Я всегда восхищался огнём.
Да, он потрясающий, но лишь до того момента, когда к нему не имеешь прямого отношения. Языки пламени красивы лишь на хорошо сделанной фотографии или на картине, созданной великолепным художником. В действительности же — огонь начинает пожирать всё, что когда-либо было тебе дорого.
Не дано мне было это понять долгое время. С дворовыми мальчишками я часто сбегал, чтобы посмотреть на костёр, который разжигали подростки. Мы считали это весельем. Конечно, иногда и сами устраивали небольшие пожары, из-за чего родители частенько на нас кричали. А я не понимал.
Почему взрослые не доверяют огню или, возможно даже, страшатся его? Что мы не видим в нём такого, что видят они? Или это очередной их запрет на что-то весёлое? Но я же замечаю в их глазах страх, отвращение, нежелание быть рядом с этим явлением.
— Скажи, а ты тоже не любишь его? — спрашиваю у своей сестры с неким энтузиазмом, ведь мне интересно её мнение.
— Даже не знаю... — она смотрит на меня так, будто ожидала очередной глупый вопрос. Хотя она и старше меня всего на шесть лет, она ничем не интересуется. А ведь детство ещё не прошло...
— Ты не знаешь? Почему?
— Дети такие активные.
— Но ты тоже ребёнок! Прекрати смотреть на меня сверху вниз только потому, что я чем-то интересуюсь, в отличие от тебя. — Мы постоянно спорим, но ведь это нормально. Обычные отношения между братом и сестрой. — Лучше ответь, почему мне не разрешают интересоваться тем, чем занимаются сейчас остальные? Мама сказала, чтобы ты приглядывала за мной и наказала мне никуда от тебя не уходить. Почему?
— Мать беспокоится за тебя. Тебе не стоит подходить близко к этим ребятам. Тебя и без этого улица вырастила.
— Но я не понимаю её беспокойства. И тебя я не понимаю.
Продолжать разговор она не собирается, это видно по её отстранённому взгляду. Они не отвечают на мои вопросы, потому что думают, что я не пойму? Это начинает надоедать. Ощущение, будто мне никто не доверяет, даже моя сестра, с которой я проводил большую часть времени.
Раскачавшись посильнее, я захотел спрыгнуть с качелей так, чтобы все увидели мой гнев. Да как они смеют недооценивать детей? Ну да, я младше, но ведь это не повод для того, чтобы игнорировать мои вопросы и кидать в мою сторону надменные взгляды. Хочу отправиться на свою базу. Так и сделаю.
— И куда это ты собрался? — её голос прямо до дрожи пробивает. Ужас какой.
— Хочу на базу, и ты меня не остановишь! — быстрым шагом я направился в сторону арки, выводящей на пустырь с двумя деревьями, на одном из которых и была наша с друзьями и отцом база.
— Что ещё за база? — чёрт, а она довольно быстрая, раз сумела меня догнать.
— Как это, что за база?! Мы же о ней столько рассказывали!
— Не припоминаю подобного.
— В своём репертуаре. Из окна в твоей комнате виден пустырь? — получив утвердительный кивок, я подумал о том, что сестра действительно не запоминает того, что ей неинтересно. — Так вот, я, папа и некоторые мои друзья строили дом на дереве. У нас там целых два этажа! А ещё есть лестница и стол! Это всё папа сделал! Но я, конечно же, помогал ему, не бездельник же. Я таскал доски, краску, гвозди... И всё мы закончили за один месяц. Но понятно, почему так много, ведь папа мог выделять на строительство лишь свободное от работы время. У нас столько весёлых историй, связанных с этим домом. Тебе, наверное, интересно, почему мы называем его базой? Просто на втором дереве тоже есть такой дом, и его мы с папой помогали строить. У нас что-то вроде соревнования, но обычно мы играем честно. Хотя... Можно ли назвать это игрой? Я даже не знаю. Ну, что скажешь?
— Господи, половину я даже не поняла. Погоди секунду. — Остановившись, она достала из кармана леденец (постоянно их покупает, а потом ворчит о том, что толстая!) и, открыв его, выкинула обёртку в мусорный бак. — Чего таращишься? Тебе бы тоже не мешало научиться этому.
— Сосать леденцы и толстеть?
— Шутник. Мусор выбрасывать в предназначенное для него место.
— Да никто не умрёт от фантиков.
— Эй, Лерка! — услышав ненавистное прозвище, я быстро обернулся, чтобы посмотреть, кто меня окликнул. — Как жизнь?
— Ты пока иди к дереву, оно справа, если что. — Кивнул я сестре, а она даже не возразила. Да что с ней не так-то? — Привет, Тимур. Я же просил не называть меня так! Я мальчик, если что. Ма-альчик! И зовут меня по-другому.
— Да-да. Ты видел? На твоей базе снова костёр разжигают, и на этот раз это не мы. Но когда я проходил мимо, огонь был небольшим, так что, думаю, не о чем беспокоиться.
Не они... А кто же? Внезапно я заметил шокированное лицо сестры и быстро рванулся к ней. Что-то мне подсказывало, что сейчас я увижу нечто ужасающее. Нет. Неужели это то, о чём меня предупреждали? Нет-нет! Не верю.
Я бежал так быстро, как только мог. Нужно успеть. Нужно спасти то, над чем мы трудились так долго.
Хотя пламя достигло второго этажа, и дым был большим, никто не обращал на это своё внимание. Почему? Почему всем всё равно, ведь огонь может разойтись... Мне хотелось кричать, но я не мог. Что-то мешало.
Я спотыкался несколько раз, пока бежал, было так трудно дышать...
— Ты что, идиот? Куда ты побежал один? — сестра схватила меня за рукав так крепко, что послышался звук рвущейся ткани. Слёзы наворачивались сами собой... — Что за ребёнок! Это всего лишь домик на дереве, нечего тут нюни распускать.
Как она не понимает, что это не какая-то там забава? Мы же столько усилий приложили для того, чтобы сделать что-то стоящее. Отец так старался... А те девчонки, что постоянно дразнили меня, наконец-то начали спокойно относиться к моим действиям, когда я пригласил их к нам. И я проводил всё свободное время там, мечтая о своём.
— Позови отца, пожалуйста. — Держусь из последних сил, чтобы не сорваться на крик. Я редко прошу её о чём-либо, но она всё равно мне отказывает. А сейчас она не может оставить меня одного, но сама даже ничего не делает, чтобы потушить здесь всё. Ненавижу её равнодушие. Ненавижу тех, кто сделал это. Хочется рвать и метать, уже не обращая внимания на окружающих. Если я когда-нибудь найду виновников, я обязательно их ударю их со всей силы. И буду бить, пока они не извинятся.
Я уже ничего не соображал на этот момент, лишь думал о том, как избавиться от этого пламени, пожирающего наши труды. Я пытался потушить огонь, я был с ним рядом... Но мне было очень холодно.
Не помню, как мы смогли всё потушить. Лишь помню образы, которые поспешно таскали воду и песок.
Прошло уже так много лет, а я всё ещё не могу забыть тот момент, когда увидел этот костёр, сжигающий дотла всё то, что я любил на тот момент. Хоть это лишь очередные детские замашки, тогда это было для меня чем-то очень важным.
Я всегда восхищался огнём. Но теперь я его ненавижу.