вскрикнул - молодая рабыня, дико завизжав, впилась в ладонь откупщика…
Девушку еле оттащили от него. Глубокая рана от укуса кровоточила. Помощник , своим платком, быстро и ловко перевязал рану. Марк, морщась от боли, подошёл к девушке, которую держали за руки два чернокожих эфиопа и со всей силы ударил её по лицу ладонью . Голова девушки дёрнулась и она наградила своего обидчика таким прекрасным, полным скрытой ненависти и презрения взглядом, что Марк вздрогнул и отступил шаг назад.
- Я беру и её, - обратился он к продавцу рабов, темнокожему старому сицилийцу. – Мне интересно будет объездить эту норовистую лошадку.
- Хозяин, - вмешался управляющий в разговор, - но она стоит в пять раз дороже хорошего раба.
- Это ничто не меняет, пусть она стоит хоть целое состояние, я беру её – она стоит всех денариев мира.
Когда управляющий привёз рабов в дом Марка Тарквиния, он, по приказу хозяина , отвёл юную рабыню в особую комнату для утех гостей , дав указание как следует отмыть её, переодеть и накормить.
В пятом часу дня Марк заехал к своему другу Крассу , который был квестором при Консуле. Пиршество было в самом разгаре. Поприветствовав друзей, Марк возлёг на ложе, покрытое богатым ковром , и пригубил вино. К нему подошла полураздетая гетера с открытой грудью, на греческих манер, персиянка Закира. Потряхивая золотыми монетками, искусно вплетёнными в длинные, вьющиеся волосы. она поцеловала руку Марка и нежно прижалась грудью к его плечу. Но Марк, неожиданно для себя, отстранил персиянку. Он заметил, что она абсолютно безразлична ему, хотя раньше любил ласки этой гетеры…Перед ним постоянно стоял образ девушки – скифки из Сугдеи - он никак не мог выкинуть её из головы…
Уже в темноте он приехал домой. Марк прошёл в комнату, где находилась новая рабыня. Войдя в помещение, Марк застал её в углу. Как испуганный зверёк, в красивой, пурпурной, полупрозрачной греческой палле - она сидела зибившись в угол и только чудесные глаза красавицы гневно блистали в темноте.
- Ты не хочешь ласк нового хозяина? – Марк сделал несколько шагов навстречу девушке, но она ещё сильнее вся сжалась в углу . – Ну – ну. Я не привык долго уговаривать. Завтра пойдёшь на кухню. Наверное, мыть грязную посуду тебе приятней, чем ласка господина.
Марк повернулся и, не скрывая досады, вышел, отдав приказание страже отвести дикарку в клеть с рабынями. ..
Прошло несколько дней. Однажды, когда Марк придя домой занялся подсчётом долгов, нему вбежал запыхавшийся управляющий. Старый шрам от меча на его лице побагровел, глаза растерянно блуждали по комнате.
- Что у тебя? – недовольно спросил Марк. – Надеюсь, Везувий ещё спокоен?
- Хозяин, - управляющий замялся, - эта новая рабыня дала корм Вану из помоев, мы еле отпоили бедного, у него произошло расстройство желудка. ..
Ван был белый красавец – скакун и гордость Марка. Он , иногда, выставлял его на скачках, неизменно беря высокие места. Совсем скоро, на праздник перед боями гладиаторов , опять были соревнования и Марк, в глубине души, был уверен, что с помощью Вана ему удастся сорвать несколько тысяч сестерциев. Вбежав в конюшню, Марк вошёл в стойло к Вану. Ван лежал на соломенной подстилке. Увидев хозяина , он поднял голову и слабо заржал… Марк обнял коня за голову, слезы ярости, горя и досады побежали по его щеке.
- Немедленно доставьте ко мне эту…эту шлюху! – распорядился он.
Когда Тару ввели в комнату Марка, он с нескрываемым раздражением подошёл к ней и , глядя в её чудные, огромные голубые глаза, спросил.
