Читать allegro (итал.) - весело, проворно, непринуждённо.
«Работа нужна человеку, чтобы было на что гульнуть...»
Элис Хоффман
Глава первая,
или кое-что, собственно, об Аркаше и его недалёком прошлом
Воскресный день Аркаши, а точнее Аркадия, начался с глубокого вдоха-выдоха: «…и чего ж я маленьким не сдох?»
Молодой человек с трудом разлепил припухшие глаза, долго массировал их,
непонимающе моргал. Голова разламывалась от водки и пива, неумеренно выпитых накануне.
«Ведь зарекался – не смешивать! И вот, опять! Голова трещит, челюсть болит, зуб на зуб не попадает - да и все ли на месте?»
За окном шумел давно проснувшийся город. На детской площадке галдела орда чьих-то неуправляемых отпрысков. Мерзко завывала сигнализация. Истерично, до хрипоты, бранились местные шавки. В иной раз этот «ансамбль» был бы просто проигнорирован Аркадием, но сегодня напрягал его разбалансированный организм, добивал вконец. Аркаше очень хотелось выглянуть в окно и высказать, нет, прокричать городу, всё, что он об этом думает, но сил хватало только на то, чтобы лежать и злиться на весь белый свет.
Более всего «болящего» бесили дерзкое июльское солнце и смазливые аккуратненькие битлы, с издёвкой смотрящие на него с настенного плаката: «Набрался, скотина?» Аркадий, морщась, перевёл взгляд на плакат роллингов: в глазах этих угрюмых, с глубоким отпечатком разудалой жизни на лицах, ребят, он увидел понимание и сочувствие. И только. Другое дело - симпатичный бравый солдат Швейк с тяжёлой кружкой пенного солнечного пива! Честный служака и бывший торговец крадеными собаками блаженно улыбался Аркадию с вырезки какого-то журнала и был готов помочь в его беде - но как? Аркаша любил этого легендарного литературного персонажа. Они были схожи и внешне, и характерами.
В комнату, как всегда некстати, заглянула мама, раскрасневшаяся, от плиты. Большая любительница стряпни собственноручного изготовления, она давно махнула рукой на состояние своей фигуры. Из кухни вкусно пахнуло печёными пирожками.
- Живой?
- И тебе доброго утра… - выдохнул непутёвый сын.
- Ну, и где ты был, целовался с кем?
- Если бы так...
- Клиентов нет? Выходной?
- Он самый. А иначе, сама знаешь – сухой закон…
- Команда старая: коммунистический интернационал – русский, еврей, армянин? И когда же вы все переженитесь?
- Коминтерн не состоялся ; армянина отозвали на дежурство, к его счастию. А
женитьба подождёт. И вообще, мам, не грузи, пожалуйста, и так тошно… Наведи-ка лучше морсика - брусничного, холодненького, пожалуйста. Помилосердствуй, возьми шефство над больным и немощным...
ххх
Аркаше было хорошо с мамой, а ей с ним. Отца давно не стало. Старшая сестра жила с мужем отдельно от них, поэтому Аркадий закрепился в роли младшего ребёнка, и роль эта ему была весьма по душе. Лучшего друга и лучшей хозяйки, чем мать, он и представить не мог. А подружек для приятного времяпрепровождения и здоровья у него было предостаточно. С его-то профессией!..
Работал Аркаша массажистом. И, надо признать, считался классным спецом. Да, были в его жизни и школа, и армия, был и завод. И, может статься, вышел бы из него отличный производственник, но случилось то, что случилось. В лихие перестроечные 90-е, брошенный на произвол судьбы народ из замерших цехов, затопленных шахт двинул кто на рынки и в ларьки, кто челноками и в охранные фирмы, а кто и в бандиты. И, конечно, в массажисты…
Уволившись с «положенного на бок» завода, Аркадий окончил курсы массажистов и устроился в захудалую районную больницу. Деньги платили небольшие, но рассчитал он всё верно: больница государственная, клиенты непритязательные – пенсионеры да оставшиеся пролетарии (денежный народ пользовался услугами уже появившихся частных клиник), а ему нужен был опыт общения с медициной, причём с наименьшей ответственностью, свой «первый блин». Дальше - больше. Поднаторев и поверив в свои силы, он начал оказывать услуги на стороне: на квартирах, в саунах – то есть всем, у кого водились деньги. Приходилось крутиться, но он работал на свой имидж, на свой карман...
ххх
Приветливое открытое лицо с фирменной гагаринской улыбкой, радушие и
жизнерадостность, достаточная эрудиция и накопленный опыт врачевания сделали своё дело: Аркадия заметили и пригласили в элитный салон красоты. Это был оазис в пустыне разрухи, фирма с большой буквы… Работники и клиенты салона были, в основном, женского пола, и он быстро стал для всех полюбившимся Аркашей.
На особом счету состоял он и у директрисы салона, которая к тому же была и
единственным его собственником, а проще – хозяйкой. Ираида Витальевна или Баронесса, как её меж собой называли в салоне, сама была достойна обложки любого глянцевого журнала. Эффектная, в свои сорок пять ещё волнующая мужчин. Украшающие её бриллианты гово-рили о благополучии их владелицы. Добросовестный покладистый Аркаша скоро стал её любимчиком (не путать с любовником!), что, в общем-то, нисколько не раздражало его коллег. Были у них с Ираидой Витальевной и свои маленькие секретики: иногда он выполнял некоторые пикантные поручения Баронессы. Но об этом немного позже...
Глава вторая,
или Германия–Израиль: ноль – один
Аркаша с трудом складывал осколки воспоминаний о событиях прошлого вечера, а воссоздав полную картину, расплылся в идиотской улыбке. Вечер прошёл не зря! Аркадий попытался рассмеяться, но боль в челюсти не дала сделать этого. «Оське надо позвонить…»
Оська, он же Осип, виновник вчерашних приключений и бед – в прошлом школьный Аркашин товарищ, ныне причислял себя к клану свободных художников. Высокий до сутулости, нескладный, суетливый, при этом с упёртым характером и цепким взглядом. Последнее объяснялось тем, что кормился Осип фотоаппаратом: «Свадьбы – юбилеи - модные показы - похороны героев бандитских разборок» - примерно так могла выглядеть вывеска его фирмы, существуй таковая в природе. Он был хорошим фотографом, в противном случае минимум - был бы побит, максимум - покалечен.
- При-вет, чу-ва-чок! - ехидно пропел Аркаша в трубку телефона. – Я пришел к тебе с приветом, рассказать, что солнце встало!
- Пошёл в задницу! - человек с другой стороны линии явно был не в настроении.
- Ну что же вы так с утра, Осип Давидович? Ответь дяденьке вежливо: «Шалом!», как воспитанный еврейский мальчик. Да, верно, что я всегда считал тебя неправильным евреем.
