Я собирала с бабушкой клубнику. За мной зашли девочки. Все они были намного старше меня.
- Даша пойдёшь гулять? - спросили они.
- Попозже. Я клубнику собираю.
Но девочкам не терпелось. Они отозвали меня в сторону.
- Даша, - спросила Тамара. - А какого цвета у тебя калитка?
- Салатового, - ответила я.
Это был мой любимый цвет, и дедушка специально покрасил в него калитку.
- Нет, ну а табличка с номером дома какого цвета?
Я не помнила.
- Пойдём, посмотрим, - стали предлагать девочки.
- Зачем? - удивилась я.
- Да там, кто-то спрашивает: "Какая у Даши табличка?", - и девчонки стали давиться от смеха.
Мы вышли за калитку. Я посмотрела на номер своего дома и … похолодела от страха. На нём висел листок с нарисованным черепом и перекрещенными внизу костями.
- Ой, а там что-то написано! - загалдели девочки.
Они сорвали листок и стали тыкать в него. Я не умела читать даже по печатному. А записка была написана письменными буквами. И девочки сами прочитали:
- Если выйдешь за калитку - съем!
- Ой, - взвизгнула я и стала оглядываться по сторонам. - Я пойду к бабушке, - заторопилась я и поскорее проскочила в калитку.
Девочки бросились за мной.
- Только никому не говори, - стали они наставлять меня. - А то точно съест.
- К-к-кто съест? - заикаясь от страха, спросила я.
- Как кто? Череп с костями! - и девочки опять стали хихикать и шептаться друг с другом.
Мне было не понятно, почему они так веселятся. Меня кто-то хочет съесть - а они хохочут.
Я вернулась к бабушке и стала собирать рядом с ней клубнику. Как только бабушка переходила на другую грядку, и я перебиралась к ней. Мне хотелось быть к ней как можно ближе. А ещё мне очень хотелось ей всё рассказать, но я боялась. Вдруг меня за это череп съест.
Когда мы собрали всю спелую клубнику, ко мне опять пришли девочки.
- Даша, пойдём гулять, - позвали они.
- Иди-иди, Даша, погуляй, - сказала бабушка и зашла в дом.
Я хотела побежать за ней, но девочки стали уговаривать меня. Ни за что на свете я не собиралась выходить за калитку! И разревелась.
- Да ты что поверила? - засмеялись девчонки.
- Да это мы сами всё нарисовали! - призналась Тамара.
- Как сами? - удивилась я.
- А вот так - взяли лист бумаги, нарисовали череп, внизу кости.
- Вы всё врёте! - закричала я. - Выйду за калитку - а меня съедят!
Девчонки стали хохотать. А я опять плакать.
- Ну хорошо, пойдем к Тамаре на участок, - предложила Лида.
Тамара жила по соседству. У нас между участками шёл низкий забор. Девочки помогли мне перелезть через забор. И мы стали играть в куклы.
Вскоре пришла Тамарина мама.
- Играешь! - набросилась она на дочку. - А грядку с морковью не прополола! В доме не подмела! А ну кышь все отсюда!
Все девчонки бросились к калитке, а я к забору.
- Куда! - закричала мне Тамарина мама. - В калитку! В калитку выходи!
Но я её не слушала. Перевалилась через забор на свой участок и упала в крапиву. Крапива ошпарила мне ноги и руки. Кожа покрылась волдырями и потом долго горела и чесалась. Но это была ерунда, по сравнению с тем, что могло бы случиться, если бы я вышла за калитку.
Вечером дедушка позвал меня собирать на улице одуванчики. Мы с ним почти каждый день собирали для кроликов траву. Но как только я услышала про улицу, опять заплакала. Дедушка с бабушкой испугались и стали меня расспрашивать. Я долго не хотела им говорить, а потом обреченно сказала:
- Если я выйду за калитку - меня съест череп с костями.
Бабушка и дедушка облегченно вздохнули: "И всего-то?"
- Это всё Тамарка с Лидой придумали! - стала успокаивать меня бабушка. - А ты им и поверила…
А дедушка сказал:
- Если кто до моей внучки дотронется - я его сам съем, - и обнял меня за плечи.
И я поверила - действительно съест. Он меня во какой! Всегда за меня заступается!
Мы вышли с дедушкой за калитку и стали собирать листья одуванчиков. И я уже не озиралась по сторонам, потому что не боялась. А потом мы раскладывали одуванчики кроликам по кормушкам. И они их моментально съедали. А мы эти одуванчики, между прочим, два часа собирали.
А Тамара и Лида потом научили меня рисовать череп и кости.