Фотографии: Спасский собор Спасо-Андроникова м-ря в Москве (1425-1427 гг), до реконструкции 1959-1961 гг. и современный вид.
***
Собор-цветок. Спасо-Андроников монастырь в Рогожской слободе, Заяузье, Москва.
С недвижимым КУЛЬТУРНЫМ НАСЛЕДИЕМ СТАРИНЫ мое поколение познакомилось в 1970-80-е годы. Мы увидели древние храмы во всей их самобытной первоначальной красе, без наслоений многих веков, оставлявших на них свои следы, поскольку к этому времени плеяда советских реставраторов как раз завершила многое из того, что планировалось сделать.
В советское время реставрация старинных церковных зданий – выдающихся произведений архитектуры - особенно бурно проводилась в 1950-1960 годах (хотя первые шаги к этому были сделаны сразу же после революции), а также незадолго до развала Союза, в 1980-х годах. Но главное по выявлению и спасению культурного наследия было сделано в 1950-е годы (чаще всего указывается 1955 год и далее).
Нужно хорошо представить себе, что это было за время. Всего 10 лет прошло после окончания войны. Страна только-только поднялась и более-менее отстроилась после военной разрухи. Столько труда и средств потребовалось, чтобы залечить военные раны и упрочить государство в условиях новой развернувшейся войны – холодной. И вот, чуть только удалось справиться с самыми насущными делами, началась широкомасштабная реставрация старинных церквей, многие из которых не просто были переделаны до неузнаваемости прежними хозяевами, не только пришли в упадок, но лежали в руинах после того, как побывали в зоне боевых действий.
Усилия ученых, труд рабочих, достаточное финансирование… Разве это было легко? Люди тогда еще сплошь и рядом жили в бараках. Но реставрация старинных зданий проводилась во многих городах и весях, и очень многое было сделано.
И вот уже после того, как все, что было в прошлом, успело подзабыться, мы из своих 1980-х смотрели на спасенные, сохраненные для нас великолепные храмы ясными глазами никогда не знавшего ужаса войны, никогда не холодавшего и не голодавшего нового благополучного поколения… И нам казалось, что по другому не могло и быть.
Великолепный архитектурный комплекс Суздаля, самобытные храмы Новгородчины, неповторимый колорит псковского зодчества… все это производило сильнейшее впечатление. Мы и вообразить себе были не в состоянии, что не так давно эти великолепные сооружения выглядели, мягко говоря, несколько иначе.
***
ПРОЦЕСС ПЕРЕДЕЛКИ, превращения СТАРИННОГО ЗДАНИЯ в подобие матрешки, когда оно обрастало новыми стенами и многочисленными пристройками, теряя свой первоначальный облик, становился уделом некоторых сооружений, которым на протяжении столетий повезло уцелеть в принципе: пришедшие в полную ветхость по совокупности многих причин церкви в прежние времена обычно сносились, и на их месте отстраивались новые, по новым технологиям, из другого материала. Запас прочности, позволивший пережить многие годы и многие беды, имелся не у всех свидетелей давних эпох, позволив им дотянуть до наших времен.
Очень часто перестройки церковных зданий предпринимались вследствие различных бедствий - от стихийных, типа ураганов, осложненных пожарами, до военных, тоже сопровождавшихся пожарами. Однако не редко к искажению облика того или иного древнего храма толкало богатство. Богатый столичный монастырь, к примеру, хотел бы иметь более помпезную главную церковь, чем та, что когда-то построили на его территории первой – и вот ее перестраивали.
Методы строительства со временем, естественно, менялись, особенно это касалось покрытия кровли – и, соответственно, ее формы. То есть здание могло приобрести совершенно другой вид, что и происходило сплошь и рядом.
Сложные волнообразные позакомарные покрытия требовали гибких кровельных материалов. Кровли делались деревянными (лемех), оловянными, медными, свинцовыми. Но затем медь и свинец заменило надежное и практичное железо.
Однако железные листы не гнулись так, как свинцовые. Новые церкви воздвигались уже с учетом свойств железной кровли. В некоторых случаях это отлично обыгрывалось. В Пскове, например, от сложных кровельных конфигураций до конца не отказались, делая крыши с острыми ребрами и ровными глубокими скатами (получалось восемь скатов). Стены фасадов строились с треугольным завершением наверху посередине – щипцами.
В других местах с подобными изысками не морочились, устраивая кровли ровными, просто с пологим скатом над фасадом, что, конечно, упрощало облик здания. Если же речь шла о старом здании, имевшем закомары, то в процессе переделки крыши их сбивали либо стены достраивали до прямоугольников – и укладывали сверху плоские ровные железные листы.
Отдельная история с галереями-гульбищами, окружавшими здание, папертями и приделами. Приделы, как известно, суть небольшие дополнительные церкви, которые пристраивались к основному зданию по бокам, часто значительно позднее даты его возведения, в связи с различными обстоятельствами и по различным поводам. При этом не принято было брать в расчет, насколько придел может исказить архитектурный облик главного здания. Поскольку в приделах имеются свои алтари, иной раз они даже затмевали отчасти главное здание и его посвящение. Одна из знаменитых московских церквей, символ Москвы – собор Покрова, что на Рву, воздвигнутый в 16 веке в честь победы над Казанским ханством – более известен по своему приделу, церковке, где похоронили московского юродивого Василия Блаженного.
Белокаменные соборы, достаточно прочные, подлежали починке, и их чинили, попутно перестраивая. Например, четырехстолпная церковь Рождества в Старом Симонове в Москве, конца 14-того века, была перестроена в середине 17-того века – нижние части стен здания остались нетронутыми, зато верхнюю часть возвели вообще заново, разломав прежние опоры кровли – потому что было решено снести внутренние четыре столпа для расширения пространства (храм изначально был построен традиционно четырехстолпным, крестово-купольным). Без столпов лишалась опор массивная глава, в связи с чем ее возобновили в уменьшенном варианте, сделав более легкой – тонкий барабан, небольшой купол. В целом облик здания сильно изменился, и не в лучшую сторону. Свое своеобразие он утратил навсегда.
***
Разумеется, переделки касались и внутреннего убранства, когда старые обветшавшие иконостасы менялись на новые, но не соответствующие по стилю древнему облику здания, а стены, покрытые старой фресковой росписью, попорченной сыростью и пострадавшей от пожаров, расписывались еще раз, в современном стиле, в результате чего пропадал особенный дух старины.
Самым потрясающим в плане перестроек и переделок старых храмов стал 19-тый век. Тогда жилось спокойно и богато (далеко не всем, конечно, но для ремонтов культовых зданий денег было достаточно), и эти два позитивных фактора стали губительными для многих древних церквей.
