Границы? Не видел ни одной. Правда, слышал, они есть в головах у некоторых людей.
(Тур Хейердал)
Два часа на поезде, час на автобусе, полтора километра пешком, таща за собой сумку с вещами и книгами, - и вот вы уже наслаждаетесь красотами глубокого Подмосковья, где на телефоне, если повезёт, возвышается две башенки сети. За этот день у Даши Скворцовой трижды проверили билеты, честно приобретённые для быстрого избавления он контролёров. При попытке купить сигареты на станции выяснилось, что паспорт остался в Москве. А и чёрт с ним! Свежий воздух, костровый дым и соломинка в зубах - вполне достойная замена успокаивающего никотина.
Большинство русских деревень средней полосы уже не те деревни, о которых написано в книжках. Дачи, как грибы, заполонили пространство высокими закрытыми заборами и полосками сайдинга. Покосившиеся бревенчатые избушки с резными наличниками выглядят среди них, как диковинные экспонаты в музее. Но, если повезёт, то вы найдёте место, где внушительные по деревенским меркам двухэтажки всё ещё числятся среди местных жителей как дворцы городских. И Миряки, куда приехала Даша, относились как раз к таким местам.
Яйцами здесь торговали лениво, потому что куры были почти у всех. По утрам о наступлении рабочего дня бодро оповещали сразу несколько петушиных голосов. Даша, поселившаяся у двоюродной бабки, просыпала их все. Для неё было важно не куда она приехала, а откуда уехала. Прополка грядок, отдых в самую жарку часть дня, снова прополка грядок, сбор сена, полив - всё это избавляло её от необходимости задумываться о том, как неудачно сложилась жизнь. Миряки хорошо прятали заботы города под одеялом из непрерывной деревенской работы: нет времени страдать, когда колорадские жуки обгладывают картофельные листья!
"Вы, Скворцова, молодой работник, у вас много перспектив, но диплома вам не хватает. Получите - приходите". С каким удовольствием она давила этих жуков! С каким энтузиазмом вываливала поросятам помои, видя на их местах всех своих бывших коллег. Когда идёшь на работу по способностям, а не по образованию, воодушевляешься независимостью себя от системы. А потом она раз - и захлопывается, как двери поезда, на который не успел купить билет. Куда, гражданка, без билетика? Нельзя!
На вечерних прогулках воспоминания, приоткрыв дверь сознания и заглянув в актуальные мысли, обнаруживали, что там свободно. Красота заката подождёт. "Вот зачем тебе, Дашка, в Питер ехать? Чего там хорошего? Серо и дождливо. Сиди тут". И она сидела. "Кто идёт учиться в двадцать пять? Дашка, ты чего! Дома сиди!" И она сидела. Новую плиту ей приходилось выпрашивать с теми же трудностями, что и билет на поезд. Иногда ей казалось, что в представлении её молодого человека любая домашняя женская прихоть приравнивалась к желанию полететь на Северный Полюс и остаться жить там с белыми медведями. Она бы и рада на Северный Полюс, но кто-то сказал, что там холодно и она не справится.
Молодой человек, как и работа, стал бывшим. "Странная ты, Дашка, никак тебя не пойму! Зачем тащиться на выставку в другом городе, если в своём всего полно? В Третьяковке давно была, культурная моя?" Она сбегала с субботних встреч с его друзьями, гуляя по центру и мечтая о том, что можно бы вот так вот пройтись по центру любого города. Если есть возможность. Но какие у неё возможности!
В Миряках её никто не держал. Она могла уйти в поле, могла в лес, могла дойти пешком до речки в соседних Соловках, чтобы помочить ноги и нарвать камышей. Могла прийти поздно-поздно и, стараясь не разбудить бабку, сбросить крючок с той стороны двери, тихонько проскальзывая в дом. Уже два года как собаки здесь не было, поэтому надрывались только соседские. А к ним привыкаешь - и крепко спишь.
В одной из таких прогулок она заблудилась. Свернула где-то в лесу не туда, собирая в ладонь землянику, и потеряла знакомую тропу до Соловков. В этой части леса царствовали комары и папоротники. У последних красивые корни в виде клыков, которые она выдирала в детстве. Но сейчас лишь воспоминания. Повернув обратно, Даша наткнулась на бурелом, обходя который, окончательно потеряла направление. Если не знаешь, куда идти, иди прямо.
Вечером, искусанная крапивой и насекомыми и перемазанная в ягодном соке, Даша наткнулась на дом. Сначала она приняла его за ещё один завал, в отсутствие солнца не трудно было перепутать, но, оказавшись совсем рядом, распознала заброшенное людское жилище. Дверь изнутри запиралась на крючок, а это лучше, чем сидеть снаружи, где кто-нибудь покрупнее совы может принять тебя за пищу. Уснуть было невозможно, но ближе к утру, устроившись на холодном стуле, она задремала.
Утро лишило хибарку таинственности. Свет пробивался в единственное окно и заливал всё вокруг солнечным теплом. Выйдя из убежища, Даша обнаружила, что лес вокруг не тот, что был раньше. Либо ужасы ночи настолько изменили его вчера, либо без проделок лешего здесь не обошлось. На глаза ей попался чудной цветок, похожий на башмачок. Пальцы сами собой коснулись его, повинуясь порывистому чувству первой встречи: какой волшебный! Совсем рядом был ещё один, а потом ещё. Она торопливо перебегала от одного к другому, едва касаясь каждого. Под ногами неожиданно возникла поляна, уходящая вниз, и на неё отчётливо виднелся след из этих причудливых цветов. Даша забыла, как здесь оказалась, и просто бежала по следу, оставленному какой-нибудь лесной нимфой, прошедшей здесь совсем недавно. Если поторопиться, то наверняка можно было за ней успеть!
Нет, нет и нет! Никогда в жизни Дарья Скворцова не мечтала очутиться в сказке и не грезила о собственном крылатом коне, но то, что влекло её дальше в лес, нельзя было оттолкнуть. Так протягивают руку, зовя туда, куда тебе больше всего хочется, пускай ты даже и не знаешь, куда именно. Она неслась через лес, сквозь кусты орешника, почти не касаясь земли, избегая искусно натянутых паутинок. Неслась, пока...
Пока не оказалась на обрыве. Стало так внезапно ветрено, холодно, запах солёной воды утопил в себе все ароматы леса. Но если обернуться - нет никакого леса. Даша смутно припоминала этот пейзаж по фотографиям. Смех её эхом прокатился по берегу Финского залива.
***
- Дашка, вставай! Я есть хочу, - её трясли за плечо. Шпиль Петропавловской крепости растворился в свете внезапно включенного ночника.
- А я хочу в Питер.
- Вот зачем тебе, Дашка, в Питер ехать? Чего там хорошего? Серо и дождливо.
- Венерин башмачок, - пробубнила она, ловя его недоумевающий взгляд. - Исполняет желания, если коснуться. А билеты на поезд я и без волшебства куплю.