Жила была одна копейка. Родилась она в давние-давние старозаветные времена, когда ещё мало было денег вообще, а копеек в частности. Тогда она была Многоуважаемой Копейкой. Очень-очень многие люди с благоговением принимали её в свои руки и передавали другим, как драгоценный дар. Да, в те далёкие времена копейка могла многое. Она была почти живая, так как могла волшебным образом превращаться то в целый мешок муки, то в новые штаны, а то и в небольшого поросёнка. В начале своей непростой жизни копейка была самым настоящим чудом. Людям не надо было спорить о том, сколько мешков муки они могут обменять на свою корову или выращенного ими на мясо быка. Теперь можно было просто спросить у знающих людей, сколько волшебных копеек дадут за их скот. А уже эти волшебные копейки можно было обменять на любой товар, который был им необходим.
Самые умные люди сразу же поняли, в чём волшебная сила копейки, и перестали выращивать домашних животных или хлеб, а начали собирать копейки, чтобы иметь власть над ними. Такие люди всеми правдами и неправдами собирали копейки у себя в железных сундуках, представляя себе, сколько же истинного волшебства содержится под прочными коваными крышками. Ведь там, в небольшом объеме были сконцентрированы целые стада овец, коз или коров - столько скота можно было бы выменять или купить на те копейки, которые они собрали. Эти умнейшие люди стали для простых скотоводов настоящими магами. Они могли повелевать благосостоянием скотоводов. Они могли дать им несколько копеек, на которые можно было купить много поросят. А когда поросята вырастут, за них можно было получить во много раз больше копеек.
За эту настоящую магию скотоводы готовы были вернуть банкирам (так стали называть собирателей копеек) во много раз больше копеек, чем брали. Так копейка стала важнее тех товаров, на которые её можно было обменять. Копейка стала такой важной, что у неё даже появилась младшая сестра, её половинка, которую стали называть Полушкой. Копеек в то время было так мало, что скот, ткань, еда и прочие необходимые вещи измерялись уже не копейкой, а её младшей сестрой, Полушкой. "Золотое было время", - думала копейка, забытая мной в углу на полу.
Да, сейчас копейка утратила свою важность и волшебство. Теперь одну копейку невозможно обменять ни на что. Одна она никому не нужна. А ведь такое время настало не так уж и давно. Я ещё помню, как я покупал на одну копейку коробок спичек. Вчера я решил купить коробок спичек в магазине. За него просили 3600 копеек. Вот насколько копейка стала принижена! "Бедная я, несчастная! Будет ли когда-нибудь время, когда я верну свою былую славу и величие!" - думала копейка, лёжа в траве, куда бросил её глупый мальчик, думая, что одна копейка ни на что не годна.
Но совсем недавно со мной произошёл случай, который вернул копейке её былую славу и силу. Жил я не тужил, да добра наживал. Ездил иногда за границу, чтобы повидать, как живёт тамошний люд, имеет ли силу там волшебная копейка. Долго ли, коротко ли, а получаю я однажды извещение , что на нашей почте ждёт меня государево письмо. "Что же там, в этом письме?" - задумался я, - "Никаких законов я не нарушаю, исправно плачу все налоги, плату за пользование электричеством, газом. Что же мне хотят сказать государевы люди?"
Я потратил полчаса, чтобы заехать на почту и лично под роспись получить важную государеву бумагу. Там, в строгом конверте, стоящем, как минимум 1000 копеек, лежала свёрнутая государева грамота. На ней было написано много-премного слов, весь лист, который тоже стоил не одну сиротскую копейку, а не менее 50 её сестёр, был покрыт напечатанными на принтере словесами. Множество каких-то зашифрованных кодов выглядывали из каких-то мудрёных таблиц. Внизу стояла огромная синяя государева печать, которая всем своим канцелярски-синим видом говорила, что не поздоровится тому, кто проигнорирует каким-либо образом то, что она заверила своей круглостью и казённостью.
Холодок неведомого ужаса зашевелился у меня под сердцем. Чем же грозила мне эта государева бумага? А что она мне именно грозила было ясно и чётко объявлено её заголовком - "Требование уплаты пени". Уже вернувшись в машину, я посидел немного, чтобы успокоиться и тогда уже, через несколько минут, нашёл среди множества цифр, букв, слов и подписей сумму тех самых пени, начисленных мне государевыми людьми за то, что я якобы недоплатил денег на моё же будущее гарантированное государством лечение. Да. Государство - оно же есть Государство, оно не может не выполнить взятых на себя обязательств. Раз уж обещало медицинское обслуживание, надо собрать деньги на него - не будет же оно само платить врачам и прочему медицинскому персоналу.
