Хирург доступно объяснил; теперь плечо немного изменилось, оно должно привыкнуть к этим переменам. Это потребует физической нагрузки нужных упражнений. "Я покажу вам несколько движений, они должны помочь" Он, мягко прикасаясь, слегка массировал предплечье, спину, шею. Она затихла под его рукой. Его тяжелая, спокойная ладонь вела себя, как умная хозяйка. И было ей немного страшно. Сердце встрепенулось и, испуганно забившись, зашептало, что вот, опять приходиться смирятся к различным стрессам; то паденье с велосипеда, то операция, ... теперь же эти руки мужские ... тревожат... Да, как все бывает сложно... Но нужно строгим быть к себе ... Ну, прекрати - сердце себе сказало, - на то и жизнь! ... В ней все!...И ко всему готовым нужно быть.
Она пыталась сдерживать дыханье, но получалось плохо. И хирург под взглядом медсестры старался равнодушье показать. Старался плохо. Медсестра, уже давно не молодая, смотрела на эту сцену с добрым пониманьем. Эта больная пациентка была такой красиво утонченной...И очень скромной. Что в наше время редкость. А врач все время улыбался как ребенок. Да ... Как дети ... Такая радостная сценка! В кино такого не увидишь ... как в жизни. Но все же ей пришлось напомнить, что прием не вечен, и в коридоре больные ждут. Хирург настойчиво просил прийти к нему. Какой бы ни был результат.Он проконтролировать обязан.
Она пошла домой. И голова её кружилась. А через час вновь боль пришла. Как же ты меня достала! И сколько мне еще терпеть!Она заплакала тихонько от этой тупой безысходности, от собственной глупости, от обиды на саму себя...от боли. Дома опять легла. В лежащем положении боль исчезала сразу.
А вечером она решила на велосипеде впервые после операции свой огород увидеть. Нет, не работать ... Просто посмотреть, как все растет. Но на всякий случай лопату захватила. Она, как все на свете люди, ждала итога. Она прекрасно знала, что слаще редьки сочной, только что вынутой из матушки земли, на свете не найдешь. А огурчик! С тонкой шероховатой кожицей - разве такое купишь! А взять бобы, горох, о ягодах и говорить не стоит. Они - свои, по вкусу, как подарок. А сам процесс! Когда ты видишь, как нежно подымаются ростки. Они как дети. Такие хрупкие вначале ... после набирают силу, дают плоды, и все рожденное твоим трудом так сказочно тебя благодарит.
Если заглянуть на это со стороны хозяйственного дела, то сад-огород можно назвать маленьким личным бизнесом для собственного употребления. Как бы сам себе я продаю бесплатно. То есть - дарю. А платой является мой труд. И никто тобою не руководит! Не мешает глупостью своею.Тут все твое. тут ты хозяин. Конечно, можно все это купить на рынке, ... можно ... никто не спорит. Но!... Чем там поливали? Чем удобряли? Тот, кто выращивает не для себя всегда на все смотрит с наживой. Всегда считает. Сколько затрат и прибыль какова. Да и зачем ходить на рынок! Если сама все это можешь сделать. Маленький собственный бизнес для себя. В цветах! И с птичьим пением! такое скромное, простое счастье.
Да. Огород она любила. И ехала на велосипеде с тревожным ожиданием. Как там без неё? Там все было нормально.Конечно, трава всесильная, она везде хозяйка. Но это исправимо. Вот только жаль, что до падения с велосипеда, не успела она вскопать пустующую землю. Сколько можно было ы посадить. Но это исправимо. Земля ухоженная. Сил уйдет не много. С плечом я буде осторожна.
Она бережно в нежно плавном ритме менуэта "раз, два, три" вскопала грядку. Подумала, и стала работать дальше. А вечером, вернувшись с огорода, посуду ласково помыла, погладила белье и все ждала, ждала, что боль - зараза сейчас начнет кусать. Но боль не возвращалась. С улыбкой засыпая, она подумала, что завтра обязательно проверит волшебное лечение лопатой.
Лопата помогла. Теперь она спокойно без мучений аккомпанировала на уроках. Теперь она вернулась к своим прелюдиям и Баху. Теперь вся жизнь её текла в благополучии привычном. Все у неё есть. Все! Мама, сын, работа и, конечно, Бах. Любая из его прелюдий расскажет нам о жизни всех людей из века в век. Утром, прелюдию играя До мажор, она по-прежнему, душою принимала полет спокойного дыханья любимой жизни. Эта прелюдия, гармонией своею в начале приручала, сатем от простоты переходила к перекличкам пониманья - узнаванья ... Как это важно - мирно понимать! Затем звучание вело к познанью другому. Вело не унижая, не заставляя ... Этот мирный путь своим смиреньем в диалоге раскрывался. И этот диалог все вел и вел вперед, как за руку ведут ребенка. И каждый звук сливался мирно в перекличке. Звучанье Баха - это рай! ... Играть и слушать, и принимать давно ушедшее дыханье Баха, как собеседника, передающего из века в век умение любить секунды мирной жизни. Здесь не нужны слова!
так думала она, играя утром Баха, который как спасительный ручей себя дарил.
Она играла. И боль ей не мешала. Да .... массаж бесплатный - её волшебная лопата. Разве без неё могла б она вернуться к Баху? И это нужно обязательно сказать врачу. И поблагодарить. Она решила купить ему и медсестре коньяк недорогой и кофе.
На следующий день красивая и легкая, она явилась на прием. И её счастье жить без боли передалось врачу, сестричке и всем больным, которые сидели в коридоре. Она с улыбкой рассказала о лопате, о Бахе, о своей редиске, которую впервые приготовила вчера. "Меня вы сможете порадовать редиской, - шутя спросил хирург, - или игрой на фортепиано! Сестричка улыбнулась. Она это предвидела еще тогда, когда волнуясь он делал ей массаж. "А что вы любите?" "О, мои знания скромны. Но Революционный этюд Шопена и Лунную сонату Бетховена я не спутаю ни с чем". "Этюд Шопена я не сыграю. Техника не та. Получится поверженный этюд". Он засмеялся.
Они смотрели друг на друга и говорили о каких-то пустяках. И их слова сливались в желании продлить эти минуты. Сестричка пожилая не нарушала прекрасную прелюдию их жизни. Пусть она длится. Пусть счастье потихоньку войдет к нам в жизнь.