Шахидка, или тысяча вторая ночь
Пилигрим Во Вселенной
Быть женщиной уже геройство…
Борис Пастернак
«Шахидка» появилась в редакции нежданно-негаданно. Вобщем–то она не была чеченкой, как потом выяснилось, и под её по-летнему легкой кофточкой не прятался пояс со взрывчаткой, замкнув проводки которого можно, превратясь в кровавые ошмётья, прихватить на тот свет ещё десяток-другой «неверных».
Как позже стало ясно, её папа и мама – чистокровные армяне, имеющие небольшой бизнес в большом сибирском городе. А их дочь с ломаным профилем врубелевского «Ангела с кадилом и свечой» и похожими на чёрное пламя волосами заканчивала учебу в вузе, где если чему-то и учили, то за деньги, и все-таки вряд ли могли чему-то научить.
Элоиза ( так звали девушку с глазами напоминающими пушкинскую строку про угль водвинутый «во грудь отвестую» Пророка с той лишь разницей, что отверстыми были «зеницы» этой отнюдь не испуганной орлицы, и вот в них-то как раз и светилось по сияющему углю) писала дипломную работу, в основу которой лег социологический опрос представителей «второй древнейшей».
У председателя нашей пытающейся называться творческой организации был такой стеб: подсовывать мне хорошеньких молоденьких девушек, от которых сам он, недавно в который раз женившейся на таковой и уже произведший на свет ребенка, бегал как чёрт от ладана, не смотря на свои славные секс-подвиги в центральных изданиях и дальних аулах. С завидным постоянством моего штатного сутенера, он поставлял мне этих слетавшихся на домжуровский огонек мотыльков. То «сходившую замуж» за американца хорошенького менеджера по связям с общественности из банка подсуетит, то разведенную с мужем-спортсменом практикантку-журналистку, пока что подрабатывающую крупье в казино, то начинающую звезду телеэфира из вчерашних стюардесс, которой нужен был сценарист для серопиарного производственного фильма.
И вот - дипломница-социологиня. Уже ощутив унылое движение конвейера потребительниц «местного классика», каким меня представлял ухмыляющийся во флоберисто- джугашвилевые усы председатель, я поговорил со следующей никогда ничего моего не читавшей девушкой по телефону, и чтобы избежать с ней встречи, за которой должны были начаться неизбежные посиделки в кафе с чтением из Леонида Губанова «Эта женщина не дописана, эта женщина не долатана, этой женщине не до бисера, а до губ моих ада адова» (стоило мне пригубить этих восторженно сияющих глаз, как меня несло), не желая погружаться далее в адище воронки, где меня, словно разбойники на большой дороге, подстерегали провожания до подъезда, поцелуи на стылом октябрьском ветру, томления на июльском пляжном песке со случайными касаниями рук и бедер, а то и восполнение утраченного после вчерашнего бракоразводного процесса звена в цепи бойфрендов и запасных игроков из арсенала «мой мужчина», я вежливо попросил оставить анкету на моем рабочем столе – и слинял в командировку.
Вернувшись, я обнаружил листок с идиотскими вопросами в духе парадоксов Швейка, указал количество наличных детей, расставил где полагается «птички-галочки» - и на том намеревался успокоиться, но внезапное появление Элоизы в редакционном кабинете тут же вызвало мгновенное сожаление по поводу того, что я так глупо «раскололся». И хотя, в той или иной ситуации попадая под прицел заинтересованных женских глаз, я никогда не вел себя по алгоритму брачного афериста(они всегда холосты и бездетны), а довольно обстоятельно, хоть и не вдаваясь в особую деталировку представлял опись своего лирического обоза, тут по колыхнувшемуся в подреберье ретивому так и полоснула остренькая бритвочка сожаления.
Что ни говори, а во флирте, когда как бы «обнулены» все биографические данные впрягающихся в него партнеров, есть своя прелесть непознанности. А стоит начать «грузить» друг друга подробностями своей личной жизни, как улетучивается обаяние самообмана, когда фантазии мужчины и женщины, чьи траектории неожиданно пересеклись и ещё не травмированы ужасающими диссонансами несовпадений.
