В нашей деревне не знали какими бывают тополя, их и в помине не было в округе. У домов отсутствовали палисадники; выйдя за ворота, мы попадали на полянку с конотопкой. Это трава такая, мягкая с мелкими листочками. Её очень любили куры. Клевали, выбирали повкусней, по-нежней росточки.
Такое зелёное покрытие не кололо нам босые ноги и мы носились в догонялки с подружками целый день. Нас, почему то не звали к обеду, пока сами не проголодаемся, не прибежим к столу.
Купались в речке на мелководье до посинения, строили дворцы из песка... только они, почему-то, были похожи больше на землянки. Но в нашем представлении это были настоящие покои королей и королев. Дождь... тёплый дождь смывал наше богатство в реку, а мы опять бросались в воду уже одетые (всё равно уже мокрые) и с удовольствием плескались у берега.
Так лето постепенно перетекало в осень, а потом и в зиму... В зиму с крепкими, трескучими морозами. И опять мы строили замки, только уже снежные. В эти постройки мы входили пригнувшись, но они были уже обжитыми нами в действительности.
Зима была щедра на снег. Подваливала на наши "крыши" новые слои. Там, в снежном лабиринте комнат, не чувствовалось хулигана — ветра, который студил наши щёки до алого состояния, и мы без страха быть заваленными снежной массой, спокойно переживали короткий зимний день.
Вечер устанавливал над нашими головами тёмный купол с яркими звёздами, дарил нам новые сказки. Это сейчас мало кто из нас звёзды видит, а в детстве это было постоянно. Мы их не считали, не знали созвездий, но каждый имел свою звезду. Самую яркую!
Ночь звала на тёплые полати... Ночные события на улице оставались для нас тайной...
Шалун - ветер всю ночь строил снежные завалы на наших постройках, и сердито дёргал ветви сиреневых кустов, не уступивших ему дорогу.
Потрескивание дров в печке и запах вкусных щей возвещал о приходе утра. Радостно было видеть на стёклах окон дома таинственные, неповторимые ледяные узоры. Каждое утро они были совершенно разными. Это мороз своим дыханием дарил нам радость красоты и приглашал на встречу.
О, Боже, как же мы были счастливы в те годы — годы детства!