Первый выпад Аркаши на другом конце линии встретили молча, и он продолжил:
- Иврита не знаешь, даже элементарного. Водку любишь и жрёшь её, как самый что ни на есть русский. Уже не говорю о том, что ешь скоромное и не чтишь субботу. А главное, мин херц, ума у тебя нет!
- Займи, раз такой умный.
- А я по воскресениям не подаю. Тем более таким раздолбаям, как некоторые…
- Тогда ещё раз пошёл в ж..у! Плохо мне, помираю…
- Плохо ему. А чего мучиться – вешайся! Точно, на твоих поминках и похмелюсь…
- Не дождёсся! – И тут же. – Хочешь анекдотец по этому случаю?
В голосе Оси зазвучали вибрирующие нотки жизни и природная ирония.
- Сара причитает над телом Абрама: «Абрам! Ну как же ты мог сломать наш новый стул? Как ты мог разбить нашу новую люстру? Как ты мог порвать новый костюм? Нет, моё сердце не выдержит! Ты что - не мог, таки, повеситься в другом месте и в старой пижаме?»
- Вот-вот, Осип Давидович! Водку пить и лясы точить – это вы большой мастер! А при этом должок за вами, антифашист вы наш дорогой. Но пассаран! Ты хоть помнишь, что вчера было?
- Ну, таки, и что же там было?..
ххх
А произошло всё в рядовой субботний вечер в пивном ресторане с явно выраженным немецким уклоном: от названия до официанток в приятных для взора мужчин глубоко декольтированных коротких баварских платьицах; от фирменного пива до бравых германских маршей. Здесь-то и решили скоротать время наши холостяки-приятели.
Российские традиции незыблемы, в какую бы немецкую, английскую или итальянскую среду не поместили «россейского» мужика, ибо только в нашей стране установлена и неукоснительно исполняется правило: «Пиво без водки – деньги на ветер!» Следовали ему и Аркадий с Осипом. Но если округлившийся, располневший на маминых пирожках Аркаша мог следовать этому правилу довольно долго и стойко, то сознание поджарого Оськи изменяло ему уже после первых ста граммов...
А ещё нужно непременно хорошо поговорить или хорошо помолчать: по душам, с глубоко философским содержанием... И непременно с многозначительным «Да уж...» или «Вот такие дела, брат...»
Выпив и закусив, друзья травили нескончаемые анекдоты и байки. И того, и другого у них было, что называется, из любого рукава. Анекдоты Оси были «анекдотами от его народа», байки Аркаши, как правило, из его личной жизни. В тот вечер Аркадия почему-то потянуло в годы его производственной деятельности…
- Работал у нас в цехе один разгильдяй - Шуриком звали. Оболтус – поискать ещё! Выпить любил страсть, поэтому жил, как говорится, от зарплаты до зарплаты. Чтобы свести концы с концами часто занимал, тут же - в цехе. В итоге это всем надоело, и давать в долг ему перестали. А получилось так, что в этом же цехе работал отец Шурика – человек уважаемый, передовик. Как-то несколько дней был он на больничном - на этом-то и сыграл Шурхен: в начале смены объявил, что батя приказал долго жить, а проще – помер... И хоть бы одним глазом моргнул! Артист!
Собрались мужики, дело понятное – товарища надо проводить в последний путь
достойно. Распределили обязанности. Шапку по кругу пустили: кто, сколько на похороны даст. Профком в стороне не остался. В итоге сумма собралась приличная. Деньги вручили убито-му горем Шурику, чтобы матери передал. Он, гад, даже слезу пустил - растрогался. И только его и видели - побежал похоронами заниматься. А на следующее утро в цех заявился «воскресший» отец – выздоровел…
В общем, слышал я, что били мужики Шурика долго и молча. С пролетарской
сознательностью, от всей души. Деньги, собранные работягами, вернули. А на профсоюзные накупили водки и выпили её, родимую, за воскресение отца и здоровье всех трудящихся…
ххх
Друзья единодушно выпили по пятьдесят граммов водки за рабочий класс, не забыв «отполировать» их пенным душистым пивком.
- А теперь вали свои «французские» анекдоты!
- Таки, их есть у меня, но сначала бонус от заведения… - Ося замер, бесцеремонно разглядывая полуобнажённую грудь кёльнерши, меняющей за их столиком пустые кружки на полные. Проводив томным взглядом официантку, тяжело вздохнул и продолжил. - Только наберись терпения, расскажу длинный: «Яша! Откуда у тебя такие классные часы?» - «Да это мне дедуля продал, когда умирал».
Аркаша, надеясь на длинное повествование, не спеша, с чувством нарезал вайсвурст – белую мюнхенскую колбаску. Оценив прикол, с любовью и уважением посмотрел на шутника:
- Ну, старичок, нормалёк! Таки, за дедулю!
Аркаша пил в удовольствие, красиво и аппетитно. На Осю смотреть было страшно. Лицо его багровело. Он сидел неподвижно с закрытыми глазами, переводя дух, затем строил кошмарные рожи.
- Ну и пьёшь ты, Осип Давидович, что дерьмо ешь. Ночью приснишься – обмочиться можно! Пил бы сок, так нет - если платим пополам, то удавишься, но и водку будешь пить поровну! А с сотенки косеешь, как кролик…
ххх
Так было и на этот раз. Ося изрядно захмелел. Русский «ёрш»: водка с пивом – быстро и подло делал своё дело. Но особенно быстро и подло у него это получалось в длинном и худом организме талантливого фотографа.
- Хочу женщину! – вдруг, громко и капризно потребовал осовевший Оська, стараясь перекричать очередной марш. - Пойдём, снимем кого-нибудь!
- Сейчас, только шнурки погладим, шею намоем и двинем. Съёмщик ты хренов!
Таиланд забыл?
А вспомнить друзьям было что - недавние новогодние каникулы они «грелись» в
Юго-Восточном Королевстве...
Свой первый вечер на берегу Сиамского залива ребята решили провести в одном из бесчисленных баров знаменитой Walking Street – прогулочной улицы Паттайи. Оглушённые миксом из рок-н-ролла, диско, регги и всего того, что возбуждает и настраивает на разгул, ослеплённые дерзким кричащим неоном увеселительных заведений, среди пестрой досужей разноязычной толпы отпускники быстро вошли в состояние безмятежной праздности. С одной стороны стойки шумели немцы. Не мудрствуя лукаво, они развлекали себя убийственным коктейлем из тайского рома, «Столичной» и какими-то разноцветными ликёрами. С другой, пританцовывая под хиты Боба Марли, губили здоровье прибалты. После утомительного дневного пекла холодные напитки в любой композиции шли как никогда хорошо.