Когда, мгновенно проделав во мне две дыры своими глазами- угольями, она прибрала к рукам кое-как исчирканную мною анкету, я тут же позабыв про интервью в номер, не то мелким бесом, не то крупным бисером, а не исключено, что и старым лавеласом, которому уже как –никак «полтинник», кинулся за ней в холл, где возле пальмы и настиг её пространным разговором завзятого интеллектуала. Забитый в мобильник телефон, угрызения по поводу рассекреченного количества женитьб и детей(эти «поколки» были заложены в пункты анкеты), недоделанное интервью, с которым я сражался как Лаокаон с готовым меня сожрать змеем невыносимый тягомотины на некоторое время погрузили меня в оцепенение. Да и не приглашать же было её с бухты барахты в кафе под зонтами, а тем более в ресторан, куда я был вхож нечасто уже потому, что на правах «местного классика» не намолачивал столько гонорара, сколько это мог сделать вчерашний студент с выскальзывающим взглядом, собирающий и пересылающий в родной еженедельник наши местные новости по Интернету, даже во время автобусного тура в Париж, где он имел счастье надуться пива и посетить биотуалет на воспетых Джо Дасеном Champ Elisee.
Классически –рутинное душевное общение с напоминающими пациентов психиатрической больницы источниками информации, выслушивание чужих проблем, просиживание в судах, когда я с трудом сводил концы с концами, чтобы из однообразной галереи изнасилованных девушек, зарезанных кухонными ножами мужей и избитых ментами граждан, извлечь что –то свеженькое, так замедляло творческий процесс и так опускало планку моих гонораров, что, прикинув –сколько же я предъявлю жене, даже утаив от неё для девушки на букет цветов и бокал «Муската» с мороженным? - я то и дело отменял уже наклюнувшиеся мачистские приключения.
Элоиза позвонила сама.
- Андрей Борисович, я хотела предложить вам дело, - пропела девушка в мобильник.
- Что? Тело? – спошлил я, ухмыльнувшись.
- Нет! –оценила она мой каламбур, рассыпавшись бубенцами смеха под дугою тех коней, которые если уж понесут, то не остановишь.- Не тело, а дело...
- Еще одну анкету?
- Нет! Дипломную я вчера защитила!
- Поздравляю.
- Спасибо. Но мы тут с подругой про вас говорили…
- Вот как? – расплылся я, испытывая радость стареющей проститутки: обо мне говорят молоденькие выпускницы вуза!
- Да нет, вы ничего такого не подумайте! – уловив мурлыкающие интонации, осадила она мои нарциссические самообманы. – Есть тема для очерка! Мою подругу упрятал в психушку муж!
- Вот как! – словно разглядев в зеркале «куриные лапки» морщин возле глаз и дряблую шею, подумал я о невеселой газетной карме: в редакции пишут и обращаются либо кандидаты на помещение в психушку, либо только что из неё выпущенные.
- Мы сейчас к вам подъедем! – поставила меня перед фактом дипломированный социолог, как это делают девушки объявляя о неплановой беременности.
И вот опять-глаза Элоизы! Теперь уже по всем законам симметричного ответа на наклёвывающийся флирт в "куржаках", как любили когда-то писать прозаики-деревенщики, обильно смазанных тушьюресниц.Они затмили всё. Рабочий день тут же мигнул-и кончился. Выпущенной из дурдома подруги Элоизы я не видел и не слышал,хотя и соображал, что речь -о муже завёдшим любовницу-банкире,оце-милицейском полковнике, украденном ребёнке, спрятанном в особняке за городом, в ворота которого пропускают только бронированный джип муженька. В ушах звенело бетховенское "К Элоизе".Зрачки зияли, затягивая в бездонную воронку.
Это были глаза моей бывшей жены- они-то сразу и прожгли насквозь, оставив по краям образовавшихся дыр оплавленные потёки, будто я был не я , а мое пластмассовое подобие.
Это были те же самые огромные печальные глаза еврейского мальчика с картины Пикассо из его голубого цикла, только они находились на другом лице. Хотя, в сущности, и лицо –то было то же самое- тонкие, как бы мстительно(а может быть просто очень печально) сжатые губы с опущенными в виде подковы не на счастье уголками , большой лоб, отчетливо очерченные брови. Вот только нос был, словно ручка от другого чемодана. А до этого я те же глаза видел столько раз...