Как ни странно, отрицательную роль сыграл и наблюдавшийся в то время всплеск интереса к наследию предков. Научный подход (выявление, реставрация, консервация, изучение) не отвечал горячему желанию увидеть старину обновленной, к вящей славе Отечества, и для этого порой не жалели ни средств, ни сил. Как жаль! К деньгам бы еще немного ума и знаний. Да и вкус бы не помешал.
***
СОБОР СПАСО-АНДРОНИКОВСКОГО М-РЯ в Москве, постройки начала 15-того века, очень ценное с точки зрения истории здание, самый древний дошедший до нашего времени каменный московский храм, именно в 19-том веке оказался отделан так, что его было вообще уже не узнать.
Началось все с того, что в тяжелом 1812 году у него во время пожара проломилась крыша, после чего он был починен и покрыт ровным кровельным железом, без всяких там закомарных закруглений. Барабан был построен заново, восьмигранным, и увенчан высокой остроконечной шатровой крышей (наподобие конуса). Хорошо, дело послевоенное, храм надо было спасать, что и проделали. Хотя лучше бы обошлись без подобия колпачка на кровле. Но далее на протяжении полувека к зданию пристроили два придела, а паперти так расширили, что от прежнего стройного силуэта ничего не осталось. Святости добавилось, красота ушла.
В наше время так часто сокрушаются о том, что церковные здания, памятники архитектуры, места отправления культа, старинные, намоленные, в годы советской власти отдавались под общежития, тюрьмы, склады, библиотеки, музеи и прочее. Но, если брать конкретные примеры и продолжать говорить о конкретном Спасском соборе в Андроникове, нынче никто из нас не узнал бы в той массе различных объемов, прилепленных друг к другу, в которых несколько самых тяжелых лет начала 20-того века в самом деле жили беспризорники (помните – было время, кода после Гражданской войны огромное количество детей стали сиротами и беспризорниками?) – никто из нас не узнал бы за этим уродством, которому никакое общежитие уже не могло повредить, нынешний красавец-собор, настоящую жемчужину Москвы. Он был так изувечен, что только знатоки имели некоторое представление о его настоящей ценности.
Их ходатайство имело успех, в результате здание отреставрировали (все те же послевоенные 1950-е годы), освободив от лишних деталей (можно сказать, выковыряв из матрешки). Были восстановлены круглый массивный барабан, шлемовидная старинной формы глава, кокошники и полукруглые кровли с отводными водостоками; больше такое у нас нигде и не увидишь. Подобные старинной формы водостоки в Западной Европе оформляли в виде скульптур, назвав их гаргульями.
Мне всегда хотелось посетить Спасо-Анрониковский монастырь во время сильного дождя, чтобы понаблюдать, как потоки воды низвергаются по открытым водостокам вдоль соборных стен вниз… наверное, собор тогда похож на фонтан.
В общем, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Сто процентов, что в царской России монастырскую святыню оставили бы гнить внутри многочисленных безвкусных приделов-сарайчиков. Никто бы и не знал, как она прекрасна.
***
И это еще считай, что повезло. Древнюю развалюху могли запросто снести, никто бы и не вспомнил. Конкретный случай: в конце 18-того века, в 1784 году, игумен Боголюбова монастыря (Владимирщина, местонахождение резиденции великого князя Андрея Юрьевича Боголюбского), озаботившись постройкой новой монастырской колокольни, решил использовать для задуманного строительства белый камень из стен древней церкви ПОКРОВА НА НЕРЛИ – той самой, «жемчужины древнерусского зодчества». Церковь была стара, нуждалась в ремонте, стояла на отшибе от монастыря в заболоченной местности, дохода от нее не было никакого… Духовное начальство дать разрешение на снос здания не замедлило, и если бы не неувязочка с ценой сноса, не знали бы мы сегодня никакой «жемчужины».
Оказалось, что починить храм дешевле, чем ломать, и в 1803 году его кое-как подлатали, не заморачиваясь насчет деталей – вместо старинной шлемовидной главы устроили обычную луковичную, а рядом возвели колокольню, которой ранее здесь не было, и ворота, загородив церковь новыми постройками. В 1877 году продолжавший ветшать храм починили снова, выбросив поврежденный временем резной белый камень из декора средневековых стен и окончательно переделав кровлю. Чтобы укрепить стены, здание опоясали железными стяжками. Красоты это, понятное дело, не добавило.
В конце концов все сложилось лучше, чем могло бы, – храм все же не снесли, это главное, а там уж он пережил и починки 18-19-тых веков, и дотянул-таки и до 1950-х годов, и до 1980-х, когда была проведена самая широкомасштабная реставрация: «за счет бюджетного финансирования, как уникальный памятник древнего зодчества [храм был отреставрирован]. Белый камень был почищен; восстановлены утраты; поверхности обработаны защитным составом; устроены медные кровли, глава и крест; интерьер отмыт от пыли и наслоений. В кон. 1980-х гг. владимирские реставраторы сняли выпуклую кровлю нач. XIX в. и восстановили постамент под барабаном, оставив, однако, луковичную главу».
В 1992 году храм Покрова на Нерли был включен ЮНЕСКО в Список Всемирного культурного наследия.
В 1990-е по настоянию РПЦ церковь Покрова на Нерли, как раз приведенная в самый лучший вид (и это впервые за лет по меньшей мере 300), была передана все тому же Боголюбову монастырю, который снова стал действующим.
И зачем я заговорила о церкви Покрова на Нерли? Речь ведь шла о Спасском соборе Андроникова монастыря. К слову пришлось…
***
Не так давно мне как-то по-особенному вспомнился СОБОР СПАСО-АНДРОНИКОВА МОНАСТЫРЯ, очень захотелось посмотреть на него снова, и я отправилась в поездку, благо не столь далекий край.
В 1980-е, когда я углубилась в процесс близкого знакомства с историей Москвы, разгуливая по ее площадям, улицам и закоулкам с фотоаппаратом в руках, а также читая по интересующему меня вопросу все, что удавалось разыскать, мне случалось с печалью размышлять о том, что город слишком сильно изменился в первую половину 20-того века, в связи со сносом многих старых зданий и постройкой зданий новых, что делалось порой во вред его облику, и с исторической, и с эстетической точек зрения.
Особенно сильно это сказалось на центральном районе, который назывался некогда Великим Посадом, и с прилежащими окрестностями (та часть города, что расположена на высоком берегу Москвы-реки, включая улицы Арбат, Тверскую и так далее в этом направлении).
Замоскворечье и Заяузье бурная смена городских ландшафтов коснулась меньше. В связи с этим, приезжая по делам или ради прогулок в районы прежних Таганки, Гончарной и Рогожской слобод, я имела возможность углубиться в лабиринт старо-московских улочек, узких, кое-где еще даже выложенных брусчаткой, застроенных двухэтажными домами, среди которых стояли такие жемчужинки, как изразцовая церковь Успения в Гончарах, например… подышать воздухом старины, одним словом…
И вот 11 мая 2015 года я вышла из вестибюля станции метро Площадь Ильича, свернула на УЛИЦУ СЕРГИЯ РАДОНЕЖСКОГО (историческое название улица ВОРОНЬЯ), которая ведет к Анроникову монастырю – и обомлела. Старой Москвы здесь больше не было, веяния нового века совершенно недвусмысленно сказались и на этих заповедных местах.