Друзья заказали пиво. Для начала. Ожидая заказ, Аркадий опрометчиво кивнул
тучному рыжему немцу с наброшенной на плечи футболкой, в легкомысленных жёлтых шортах в зелёный горошек. Одобрительно показал ему большой палец руки – гуд! Немец ответил тем же.
- Дафай бухать фместе! – сияя белозубой улыбкой, на ломанном русском переорал ямайского музыканта немец.
- А дафай! – не вздрогнул достойный представитель России.
Сколько продолжалась эта «дружба – freundschaft», сколько и чего было выпито – история об этом умалчивает. И сколько бы ещё было выпито, если бы в разгар братания в баре не появилась стайка молоденьких таек! Внешний вид и поведение девиц недвусмысленно говорили о сфере их деятельности...
- Хочу женщину! – тоном малыша-капризули завопил Ося. – Экзотики хочу!
- Да не вопрос! Выбирай! – крикнул ему в ухо Аркадий, размашисто указывая на
красоток, словно он щедрый эмир, а девушки его прекрасные наложницы.
Фотограф закрыл левый глаз, сконцентрировав всю не пропитую волю в правый. Профи везде профи. Осип рассматривал жриц любви нагло, без церемоний, с ног до головы, так, что даже у видавших виды барышень разбудил ветхие воспоминания о девичьей скромности.
- Долго ещё, стрелок ты наш ворошиловский?
Икнув напоследок, Ося навел свой «фото-прицел» на двух самых высоких, грудастых, броских девиц.
- Этих, - отрезал он тоном, не предполагающим возражений.
- А справимся?
- Легко!
Ося утвердительно кивнул и с видом полового гиганта надменно посмотрел на
друга...
То, что произошло тропической субэкваториальной ночью в одной из гостиниц
Паттайи, нужно было и видеть, и слышать. Как убаюкивающий шёпот прибоя и умиротворяющее щебетание ночных птах разорвал русский мат – самый глубокий в мире по содержанию и честности. Как двое полуголых белых мужиков выпинывали из своих номеров двух ошалевших тайских...
ххх
- «Семь сорок» хочу! – капризно повизгивая, потребовал Ося от метрдотеля,
обходившего посетителей ресторана.
- Ты ещё сиртаки закажи, – пытался одёрнуть друга Аркаша. – Или лезгинку.
- «Семь сорок» хочу! – уже на весь ресторан взыграли у Осипа гены царя Давида.
- Извините, у нас только немецкая музыка, - озадаченный «метр» старался
перекричать очередной бодрый марш. – За «Семь сорок» вам в Одессу надо!
- А это что за такие грязные намёки, гер-хер, не знаю, как там тебя по твоему фашистскому батюшке? Или сорок пятый год вам тут устроить? – к удивлению Аркаши, Ося весьма чётко выразил свою мысль.
Видя бычье настроение друга, Аркадий знаком показал метрдотелю, чтобы тот
ретировался:
- Выучат они твои «Семь сорок», выучат. И «Семь сорок», и «Хава нэгилу» – всё
выучат, - успокаивал Аркаша друга. – А сорок пятого года здесь не нужно, а то, не забывай, перед ним сорок первый был, однако…
Предчувствие его не обмануло. Допив «на посошок» всё оставшееся на столе
спиртное (как заявил Ося - чтобы не досталось этому фашистскому официанту), друзья двинули на выход. Как на притчу, у ресторана тусовались не то металлисты, не то ещё какие-то неформалы. Бритые затылки крепких парней и их чёрная кожаная клёпаная одежда возмутили хорошо подогретого спиртным Осю:
- А это что за наци недобитые?
С криком «Ура! За Родину!» он бросился на обалдевших парней, размахивая своими длинными жилистыми руками. Драться Ося не умел. Мало того, он никогда и не делал этого. Забыв об этом напрочь, фотограф сфокусировал остаток своего сознания на самом здоровенном «бюргере» и с криком обречённого бросился на ошалевшего верзилу, вцепившись зубами в его плечо. От неожиданности, боли и обиды здоровяк завопил, колотя Осипа по спине своей свободной рукой.
- Б....!!! Отцепите от меня этого идиота! Я убью его!
Но идиот бульдожьей хваткой вцепился в жертву и клыки разжимать не собирался...
Что было в этом? Пьяный угар? Скрытые амбиции? Месть за Варшавское гетто и
Освенцим? Этого не знал никто. Но известная нация могла гордиться своим опьяневшим, но верным сыном…
Неминуемое поражение Аркадия и Осипа от пришедших в себя неформалов предотвратил полицейский патруль. Приятелей поместили в «обезьянник» ближайшего отделения полиции, но этой же ночью выпустили благодаря коммуникабельности и расторопности массажиста…
Глава третья,
или о необходимости возрождения народной дружины
- Ну что, супермен хренов, довыёживался? – продолжил Аркаша по телефону,
растирая челюсть и опухшую щёку. – Германия–Израиль один-ноль? С полицейским начальником я договорился – это выйдет мне в неделю бесплатной работы во благо его здоровья. А покусанного амбала бери на себя - готовь бабки, если не хочешь на зону…
Абонент упорно сопел в телефонную трубку.
- Ладно. Отсыпайся, а вечером подгребай ко мне. Сестра с мужем на юга укатили. Матушка ходит к ним кошку кормить, цветы поливать. Сегодня попросила её подменить. Сходим? Там у свояка бар приличный. Проверим, здоровье поправим…
Бар действительно был знатный. Водка здесь не котировалась. Свояк служил в
автоинспекции, и, зачастую, благодарные водители оплачивали его услуги весьма недешёвым спиртным.
Компания собралась тёплая. Ося прихватил с собой хорошенькую модельку, которая быстрее всех оценила содержимое многочисленных броских бутылок. Поправимши
здоровье и вновь разогревшись, друзья достали из шкафа форму свояка. Юная особа выбрала фуражку и, профессионально покручивая жезлом и выписывая кренделя «растущими из шеи» ногами, чуть прикрытыми джинсовой юбчонкой, дефилировала перед «мальчиками». Захмелевшей девице нужна была сцена, минимум подиум:
- А слабо, юноши, навести порядок на улице?
- А легко! – дружно поддержал манекенщицу коллектив в предвкушении дальнейшего веселья.
Это надо было видеть! Пошатывающаяся барышня в форменной фуражке набекрень в сопровождении двух старлеев - одного в кителе, другого в шинели (в июле!), вышли из подъезда жилого дома. Тут же на капот проезжающей «копейки» изящно лёг черно-белый жезл «автоинспектора»:
- Старший лейтенант Пердунов! – браво отрапортовал Аркаша, лихо козырнув двумя пальцами. Вместо удостоверения почему-то продемонстрировал погон, опустив одно плечо к открытому окну автомобиля. При всей нелепости своего вида: в джинсах, футболке и кителе, он был настроен на серьёзный разговор с ошарашенным водителем. ; Нарушаете, гражданин! Превышение скоростного режима. Нас чуть не сбили. А тут мамаши с детишка-ми гуляют!