Вместо взрывчатки – два, натягивающих вязку свитерка маленьких округлых детонатора секс-бомбочки. Последняя, тысяча вторая ночь. Наверное, она когда-то наступает в жизни каждого мужчины. Самая счастливая. И самая горькая…
Но Шахразада только начинала рассказывать оттягивающий её неизбежную казнь сюжет, возлежа на бухарском ковре рядом с потягивающим из кальяна запашистый дымок Шахрияром. Голос её журчал прохлаждающей струёй фонтана не столько самому шаху, сколько уже приготовившему и топор, и плаху палачу. Слишком громко сказано -плаху. Это был обычная чурка, на тухлый запах которой слетались жирные мухи из навозных куч, оставленных ишаками и верблюдами. Город стоял на караванном пути, где на шумных базарах таджик стремился перекричать узбека, армянин азербайджанца, туда -сюда сновали разносчики пресной воды и улыбчивый еврей с грустными глазами грел в ладони принесённое вдовой на оценку золотое обручальное кольцо умершего мужа.
Элоиза появилась снова и следующая за нею, как тень проаминазиненная по заказу мужа её подруга.
-Вы можете провести журналистское расследование? - промурлыкала она.
По сути это был не вопрос и не просьба, а приказ. И тем же вечером мы крались вдоль забора особняка, чтобы выследить захватившего собственных детей в плен папочку, упекшего собственную жену в дурку. Особняк был построен в сосновом бору и это несколько облегчило мою шпионскую участь.
...Вообще-то я всё ещё бился над дурацким пиар-интервью, в котором депутат рассказывал о своих не оригинальных хобби-охота, рыбалка, но ни слова о женщинах(считается что это портит имидж и понижает градус морального облика). Но как раз помощница бесцветного, как моль в стадии пожирающей бюджетную шерсть гусеницы, была сущей тропической бабочкой, порхающей среди пальм и фикусов оранжерейной стати здания, в котором редакция занимала подвальный уровень , на котором журчали канализационные трубы и струились в теснинах условностей фантазии штатных пиарщиков.
Кроме того я был озадачен и тем, как мне упихать в серопиарный формат подваливший сюжет про заказанную женой преуспевающего бизнесмена любовницу-студентку(юное создание было найдено в лифте , элементарно зарезанное обыкновенным ножиком). Мне уже порядком поднадоело работать на корзину из-за того, что в моих репортажах "правовой тематики" было маловато позитива.И соседство таких ужасов , как ответно пристреленный и забетонированный в бочку киллер мог создать нежелательные аллюзии на газетном развороте. Некоторые конспирологично настроенные читатели из народных избранников норовили посмотреть испещрённую текстом полосу, а то и всю газету, на просвет -и могли возникнуть нежелательные совмещения. Как -никак на первой полосе лучезарный губернатор разрезал ленточку, а тут вдруг такое...Жена заказала любовницу мужа. Муж заказал киллера...
Впрочем всё это, включая устный выговор в кабинете, как для похорон намакияженной начальницы, можно было бы терпеть. Даже фантазии по поводу того, что я уже в гуще остросюжетного расследования по поводу украденного ребёнка подавить фатальным пессимизмом уверенности, что материал опять отправится в корзину(условно говоря, конечно, корзина эта -на экране дисплея всего лишь, а не в "реале")-всё это было -пара пустяков. Мелочи мук творчества. Но уголья глаз юной армянки, глаз , прожёгших меня когда-то , погрузивших в самномбулическое состояние сумасшедших ночей студенчества, ка
нувших за пеленою снегопадов и взрывных волн цветущих сиреней, они плавили и плавили ((((пластмассу манекена.))))..А он -голенький, бесполый не мог шевельнуть ни рукой ни ногой...
-Ну так как? Мы будем проводить наше расследование?-вывела меня из оцепенения Элоиза.
- Как нибудь...- засмущался я своей предыстории с этими суламифистыми очами...
