Спектакль закончился и актёры вышли на поклон. Взявшись за руки, они синхронно согнулись в поясницах и уткнули носы в пронафталиненные кафтаны.
«Что, испугались, дорогие зрители?» смеялся себе в пояс согбённый исполнитель роли палача. «А ведь голова, которую я отрезал, на самом деле, бутафорская. А труп оказался настоящий. Просто его до меня кто-то обезглавил. Что поделаешь, в нашей профессии – не без косяков!»
«Да ладно!» не поверила ему добрая фея, что держала его за руку.
«Получается, что яд, который я подмешала Золушке, тоже был всамделишный?! То-то я смотрю, она в финальной сцене так натурально посинела и пускала пузыри!»
«Это я выпил яд», донёсся с другого конца живой цепочки голос Лопахина.«Ведь недаром я во втором акте гонял по зрительному залу Кота-В-Сапогах. Хороший был яд, вставляет не по-детски. Вон, палач не даст соврать. Ну а Золушка у нас, как обычно, бухая!»
«А я тут!» сказал Кот-В-Сапогах, и вцепился всеми щупальцами в другую руку палача.
Диалог тонул в громе оваций, и слова не долетали даже до первых рядов зрительного зала…
«…Какая разница, каким составом вы сегодня выперлись на сцену, и чего вы здесь играли», говорил режиссёр, загоняя актёров по одному пинком за кулисы. «Зрителю всё равно, а нам приятно!»
Люди начали вставать с мест. И тут в зале выключился свет. Из динамиков прозвучал голос:
«Дорогие зрители! На прощание – небольшой сюрприз для вас. Сейчас мы сделаем совсем не то, что вы ожидаете…»