Аркаша помнил, что при въезде во двор установлен знак об ограничении скорости до 5 км/час, так что формально было что предъявить «лихачу».
Очумелый водитель, заикаясь, попытался объясниться, но вошедший в роль Аркадий развивал атаку:
- Да и ремешок уже скинули. Рано расслабились, гражданин хороший!
- Досмотр машины будем производить? – нахмурив брови, деловито подключился Ося.
В шинели, с чёрной трёхдневной щетиной он напоминал партизана, вышедшего из леса для очередной диверсии.
- Будем, - утвердительно подтвердил Аркаша. – Хотя уже и этого на протокол
хватит…
Всё это время моделька стояла перед автомобилем. Закрыв ему путь своим изящным, покачивающимся телом, она на «раз–два–три» постукивала жезлом по звонкому капоту авто.
- А может без протокола? – робко промямлил водитель. – Всё принимаю, осознаю и обещаю…
- Коллеги, - икнув, вдруг зазвучала моделька. – Товарищ всё осознал. Поимейте милосердие…
И ещё раз икнув, виновато прикрыла жезлом свой милый ротик.
- Вам бы в адвокаты, коллега, а не в инспекцию! – с упрёком прикрикнул на неё
Аркаша. – Ну что, товарищ водитель, благодарите стажёра. Что положите на алтарь отечества?
Частник неуверенно вложил что-то в ладонь Аркаши - тот профессионально выдержал паузу, затем отдал ему честь:
- Главное в нашей службе не наказание, а предупреждение противоправных действий и их профилактика!
Ося и девица на миг протрезвели от такой неожиданной тирады. Водитель
лихорадочно закивал головой, соглашаясь с благородным постулатом.
- А в церковь, товарищ, ходите? – Аркадий сам оторопел от этого неизвестно откуда взявшегося вопроса. Ося, моделька и водитель обалдели окончательно, но уже все вместе.
- Захожу. Иногда, - залепетал водитель, виновато опустив глаза.
- С этого всё и начинается… - уже не нарушителю, а как бы всему миру изрёк
Аркаша. – Счастливого пути, товарищ!
И ещё раз козырнул удручённому водителю.
На полученный «штраф» развесёлая троица накупила пива в ближайшем ларьке.
Глава четвёртая,
или о том, как Аркашу женили
Женитьба Аркадия была многолетней несбыточной мечтой его матери. С белой
завистью она наблюдала за счастливыми бабулями, которые нянчили и баловали своих ненаглядных внучат. Да и похождениям сына, предполагала она, пришёл бы конец под каблучком заведомо любимой ею невестки.
Время уходило, а стёжки-дорожки Аркаши и его будущей спутницы так и не сошлись. Сказать прямо – это его и не тяготило. Обделённая внуками женщина, наконец,
решилась перейти к самым решительным действиям.
Предметом сватовства должна была стать дочь её старинной подруги. Девица, как говаривали в старину, прочно задержалась в девках. Но это обстоятельство также больше огорчало мать, а не саму дочь.
Созвонившись, будущие сватьи договорились о встрече. Это стоило им немало нервов и времени ; молодые встречаться отказывались наотрез. Знакомство решили провести на нейтральной полосе – в одном из кафе в центре города. Днём. Тратить свой вечер на «такой цирк» молодёжь не пожелала.
После милейших поцелуев предполагаемых сватий и холодного знакомства возможных новобрачных все расселись за столиком у окна. По ту его сторону бушевала свобода. По эту послышался лязг семейных оков…
В глубине помещения музыканты репетировали вечернюю программу. Басист откровенно лажал.
«А она ничего ; отметил Аркадий, поверх меню рассматривая девушку по имени Ириша. - Мой клиент...»
Шлейф дорогого парфюма и хронической независимости парил над Ириной. Её стройность подчёркивал элегантный брючный костюм цвета розового фламинго. Большие солнцезащитные очки короновали славную головку. Зачёсанные в длинный хвост искрящиеся волосы открывали красивое волевое лицо.
«А он ничего ; отметила Ириша, скрытно сканируя Аркадия. - Только забавный
какой-то. На кого-то похож, но не вспомню...»
И вдруг:
- Они что здесь, обалдели совсем?! Вот это цены! – как гром среди бела дня прогрохотал кандидат в женихи.
Вздрогнули мамаши, обернулись посетители.
- В Национале дешевле! Ба! И водяра по цене Реми Мартин!
Сник краснощёкий официант в зелёной бабочке, в миг лишившийся надежды на чаевые с шумного столика.
- Сынок, ты что это?.. - как от прокажённого откинулась на спинку кресла мать Аркадия, на всякий случай взявшись за сердце.
- Аркашечка, - нарушила тяжёлую паузу мать Иришы, грузная дама в соломенной шляпе со цветком ярко-мармеладного оттенка. – Если это вам не по карману, мы возьмём расходы на себя. Вообще-то, я слышала, что люди вашей специальности зарабатывают весьма недурно…
- Врут люди! Всё врут!
- А-Аркаша, - с трудом попыталась сформулировать что-то покрасневшая от стыда мать скандалиста, но так и не смогла.
- А позвольте спросить, мадам, откуда у вас, пенсионерки, такие деньги, чтобы по кабакам разгуливать? – Аркадий переключился с меню на мать Иришы. – Вы, прошу пардона, по какой линии подвязывались? На продовольственных складах мёрзли? Или на дефиците сидели: лекарство импортное, бриллианты, мебель, пушнина?
- По медицине мы, - растерялась предполагаемая тёща, нервно обмахиваясь шляпой. – Медиком работала. Сейчас Ириша врачует...
- А-а! Так вот на чём капитал сколотили! Коронки золотые? Продажа органов?
Упавшая шляпа мягко спланировала под ноги выполнявшего заказ официанта.
Шокированная мать девушки взглядом искала поддержку от подруги и дочери. Крестом сложенные на груди руки указывали на её готовность к публичному покаянию.
За окном громадный пятнистый дог прогуливал коротышку хозяина.
- Тайные аборты и увеличение мужских гениталий - нагло смотря в глаза Аркадию уточнила доселе молчавшая Ириша. «А он не так прост, как кажется...» - с удовлетворением отметила она для себя.
- Иришечка! - подскочила в кресле ветеран медицины.
- Аркадий! Ирина! Вы что, с ума посходили? – вскричала мать Аркаши, судорожно перебирая содержание своего ридикюля в поисках валидола.
- Вот-вот, про гениталии: мне со скидкой – по знакомству! - с новым натиском
продолжил своё хулиганство последний. - Кстати, мам, а о моём здоровье дамы осведомлены?
- ?
Басист продолжал лажать.