-А я бы его просто прирезала! А лучше -кастрировала!-сверкнула тусклыми лезвиями мстительности бриллиантовоглазая адалиска.
-Н-н-ну -да! -поспешил согласится я не впадая в христианское милосердие адвокатской версии...
-Даже этого мало!За такое у нас на Кавказе!...
-Да и тут тоже, знаете ли ...Девушку зарезал проплаченный обманутой женой киллер, а его пристрелили, засунули в бочку , закопали её в гараже и забетонировали...Так что сами понимаете-кровная месть в чистом виде...
Говоря это я почему-то представил приверженку древних законов гор вначале в лифте с перерезанным горлом, затем в той самой бочке...
- Вот это по-нашему!-донеслось как бы из-бетонного цилиндра.-Надо чтобы каждый отвечал по закону...А то женятся, разводятся, детей делят...
Это опять была почти один в один бывшая жена. К её монашескому подолу жался отрок со скорбным личиком инока-мой сын. Они периодически являлись мне в моей полуподвальной печере, хотя находились за тридевять земель в городе металлургов и траксторостроителей на Урале и вряд ли могли объявиться здесь потому, как жена давно была снова замужем и родила дочь, дочь уже выросла и стала вылитая она -в студенчестве, и этот фокус реинкарнации(другого слова я подобрать не мог) обнаружился во время общения с экс-супругой в Одноклассниках.
-Сложное время , пожал я плечами, - сын устало прикрыл глаза -и я увидел, что это никакой не подросток, достигший уже половозрелого состояния из первоначально пелёночно- калясочного, роддомовско - беззащитного, а всё та же , жмущаяся к "шахидке" выпущенная намедни из психушки несчастная жена миллионера.Полумрак полуподвального помещения. Тут что хошь померещится...
-Вы вот в анкете написали, что женаты вторично?-с крепчающей прокурорской интонацией в голоса вопрошала будущая богиня- социлогиня.-И детей у вас трое?
-Ну да!-промямлия даже не я, а лишь какая-то моя оболочка , и почувствовал, как ножик лифтового киллера, холодя, прикасается к трепещущей мошонке. Перед так называемым "внутренним взором" возник черкес с газырями и замысловатым кинжалом на поясе. Этот муляж я каждый день созерцал, направляясь на пляжное лежбище мимо стилизованного под готический замок отеля в самом центре Сочи.Счастливый и загорелый. "За что!" - мелькнуло. Ну да ...На пляже всем великолепием дельфиньих изгибов тела возлежала на разогретых камешках -не первая не вторая и даже не третья жена...И равнодушно сопровождавший нас стеклянными глазенями черкес...
В ушах прозвенело слово "геноцид"...Черкес с газырями и белой черкеске был вовсе не лицо уцелевшей от ужасов ермоловщины кавказской национальности, а ветеринар в беловато-грязноватом халате и со скальпелем...У нас с женой была проблема. Котяра выдуривший из пушистеньгого комочка для дочки метил всё. Тапки, шторы, холст друга-художника "Дама в роскошной шляпе"...И вот джигитоообразный ветеринар вынес нам ещё не очухавшегося от наркоза кота с перебинтованным похвостьем...
Я настолько явственно ощутил себя пробуждающимся от предоперационной заморозки котом, что хотелось вонзить когти в покрытые неандертальскими волосами лапы ветеринара - полоснуть его лезвиями перчатки персонажа из кошмара на улице Вязов -и перекрыв истошным воем уличные шумы, возвестить пропахшему мартовскими кошками подвалу и миру за его пределами тоскливую скорбь евнуха в гареме...Чуют ноздри, улавливают антенны усов, но...
- Так вы в анкете написали, что женаты четвёртый раз? Или пятый...
-Вы путаете-я примерный семьянин, - уже прилепил я к своему славянскому фэйсу улыбочку Иванушки -дурачка...
-Знаем мы вас, примерных...Я в Сочи прошлым летом квасом торговала...Насмотрелась...
-Квасом?
-Ну да...
-В парке, где стоит памятник генералу Ермолову?И летний театр сталинских времен...пальмы...Кафе с попугаями...Ступеньки к пляжу...
