Было такое время, когда уже не лето, но ещё и не осень. Мама, отец и сестра что-то готовили на летней кухне. Моя племянница Элен возилась со своей младшей сестрой Машей на игровой площадке. Было спокойно. Но вдруг я почувствовала чьё-то присутствие. Кто-то был тут, рядом. Чужой. Он смотрел на меня. Я решила, что мне просто кажется и помотала головой, чтобы отпугнуть от себя страшные мысли. Решила размышлять о другом. Небо в это время странное, там высоко такие огромные облака. Чуть ниже - их жуткие продолжения в форме силуэтов повешенных огромных людей. А внутри этих облачных силуэтов много брешей, которые были похожи на их уменьшенные копии. Это выглядело как бумажное украшение. Да, эти облака громадной гирляндой свисали с неба в разных позах - бегущий человек, стоящий, идущий. Я сложила указательные и большие пальцы на руках в рамочку, глядя на небо. Какие огромные! И такие близкие! Казалось их можно погладить, отщипнуть себе на память белой ваты... Вдруг я заметила одно рельефное облако, заглянувшее в мою пальцевую рамку, - огромное лицо спящего младенца.
- Джейн! - окликнул меня кто-то.
Я оглянулась, но никого не было рядом. Тогда я решила, что самой стоит позвать семью взглянуть на это чудо.
- Эй, посмотрите! Тут такое облако... - Не успела договорить, как остолбенела от жуткого озноба, который пригвоздил меня к земле и помешал языку шевелиться.
Облако с лицом спящего младенца открыло глаза. Смотрело оно пристально, не моргая своим пустым взглядом без зрачков. Я подумала, что это мне мерещится, что просто ветер дует и передвигает облака, а там правда все эти громады очень быстро двигались от ветра. Гигантская гирлянда из повешенных в облаках людей вышагивала километры за километрами. Я с опаской отступила назад, озираясь, понимая в что всё происходящее как-то нереально. Я опять искоса посмотрела в сторону того облака-младенца. Оно опять изменилось. На меня смотрело лицо юноши, искривлённое в усмешке. Я попятилась, ощущая непонятный ужас, и споткнувшись о камень, упала на землю. Я увидела, как камешек покрутился на месте и снова упал в пыль, но, издав лёгкий хлопок, рассыпался в песок, отчего получился маленький смерч.
У меня перехватило дыхание и заболело под рёбрами. Я схватилась за голову, почти готовая расплакаться. Повеяло смертью, голодом, пустотой, гибелью... А через секунду полил сильный дождь, а я продолжала сидеть на земле, с ужасом глядя перед собой.
Резко стемнело. Мне стало ещё больше не по себе. Как будто кто-то выключил свет. Я позвала семью домой, потому что начала переживать за них. Когда мы все вошли, то оказались в большом освещённом коридоре с несколькими открытыми дверями. Я заметила, что коридор куда обширнее, чем может показаться на первый взгляд, да и дверей в нём больше, но почему-то лишь эти были открыты. Сначала в них горел свет мерцающих лампочек, освещающий крутые лестницы, уходящие вниз. Это было странно, совершенно точно мы были не дома. Более того, это место казалось знакомым, но не до такой степени, чтобы я помнила, где мы. В помещении пахло старыми книгами и прохладой подвала. Наше молчание нарушили хлопки поочерёдно взорвавшихся лампочек. Мы стояли под единственной горящей люстрой из хрустальных звенящих сосулек в коридоре. Элен и Маша напряжённо озирались. Наступила ещё более гробовая тишина, чем была до этого.
Отец заметил комод в углу и, торопливо шагнув к нему, шумно порылся в верхнем ящике. Не найдя там ничего стоящего, кроме какого-то хлама, он открыл второй, третий ящик. По коридору эхом разносились его старательные поиски. Наконец, он нашёл три лампочки.
- Отлично. Спускаемся вниз. Заменим лампочки, делов-то, - отец обратился к Маше и Элен: - А вы тут пока побудьте. Нечего вам в темноту ходить.