Официант, подняв помятую шляпу, пытался придать ей первоначальный вид.
- Одной семьёй жить будем, какие тут секреты? Недержание у меня. Или как это у вас по медицине? Проще – писаюсь я, а ещё проще – ссусь! Вот и хожу в памперсе.
Пристав, Аркаша озадаченно проверил что-то под брюками:
- У-у... Менять пора.
В этот момент на лице Иришы появилось нечто с намёком на улыбку. Хитро,
исподлобья она смотрела на «бедного и больного» Аркадия.
- Водка на вес золота, так дури бы косячок. У тебя нет? – обратился горе-жених к девушке.
- Нет, - не моргнув глазом ответила та. - Что я – гимназистка какая, косячки смолить? На герыче второй год сижу. Видишь, вены прячу, - Ирина кивнула на рукава своего пиджака.
- Доча?!. – мать новоявленной наркоманки в свою очередь провалилась в кресле.
- Так получилось. Наши санитары подсадили. И ещё, чтобы совсем на чистоту –
бисексуалка я.
- К-как эт-то, би-с-с..?
- Ну, это когда к мужчинам не тянет. Когда женщина с женщиной…
Город вздрогнул от землетрясения. Ансамбль провалился под сцену, уцелел только лажавший басист. Дружный смех молодых нареченных, звонко хлопнувших друг друга по ладошке на восточный манер.
- Ну и засранцы же вы, - первая, поняв прикол детей, с облегчением выдохнула мать Аркаши.
- Да уж… - вытирая испарину, отозваться мать Иришы.
Свет надежды на тихое мещанское благополучие своих непутёвых детей забрезжил на их бледных лицах.
- Ладненько, закончим, пока дело скорой помощью не закончилось. За представление извините, сами спровоцировали. Пока придите в себя, а мы пойдём свежим воздухом подышим, - по-хозяйски объявила Ириша вернувшимся к жизни сватьям.
Выйдя на улицу, молодые аппетитно и дружелюбно раскурили по сигарете.
- Мне лично замужество по барабану, - начала разговор Ириша, изящно выпуская кольца дыма. - Какие мои годы? Успею ещё семейных соплей на кулак намотать. Вот только матушка одолела - внучку ей подавай!
- Таки, и я не страдаю. Предлагаю, чтобы хоть как-то успокоить наших муттеров, объявить им, что пока приглядимся друг к другу, подружим. А ты хоть дружить-то умеешь?
- Умею, дорогой, умею. Я ведь в медицинском и сексологию изучала. Так что учёного учить - только портить. А ты славный, - Ириша вдруг поцеловала Аркадия в губы. Нагло и вкусно. Поцелуем, который мужчины запоминают надолго. Который становится эталоном на всю их последующую жизнь…
- Телефончик мой зафиксируй, женишок. И пойдём, заждались нас, поди, горемычные…
Дальнейшее застолье героев этой главы продолжилось в самой что ни на есть тёплой семейной атмосфере к полному удовлетворению сторон. И, конечно же, краснощёкого официанта в зелёной бабочке.
Глава пятая,
или "Не будите в кошке зверя!"
Наконец-то! Наконец-то закончилась ещё одна проклятая рабочая неделя! Ещё пять дней беспредела летнего солнца, когда плавится асфальт, плавятся шины, плавятся мозги.
Аркадий и Осип ещё накануне клятвенно договорились рвануть в пятницу на дачу к своему давнему другу Ашоту: врачу-гинекологу по специализации и армянину по национальности. Мысль о приятном вечере, шашлыке, прохладном пиве и ночном купании (по-царски нагишом) всю неделю миражом маячила в их помутневшем от жары рассудке.
Загрузив всё необходимое и самих себя в авто Аркадия, двинулись в путь. Видавший виды «Москвич» медленно, но мужественно полз от светофора к светофору в тесном окружении своих раскалённых собратьев. Вон из города! На трассу! А там поддать газку и полной грудью заглотнуть свежий встречный ветер!
Вдруг с их «ветераном» поравнялся новенький красный кабриолет, содрогающийся от грохота мощных динамиков. Содержимое кабриолета состояло из полуголых недавно оперившихся юнцов. Все, включая водителя, поглощали пиво и вызывающе гоготали. Обрюзгший парень вальяжно курил сигару, бесцеремонно болтая татуированными босыми ногами за бортом машины…
- Золотая молодёжь... - только и успел прокомментировать Аркадий, как пустая
пивная банка угодила в его автомобиль. Кровь массажиста вскипела как вода в перегревшемся радиаторе. – Вот так, значит - всё схвачено, за всё заплачено! Ну ничего, на перекрёстке рассчитаемся...
Не выпуская дебоширов из вида, Аркадий попросил сидевшего рядом Ашота достать из бардачка зажигалку. Это была точная копия ручной гранаты, подаренная ему женщинами салона на 23-тье февраля. По этому поводу друзья неоднократно подшучивали над ним: мол, будут гаишники досматривать, найдут такую игрушку - закрутят тебе ласты...
- Ты что это, дорогой, задумал? – расплылся в улыбке Ашот, раскусив замысел Арка-дия.
- Учить будем молодежь, дорогой, учить, коли папы-мамы не учат. Так, стоять всем по местам! – скомандовал мастер релакса откуда-то взявшимся поставленным командирским голосом и резко поддал газу.
Как голодный хищник, он кинулся вслед за выбранной жертвы, нагнал загулявший кабриолет и удачно поравнялся с ним на красном свете светофора. Позировавшие юнцы вконец потеряли контроль – оскорбляли водителей и пешеходов, танцевали, встав в полный рост и виляя тощими бёдрами, кто-то пытался снять джинсы.
На первой секунде зелёного Аркадий окрикнул молодчиков, демонстративно сорвал кольцо с «гранаты» и забросил её в салон кабриолета:
- Спасибо за пивко, скотобаза!
Старенький «москвичонок», временно забыв о своих хронических заболеваниях,
газанул, взяв старт, достойный Шумахера и Алонсо. Чудным образом промчавшись несколько километров напрочь забитой дороги, свернул в какой-то дворик. Выключив зажигание, Аркадий смачно поцеловал руль автомобиля:
- Спасибо, родной! Пронесло...
- И меня тоже..., - как бы стряхивая свои джинсы, продолжил Ашот.
Экипаж «родного» содрогнулся от дружного нервного смеха.
- Тут это дело и перекурим, - Аркаша вытер обильный пот с лица. - Кстати, мою
зажигалку никто не видел?
Приступ гомерического хохота охватил друзей. И если проходившим по дворику людям оставалось только догадываться о причине веселья мужчин в залётном автомобиле, то последним, в свою очередь, оставалось догадываться о том, что и как стало с их «воспитанниками» из «крутого» кабриолета…
- Таки, чувак, ты и дал! – сидевший сзади Ося, утирая слёзы, с восторгом смотрел на Аркадия. – А я думал, что звиздец нам на холодец! А если они нас запомнили?!