- Зачем ты это сделала, скажи? Неужели с тобой плохо обращались?
Девушка выдернула локоть из руки охранника. Гордо глядя в лицо Марка неустрашимым взглядом аметистовых глаз, она зло оглянулась на управляющего.
- Нам достаются только помои от стола охраны. Вот я и решила поделиться обедом с конём.
Управляющий густо покраснел.
- Это правда? – Обратился Марк к нему.
- Кому ты веришь, хозяин, рабыня врёт во всём!
- Заковать её в кандалы и оставить на ночь во дворе перед столбом, а утром дать пять ударов кнутом, - распорядился Марк.
Когда девушку уводили, она презрительно посмотрела на Марка.
-Ты думаешь, что заковал меня? – она поглядела ему прямо в глаза. – Нет, свою душу!
Когда рабыню увели, эта фраза еще долго не давала Марку покоя, однако к вечеру, за делами, он совершенно забыл о ней.
Ночью Марку снились кошмары. Он никак не мог заснуть. Только под утро сон сморил его. Ему приснился странный сон. Как будто он кружится в небе, держа Тару за руки. Он осознавал, что ему легко и свободно и ещё радость, что лилась отовсюду в сердце…
Ещё он запомнил вкус необычного белого цветка, которым она его угостила…
Он встал в обычное время , освеженный и полный сил. Увидев в окно Тару, прикованную к столбу, он хотел было отменить своё наказание, однако вспомнив про Вана и то, что теперь его скакун не в форме и , наверняка, не займёт призового места – заставили его оставить приговор в силе.
Он находился в своей комнате. Когда раздался свист кнута и одобрительные возгласы охраны, Марк выглянул в окно. В это время Тара повернула своё красивое, скованное гримасой боли лицо на Марка и, внезапно, улыбнулась . Марка словно ошпарили кипятком. Он отпрянул от окна и внезапно почувствовал ожог на спине. Боль от удара кнута словно передавалась ему от Тары. Не в силах терпеть эти страдания он высунулся в окно .
- Эй, палач! Довольно с неё, приведите рабыню ко мне!
Когда дрожащую Тару ввели к Марку, он приказал телохранителю выйти. Его сердце волновалось, он почувствовал необъяснимую нежность к девушке, хотя не мог найти её причины. Взяв оливковое масло, Марк подошёл к рабыне.
- Сними тогу, - отвечая на вопросительный взгляд Тары попросил Марк, - я смажу твои раны.
Рабыня неуверенно сбросила одежду. Растирая мягким движением руки масло на спине, Марк решил для себя, что никогда больше не обидит эту девушку. Ему даже не стало жаль потерянного приза. Нежно прикасаясь к упругому телу Тары, Марку на миг показалось, что девушка благодарна ему за внимание. Неожиданно для себя он поцеловал кровавый рубец от кнута. ..Тара вздрогнула и поспешила одеть тогу, взлянув на Марка чудесными глазами – озёрами так, что его сердце затрепетало… Весь день он думал о Таре, пока не поймал себя на мысли, что он влюблён.
Вечером, принимая доклад от управляющего, он узнал о том, что Тара ранила кинжалом получившего рудис гладиатора Гая. Гай работал телохранителем у Марка и , заодно, давал уроки в Утренней школе гладиаторов.
- Так что же там у них произошло? – стараясь не подавать виду, что это его волнует, спросил он.
- Гай давно приставал к ней, а сегодня , ослеплённый страстью, попытался овладеть ею…
- Серьёзна ли рана? - поинтересовался Марк.
- Рана небольшая, но была задета артерия в районе плеча, Гай потерял много крови, пока прибыл лекарь.От этой рабыни у нас одни убытки, нужно её перепродать. Я подыскал уже покупателя по выгодной цене...
- Скажи всем слугам в доме и свободным гражданам, работающим у меня, - перебил управляющего Марк, выразительно смотря ему прямо в глаза , - отныне никому не позволено прикасаться к девушке даже пальцем. Что касается продажи...её достоинство нельзя измерять в денариях...