Размышляя о несправедливости, с которой многие современные публицисты подходят к освещению перемен, произошедших в Москве, в послереволюционный период (варварство) и в конце 20-того века и далее (благодушное молчание), и попутно пытаясь припомнить некогда шокировавшие доверчивую общественность результаты смелых математических упражнений, произведенных в отношении жертв сталинских репрессий Александром Солженицыным, в честь которого неожиданно назвали еще одну местную улицу, о чем любезно сообщал уличный указатель, - занятая всеми этими мыслями, я двинулась по новой широченной Сергиево-Радонежской улице (что там улица-настоящий проспект) к цели моего путешествия, вглядываясь в окружающую обстановку и все же узнавая некоторые виденные мною в прежние времена детали.
Чуть-чуть подробнее насчет улицы Солженицына, это того стоит:
Историческое название - Большая Алексеевская, после революции Большая Коммунистическая, имени Солженицына с 2008 года (улица была переименована в 2008 году невзирая на нарушение существовавшего на тот момент законодательства о наименовании улиц и несмотря на протесты местных жителей, относящихся к лауреату Нобелевской премии без должного почтения).
Цитата из современной публицистики: «А дальше Большую Коммунистическую почему-то переименовали в ул. Солженицына. Что вызвало бурные обсуждения в СМИ. Потому что Александр Солженицын не был исторически связан с этой улицей. А может, это некий вызов: назвать Коммунистическую улицу именем активного противника этих идей.
А [соседнюю] Малую Коммунистическую переименовали в ул. Станиславского. Но тут всё понятно. Здесь обосновалась купеческая династия Алексеевых. Настоящая фамилия Станиславского – Алексеев.
Но самое смешное, что после переименовании этих двух улиц, переулок между ними всё-таки остался Коммунистическим».
(Публикация сайта Отзыв.ру. ЛенаЧ. «Алексеевская слобода. Часть 1». 15.12.2014).
Коммунистический переулок в советское время был не улицей, а тупиком, это известный городской анекдот. Но недавно в связи с перестройками в округе он превратился в полноценную проездную улицу. Своеобразная метаморфоза.
Итак, я шла по перестроенной кардинальным образом улице Сергия Радонежского, вглядываясь в окружающий ландшафт.
Я сообразила, что, вероятно, в свой давний приезд в эти места видела как раз начало сноса старомосковских домиков: какую-то строительную площадку и груды земли мне приходилось огибать по дороге к Спасо-Андрониковскому м-рю. Фотографии за август 1983 года, которые я нашла затем в Интернете, показывают четную сторону Сергиевской улицы уже снесенной, хотя новые высокие крупнопанельные дома еще не построены, - наверное, я приезжала сюда в последний раз в начале лета 1983 года.
В общем, теперь, в 2015 году, я могла наблюдать следующую картину: четная сторона Сергиево-Радонежской улицы была снесена и очень сильно отодвинута, в результате образовалась широкая проездная дорога.
Я перешла на эту новую сторону и далее следовала вдоль современных громадных зданий, вглядываясь в сторону противоположную, нечетную, сохранившую прежний исторический облик, через проезжую часть, - будто из наших дней в век минувший… странное ощущение.
Нечетная историческая сторона была подновлена, среди двухэтажных старых домов, примыкающих друг к другу боковыми стенами, красовалась плотно встроенная в их ряд часовня «Проща», 19-того века постройки, из красного фигурного кирпича.
***
Улица Сергия Радонежского длинная и выводит на Анроньевскую площадь (в советское время площадь Прямикова). Здесь я узрела уже виденный мною прежде огромный голубоватый храм СЕРГИЯ РАДОНЕЖСКОГО в РОГОЖСКОЙ СЛОБОДЕ, из-за возвышенного положения площади кажущийся еще огромнее, основанный где-то в 17-том веке и перестроенный последний раз на этом месте в таком виде в 1838 году (колокольня при нем – постройка 1864 года). От собора до монастыря уже рукой подать.
Вообще в связи с размерами Сергиевского храма мне всегда приходила на ум аналогия с колокольней Спасо-Анрониковского м-ря, возведенной над монастырскими воротами в середине 18-того века. Дело в том, что колокольня была тоже впечатляющих размеров и тоже очень высокая, такая высокая, что выше нее в Москве был только кремлевский ветеран Иван Великий.
Два эти здания, колокольня Спасо-Андрониковского м-ря и храм Сергия Радонежского в Рогожской, вероятно, составляли пару, перекликались между собою через площадь, поскольку гармонировали друг с другом по размерам, но с остальными зданиями, ни с жилой застройкой улиц, ни с монастырскими сооружениями, они гармонировать никак не могли.
Представление об этом диссонансе дают старые фотографии монастыря. Колокольня, здание красивое, в стиле классицизма, спроектированное не кем-нибудь, а Казаковым, в статьях, посвященных прошлому этого уголка Москвы, описывается чаще всего как «монастырская доминанта, державшая весь ансамбль», но, глядя на фото, видишь: доминирует она настолько, что при всей своей импозантности выглядит как высоченный столб, к подножию которого привязана маленькая петелька монастырской территории в ограждении стен с башенками, причем два старых здания монастыря - Спасский собор и церковь Архангела Михаила - выглядят при этом просто букашками. Спасский собор в то время, как уже говорилось выше, представлял собой не самое эстетическое зрелище (боковые пристройки, колпачок кровли вместо благородной шлемовидной главы), но вот ярусная, декорированная фигурным кирпичом ц-вь Архангела Михаила и тогда была красотка: 17-тый век, московское барокко, как-никак. Ее бы затенять не следовало точно.
Колокольню снесли в послереволюционные годы, по инициативе окрестных жителей; согласно желанию этих же жителей, очевидно настроенных против местного церковного антуража, стоял вопрос о сносе всего м-ря, но гипотеза историка П.Б. Барановского и других ученых на предмет того, что Спасский собор может представлять собой уникальное здание 15-того века, поспособствовала сохранению старинной обители. Руки до восстановления собора дошли не сразу, в связи с чем до этого счастливого момента он еще претерпел некоторые метаморфозы: конусовидная высокая кровля полуразрушилась и была заменена на простую плоскую крышу. Далее последовал ренессанс, результаты которого мы может наблюдать ныне.
В 1959—1961 годах была наконец произведена реставрация сохранившейся нижней части здания Спасского собора и реконструкция в предполагаемых формах его верхней части (а также попутно отреставрировали и церковь Архангела Михаила).
