Билл давно уже поужинал и был готов играть. Сначала он побегал по комнатам, потом пару раз слазил под диван, ожидая, что Мэри подключится к его игре в прятки. Может быть, она захочет побросать ему мячик? Но и мячик, который Билл пригнал в кухню, остался незамеченным. Тогда он начал нетерпеливо подергивать хвостом и по-кошачьи потяфкивать, глядя на хозяйку. Она не обращала на него никакого внимания. Да и не только на него. Какао остыло и покрылось сверху противной белесой пенкой, а Мэри продолжала сидеть с отрешенным видом. Билл, не видя другого выхода, запрыгнул к Мэри на коленки и она, вздрогнув, очнулась от своих мыслей.
– Нет, Билли, сегодня играть не будем. Я устала, – Мэри скинула кота с колен, но он и не думал сердиться, а свернулся клубочком на стуле напротив, прикрыл глаза и стал незаметно наблюдать за хозяйкой.
Мэри отхлебнула из чашки остывшее какао и пошла в комнату. Билл отправился следом, не мог же он оставить ее одну такую потерянную и печальную, тем более, что ещё предстояло выяснить, что же с ней такое произошло. Мэри включила телевизор и легла на диван. Билл устроился рядом, положил голову ей на живот и заурчал. Мэри легонько поглаживала его по голове, по спинке, чесала за ушком и под горлышком. Это были самые лучшие мгновения в Билловой жизни, не считая, конечно, ужина.
– А знаешь, Билли, – вдруг сказала Мэри… Билл перестал урчать, поднял голову и внимательно посмотрел на хозяйку. Он понял, что их с Мэри размеренная жизнь скоро изменится. И судя по ее грустному голосу, не в лучшую сторону.
Билл не представлял себе, что такого может произойти в их жизни, чтобы Мэри расстраивалась. Лично для него, для Билла, самым ужасным было бы появление в их доме собаки Мэриных родителей. Голубой карликовый пудель. Беатриче. Ну, разве может быть у нормальной собаки такое дурацкое имя? Да это и не собака вовсе, а полное недоразумение! Маленькое, визгливое, серое, а никакое не голубое, суетливое недоразумение. Да она меньше Билла в два раза! Билл не то, чтобы ее не любил, он ее презирал.
Как только Беата появлялась в их доме, то сразу везде начинала совать свой нос. Даже в Биллову миску! Мэри сразу поняла, что Биллу это не нравится, и стала убирать кошачьи миски перед собакиным приходом. И игрушки его прятала, и мячики, и веревочки… Но противная собака всё равно что-нибудь да находила. Вот в прошлый раз нашла старенького потрепанного мышонка, которого Билл потерял накануне. И не просто нашла, а всего его истрепала и обслюнявила. Лучше бы он потерялся навсегда! Да Билл и сам его нашел бы потом, когда время свободное было бы... Убил бы эту собаку!
А Мэрина мама, она просто души не чаяла в своей Беаточке, умилялась ею, всё время хвалила и угощала всякими вкусностями со стола. «Давай, поцелуй ее под хвостом», – думал Билл и раздраженно подергивал ушами. Мэри, видя такое дело, брала Билла на руки, целовала его и говорила, что он самый лучший кот на свете, и что она его очень любит. И Билл ей верил и успокаивался, но всё равно не мог дождаться того момента, когда эта ненавистная собака уйдет. А если приходилось приезжать в дом к Мэриным родителям, то Билл забирался на тумбочку в прихожей и оттуда насмешливо наблюдал, как эта глупая Беатриче скачет и прыгает вокруг в бесплодных попытках достать его.