В письме среди множества слов я искал, но не смог найти объяснение моему долгу государству в виде пени. Ведь я исправно и регулярно уплачивал все суммы взносов на моё собственное лечение, правом на которое я могу воспользоваться в любой момент, но не пользуясь вот уже более 12 лет. Однако в конце письма угрожающим тоном государевы люди извещали меня, что ежели, мол, я не уплачу мой долг, то будут предприняты все установленные законом меры для его взыскания. По этими мерами, как я ранее читал, подразумевались запрет на выезд за границу, передачу дела в суд и другие, может быть, неведомые мне меры. В конце концов, я разглядел, сколько же я задолжал государству. Цифра 0,01 в одном из окошечек сложной таблицы без указания какой бы то ни было размерности, должна была значить ту самую Великую Копейку, которую невежественные глупцы унизили почти до полного уничтожения. Сейчас же она вернула себе своё величие, славу и волшебную силу в полной мере. Сейчас за ней стояла вся сила государства и его силовых структур.
Копейка, нарисованная в государевой бумаге глупой и непонятной цифрой 0,01, стала Великой Копейкой. Ведь она стала частью Великого Бюджета, обладающего столь могущественной силой, что могла творить чудеса более мощные, чем простой обмен на коробок спичек во времена моей юности. Теперь Великая Копейка могла не дать мне вылететь за границу, стать причиной судебных разбирательств и многих других неприятных вещей. Поразившись мощи Великой Копейки, я решил подсчитать, во сколько же раз больше она стала той скромницы, которая тихо лежит у меня в углу на грязном полу.
Сложив стоимость бумаги, конверта и расходы на почту (заказное письмо), я получил сумму около 4000 копеек. Потенциально же, если учесть все меры по принуждению меня к уплате в бюджет Великой Копейки, её стоимость может возрасти ещё на целый порядок, а то и два. Поэтому Великая Копейка, не уплаченная в бюджет стоит на самом деле 100 000 себе подобных сестриц, валяющихся у меня дома где попало. Я не добавил к этому стоимость моего рабочего времени, которое я потратил на получение государева письма, похода в банк, временных затрат банковских служащих. Они скромны и даже ничтожны по сравнению с истинным величием государевых забот о благосостоянии и здоровье простых смертных.
Несколько дней я ходил, как громом пораженный. Меня трясло от мощи Великой Копейки, которая вновь засияла своим невероятным волшебством, возвращённым ей государевыми людьми. Слегка вернув себе здравомыслие, я решил всё-таки прослыть верноподданным гражданином, исправно повинующимся мудрому государственному управлению. Я нашёл время посетить банк, чтобы исправиться и быть законопослушным. В Сбербанке к мощи Великой Копейки добавилась ещё поломка аппарата, выдающего номерок очереди, починка этого аппарат и мутящее ожидание своей очереди к заветному окошечку.
Но, наконец, я сел напротив милой девушки, спросившей меня, что же мне нужно. "Пожалуйста, избавьте меня от этой Великой Копейки!", - из последних сил выдохнул я. Девушка слегка нахмурилась, но взяла у меня из рук государеву бумагу. Она тоже, как и я, не сразу поняла, сколько и куда мне надо было уплатить, но разобравшись, она начала решительно колотить своими худенькими пальчиками по кнопкам на клавиатуре компьютера, стоящего перед ней на столе. Я с огромной надеждой, ещё не веря своему счастью, следил за её лицом. На нём не было ни тени сомнения или страха.
Наконец, смелая девушка вытащила уже пробитый чек из крохотного кассового аппарата. Я, в свою очередь, с великой готовностью положил перед ней свою карту "Виза" и, для уверенности, ещё пятикопеечную монету, показывая свою исключительную платежеспособность. Девушка вновь нахмурилась. "Вы знаете, у меня нет сдачи для вас, а я не заметила, что вы достали карту, а то бы не стала пробивать наличные", - в растерянности произнесла она. Великая Копейка возымела воздействие и на неё, столь бесстрашную молодую сотрудницу банка! Великая Копейка и её заставила задуматься!
Но молодые, на то они и молодые, чтобы не обращать особого внимания на какие-то проблемы. Она радостно потянула мне длинный чек, испечатанный синими чернилами и пропела, - "Готово. Уж копейку-то мы для вас найдём - вы же наш старый клиент". С этими словами она решительным движением руки отодвинула мой пятачок, лежащий перед ней. Я вновь был потрясён. Мне открылась великая тайна силы денег!!! Она скрыта в отношении к ним людей. А ещё точнее, в отношении людей друг к другу. Ведь я был ещё более старым клиентом государства. Я прожил в нём всю мою жизнь, честно отдал долг Родине службой в армии, но государевы люди не смогли простить мне мой долг величиной с Великую Копейку. А обычный банковский сотрудник смог понять, что проблемы, созданные государевыми людьми для меня, не стоят не то что вот этой самой копейки, они яйца выеденного не стоят.
С меня словно сняли пять пудов тяжести. Я воспарил со стула, словно воздушный шарик, рассыпался в благодарностях девушке, улыбаясь ей настолько широко, насколько только смог. И дальше я поплыл на улицу, совершенно не чувствуя тела, словно я бестелесный дух, свободно радующийся своему нетленному существованию. Великая Копейка вновь стала обычной копейкой, заняла в моей жизни то место, которое она заслужила - в углу комнаты, на полу. А люди, способные понять, вновь стали для меня более значимы, чем те, кто заставляет других исполнять что-либо с помощью силы закона.