Восемь кокошников в основании главы Спасского собора воссоздали согласно размеру и форме одного, который удалось восстановить по уцелевшим фрагментам. Автор проекта реконструкции – Лев Артурович Давид. Проектировщик столкнулся со многими трудностями, проект до сих пор подвергается критике, но в целом работу по восстановлению собора все же можно назвать удовлетворительной – хотя бы с визуальной точки зрения. Неизвестно, как бы справились с делом нынешние специалисты, оспаривающие позитивность плодов усилий Л.А.Давида, поскольку примеры современных реставраций имеются в избытке, но они как-то не очень радуют. А Спасский собор вот радует, и все тут.
Но вернемся еще на минуту к храму Сергия Радонежского, стоящему на обочине Андроньевской площади, в которую, как ручьи в озеро, «впадают» несколько местных улиц. Закрытый в 1938 году, храм эксплуатировался в качестве склада и мастерских, пришел в неважное состояние, в 1985 году московские власти предназначили его Музею имени Андрея Рублева (расположенному в Андрониковском м-ре с 1949 года), с целью отреставрировать и открыть здесь музейную экспозицию.
Собор отреставрировали – и в 1991 году передали РПЦ.
***
Осилив долгий путь по улице Сергия Радонежского и несколько волнуясь в связи с тем, что я найду там, где мне вспоминался небольшой монастырек над Яузой, я наконец очутилась под его белыми стенами. Даже несколько удивительным показалось, что здесь практически ничего не изменилось (будто время замерло): маленький тихий зеленый оазис посреди бурного переменчивого моря современности был все таким же, каким я его запомнила. И здесь по-прежнему располагался МУЗЕЙ ДРЕВНЕРУССКОЙ КУЛЬТУРЫ И ИСКУССТВА ИМЕНИ АНДРЕЯ РУБЛЕВА.
Пройдя через низкую калитку на территорию (именно в этом месте возвышалась некогда снесенная «доминанта» гигантской колокольни), я остановилась, чтобы насладиться видом древнего Спасского храма.
Во всех путеводителях пишут, что храм Спаса Нерукотворного Образа Спасо-Андрониковского м-ря построен из белого камня. Это и так, и не так. Он построен из камня, известняка, но камень имеет довольно темный, серо-зеленоватый цвет, причем местами стена приобретает оттенки розоватого, желтоватого и светло-зеленого тонов (при реставрации 1959-1960 годов для заделки повреждений в стенах здания было решено использовать осколки плитняка, а также кирпич, создавший дополнительные цветовые пятна).
В наше время высказываются сожаления, что не удалось подобрать материал под цвет основной кладки, и опасения, что внешняя неоднородность стен приведет однажды к тому, что собор оштукатурят и тривиально побелят, спрятав старинную каменную кладку от глаз. Если это произойдет, будет чрезвычайно жаль, потому что собор утратит половину свойственного ему ныне неповторимого колорита. Когда-то именно его необычная цветовая гамма меня поразила. Я впервые увидала собор ранней весной, и мне показалось, что в здании присутствует что-то живое… что оно похоже на расцветающий цветок, со своими роскошными кокошниками- лепестками, венчающими стены… С тех пор я называла Спасский собор Андроникова монастыря – «собор-цветок».
Спасо-Андрониковский монастырь был основан в 1357 году по инициативе митрополита Московского Алексия (времена Дмитрия Ивановича Донского). Таких монастырей на южной окраине Москвы было построено с течением времени несколько, все они имели оборонное значение, поскольку главная опасность – татары – грозила с юга (Даниловский, Ново-Симонов, Новоспасский, Донской, Новодевичий м-ри).
Игуменом в м-ре был ученик Сергия Радонежского Андроник, в честь него м-рь позднее и получил свое название.
М-рь находится возле реки Яузы, ранее под его стенами протекал ручей Золотой Рожок, ныне заключенный в трубу.
Первоначально и до 17-того века стены и все здания в м-ре, кроме главного собора, оставались деревянными.
Спасский собор возвели в начале 15-того века, вероятнее всего в 1425–1427 гг., на месте первого деревянного, сгоревшего в 1367 году.
После пожара в 1368 году был построен новый собор, второй по счету, от которого уцелел фрагмент пола, сделанного из плинфы (особый род кирпича), а также остатки белокаменных рельефов, изображавших зверей и цветы. Вопрос о том, был ли второй собор каменным с включением в кладку плинфы или же он был все-таки деревянным, как и первый, остается дискуссионным. Не исключается возможность в промежуток между 1368 и 1427 годами последовательной постройки не одного, а двух соборов, деревянного и каменного (тогда нынешний собор – четвертый по общему счету). Точные данные отсутствуют.
В летний сезон 1428 года новый Спасский собор из серого известняка, который мы ныне можем видеть на территории м-ря, расписывал монашествовавший здесь иконописец Андрей Рублев, это была последняя его работа. Росписи Рублева утрачены в 18-том веке, сохранились только два фрагмента растительных орнаментов в откосах алтарных окон.
В 1451 году м-рь стал добычей татар в нашествие Сеид-Ахмета.
В 1571 году обитель была разорена и сожжена вместе со всеми московскими окрестностями во время опустошительного набега крымского хана Девлет-Гирея («…огонь так далеко распространился, что в четыре часа не стало большей части города, имеющего до 30 миль или более в окружности. Зрелище было ужасное…» (Джильс Флетчер, 1591 год, Лондон. «О Русском Государстве»).
Примерно то же самое повторилось здесь в 1611 году, во время оккупации Москвы поляками (Смутное время).
В конце 17-того века в монастыре на основе здания трапезной (самое начало 16-того века) возвели трехъярусную церковь Архангела Михаила и Алексея-митрополита (верхний ярус), ставшую усыпальницей дворянского рода Лопухиных, породнившихся с царским домом через царицу Евдокию (первая супруга Петра Первого, мать царевича Алексея).
В 18-ом веке появились кирпичные стены и башенки, а также та самая великолепная колокольня Казакова высотой 73 метра.
В 1812 году м-рь был разграблен, разорен и сожжен французами, далее отремонтирован, с искажением облика старого Спасского собора.
После Октябрьской революции Андроников монастырь упразднили.
В 1922-1928 гг. в монастыре располагалась колония для беспризорников.
13 сентября 1927 года был снесен монастырский некрополь, располагавшийся внутри стен и за пределами монастыря за его восточной стеной.
В 1928 году территория была передана в ведение рабочего коллектива завода «Серп и Молот». В монастырских зданиях, в том числе и в храмах, устроили 200 комнат для рабочих.
1929-1932 годы - снесена колокольня. Стоял вопрос о сносе всего м-ря.
В 1930-1940-х годах в м-ре располагались учреждения Наркомата обороны.