Ещё они с Беатой встречались на даче, но там-то уж Билл чувствовал себя в своей стихии. Он мог пойти гулять куда угодно, мог залезть на дерево, на чердак, на забор, да хоть на чужой участок! Он мог ловить мышей, тритонов, стрекоз и даже воробья однажды поймал! А Беатриче, выйдя во двор, всё время оглядывалась, рядом ли мама. Однако, когда соседская большая настоящая собака, сделав подкоп под забором, пробралась на их территорию и набросилась на Беату, Билл в одну секунду слетел с забора и вцепился соседской собаке в холку, рыча и завывая. Большая собака с визгом заметалась вдоль забора, с трудом нашла свой подкоп и никогда больше не показывалась Биллу на глаза. Мэрина мама тогда подхватила свою скулящую, дрожащую собаку на руки, начала ее жалеть и утешать, а папа сказал: «А ты молодец, Билл! Просто герой!», – и с этого момента между ними установилась молчаливая мужская дружба. Когда Мэрин папа курил на крыльце, Билл сидел рядом, когда он копался в саду - Билл лежал рядом в траве, когда он мыл машину - Билл грелся на солнышке поблизости. Они не смотрели друг на друга, не разговаривали, но каждый чувствовал присутствие другого. Они как бы были заодно - два мужика, оберегающие покой своих женщин…
И вот теперь Билл был бессилен беречь покой Мэри. Он чувствовал - покоя нет, но ничего не мог с этим поделать. Была одна надежда, что с приходом Мэриного папы всё исправится. Или Павла. Он тоже может помочь! Павел был свой, Биллу он нравился. Он никогда не хватал его на руки, не позволял себе никаких сюси-пуси, а относился к Биллу, как к взрослому. А если и играл, то по-мужски, по серьезному и Биллу было одно удовольствие бороться с ним. Да, уж Павел обязательно что-нибудь придумает, чтобы успокоить и порадовать Мэри.
Когда Павел впервые появился в их доме, Билл отнесся к нему настороженно. Он вообще не очень-то жаловал незнакомых людей рядом с Мэри. Но этот оказался неплохим. Единственное, что Биллу не понравилось, так это то, что Мэри не пустила его в спальню. Павла пустила, а его, Билла, нет! Он, конечно же, поскребся, поныл, повыл под дверью, не для того, чтобы пустили, а так, для порядка, чтобы Мэри стало стыдно. Но ей, похоже, нисколько не стало стыдно. Она даже с завтраком опоздала! Выскочила из спальни, когда все нормальные коты уже собираются обедать, насыпала, почти не глядя, сухого корма в миску, два раза провела рукой по голове и по спинке и убежала обратно. Не поговорила, не спросила, как ему спалось одному, не взяла на руки, не почесала животик... Билл сначала даже хотел обидеться и не разговаривать больше с хозяйкой, но Мэри выглядела такой счастливой и довольной, что Билл конечно простил ее, сразу же после того, как поел.
Вот кого Билл по-настоящему терпеть не мог, так это Джен! Она влетала в их с Мэри размеренную жизнь, как вихрь. От нее было столько шума и суеты! Как от Беатриче. Хорошо, что она хоть появлялась не часто. Джен всегда полностью завладевала вниманием Мэри, она всё время ее обнимала и тискала. Билла она то прогоняла, то наоборот, преисполнялась невероятной нежностью: "Иди сюда, мой маленький Билльчонок..." А Билл был, во-первых, не маленький, а во-вторых, никакой не её. Поэтому он не приходил, а залезал под диван и не выходил, сколько Джен его ни звала.
Джен всегда носила с собой фотоаппарат и всё вокруг фотографировала. Она и Биллу однажды устроила фотосессию. Ему поначалу было интересно, он даже позировал, тем более, что Мэри всё это очень нравилось... А потом Джен всё испортила. Она вдруг сказала: "Странно, Мэри, что ты назвала его Биллом. Следовало бы назвать его Блэкки." И Биллу сразу всё перестало нравиться. Он ушел, залез, как водится, под диван и не вылез, пока Джен не ушла. Мэри тогда, конечно же, сказала, что когда Джен заведет себе своего кота, то назовет его, как захочет, а её, Мэриного, кота зовут Билл. Но Джен сказала, что никогда не заведет кота, потому что её никогда не бывает дома, потому что она всё время в разъездах и никогда не знает, где она будет завтра, и что её кот умрет от голода или от тоски. Билл легко мог себе представить Джениного кота, умирающего от голода, но он совершенно не мог себе представить Джениного кота, умирающего от тоски. Да кто может тосковать по этой невыносимой Джен!
