Двенадцать лет прошло. А душа болит у Мариночки. У Марины Николаевны...
А как всё было хорошо! Весна на носу. Вот-вот восьмое марта.
Мариночка—учительница. Любимая и любящая. Её и не называли иначе. Хоть и к сорока уже дело шло. Любили дети,любили родители. За справедливость. За честность. За материнскую любовь и заботу. «На своём месте человек»—слышала после собраний родительских.
«Мои дети»—это и о собственных и об учениках. Иногда и не понимали,о ком она.
В этот день класс дежурил. А она писала на доске текст контрольной.
—Марина Николаевна! Ане зуб выбили! А Алёнке нос сломали! А Димку в живот ударили!
И помчалась Марина спасать своих дежурных,ожидая увидеть монстра...
И опешила,обнаружив худенького,высокого пятиклассника,машущего кулаками в разные стороны.
Девчонки-восьмиклассницы рыдали,а Димка ещё пытался остановить разъярённого «мелкого».
В пятых она не работала. Ни имени,ни фамилии хулигана...
—Стоп. Немедленно. Ты что делаешь?
И попыталась закрыть собой Димку.
А дальше — удар в переносицу. Адская боль. Опухший нос и глаз. Разбитые очки.
Даже не поняла ничего.
Случайность? Нет. Он продолжал бить и её.
Мальчишки,её восьмиклассники. Они скрутили его сами...
—Ах ты гад!—только и смогла выговорить.
Из соседнего кабинета дочь выскочила:
— Мама! Мамочка!
А дальше?
Травмпункт. Алёнка,Аня,Дима и сама Мариночка:зуб,два сломанных носа и ушиб мягких тканей.
И сострясение мозга у учительницы.
Врач. ЛОР.
—Что надо сделать,чтоб до такого довести одиннадцатилетнего ребёнка?
Ну и как объяснить,что она его вообще не знала? Как? Что и дети не виноваты—защищали от него маоышей. Как объяснить,что ребенок психически болен,а родители отказываются обследовать? Это уж потом рассказали ей,что не первый такой случай.
Парикмахерская:
—Там учительницу ученик ударил. Довела видно,гадина!
Юрист:
—Вы можете подать иск на директора—он за всё в ответе.(За отказ родителей обследовать ребёнка?)
Муж:
—Ну чего ты плачешь? Ну не драться ж мне с ними?
Дети. Родители:
—Чем помочь?
Ничем. Никак. И хоть бы кто извинился! Никого.
Плохо Мариночке—пусто в душе,больно от несправедливости.
Уже две недели на больничном.
—В милицию? Повестка?
Всех пострадавших? Из травмпункта сообщили?
И снова никаких извинений,ничего.
Наглое поведение мамы хулигана в милиции. А она молчит,молчит Марина Николаевна. Виниться не в чем,а слухи,сплетни убивают и так. Учительница ж.
Через месяц. Девочка Катя:
—Марина Николаевна,а вы знаете,что за Гориным приехали и в милиции он отсидел десять суток?
Нет,она не знала. Не знала о новых законах. И легче не стало. Никто так и не извинился.
А сейчас? А он вырос. И однажды с разбега пнул ногой коляску с новорождённым племянником... Обошлось. Чудом. И мама его поверила... Поздно. Взрослый.И живут родители в страхе. И в «психушку» частенько кладут.
Постарела Мариночка. И болеет. А тот удар обернулся частичным отслоением сетчатки... Слепнет глаз—производственная травма.
Выросли и «дети» Мариночки. Самые любимые,самые верные,самые преданные. Не бросают. Не предают.Растят уже своих детей,но остаются мальчишками и девчонками для Мариночки,Марины Николаевны...
Горин,двухметровый юноша,часто сталкивается с Мариночкой,но увидев,обходит стороной.Так ли он ненормален?
Время всё расставило по своим местам. Но так никто и не извинился...