В связи со Спасо-Андрониковым м-рем в современной публицистике принято упоминать, что здесь после революции был учрежден концлагерь.
Результаты проведенного по данному вопросу маленького следствия:
Энциклопедическая статья: «До 1922 года в м-ре был расположен один из первых лагерей ВЧК, главным образом для иностранцев».
Дополнение, которое удалось почерпнуть в ЖЖ: «Об этом сохранились воспоминания жены бывшего военного министра Сухомлинова, которые были напечатаны в изданиях русской эмиграции. Екатерина Викторовна Сухомлина-Габаева была арестована в 1920 году за спекуляцию сахаром в Петрограде и 25 октября 1920 отправлена в Москву и заключена в Андроньевский лагерь. Позднее освобождена, эмигрировала за границу».
В сборнике «Сорок сороков» (издание 1992-95 гг, посвящено московским храмам), в разделе, посвященном Спасо-Андрониковской обители, сказано так: «По рассказам старожилов, [монастырь] использовался также как место заключения».
В прошлом в монастыре тоже существовала тюрьма, это давняя здешняя традиция.
К примеру, доподлинно известно, что в начале 16-того века в Спасо-Андрониковском м-ре при архимандрите Симеоне в заточении находится архиепископ Новгородский Серапион, а в 1653 году в монастырской башне «трое суток в темном помещении на цепи без пищи, а потом еще в течении целого месяца взаперти содержался в заключении известный расколо-учитель Аввакум».
Сведения давних времен часто сохраняются в основном в отношении известных лиц, безвестные же так и остаются «без вести». Вероятно, за пять с половиной веков существования м-ря не только Серапион и Аввакум прошли через «прелести» местных тюремных подвалов.
В 1947-49 годах Спасо-Адроников монастырь получил статус Историко- архитектурного заповедника имени русского художника Андрея Рублёва.
У истоков Заповедника стоял историк Петр Дмитриевич Барановский, заслуги которого в деле спасения культурного наследия России до сих пор, если судить по некоторым современным публикациям, кое-кому не дают покоя.
В 1949 году Давид Ильич Арсенишвили, первый здешний директор, с трудом выселил из Спасского собора находившийся там архив и из опасения, что в собор въедет еще какая-нибудь организация, некоторое время вообще не отлучался из м-ря и ночевал в соборе на паперти.
В 1985 год Заповедник преобразовали в Центральный музей древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублёва (ЦМиАР).
***
В 1983 году, в прошлый свой приезд в расположенный в помещениях м-ря Музей я не смогла попасть во ВНУТРЕННЕЕ ПОМЕЩЕНИЕ СПАССКОГО СОБОРА, хотя и хотелось подняться по каменному крыльцу к старинному порталу и постоять внутри древних каменных стен.
В 2015 году это мое желание осуществилось. Собор, ставший в 1990-х годах действующим, был как раз открыт, предоставлялась возможность заглянуть внутрь.
Росписи внутри собора не сохранились. Было очень странно и необычно стоять в полутемном холодном помещении в сени серых каменных стен, обозревая швы между блоками, из которых они сложены.
Вообще собор после реконструкции 1961 года должен был быть оборудован внутри и открыт для посещений как музейный объект, и на это были выделены бюджетные средства. Но возникшие разногласия в ученой среде относительно того, насколько правильно оказалась проведена масштабная реконструкция внешнего облика здания, затормозили завершение реставрации собора, а потом об этом, видимо, забыли. Собор так и достоял пустой и запертый до 1989 года.
Помимо того, что экскурсанты были лишены возможности зайти внутрь здания, которое можно было использовать как выставочный зал, ученые, не доделав работу по приведению собора в надлежащий вид, лишили себя возможности провести его дальнейшее изучение.
С другой стороны нет худа без добра – Музею не пришлось выезжать из здания собора со всеми своими пожитками, когда собор передали в безраздельное владение церковной общине.
Собор был передан РПЦ в 1989 году, в то время как остальные здания м-ря остались в ведении Музея им.Андрея Рублева.
***
С 1989 года археологический сектор Музея им. Андрея Рублева под руководством музейного сотрудника Олега Германовича Ульянова проводил раскопки некрополя на территории монастыря в окрестностях собора, с целью обнаружения, идентификации и восстановления сохранившихся захоронений (здесь в старые времена хоронили преимущественно аристократов и богатых купцов), причем были достигнуты определенные успехи (30 захоронений идентифицировано, восстановлены некоторые надгробия).
Далее – 1993 год, когда началась ИСТОРИЯ РАСКОПОК В СОБОРЕ, не самая рядовая.
В виде предисловия две цитаты:
«Клир Спасского собора сразу же столкнулся с большими неудобствами… Не было солеи, иконостаса, храм не отапливался, отсутствовал Святой Престол, и даже прежнее его расположение было неизвестно. С целью поиска места древнего Престола в 1993 году по совместной инициативе прихода и Музея были организованы археологические исследования в алтарной части Спасского собора (от Музея в раскопках участвовал О.Г.Ульянов)». («ИСТОРИЯ СПАСО-АНДРОНИКОВА МОНАСТЫРЯ
И ОБРЕТЕНИЕ СВЯТЫХ МОЩЕЙ». Настоятель собора протоиерей Вячеслав (Савиных).
«В 1993 году в алтарной части Спасского собора проводились археологические исследования. Отчет об этих раскопках в Институт археологии РАН не предоставлялся, подробная (как минимум, достаточная для анализа) археологическая информация об их результатах нигде не публиковалась. К сожалению, вокруг этих раскопок сложилась весьма нездоровая атмосфера, и их результаты остались практически закрытыми для научной общественности». (С. В. Заграевский «ВОПРОСЫ АРХИТЕКТУРНОЙ ИСТОРИИ СОБОРА СПАСА НЕРУКОТВОРНОГО АНДРОНИКОВА МОНАСТЫРЯ». 2008г. Раздел «Примечания».)
В целом ситуация, вокруг которой совсем не случайно сложилась «нездоровая атмосфера», выглядит примерно так:
В январе 1993 года священник собора Вячеслав Савиных начал поиск святого престола в соборе без согласования с учеными. Сотрудник Музея О.Г. Ульянов с некоторым трудом добился археологического надзора над работами. Вскоре под полом собора в его алтарной части, в находящемся внизу подвальном помещении, на глубине 3 метра через узкий лаз было обнаружено одно захоронение в дубовой колоде (позднее, уже без участия Ульянова, нашлись еще три захоронения разного времени, в долбленых колодах и в гробовинах из досок, а далее и еще одно, причем, возможно, не последнее). Посмотреть на раскоп приезжал сам патриарх Алексий II.
Тем не менее все это совершенно не обрадовало церковную общину, так как раскопки мешали проведению богослужений. Дальнейшие работы в соборе протекали в условиях несогласованности действий церковников и музейщиков. В научной среде единодушия тоже не наблюдалось.
