- Ну приходи, коли есть охота.
- Переодеться найдётся во что-нибудь?
- Найду штаны и рубаху.
И потопали мы по абсолютно тёмной улице.
Дома не спали.
- Так не пойдёт, что ж Вы из-за нас ложиться теперь не будете?
- Не горячись, рано ещё.
- Виталя, завтра в гости пойдём к пяти часам, хорошая девушка, студентка.
Вот так прошла неделя. Володька улетел. Позвонил из Москвы, меня дома не было с мамой разговаривал, а я каждый день ходил к Матрёне, чего-нибудь строгал, прибивал, ремонтировал, с Вовкой играл, а по вечерам с мамой или с Риммой в «гости».
Девушки попадались разные, но на сердце как-то не ложились. Познакомился с женихом Риммы, Николаем Голубецким. Здоровенный сибиряк, на год младше меня. Молчун каких мало.
Из старообрядческой деревни. Киржак. Не пьёт, не курит, но в бога кажется не верит, а вот пятак пальцами запросто в трубочку закатывает. Как собутыльник не годится, а как будущий родственник пойдёт.
- Римм, как же он тебе объяснился? Из него же слова не вытянешь.
- Он говорить умеет и даже очень красиво, только не любит.
- Как же ты с ним жить будешь?
- Мама говорит, я троих могу переговорить, так что как раз равновесие будет.
Как-то утром зашёл отец, дверь прикрыл.
- Ну что скажешь?
- Понравилась мне вроде одна женщина, но с этим ежевечерними походами, я её увидеть не могу.
- Почему.
- Работает она, только вечером дома. По всем ТТХ (тактико-технические характеристики) вроде подходит.
- Где работает?
- Секретарём у начальника порта.
- Видел я её. Правда, не присматривался. Вкалываешь у неё?
- Пап, достань мне х/б б/у (хлопчатобумажная форма бывшая в употреблении) и сапоги, а то неудобно в чужое переодеваться.
- Сделаю. Кто ещё там присутствует?
- Мать и сестра.
- За неделю определишься?
- Должен.
- Ладно, скажу, чтоб неделю тебя не трогали.
В пятницу утром стук в дверь.
Мама: "Виталий, к тебе"
Порфирий!
- Здоров, Виталя!
- Мама, познакомься Порфирий, командир корабля. Это он меня из Китая доставил.
- Проходите, Проша. Чаю?
- Со знаменитыми оладьями?
- Покурите десять минут, будут оладьи.
Вышли на балкон, закурили.
- Надолго?
- Неделю, точно, а там видно будет.
- Какие планы?
- А у тебя?
- Парикмахерская. Побриться хочется и по известному тебе адресу, трудовую по-винность отбывать.
- К Шуре или Маше?
- К Матрёне Сергеевне.
- Годится, берёшь с собой?
- Конечно.
Из кухни потянуло сладким ароматом жаренного теста, пока одел мундир, прошёл-ся щёткой по обуви, тарелка оладышков стояла на столе.
- Что это ты при параде? - спросила мама.
- Порфирий в форме, как я рядом в цивильном пойду?
- Ну да, ну да.
Проверить карманы. Документы, деньги, папиросы, спички, пистолет. Порядок.
Через пол часа уже блаженствовали в соседних креслах под слоем пены на лице.
Сегодня меня брила Роза, это было ещё приятнее. Женские пальцы едва прикаса-лись к лицу, бритва летала как бабочка, почти не слышно, если бы не треск срезаемой щетины, можно было усомниться, действительно ли я бреюсь. Ни одного пореза!
Щедро, расплатившись хлопнул мастера Мишу по плечу,
- Ну, что Михаил, по пиву?
- Жена вчера все деньги вытрясла, даже заначку отобрала.
- Ладно пошли, пока зовут. Про деньги тебя никто не спрашивал.
- Товарищи капитаны, Вы уж не сильно его угощайте, рабочий день только начал-ся.
В пивном закутке маялся мятый мужик с деревянной ногой ниже колена.
- Товарищи офицеры спасите фронтовика, помру без похмела.
- Красавица, сто пятьдесят с прицепом два раза этому герою и сушек. Ты есть будешь чего?
- Не, не полезет. Сушки пососу. Спасибо.
- Во! - это уже, с гордостью, буфетчице, - Артиллерия - бог войны. Уважаю.
- Да ты всех уважаешь, кто тебе наливает.
Буфетчица наливала, насыпала и разговаривала не вынимая папиросу изо рта.
- Опять тут валяться будешь.
- Народ о двух ногах, не удерживается, а я на протезе.
- Миша, чего будешь?
- Пивка кружечку, для куражу.
Взяв три кружки и тарелку мелких баранок-сушек, устроились за крайнем столи-ком. Баранки были подсоленные и высушенные до каменной твёрдости Сперва их нужно было раздавить на четыре части, а есть макая в пиво. Инвалид было пристроился к нам, явно желая подробно рассказать как именно потерял ногу под Ржевом, но Порфирий пресек, ожидаемую живописную картину страданий.
- Браток, поговорить нам нужно.
- Понял, понял. Артиллерия... - хотел показать большой палец или восхищённо затрясти головой и цыкнуть зубом. Попытка сделать это одновременно закончилась неудачей и захватив свою кружку поковылял к буфетчице. Других посетителей в пивной не было и буфетчице предстояло тысячный раз слушать как ему было страшно и больно, когда пулемётная пуля перебила ногу ниже колена, а вытаскивать его было некому. Как он лежал и смотрел как снег впитывает его жизнь вместе с кровью.
- Ржев, это где-то под Москвой?
- Около ста пятидесяти километров. Там немцы сидели до весны 1943-го. Пока в Сталинграде Паульса били, сдавали города на юге, а потом их освобождали, бойцов трёх фронтов под Ржевом, Жуков гнал в лоб на пулемёты без жалости и фантазии, но я тебе Порфирий скажу, пулемётную пулю словить, хоть где, не сахар.
- Ну что, пошли?
- Мишань, тебе взять ещё?
- Не. Что-то настроения нет, пойду с Розой посижу.
- Виталь, скажи по честному, ты к кому из сестёр ходишь?
- Чего это тебя тревожит?
- Когда-то мы с Николаем Баталиным за Шурой ухаживали. Она его выбрала.
Через год, я тоже женой обзавёлся. Семьями дружили. И сейчас дружим. Такой вот у меня интерес.
- Ты знаешь зачем я приехал, мне пустые интрижки не нужны.
- И всё же?
- Шура мне понравилась, но видел я её два раза и то второй раз мельком.
- А Вовка?
- Замечательный мальчонка.
- Значит не пугает?
- Даже наоборот. Хлоп и полноценная семья.
- А что у неё отец сидит не страшно?
- Дочь за отца не отвечает, товарищ Сталин сказал, а за что сидит?
- Статья у него серьёзная. Подрыв экономической мощи СССР. 25 лет. Правда, не всё так просто. До войны он был главным бухгалтером торгового порта. В 1940-м они с директором должны были везти в Москву годовой отчёт. С отъездом спешка приключилась, я уж не помню, но командировочные деньги в впопыхах как-то не оформили. Возвращаются, а их на перроне ждут. Стукнул кто-то в органы. Директор от инфаркта прямо на вокзале перекинулся, ну а главбуху четвертак! В Забайкалье сидит.
- Сколько там тех командировочных?!
- Времена тогда строгие были. Однако, Шуру на хорошее место взяли, помогают помаленьку. Я забегаю, нечасто, у самого дом валится. Всё в море, да в море. По весне матросов пригоняю огород перекопать, дрова попилить, а ты чего там настроил