А вот Элли, вторую подругу Мэри, он любил. Элли была такая милая, такая тихая! От нее всегда так приятно пахло. Она, когда приходила, приносила с собой чемоданчик, в котором жили разные душистые баночки, тюбики и флаконы. И ещё много расчёсок, похожих на чесалку Билла. Элли говорила тихим, мягким голосом. Она усаживала Мэри на стул в кухне, накрывала её веселой цветной накидкой и намазывала ей голову тем, что хранилось в баночках, тюбиках и флаконах. А ещё у Элли был большой фен, который гудел, как пылесос. Когда Элли его доставала, то Билл, хоть и не боялся, но на всякий случай залезал под диван. А потом девчонки садились пить чай с пирожными и долго-долго разговаривали ни о чём и обо всём, а Билл дремал под их уютные разговоры. Элли всегда оставалась ночевать, Мэри стелила ей постель на диване в гостиной. А когда Элли засыпала, Билл приходил, запрыгивал на диван и мог спокойненько себе смотреть на неё и нюхать ее, сколько хочешь, а потом тоже засыпал рядом, и Мэри утром смеялась и подшучивала над ним.
А иногда собирались все трое: Мэри, Джен и Элли. И тогда никто никого ничем не намазывал и не причесывал. Джен, правда, всё равно всех фотографировала. И тогда девчонки пили не чай с пирожными, а накрывали стол всякими невозможно вкусными, судя по запаху, закусками и пили вино. А Джен кричала: "Вы же знаете, я с детства не пью вина. Дайте водки!" Но, как и все пила вино и смеялась громче всех. Нет, от них, от этих девчонок, Билл не ждал никакой помощи в восстановлении спокойствия и мира в душе Мэри. Кто же ещё? Кто может помочь? Быть может, Алекс?
Алекс - это Мэрин брат, и он где-то очень-очень далеко. Мэри всегда радуется его звонкам, но за всё время Билл видел его лишь однажды. Алекс приезжал прошлым летом. С ним были женщина и девочка, которые говорили между собой на непонятном языке. Мэри сказала, что это его жена и дочь. Они были француженками. Девочку звали Элиза. Лиззи. Мэри корила Алекса за то, что ребенок плохо говорит по-русски. А Алекс оправдывался, что ему некогда, что у него много работы, а чему там учит Элизу нянька, он не знает, хотя специально выбирали со знанием русского языка. Девочка была очень милая. Она гладила Билла маленькими ручками и приговаривала: "Ша! Ша! КотИк!", с ударением на последний слог. Лиззи пахла печеньем и теплым молоком, и Билл даже однажды, пока никто не видел, лизнул ей ладошку, а малышка засмеялась и сказала: "КотИк целоваль мой ручка!"
Нет, Алекс тоже отпадает... Билл залез к Мэри на живот и попытался улечься там, свернувшись клубочком. Ничего не вышло, он начал сползать то на одну, то на другую сторону, потому что Мэрин живот был меньше Билла, хоть и свернувшегося клубочком. Тогда Мэри подвинулась ближе к спинке дивана, чтобы коту было удобно. Билл ещё помнил, как он, будучи котенком, легко сворачивался клубочком у Мэри на животе, и так тепло и спокойно становилось ему, словно и не было этих нескольких нескончаемых дней, когда он мокрый и голодный скитался по улицам и подъездам, пока не встретил свою Мэри. И вот теперь он взрослый кот, который никому не даст свою хозяйку в обиду. Сумел же он защитить Беату от злого соседского пса!
Билл почти уснул, когда его посетила отличная мысль: как же он забыл, ведь есть ещё бабушка! Вот уж кто точно вернет Мэри в её прежнее состояние! Всё. Теперь можно было спать спокойно. Билл всё придумал. Скорее бы выходные, они должны поехать к бабушке. Мэри вчера говорила, что поедут. С этой мыслью Билл заснул и проснулся лишь на минутку, когда Мэри переносила его в спальню.