Звучали обоюдные обвинения. Отец Вячеслав публично утверждал, что находки под престолом совершены благодаря ему, и он же пригласил для участия в работах Ульянова. В то же время музейные работники стояли на своем и обвиняли священника в том, что он привлекал к раскопкам в соборе различных специалистов по своему усмотрению и что из раскопа по его вине были выброшены на свалку находившиеся там и сочтенные мусором осколки старинных фресок, предположительно времени Андрея Рублева, в связи с чем оказалась упущена уникальная возможность восстановить фрагменты Рублевских фресок, некогда украшавших собор.
Информация по всем этим вопросам довольно путанная, сколько участников – столько точек зрения.
Общественный резонанс получился значительный. Очень многие москвичи хотя бы краем уха слышали о древней могиле под алтарем собора в Андроникове.
В Интернете был на добровольных началах проведен форум относительно ведения раскопок и связанных с ними разнообразных сложностей и вопросов, в результате чего оказались обнародованы некоторые документы, проливающие свет на различные аспекты этого дела, причем неожиданно всплыли даже ранее неизвестные давние подробности о реставрации собора 1960-х годов.
Гипотезы относительно найденных захоронений под престолом собора относят останки к различным лицам: герои Куликовской битвы, преподобные Андроник и Савва, иконописцы Андрей Рублев и Даниил Черный (последняя версия особенно дорога соборному священнику, но она наименее состоятельна). Относительно первого найденного захоронения музейщики наиболее вероятным признают мнение насчет Андроника (кости сохранились лишь частично, экспертиза затруднена).
По поводу того, как останки оказались под алтарем, тоже есть свои гипотезы:
- захоронения производились в храме, являвшемся предшественником нынешнего (постройки 1420-27гг.), поэтому они в результате и оказались под соборным алтарем (то есть алтарь нового собора точно пришелся на месте прежнего, что не невозможно);
- захоронения находились вне стен старого храма, но новый храм 1420 года занял больше места, так что его помещения оказались поверх старого кладбища (такие вещи встречаются и в других местах, пример – близлежащий храм Сергия Радонежского);
- новый храм в 1420 году намеренно поставили именно над захоронением игумена Андроника, ранее погребенного у стен старого собора, таким образом, чтобы мощи оказались под св.престолом, освящая собор (хотя есть мнение, что таких вещей, напротив, никогда не делали, и все произошло случайно).
Наиболее вероятный, согласно многим мнениям, вариант развития событий – второй из перечисленных (то есть нынешний собор был построен поверх кладбища, без сноса последнего, в связи с чем под полом собора оказалось несколько захоронений).
Позднее останки из первого найденного под алтарем захоронения, вокруг которых уже почти начали происходить чудеса (по словам отца Вячеслава, он лично слышал благоухание из открытой могилы), были переложены в ковчег, находящийся в соборе. Предполагалось продолжение исследований под алтарем и в помещении собора.
Вот такая вот могильная история, если подумать, вполне в духе нашего времени.
***
Однако это еще не все: в последние годы тихий небольшой музейный монастырек жил далеко не тихой жизнью. Пока научные сотрудники Музея и местный батюшка то вместе, то порознь вели раскопки в соборе, директор Музея Геннадий Викторович Попов занимался своими делами, далекими и от науки, и от религии.
21.02.2012 г. представители Генпрокуратуры РФ по итогам проведенной проверки заявили, что объекты и земельный участок Музея имени Андрея Рублева неправомерно используются коммерческой структурой, руководителем которой является сын директора музея Федор Рындин. Согласно данным ведомства, на территории Спасо-Андроникова монастыря, где расположен Музей, самовольно возведено ЗДАНИЕ РЕСТОРАНА «Хлебный домъ в Анроникове», а в церкви Архангела Михаила XVII века проводятся бизнес-встречи и бизнес-конференции.
Для строительства капитального здания ресторана было выбрано место, где долгое время находился гараж, из-за наличия которого в зоне исторического объекта Спасо-Андроников м-рь не мог быть включен в перечень ЮНЕСКО, поэтому гаражное строеньице аккуратно снесли. Во время строительства ресторана при рытье котлована оказались разрушены и уничтожены все еще находившиеся в земле старинные склепы, которым гараж когда-то умудрился не повредить.
В общем и целом, Генпрокуратора установила, что в Андроникове были допущены серьезные злоупотребления, но до суда дело так и не дошло (в публикациях по данному вопросу была затронута коррупционная тема).
***
Еще один скандал разразился в 2010 году вокруг ПАМЯТНИКА могиле АНДРЕЯ РУБЛЕВА (точнее сформулировать суть дела, кажется, не получится) и даты празднования 650-летия со дня его рождения.
Насколько можно понять из довольно эмоциональных публикаций на эту тему, установку памятного знака и празднование юбилея санкционировали директор Музея и священник Спасского собора, невзирая на возражения научных сотрудников Музея, приводивших доводы против.
На празднование ожидалось прибытие патриарха Кирилла (с 01.02.2009г.) и президента Дмитрия Медведева (во главе страны 2008-2012годы). Забегая вперед: патриарх монастырь посетил, президент воздержался.
Дата рождения Андрея Рублева неизвестна, говорят о промежутке в 1340-1360 гг., поэтому 2010 год в качестве юбилейного по дате рождения сильно притянут за уши.
Что касается даты его смерти и места его захоронения, то следует отметить, что старинный архив м-ря сгорел в 1812 году, исключив возможность использования этого источника информации, но есть некоторые другие свидетельства, на которые и опираются ученые (хотя полной достоверности и однозначности в этом деле нет).
Сегодня общепринятая дата смерти Андрея Рублева – 17 октября 1428 года (он умер от «морового поветрия»). Хотя П.Барановский относил смерть Рублева к 1430 году, 29 января (на память Игнатия Богоносца).
День памяти великого иконописца с «прославлением его преставления в селениях праведных» отмечается Церковью 17 июля.
Рублев был похоронен на территории м-ря, на кладбище внутри монастырских стен. Несколько позднее рядом с ним положили Даниила Черного (художник, монах Троицкого монастыря, работал вместе с Андреем Рублевым).
В томе первом сборника «Сорок сороков» приводятся сведения о том, что описание могилы Рублева имеется в Сборнике житий святых из собрания краеведческого музея в Ярославле (запись начала 19 века): «Чудные и пресловутые иконописцы Андрей Рублев и Даниил Черный погребены под старой колокольней в Андрониковском монастыре, которая в недавнее время разобрана и место сровнено с землею».
В публицистике последнего времени встретилось сообщение о том, что «в рукописи начала XIX в. «Алфавит российских чудотворцев» инока Керженского монастыря Ионы, старообрядца, писателя, сохранилось указание места погребения Андрея Рублева и Даниила Черного в Спасо-Андрониковом м-ре: «Под старою колокольнею, которая в недавнем времени разорена».