Отец дал лампочку мне, маме с моей сестрой, а последнюю взял себе. Мы разделились, пошли в три разные комнаты. Элен с Машей, хоть и нехотя, остались в коридоре с начавшим уже рябить светом. Я отчётливо слышала скрежет и урчание от приближения чего-то страшного из темноты. Мне становилось всё страшнее и страшнее. Я шагала вперёд в чёрном пространстве всё ниже и ниже по лестнице. Я всё ещё слышала вокруг себя звуки, но мне нужно было заменить лампочку, чтобы было хоть какое-то освещение. Хоть какое-то и хоть где-то. Потому что мы не знали где мы и что нам делать дальше.
Оказавшись внизу, я нашла на ощупь землянистую стену. Пробежала пальцами по чему-то ледяному и металлическому. Плечом наткнулась на деревянную полку с которой что-то, звякнув, упало на пол и, кружа, покатилось по комнате, издавая истеричный шум. Я прикусила язык, осознавая, сколько хаоса внесла в этот мрак всего за несколько секунд пребывания в комнате. Наконец, мне удалось оценить масштаб комнаты, а она оказалась не слишком большой. Как оказалось по центру стоял стол, а значит где-то над ним была и перегоревшая лампочка. Я вскарабкалась на него и, помахав над головой рукой, поймала гладкую грушевидную стекляшку. Я поспешно вкрутила новую лампочку слегка дрожащими от холода и страха руками. Меня ослепило ярким светом. Я сползла со стола и, когда смогла перестать щуриться, поняла, что нахожусь в какой-то камере хранения.
Вдоль правой стены стояли ряды больших металлических ячеек с надписями, а слева была дверь в какую-то подсобку. По центру стоял тот самый стол, в углу - накренившаяся полка, в другом углу, у двери ведущей к выходу лежала крышка от какой-то кастрюли, которую я благополучно уронила в темноте.
Я услышала приближающиеся шаги со стороны лестницы. Напряжение отступило, потому что я услышала запыхавшийся и встревоженный голосок Маши.
- Мы не смогли больше в той темноте стоять, это страшно, - пробормотала Элен. - Как только вы ушли, в коридоре перегорела лампочка. Мы побежали на свет.
Мы с моей племянницей были абсолютно разными людьми, как по внешности, так и по сладу ума. Элен была доброй и жизнерадостной, с прямыми волосами шоколадного цвета, которые слегка прикрывали такие же шоколадные глаза безукоризненно ровной чёлкой, в то время как я была мрачной, низкого роста, с длинными чёрными волосами, носила очки, а глаза мои меняли цвет от серо-голубого до зелёного. Я никогда ей этого не говорила, была скорее похожа на мальчишку, который дёргает девочку за косички, чтобы ей понравиться.
- Что за ящики? - спросила она, прерывая мои мысли.
Я подошла к ячейкам и прочитала одну из надписей:
- Горбатый карлик...
- Что? - не поняла Элен.
Я повернула маленькую ручку, открыла дверцу. Внутри сидел низенький юноша со странным перекрюченным носом. Он испуганно встрепенулся, как будто его разбудили, и торопливо выпрыгнул из своего места заточения. Когда он вылез из ящика, он и правда оказался горбатым. Затем он всё так же быстро убежал в соседнюю подсобку, лязгнув дверью. Элен заглянула туда и сказала, стараясь быть милой:
- Он забился под стол и сидит там... Бедняжка. Как тебя зовут?
- Элен... В ячейках сидят... эм... странные существа?.. - Я читала названия ячеек и удивлялась: вампир, ведьма, оборотень. Их было много, некоторые были не подписаны совсем. - Не думаю, что нам стоит...
- Давай откроем "Ведьму"? - спросила Элен.
- Хм.
Я открыла эту ячейку. Внутри сидела худая молодая женщина с седовато-сиреневыми короткими волосами. Не смотря на свою худобу, я всё равно не понимала, как она смогла влезть в эту ячейку.
- Как хорошо, что вы выбрали меня, а не кого-то другого... - прошептала она, выбираясь к нам.
- Почему?
- Некоторые существа очень опасные, их бы я не советовала открывать. Они могут вас замучить... в ваших путешествиях по этому миру, милая. - Ведьма посмотрела на меня с пониманием.
- Что?.. Почему все закрыты здесь? - спросила я, абсолютно ничего не понимая.
