Одно прикосновение к бархатному пауку подлунного мира убивает надежно и быстро любого неосторожного смельчака. Болезненно или нет, выяснить не удалось – на лице пострадавшего не успевают отразиться эмоции. Был – и нет больше ничего.
Густая теплая тьма омутом затягивает в сердце свое, и нет сил сопротивляться ей, и мысли тяжки и неповоротливы, а веки позорно смыкают границы света, и тьма повсюду – внутри и снаружи, осязаемая, родная, безопасная… да только где вынырнешь из нее?
Тюрьма из невесомой паутины, прекрасная мерзкая тварь перед глазами чуткими лапками контролирует каждое мимолетное изменение. Не шевелиться – единственный способ не обнаружить себя. Не двигаться. Мерные вдохи, спокойные долгие выдохи отмеряют время в моем заключении. Дышать спокойно и мерно, наблюдать, как гаснут лучики света, угодившие на ворсинки непроницаемо-черной бархатной спинки и лапок, таких мягких и безобидных на вид – все, что могу я, пока тьма вновь не зальет глаза.
Иногда пауки играют: на тонких нитях перелетают из угла в угол, и я почти слышу восхищенные вопли маленьких паучат. Стой… разве он раньше был не один?... шелковистые спинки в опасной близости от лица мелькают погасшими угольками. Не шевелиться. Мерные вдохи, спокойные долгие выдохи убивают время в моем плену.
Паучата растут и оплетают неловким кружевом бреши родительской ткани, все меньше и меньше света, все больше и больше мрака внутри невесомого шара из шелковой паутины. Когда-нибудь кто-то из них упадет на меня случайно – и мрак вокруг станет вечным. Но пока мерные вдохи, спокойные долгие выдохи разгоняют время в моей темнице.
Тьма закрытых век неотличима от мрака открытых глаз. Мир внутри и вовне одинаково прозрачен и темен в своей пустоте. Нет мерных вдохов и долгих спокойных выдохов, ибо нет времени больше в мире вокруг и вне.
Горячий, мягкий, струящийся свет прорезает тусклые нити, врываясь в мрачное поле моей темницы. Перья бурые, рыжие, яркие, клюв спокойный и острый, крылья широкие, сильные, нежные, смыкаются на спине, зарываюсь лицом в спасение… тишина вокруг – пальцы лучше ответят на острую кипу вопросов. Руку сжимаю сильно, надежно, крепко.
- Кто ты? – уточню, пробегая по тылу кисти: лесное, солнечно-яркое, сильное, до слез прекрасное.
- Ты не помнишь себя, потому и не угадаешь меня, - ласковый, любящий звук обнимает разум. – Нам предстоит долгий тяжелый путь.
- Позволь мне помочь тебе пройти половину пути?
Смех раздается и тонет в тепле сияния. Руки тают, вновь обращаясь в умелые крылья, под ласковым куполом радость внезапной встречи.
Теплая тьма расплывается перед глазами. Теплая тьма уступает дорогу утру.