Старая колокольня стояла не там, где затем возвели новую по проекту Казакова.
По данным краеведа 19-того века Александровского, в конце 18-того века надгробную плиту Андрея Рублева в Спасо-Андрониковском м-ре видел Герхард Фридрих Миллер, подвизавшийся в России по исторической части.
Среди материалов, собранных Миллером ,«было описание надгробной доски над местом погребения Рублева в соборе Андроникова монастыря, на соборе (доска была на внешней стороне собора). Доска была белого камня с врезанными внутрь буквами, длиною 10 вершков (33 сс), шириною — 8 вершков (доска разрушающаяся). Вершок — 14,5 см. Многие буквы утратились: «Лета 6938 (1430) ... чен... ка Игнат... Богоносца ... с суббот... нощи... нь... Андрей... писаша иконы свят... м... прозв... Рублев ... схиме ... зело украшен ... бытия в сем ...».
Занимаясь списыванием надгробных надписей по Москве (для «Вивлиофики»), профессор Московского университета Ф.Г. Политковский (34) уже в 1785—1786 гг. не нашел на соборе в Спасо-Андрониковом монастыре доски с надписью о погребении Андрея Рублева, которая уже во время, когда ее нашел Г.-Ф. Миллер, была разрушающейся».
Реконструкция текста П.Барановским: «Лета 6938 (1430) генваря в 29 день на память /преподобного отца нашего мученика Игнатия / Богоносца перенесения мощей с субботы на воскресенье в ... /часу нощи преставися инок Спасо Андроньева монастыря Андрей / преизрядно писаша иконы святых приснопамятный / муж прозванный Рублев скончался в схиме / добродетелми зело украшен его бытия в сем мире /... лет и погребен бысть на сем месте».
Предположительно, памятная резная доска была вмурована в северную стену собора, в 18-том веке оставшуюся свободной от пристроек (братское кладбище располагалось с северо-западной стороны собора, здесь же были погребены преподобные Андроник и Савва).
П.Барановский в 1930-х годах занимался археологическими изысканиями на территории м-ря. Как об этом рассказывают, тогда здесь произошла следующая история:
Рабочие прокладывали траншею рядом со Спасским собором и вывернули из земли могильную плиту белого камня. Археолог не мог сходу прочесть надпись на старом камне и сделал оттиск (поверхность камня с рельефом натирается углем, сверху прижимается бумага). Поскольку дело было вечером, он отправился домой и там расшифровал часть надписи, уведомлявшей, что это плита старца «рекомого Рублев». Приехав на другой день в м-рь, ученый не нашел вчерашней плиты, так как ее успели раздробить на щебень.
Сведения о поиске захоронения Андрея Рублева содержатся в докладе П.Д. Барановского от 11.02.1948 гг. в Институте истории искусств АН СССР.
Упоминания о найденной им и затем утраченной при вышеописанных обстоятельствах могильной доске в докладе нет (так что не исключен легендарный вариант).
В «Сорока сороках» упоминается, что после передачи Спасского собора Церкви в 1989 году внутри собора было «выставлено несколько старинных плит, а также сделанное недавно [в промежуток 1989-1992гг.] символическое надгробие Андрея Рублева (внутри помещения, у северной стены)».
Летом 2010 года по распоряжению директора Музея было предпринято сооружение памятного знака на территории м-ря, оформленного наподобие настоящего надгробия, что и дало основание той части музейных работников, которые высказывались против этого сооружения, окрестить его «лжемогилой».
Доводы против директорской инициативы были следующие:
- место настоящего захоронения Рублева утрачено окончательно и бесповоротно, в связи с чем не следует создавать прецедент путаницы, вводя в заблуждение посетителей, которые могут подумать, что это настоящая могила;
- для памятного знака выбрали место, где идентифицированы два купеческих погребения, причем даже надгробный камень на могиле купеческой дочери уцелел;
- памятный знак собрались оформить в виде обычного современного стандартного надгробия, какие выпускают мастерские, обслуживающие столичные кладбища, - добротного, но заурядного, что не подходит для столь значимого персонажа прошлого и диссонирует с ансамблем м-ря.
Тем не менее купеческие захоронения были ликвидированы, камень-часовенка молодой купчихи с трогательной надписью на нем выброшен, а «лжемогила» Рублева устроена согласно принятому дирекцией плану.
Памятный знак, оформленный как настоящее захоронение, сооруженный летом 2010 года на специально оборудованной площадке и уведомляющий посетителей, что на территории м-ря был погребен знаменитый иконописец, находится в глубине монастырской территории (за собором и за церковью Архангела Михаила) по левой, западной стороне, перед красно-кирпичным с белыми наличниками двухэтажным братским корпусом (постройка 18-того века), рядом с построенной там не так давно маленькой деревянной звонницей.
В середине беломраморной стелы с волнообразным верхом – бронзовый барельеф с фигурой одного из ангелов знаменитой «Троицы», а по бокам выгравированы надписи. Причем надпись, которую процитировал директор музея в интервью газете «МК», все же на плите не вырезали, ограничившись вышеприведенными (из интервью: «На знаке вырежут слова: «Здесь, на этом месте, у стен колокольни был погребен Андрей Рублев» — и предполагаемые даты его рождения (1360—1370) и смерти (1427—1430)».)
На стеле, перед которой сегодня останавливаются посетители Музея, значится:
- слева: «Сей знак установлен в память преподобного Андрея Рублёва — великого русского иконописца, погребённого в Спасо-Андрониковом монастыре»;
- справа: «„… Смиренный Андрей оставль сiю жизнь, к Господу отиде в старости велице бывше, благiй конец прiаше.” Пахомий Серб. житие преподобного Никона Радонежского».
Белая стела установлена на черном мраморном пьедестале, центральная часть которого представляет собой выделяющуюся по высоте прямоугольную плиту.
***
И вот на дворе уже 2015 год. Что же наблюдается на территории Музея имени Андрея Рублева?
Директор Музея им. Андрея Рублева по-прежнему Попов Г.В., «профессор, доктор искусствоведения, внесший нес неоценимый вклад в выработку модели сотрудничества между музейным сообществом и Русской православной церковью в деле сохранения памятников русской культуры».
Надгробие-кенотаф Андрея Рублева стоит там, где его поставили, в том же виде.
Ресторанчик «Хлебный домъ в Андроникове» все также занимает дальний уголок территории, в северо-восточном углу у задней стены, по правой стороне от главного входа, аккурат напротив археологической экспозиции остатков старинных надгробий с монастырского кладбища, сложенных под навесом, среди которых встречаются очень древние, белокаменные, со жгутообразными вилочковыми крестами.
Обширная коммерческая программа, включающая сооружение смотровых трибун на территории м-ря и установку шатров в летнее время вдоль монастырских стен для проведения здесь различных мероприятий, пока что не реализована.