- Таки, мы не даём, а выдаём, - Аркаша нежно погладил руль. – Во-вторых, холодец сейчас в штанах у этих ублюдков - обделались со страху. А насчёт «запомнили», думаю, что они имена свои забыли, не то, что нас срисовали…
О случае с кабриолетом в городе говорили долго и с бурным интересом. Кто-то настаивал, что его экипаж панически оставил машину, так как она загорелась. Кто-то утверждал, что «ток дал на массу» и люди попали под электрический удар. Были и такие, кто приписывал аномальные явления и атаку НЛО. Но истинную причину инцидента знали только его участники…
Глава шестая,
или о дружбе родов войск
- Доброго вам здоровьица, тёть Роз! – Ося скорее просочился, чем зашёл в кабинет гинекологии районной поликлиники. – И вам, и вашим родным, и кошечке вашей!
- Тётю нашёл! Да пусть моя Софочка не поступит в консерваторию, чем иметь такого племянничка! – картавя, кокетливо ответствовала ему полная медсестра лет семидесяти с добрым лицом ветерана отечественной гинекологии.
- А по этому поводу анекдотец есть, - слёту отреагировал Ося: «Таки, тётя Сара, зачем ваш Яша ходит в музыкальную школу? У него же совсем нет никакого слуха!» - Дурак! Мой Яша ходит туда не слухать! Мой Яша ходит туда играть!»
- Это шо за грязные намёки? – начала заводиться тётя Роза, она же бабушка своей единственной и обожаемой внучки Софочки. – Я вас умоляю! Да моя Софочка…
- Шалом-шалом, Розочка Абрамовна! – спасая друга, вступил Аркаша. С почтением поцеловав даме ручку, уже по сложившейся традиции вручил ей две коробки конфет: одну – внучке, вторую – на «попить чайку» с подругами по клинике.
– Таки, сколько лет, сколько зим, вечная вы наша! Как живы-здоровы? – с придыханием продолжил Аркадий.
- Всё смеётесь над бабушкой. А не дождётесь! Я ещё всех вас переживу! – проворчала Роза Абрамовна, как бы равнодушно принимая конфеты.
Ашот делово заполнял формуляры.
- Привет, Айболит!
- Привет, дармоеды! Так, надевайте халаты, расчешитесь. А это от кого так пивом разит? Балбесы! Подведёте меня под монастырь, куда с моей специализацией пойду работать? На птицефабрику кур проверять? Жуйте жвачку! Короче, всё как всегда: молчать и не выступать. Сегодня практикантки с кондитерки. Как правило, приезжие. Периферия. Так что прокатит. Но мало ли чего…
- Ладно уж, пошла я, - взяв конфеты, Роза Абрамовна выдвинулась чаёвничать с
подружками из соседнего терапевтического отделения, уточкой переваливаясь из стороны в сторону. - Таки, у вас полчаса. Хватит, шалопаи? Детей прямо тут не наделайте!
- С нашей-то зарплатой, Роза Абрамовна? Нищету плодить?
- Не прибедняйтесь. По вам двоим давно налоговая плачет, - проворчала
блюстительница законности свободным художникам, хитро посмотрев на них снизу вверх.
– Ну, кто тут первый, сладкие вы наши? – уже выкрикнула она в коридор.
Первым номером вошла в кабинет крупная румяная девица.
- За ширму быстро. Не в первый раз, поди? - без церемоний прикрикнул на неё Ашот.
- Да, в райцентре смотрели, - румянец девицы стал ещё забористей.
- Кино смотрят, а у нас осматривают. Нуте-с, тогда и мы посмотрим, - в лад вставил Аркаша.
- На станок пожалуйте-с, - проведя общий осмотр, указал девице Ашот.
- Так, что у нас тут новенького? – три великих гинеколога склонились над
пациенткой. – Таки, тут всё по-старенькому…
- А не кажется ли вам, коллеги, что здесь мы имеем эффект Брокгауза? В начальной стадии? – «врезал» Аркаша, тут же получив тычок в бок от Ашота.
- Да-да, коллега, совершенно с вами солидарен. Причём, ярко выраженный, но, к счастью, ещё не хронический. И искривления ещё небольшие... - подключился к постановке диагноза Ося.
- Ну, это мы поправим сообща. Два-три приёма – и будет у нас всё ладушки-оладушки… Любишь оладушки-то? – проявил участие Аркаша.
- Люблю…, - протянула девица с умиротворённой улыбкой на круглом веснушчатом лице, как бы при этом утонув в своих приятных воспоминаниях. – Со сметанкой…
- Сделаем и со сметанкой… Давайте-ка свой телефон, а мы посмотрим, когда сможем уделить вам внимание.
- Одевайтесь и приглашайте следующего, - подвёл черту доктор, еле сдерживаясь не то от смеха, не то от страстного желания убить своих «ассистентов».
Хронически спокойного Ашота прорвало, как только девица закрыла за собой дверь.
- Ну, вы и болваны! Эффект Брокгауза! Вы бы ещё о проливе Лаперуза задвинули! Сказано – молчать, руки за спину и сопеть в две дырки!
- Ладно, Айболит, не шум, - закивали «болваны». - Сщас следующая буфетчица
зайдёт, спугнёшь…
Но и на втором, и на последующих приёмах лжегинекологи были неисправимы…
Глава седьмая,
или о верности делу и профессии
- Слушаю вас, Ираида Витальевна! Всё, что пожелаете! – Аркадий предстал перед
Баронессой словно джин из волшебной лампы, втянув пивной животик и театрально откланиваясь.
- Вот за то и люблю тебя, бесценный мой! А пожелаю вот что, - подыграла ему мать-начальница. - Наклёвываются тебе два выезда. Первый сегодня вечером - на дом к Афродите. Второй завтра - в сауну «Тонус», ты там уже давно не гость. Так что не подведи, золотенький…
Афродита, вдовствующая особа пятидесяти лет, жила одна в огромной двухуровневой квартире в престижном районе. Покойный муж-банкир оставил ей состояние не на одну жизнь. С детьми у них не заладилось, и единственной заботой вдовы было повеселее потратить свои миллионы – делов-то! Тратила она их и у Баронессы, будучи VIP-персоной салона.
- А что, Аркашечка, душа примет перед делом? – заговорщически подмигнула Афро-дита прибывшему к ней на дом Аркадию.
- Так на службе не пьём-с, Афродита Вениаминовна.
- Да чёрт с ней, со службой! Давай, по маленькой! Уважь VIP-персону...
Поскромничав для вида, массажист с большим удовольствием уважил хозяйку рюмкой выбранного им черри-бренди. Сама же хозяйка всегда и везде потребляла ледяной мартини.