Марк намеренно пропустил слово “ рабыне”.
- И ещё, пусть она подменит Юлию на пиршестве завтра вечером, ко мне придёт квестор Красс, оденьте девушку поприличнее.
Весь следующий день Марк ловил себя на мысли, что сможет, наконец, любоваться Тарой на вечеринке. Всего его финансовые потери за последние дни отошли на второй план – он витал в романтических грёзах…
Вечер наступил быстро, заходящее солнце окрасило волны залива в пурпурные цвета. На душе Марка было то приподнятое чувство полёта, которое он испытал только однажды в бою при стычке с готами. .. Наконец приехал Красс с друзьями и они приступили к пиру.
Марк в этот вечер был в ударе, он распорядился подать самые дорогие вина и изысканные кушанья. Тара же была звездой вечера – в своей золотисто - голубой тунике, она привлекала всеобщее внимание и восхищение знатных гостей.
- Пожалуй, я перекуплю у тебя Тару, - смеясь, обратился Красс к Марку.
- Боюсь, что тебе не хватит всей казны Рима выкрасть эту звезду ночного неба у меня.
Красс внимательно посмотрел на друга.
- Да ты, дружище, я вижу , серьёзно влюблён - у тебя любовная лихорадка.
- Да, я пьян, принесите ещё вина гостям, - распорядился Марк.
Тара пошла в подсобное помещение. Вдруг её внимание привлёк разговор управляющего , это она поняла по голосу, и раба – повара, что готовил кушанья на пир.
- Пора подавать кувшины с вином, про которые я тебе говорил вчера, не мешкай, пока пиршество в самом разгаре. Потом заберёшь денарии, где я тебе сказал, и уходи незаметно…
Что – то насторожило Тару в этом разговоре. Она, не подав виду, что подслушала разговор, вошла в подсобку.
- Я пришла за вином, хозяин распорядился подать самое дорогое.
Раб , вдруг, засуетился и достал несколько запечатанных кувшинов из – под стола.
- Вот, самый лучший сорт винограда - мечта Цезаря.
Он положи кувшины в корзину Тары и вытер испарину со лба.
Тара принесла вино гостям и наливая его Марку, как бы случайно , зацепила кубок локтём. Кубок опрокинулся и вино вылилось на мраморный пол.
- Очевидно, - улыбнулся Марк, смотря в пламя аметистовых глаз Тары, – пировать сегодня хочет и моя собака.
- Эй, Тигр, попробуй лакомство!
Огромная собака, волкодав, которую он приучил лакать вино для веселья гостей, не спеша подошла к разлитому вину и стала жадно слизывать его с пола. Вылизав всё до капли, она вопросительно посмотрела на Марка и вдруг повалилась на бок – из её рта показалась пена.
- Да вино - то отравлено! – Красс выплеснул свой кубок . - Нас хотят отравить !
Тогда Тара, заметно волнуясь , рассказала о подслушанном ею разговоре. Вызвали повара – раба, но он исчез, как сквозь землю провалился. Когда телохранители привели бледного. как смерть, управляющего, он рухнул на колени и во всём покаялся, рассказав о нитях заговора, который плели вокруг Красса и его друзей недруги - сенаторы. Пир был испорчен. Красс поспешил на приём к консулу, за ним, вызвав дополнительную охрану, последовали и остальные гости…
Утром, обнимая нежно Тару на ложе в своей спальне, Марк , совсем по детски , прикоснулся к её груди губами, рукой лаская локоны, рассыпанные золотистой волной по подушке.
- Какой восхитительный рассвет, - Марк привлёк Тару к себе. – ночью была гроза и лил дождь , а сейчас последние тучи убегают с моего сердца…
- Тара с силой опрокинула Марка на спину, окутав его лицо волной волос.
- Ты же знаешь, дорогой, после дождя влюблённым всегда светит мост радуги! – она счастливо засмеялась и прижалась всем своим гибким, текучим телом к Марку…