На официальном сайте Музея имеется раздел «Противодействие коррупции», где на обозрение посетителей сайта выложены нормативные документы, согласно которым здесь борются с коррупцией. Весьма интересно.
***
В чудесный майский день я неторопливо бродила по территории Музея имени Андрея Рублева, расположенного в помещениях Спасо-Андроникова монастыря, обходя собор по дорожке, проложенной среди зеленых лужаек и цветочных клумб, любуясь старинными зданиями и наслаждаясь прекрасной весенней погодой.
Меня насмешила компания разноцветных ленивых котов, расположившихся возле музейной кассы, где у них была, видимо, штаб-квартира, с кормушкой и лежаками под деревьями. Надо сказать, коты часто состоят на службе в музеях в качестве хранителей. Только они могут аккуратно и оперативно охранять музейные залы от грозящих экспонатам мышей без применения химии, что в некоторых случаях, имея ввиду уязвимость этих экспонатов по ряду параметров, весьма желательно.
Был понедельник, день рабочий, посетителей в Музей приезжало немного. Но все же люди были, гуляли по дорожкам, заходили в здание церкви Михаила Архангела, где размещена музейная экспозиция. Я тоже там побывала, с большим удовольствием.
Выставка насыщенная, экспонаты уникальные, некоторые в другом месте и не увидишь. И вообще люблю я это дело - карабкаться по старинным лестницам, даже с риском удариться головой о низенькие своды перед дверью на очередной этаж-ярус, заглядывая по дороге в низенькие глубокие окна (создается иллюзия совмещения временных пластов). Правда, среди музейной экспозиции нет разделов, посвященных творчеству Андрея Рублева и истории Спасо-Андроникова м-ря, что, наверное, не есть хорошо.
В прошлый свой приезд, покинув монастырь, я спустилась к берегу Яузы от угловой западной монастырской башенки и взошла на мост над рекой, чтобы оттуда, с высоты, издали, полюбоваться окрестностями и древней обителью. В этот раз я сделала точно также, постояв у парапета и размышляя при этом о том, о сем. О прошлом, о настоящем, о будущем…
Было спокойно, безоблачно, тихо, тепло. Наподобие затишья перед бурей. Поскольку «покой нам только снится».
29.02.2016
***
Использованная литература, Интернет-ресурсы:
«Сорок сороков». Издание, посвященное церковному зодчеству Москвы, в 4-х томах.
Москва. АО «Книга и бизнес». 1992г.
Церковь Покрова на Нерли.
Рогожская слобода. Творческий сайт Григория Одинцова.
История слободы. Снос и перестройка улицы Вороньей (Тулина, Сергия Радонежского). Подборка фото старой и новой Москвы.
Фрагмент Закона «О НАИМЕНОВАНИИ ТЕРРИТОРИАЛЬНЫХ ЕДИНИЦ, УЛИЦ И СТАНЦИЙ МЕТРОПОЛИТЕНА ГОРОДА МОСКВЫ (РЕДАКЦИЯ НА 02.07.2003)».
Статья 9. Основные требования и правила в области наименований улиц города Москвы.
Газета.ру. 07.12.2008
Москвичи сняли со своего дома табличку с названием улицы им.Солженицына.
http://www.otzyv.ru/read.php?id=182482
Алексеевская слобода. Часть 1. 15.12.2014.
ЛенаЧ. Экскурсия. Описание старинной застройки, фото.
http://www.otzyv.ru/read.php?id=182637
Алексеевская слобода. Часть 2. 22.12.2014.
ЛенаЧ. Экскурсия. Улица Солженицына (Б.Алексеевская, Б.Коммунистическая).
Описание старинной застройки, фото.
www.openmoscow.ru
2006 – 2016 Московское краеведческое общество. Союз краеведов России.
Сайт Достопримечательности Москвы.
http://www.openmoscow.ru/monostandronik.php
Спасо-Андрониковский м-рь.
http://expertmus.livejournal.com/20242.html
Андроников м-рь. Энциклопедическая статья.
http://sobory.ru/article/?object=03109.
Сайт Соборы.ру. Спасо-Андрониковский м-рь. План.
http://rustoria.ru/post/muzej-andreya-rubleva/
Спасо-Андрониковский м-рь. Фотоальбом.
http://www.rublev-museum.ru/
Центральный музей древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева. Официальный сайт
***
Публикации, посвященные событиям в м-ре начиная с 1993 года:
http://expertmus.livejournal.com/152865.html
В музее Андрея Рублева нашли ресторан, которым владеет сын директора музея Геннадия Попова. 25.11.2013.
http://www.zagraevsky.com/andron_hist.htm
С. В. Заграевский «ВОПРОСЫ АРХИТЕКТУРНОЙ ИСТОРИИ
СОБОРА СПАСА НЕРУКОТВОРНОГО АНДРОНИКОВА МОНАСТЫРЯ». 2008г.
Подробно о проведенной реконструкции Спасского собора в 1959-61гг.
В примечаниях освещается вопрос о раскопках внутри собора в 1993 году.
Приложение «ИСТОРИЯ СПАСО-АНДРОНИКОВА МОНАСТЫРЯ И ОБРЕТЕНИЕ СВЯТЫХ МОЩЕЙ». Предоставлено настоятелем собора Спаса Нерукотворного протоиереем Вячеславом (Савиных).
В 2006–2007 годах администраторы Интернет-форума http://www.icon-art.info И.В.Лебедев и И.Б.Шаренков организовали на указанном форуме дискуссию по истории Спасского собора Андроникова монастыря.
http://expertmus.livejournal.com/23166.html
«КОМУ НУЖЕН АЖИОТАЖ ВОКРУГ МОГИЛЫ ПРЕП. АНДРЕЯ РУБЛЕВА». 2008г.
Г. Я. МОКЕЕВ, сотрудник Музея им. преп. Андрея Рублева.
http://expertmus.livejournal.com/58284.html
«Андроников: зло в обители и пир на костях». 2010г.
О строительстве на территории историко-охранного комплекса коммерческого объекта – ресторана «Хлебный дом». Лжемогила Андрея Рублева.
http://expertmus.livejournal.com/56533.html
Провокация вокруг могилы преп.Андрея Рублева. 06.07.2012.
Статью сопровождают фотографии разоренного старого погребения на том месте, где установили памятный знак Рублеву.
http://rublev-museum.livejournal.com/11117.html
Экспертное заключение по запросу ТВ о могиле преп.Андрея Рублева. ЦМиАР. 2010г.
http://rublev-museum.livejournal.com/1136.html
П.Барановский. О времени и месте погребения Андрея Рублева. 11.02.1947г.
http://expertmus.livejournal.com/25970.html
Клевета директора ЦМиАР Г.В.Попова на П.Б.Барановского. 17.12.2008.