- Нуте-с, Афродита Вениаминовна, я готов - хоть к труду, хоть к обороне! - отрапортовал Аркадий, извлекая из дипломата белый, до хруста накрахмаленный халат, масла и благовония.
- Да уж, Аркашечка, начёт на тебя – давно со мной не работал, обижаешь. - Афродита сбросила лёгкий халатик, оставшись в весьма откровенном прозрачном нижнем белье символично прикрывавшим её холёное тело.
Пациентка предложила делать массаж при свечах, на просторной софе ручной работы итальянских мастеров.
«Да тут несколько Афродит промять можно» - пронеслось в голове Аркадия. Отогнать от себя низменные мысли, работая со всё ещё соблазнительным тугим телом VIP-персоны было далеко не просто…
Мерцающий свет свечей играл в гранях богемского хрусталя, искрился в захмелевших весёлых глазах хозяйки. Располагающий к релаксу полумрак заполнял шансон
Сальваторе Адамо.
- Ох, уморил тётеньку. Давай перекурим это дело, - переводя дух предложила
Афродита после десятка минут добросовестного массажа.
Насладившись ароматной сигаретой, наполнила рюмки:
- Аркаш, ведь сколько уже знакомы с тобой, а на брудершафт не пили. Не по-людски это, не по-товарищески!
Просмаковав своё мартини, Афродита жадно впилась в губы массажиста далеко не дружеским поцелуем…
После этого Афродитой Вениаминовной было предложено выпить ещё, и когда Аркадий хотел закусить клубникой, капризно выхватила её:
- А давай-ка, Аркашик, поиграем. Хочешь клубничку – найди её. Отвернись, а я спрячу. Найдёшь – твоя будет…
И первая, и вторая клубничка были успешно найдены смышлёным Аркашиком. Потом и вишенка. А затем он несколько раз не подвёл ни себя, ни Баронессу, ни Афродиту Вениаминовну, помолодевшую после его визита лет на двадцать и предложившую ему свою долгую верную дружбу...
Глава восьмая,
или о том, что, находясь рядом со львом, муравей должен быть
осторожным, чтобы не попасть под его лапы
На следующий день Баронесса вновь вызвала Аркадия к себе в кабинет:
- Ну что, молодцом, молодцом! Не дрогнул, не уронил честь фирмы!
Передовик сферы услуг перевалился с ноги на ногу с видом нашкодившего школяра, теребя пуговицу на халате, скромно потупив глаза в пол:
- Таки, служу трудовому народу…
- Ой, уморил, родной! Это Афродитушка-то народ?.. - изумрудной кожи высокое кресло содрогнулось под Баронессой. - Вообще-то я вот зачем тебя вызвала. Звонили от Пал Палыча - работа в «Тонусе» сегодня остаётся в силе. Готовься.
- Так ведь, всегда готов! Разрешите выполнять?
Получив некоторые наставления, Аркадий лихо развернулся и направился к выходу. У двери приостановился:
- Ираида Витальевна, я хотел вам кое-что рассказать. Дело в том, что Афродита Вениаминовна вчера была со мной очень щедра и…
- Пустое! - остановила его Баронесса. - Знаю. Оставь всё себе, заслужил. Фирма с неё своё имеет. А ты ещё раз молодец!
К назначенному времени Аркадий прибыл в сауну. Жрицы любви, человек десять, уже расположились в одном из её помещений, курили и потягивали шампанское.
- О, Аркашка-промокашка пришёл!
- Чао-какао, массажёрчик ты наш дорогой!
- А ты, Аркашик, всё хорошеешь! Тебе-то кто массаж делает и в каком месте?
Большинство девушек знали Аркадия давно: и по салону, и по подобным
мероприятиям. Кое с кем Аркаша был знаком весьма близко, обмениваясь своим мастерством «по бартеру».
- Массажёры к вам сейчас пожалуют, тренажёры вы наши… - отшучивался Аркаша, переодеваясь.
В это время неожиданно для всех зашёл сам Пал Палыч – уголовный авторитет с
манерами аристократа, в определённых кругах больше известный как Марчелло благодаря схожести с итальянским актёром Марчелло Мастроянни, недавно разменявший седьмой десяток лет, но сохранивший завидную спортивную форму и бодрость духа. Марчелло был давнишний клиент салона Баронессы и в части массажа выделял и ценил Аркашу.
- Все в сборе? Тогда к делу. Сегодня я встречаю своего давнего друга. Был он далеко и был там долго. Прибудут и другие почитаемые мной люди. Так что работаете по люксу. По люксу и «мерси». А ты, Аркаша, разомни старичка, если у него сил после веничка и девочек хватит. Только, чтобы не помер - не мальчик он уже, и здоровье не то. А пока угощайтесь...
Не прошло и десяти минут, как за дверью послышались крики и топот.
- Спецназ! Всем на пол! Руки за голову! – вооружённые крепкие парни в чёрной форме и масках ворвались в зал.
Но вместо исполнения приказа визжавшие девицы шустро заскочили на диваны, буд-то не спецназовцы, а стая мышей ворвалась к ним.
- На пол! Всем на пол! Лежать! – продолжал работать спецназ.
- Что бандиты, что менты! Не налили, не заплатили, а туда же – лежать, на пол! Как же надоела мне эта половая жизнь! - отшутился кто-то из девушек.
- Из обслуги мы, по вызо... – намеревался объяснить Аркаша, но не успел: секунда - и оказался лицом ниц.
- Разберёмся. Смотри-ка, и доктора на сходняк пригласили, - указал на Аркадия один из спецназовцев. - Кардиолог что ли?
- Гинеколог. Барышень проверять, - разрядил обстановку кто-то из бойцов.
- Их и без меня бы проверили… Массажист я, – с надеждой на быстрое освобождение пояснил Аркаша.
- Вот в обезьяннике и помассируешь…
Утро следующего дня принесло городу свежесть и бодрость, а незадачливым
работникам «службы быта» справедливость и освобождение. Развесёлая компания с шумом направилась на захват ближайшего кафе, чтобы отметить вновь обретённую свободу...
- Привет-привет, арестант! - сдерживая смех, приветствовала Баронесса Аркашу по его приходу в салон. – Халатик не помял?
Аркадий по-детски надулся:
- Грешно смеяться над жертвой закона. Можно сказать – с передовой вернулся, за фирму пострадал…
- Да будет тебе, милый, будет. День за три зачтём, как на фронте. От Пал Палыча звонили, там тоже уже всё в порядке. Да и кто бы сомневался - на одного задержанного по три адвоката! А нам – компенсация за неудобства и премия за верность профессиональному долгу…
Глава девятая
последняя
Выходные для Аркадия просматривались приятными и очень даже симпатичными. Их апофеозом предполагала стать встреча друзей на даче родителей Ашота, уехавших в отпуск. Душа рвалась на природу, вон из каменных джунглей прокалённого города! Да и сосед по даче давно приглашал ребят, чтобы отблагодарить за с блеском оказанную ему услугу...