- Мы все однажды появлялись или появимся в твоих или чужих снах, но пока мы должны находиться в этих ячейках, чтобы не разгуливать где попало.
- Давайте откроем "Вампира"?! - восторженно запищала Элен, не прислушиваясь к разговору вовсе. Она явно надеялась, что оттуда вылезет какой-нибудь богатый красавчик, как бывает в кино, но Ведьма её отговорила:
- В этой ячейке запечатан мой муж. Я бы не хотела, чтобы вы его выпустили. Коснитесь моих ладоней, чтобы понять, о чём я говорю.
Я притронулась к её руке и закрыла глаза. Передо мной возник образ мужчины в красном с чёрными вьющимися волосами. Он был прекрасен до момента, когда показал акулий оскал. Я почувствовала сладковатый запах крови всюду, а на языке появился вкус металла, и отпустила руку Ведьмы.
- Поняла, - кивнула я ей.
Я осмотрела ещё несколько ячеек и заметила совсем маленькую и не подписанную.
- А что тут? Лампа джина? Или гном?
- Не могу сказать. В таких ячейках хранят самых ужасных созданий, названий которым даже нет в мире.
Я провела рукой по ящикам без надписей и похолодела. Одна дверца скрипнула.
- Открыта... - прошептала я.
- Не может быть. Все дверцы в этом хранилище закрыты. Их открывают только пришедшие сюда, - покачала головой Ведьма.
- Она открыта! Что-то выпущено наружу... - Я распахнула пустой ящик.
Через секунду я заметила ещё один открытый ящик без надписи.
- И этот открыт!.. Кто мог открыть, если кроме нас тут никого нет?!
Послышался смех Маши, которая, хлопая в ладоши, кружила рядом. Пока мы все были отвлечены...
- Ты открыла ящики? - вскрикнула я, остановив её.
- Меня просили...
- Их нельзя было открывать!
- Я не знала!
- Ты же слышала! Там злые существа сидели... - Я не знала, как успокоить свою злость и панику. - Пойду поищу остальных... Будьте тут, ничего не открывайте, - бросила я, хмуро показав указательный палец маленькой, и поднялась вверх по лестнице из хранилища.
Я снова оказалась в темноте, но теперь я шла на ощупь вдоль стены. Наконец наткнувшись на какой-то проход, я опять стала спускаться вниз. Внизу пульсировал красный свет. Чем ниже я спускалась, тем ярче он становился. Когда я оказалась внизу, то обнаружила, что я в лаборатории. Или в операционной. Что, чёрт возьми, это за место?..
На столе лежало тело молодого человека. На потолке висел большой экран, где было показано его лицо крупным планом. Опухшее и страшное. Вдруг из глубины лаборатории послышался звон инструментов. Я торопливо нырнула за что-то и притаилась. Тут я увидела, как над трупом завис мерзкий паук. Он был похож на огромную лысую человеческую голову на паучьих лапках. Вместо глаз у него была кучка маленьких чёрных бусинок, вместо носа - две щёлочки, а изо рта торчали длинные острые зубы, словно он зажал во рту лапки краба. Паук был обтянут человеческой кожей, такой блестящей, с проступающими сквозь неё венами. Я смотрела на экран, который висел прямо надо мной. Паук наклонился к лицу человека и своими зубами пробежался по контурам глаз, краю волос, ушей, подбородка, носа. После его укусов остался длинный, будто сделанный на швейной машинке шов из алых порезов. Паук подцепил лапками кожу со лба человека и стянул её на себя, аккуратно удалив лицо. На экране я увидела, что у парня под кожей находились маленькие паучки, вроде того, что проводил операцию. Паучки стали вылезать из головы трупа. Они со стуком падали на пол и разбегались по лаборатории. Я с ужасом смотрела на экран. Труп на моих глазах сдувался извергая из своей головы полчища кожистых пауков.
Внезапно паук резко дёрнулся в мою сторону, издавая скрежещущий звук. Я поняла, что на экране монитора видно меня. Паук застучал лапками по полу ко мне. Я вскочила и со всех ног, наступая на лопающихся под ногами паучат, побежала вверх по лестнице, подгоняемая истошным клёкотом жуткого паука.