-Ну да..А что...- как-то неуверенно отвечала девица.
Так вот где я видел эти глаза с картины Пикассо! Ну да! Она. Только волосы египетской фараонши отросли и одета сегоднчяшняя Клеопатра не в шорты, обнажающие шоколадные бёдра, а в юбку монашенки.
Перипетии курортного флирта!Ну какой же мужчина пропустит такую экзотику! Стакан кваса - это только повод, чтобы подкатиться с комплиментами, назначить свыидание в том самом кафе с белым-белым, как круизный лайнер, какаду. Этот парк с античными колоннадами летнего театра! Коты и кошки прячущиеся от жары в тени платанов. Вповал. Этакая комунна хвостато -усатых хиппи. И она меня не помнит! Хотя я не раз и не два покатывался с мур-мур-разговорами. Но на этот раз новому Ермолову не удалось завоевать Кавказа. Я отходил от ларька, бросив в урну опустошенный пластиковый стакан, наступая на золотые генеральские эполеты листьев платана."Под платанами -тошлько платоническая любовь"-каламбурят местные. Да я ведь и не хотел этого кваса. Как и следующие, уже выстроившиеся в очередь за мной, чтобы поглазеть на эти арфообразные бёдра, тронуть струны лиры хотя бы взглядом , не руками...Нас был поток. Она-одна...
-Материал я уже написал, -заискивающе-оправдывающимся голосом почти прошептал, скорее даже прошипел я, как баллон с выпущенной из него пеной,-Не называя фамилий правда...тема деликатная. Может родиться...
-Неужели ребёнок? -в который раз сверкнула она лезвиями, ухмыльчиво сминая бутон под под той самой ручкой от какого-то другого дорожного чемодана вечного скитальца из числа брачных аферистов...
Никак не отреагировав, старый алиментщик не стал допроизносить фразу "родиться иск об оскорбленрие чести и достоинства и о вторжении в частную жизнь" и протянул источнику информации распечатку.Продемонстрировав сеанс искусства скорочтения, Элоиза разлепила лепестки:
- Потянет! Отдавайте в печать...Думаю муженёк моей подруги почувствует себя ужом на сковородке...
Очерк под заглавием "Развод по -миллионерски" появился всё же не в газете, где меня ещё терпели некоторое время, но уже готовили к отправке куда-нибудь подальше в края пальм , пенных волн и обворожительных киоскёрш...Не за счёт редакции , разумеется, за свой. Всё как бы закольцевалось "по сюжету". Отправленный у похожей на метко стрелявшую из винтовки с оптическим прицелом актрису из жестокого боевика редактриссой в корзину материал приютил подославший ко мне студентку -социологиню обитаваший в домжуре редактор популярного криминльного обозрения. Под броским шрифтом красовался коллаж в духе комиксов. Папа-мэн в моднячем прикиде. Напоминающий лимузин времён Элвиса Престли Аль Капоне клифт. Навороченная тачка. Умыкнутый сын . Высокий забором. Особняк -крепость. Мама -зигзицей кычущая в окошке палаты психиатрической лечебницы. Воображение дорисовывало и лихого журналюгу-ловца сенсаций, крадущегося вдоль забора под приглядом видеокамер...Чёрная вдова всё - таки замкнула проводки. Муж миллионер взорвался негодованием и подал на скаканувшее в тираже издание в суд. Папа из милицейских подполковников вернулся из своего далёка, чтобы мстить за дочь, хотя ему явно не хватало кавказского темперамента. С мамы так и не сняли диагноза.И она стала постоянной обитательницей психоневрологического диспансера, ухаживающей за тамошней часовенкой, богомольной жёлтой, как восковая свечка дурочкой-монашкой. У миллионера и его зазнобы родился ребёнок. Украденный сын подрос -и наскучавшись за высоким забором, однажды сбежал из дому. Его потом искали по всем вокзалам и аэропортам, а нашли в гостях у Элоизы, которая к тому времени уже сходила замуж, развелась, но была бездетна...Она и в Армении -то была всего один раз, в детстве. Её не бедные родители давно осели в Западной Сибири, дали ей платное образование, купили ей квартиру, ну счастье , как видно, само её нашло...