А случилось у того соседа следующее. Кто-то из дачников понемногу, но с упорным постоянством подворовывал его дровишки. Топит бани практически всё население посёлка и пойди распознай – кто ворюга? Друзья и пообещали помочь пострадавшему соседу. Сказано - сделано. Проделали в нескольких поленьях отверстия, заложили туда с десяток капсул для патронов, замазали «закладку» глиной. «Мины» разместили сверху поленницы. Оста-лось только набраться терпения и ждать результата, а он и не заставил себя ждать долго.
В один из чудных субботних вечеров, когда отдыхающие релаксировали, кто как мог, случилось невообразимое. Сонную загородную тишину разорвала активная перестрелка - будто взвод десантников пошёл на штурм мирного дачного посёлка. Попрятав малолеток по домам, взрослое население, крадучись, высыпало на улочки (неуёмное человеческое любопытство!)
И только один из них знал, что стрельба каким-то образом, сама по себе, началось в его в бане, когда он подбросил в печку очередную порцию дров. Это был Валерьяныч - бывший заведующий лабораторией какого-то ликвидированного НИИ, тихо, но верно, спивающийся. В спортивной шапочке толстой вязки, чёрных сатиновых «семейных» трусах и галошах на голую ногу – в таком-то виде он и попал под «обстрел». Белее простыни, ошалевший Валерьяныч пулей вылетел из предбанника. Где по-пластунски, где на четвереньках вмиг добрался до толпы зевак:
- Это что за фигня такая, братцы дорогие?! Что за фигня такая? Покушение?! - верещал бывший завлаб, озираясь на сошедшую с ума баню.
Так был найден и обезврежен мелкий воришка, за что и была обещана «поляна» нашим Пинкертонам от благодарного соседа...
ххх
Обеспечение «русалками», как всегда, было за Осипом. Шашлык и спиртное - за
соседом Ашота. Аркаша же собирался побаловать друзей фирменным разливным пивом. Бар находился рядом с площадью, там, как на притчу, проходил шумный митинг. Времени было предостаточно, настроение приподнятое, пройти мимо Аркадий никак не мог.
Вещал очередной оратор. Громко. С надрывом.
- Зачем очередь, православные? – полюбопытствовал праздный массажист у стоящих с края митингующих. Аркадию почему-то вспомнилось классическое: «Почём опиум для народа?», и он остался доволен собой, что не опустился до плагиата.
- За свободой, милай, за свободой! - не видя подвоха, прошамкала древняя старушенция.
- И сколько в одни руки дают? – съязвил Аркаша. - Запись с ночи была? Эх, гадство, опоздал! Ты, бабуся, наверное, себе два веса возьмёшь, а мне дырка от бублика?
- Да он издевается над нами! – завизжал из мятого мешковатого костюма тощий
мужичок с многодневной щетиной. - Иди куда шёл!
«Костюм» потряс перед Аркадием плакатом «Свободу печати!», одарив застарелым сивушным перегаром.
- А у тебя что за горе? – Аркаша почувствовал, что его понесло, но остановиться уже не мог и попёр на щетинистого мужика. - На журнал «Российский алкаш» подписаться не можешь?
- Ты, мил человек, лучше надень бантик и послушай, что умные люди говорят, - вновь включилась в разговор старушенция, протягивая Аркадию партийный атрибут.
Аркашу раздражали крикуны любого рода, к какой бы партии они не принадлежали, поэтому он был настроен по-боевому:
- Да пришей ты этот бантик к своей ... - знаешь куда? – решительно отверг предложение нигилист.
- Россияне! Так это жид! Точно – рожа жидовская! Они Христа нашего продали, а сейчас Россею продают! – тётка с арбузными грудями танком двинула на «иноверца». Тётка была здорова, видимо из тех, кто «коня на скаку остановит и в горящую избу войдёт», но сначала выпьет граммов двести - для куража...
- Да кегебешник он, профокатор! Бей ирода! – фальцетом заорала оскорблённая
старушенция.
- Конечно кегебешник! А ещё агент ЦРУ! И советник НАТО! - увёртывался от бабки развеселившийся массажист.
Заварушка привлекла внимание митингующих. Живое кольцо вокруг Аркаши становилось всё плотнее и плотнее.
- Товарищи, что случилось? – с трибуны забеспокоился ведущий митинга.
- И ты болван! И все вы тут болваны! – разошёлся Аркадий.
Он хотел ещё поделиться с митингующими своими мыслями о них, но кто-то ловко двинул ему по голове плакатом с изображением партийного лидера, тем самым прервав его не запланированный бенефис…
Очнулся Аркадий в автомобиле скорой помощи.
- Ну что, горе-протестант, ожил? – участливо спросила медсестра, заканчивая бинтовать его неразумную голову.
Возврат Аркаши на землю сопровождался лёгкой тошнотой и головокружением:
- Да уж, наградила оппозиция...
- Голова обвязана, кровь на рукаве, - напел пожилой врач приятной наружности и национальности, которую совсем недавно упоминали митингующие «поборники свободы».
- Щорс идёт под знаменем, красный командир… - ощупывая толстую повязку,
опечаленно продолжил пострадавший.
- А вы, молодой человек, как я вижу, явно не красной формации?
- И не красной, и не голубой. И не в горошек, и не в полосочку. Я, как тот кот, сам по себе, и в их политику меня никакой сметаной не заманишь!
Врач с интересом посмотрел на жертву демократии поверх своих очков с круглой толстой оптикой, как посмотрел бы на человека в шубе и валенках, гуляющего на пляже при плюс двадцати:
- Ну, и ладненько, анархист вы наш дорогой. Таки, свезём мы вас в травмпункт. Там на вашу буйно головушку наложат скобочки, а потом..., как в анекдоте: «Одесский дворик. В окне скучающий Рабинович обращается к прохожему: «Изя, вы, таки, куда?» - «Да нет, я домой» - отвечает ему Изя».
- Вот и мы после травмпункта доставим вас домой, так сказать, по знакомству. И покой! Все два дня выходных - покой! А потом сколько хотите защищайте наше горемычное Отечество, как былинный богатырь - с мечом-кладенцом. Благо, что меч вам не обломали, а то ни Отечеству, ни особо - дамскому полу, без меча вы не очень-то и нужны...
Тут-то Аркаша вспомнил и про «русалок», и про шашлык, и про уже однозначно
пропавший вечер…
И очень короткое послесловие
Читать grave (итал.) - значительно, торжественно.
«Уважайте текущий час и сегодняшний день! Уважайте каждую отдельную минуту, ибо умрёт она и никогда не повторится...»
Януш Корчак
Вот так-то, ребята...