У существующей и всё ещё применяемой системы общественного развития (первобытность-античность-феодализм-капитализм-...- "светлое будущее") есть важные недостатки. Во-первых, эта схема не учитывает весь исторический контекст ойкумены. Во-вторых, эта схема не учитывает, что передовая формация а) всегда сохраняет староформационную периферию, которая шире новой, и с которой новая активно взаимодействует, б) всякая формация имеет минимум два тренда развития (консервативный и реформаторский), в) формационные трансформации, происходящие в разных частях ойкумены имеют свои принципиальные особенности.
Но это присказка, чтобы обозначить мысль, что у нас неизбежно имеются ошибка, недостатки, грозящие сбоями, самой системы. Что здесь значит понятие "энтропия"? Мы имеем хорошую нормальную и так далее социальную идеологию. Сориентировались, приняли, верим, отстаиваем. Но любая система, л идеология любого уровня имеет две перспективы своего развития. Законсервироваться (тем или иным способом) и постепенно перейти к остыванию-энтропии (1) или творчески (в 19-20 вв. применялся термин "революционно") развиваться, применять инноватику, включать новые социальные механизмы. Конечно, последовательный курс на творчество и поиски нового приведет к новой социальной формации. Сейчас скорости так называемого научно-технического развития столь велики, что творчество, инновационность, активный "субъективны фактор" нужны в темпах и скоростях, превышающих скорость смены технологических укладов. Можно даже эти скорости не изменять, так как ответ прост: теперь творческость и инноватика нужны всегда. Вспомним фразу Зюганов: "Лимит на революцию исчерпан". Зюганов под словом революция имел ввиду "политические перевороты", но если вернуться к внутреннему философскому смыслу термина "революция", как "социально-идеологического творчества", то следует парафраз: "Лимит на нереволюционное остывание исчерпан". То есть, многие (очень-очень многие) социально-политические штампы, даже если они разукрашены современной терминологией (стартапы, инноватика, опенсос, банкинг, консалтинг... нормальнинг человекинг даже не поспевает за той скоростью, с которой инноватинг терминг креативинг), находятся либо в состоянии остывания, либо с бешенными темпами развивают то, что развивает тренды, усугубляющие социальную (общественную, человеческую, цивилизационную, культурную...) энтропию.
"Культура" как понятие употребляется нами не как раздел социального бытия (соцкультбыт, отдел культуры, министерство образования, ДК, театр оперетты) , а как его синоним.
Вопрос о первичности, который выпрыгивает здесь из меньшевицко-троцкистской табакерки, алогичен. Общества тире культура. Экономика же - одна из операций социального бытия. Это неизбежная операция.
Вот однажды возникает новая общественная формация. Но исчезает ли энтропия? Не исчезает ни энтропия, ни старые формации. Напротив, старой в большей части исторического было больше авангардного. Тоже мы видим и поныне. Периферия шире технологического авангарда. И тем более, социально-социалистический "авангард" уже, мельче, чем"всё остальное".
Прогрессивная версия в сущности приводит к революционному скачку в новую высшую формацию. Исторически мы видим, что сохраняются консервативные формы не только "прошлогодней" формации, а всех предыдущих формаций. И даже внутри "передовых цивилизаций" тренды, порождавшие старые формации не исчезают и логически не могут исчезнуть, так как играют роль культурной "базы". Количество принципиальных скачков не бесконечно.
1.Однажды возникает вторая сигнальная система (язык), это один феномен, ни два, ни три. Нет полуторосигнальной системы, нет второ-с-половиной или третей сигнальной системы. Знаковая система, язык-речь, мышление.
2. Но сам факт появления второй сигнальной системы лишь предполагает, даёт возможность появления и развития культуры. Энтропия оставляет человека в полуживотном состоянии. История зафиксировала, что всюду на периферии ойкумены, в оазисах, изоляторах, сохранялись примитивные, дикие и крайне уродливо дикие общественные группы людей. Многие из них вовсе не остатки былой древности, некоторые (а может и очень многие) продукт "одичания". Только там, где общества-общины оказываются в условиях, когда механизмы традиции, сохранения навыков, социальных правил и представлений сохраняются, колеблясь между приращением и уменьшением, там есть Традиция, у которой есть шанс общественного развития.
3. Традиция - это механизм сохранения того, что есть. Приращивается она исключительно от соприкосновения с другой традицией, и от случайных, медленно прибавляемых культурных "мутаций". Вырасти в нечто качественно большее институт традиции может только через свои экспансии. Но традиция нередко имеет также запреты и на экспансию. Но поскольку население увеличивается, то соприкосновения происходит, и культуры экспансируют. Однажды это приводит к союзам племен и, наконец, к появлению первогосударств, где вождь победившего племени становится священным князем-монархем, так как его Победа становится частью традиции. Но теперь это уже не племя, община, это этнос. Здесь появляется эпос, маркирующие общность стилистические принципы, выделяются группы, обеспечивающие этническое единство, то есть, аппарат государства. Этот аппарат очень рыхлый, просто никакой. Но это первоблинная государственность. Урстаат. Такие первогосударства, возникнув, вскоре разрушаются, и всегда внутри своего "единства" ведут междуусобные разборки, которые иногда прерываются в случае чумы, внешней военной угрозы или стихийных бедствий.
4. Чтобы реально объединить и погасить градус социальной энтропии, нужна универсалистская и этическая метафизика. То есть, нужно религиозное "реформаторство". То есть, становятся необходимыми принципиальные удары по Традиции. Поэтому появляются так называемые "монотеистические" религшии, что более корректно называть реформаторскими религиями, суть которых не монотеизм, а моноидеологизм и выявление в идеологии философско-этических смыслов. То есть, традиция атакуется, но в замен предлагается то, что устраивает многих (этика и универсалтзм, то есть, одно и то же для многих, что также в сущности содержит этическое). Это основа, носитель феодализма.
5. Но религиозная метафизика, если её зафундаментализировать, она начнет сжигать эретиков направо-налево, так что возникнет проблем в очень серьёзных масштабах. Так что стройна логика и этическая философия реформаторских религии (например, христианства) будет при сопротивлении энтропии вырастать в светско-правовое государство с рационально-теоретической идеологией (наука и просвещение). Если феодализм радикально не самоконсервируется, то возникает модерн, или так называемый капитализм.
6. Где-то капитализм торгует и торгует, а где-то возникает госкапиталистический империализм (имперство) с высокоразвитым технократизмом как следствие. Технократия, техника, технологии означают, практику, прагматизм. В определенном смысле технологии технократической фазы - это высокие технологии, то есть, такие которые позволяют симулировать правовые принципы и прочие устой общества, основанного на частной собственности на средства производства. У рабочих то же есть собственность - их труд. Если рабочие организованы, то они коллективно также собственники, и их собственность очень эффективна, так что элиты консолидируются, чтобы коллективного собственника в лице организованных собственников своего труда дезорганизовать, то есть, устранить конкурента. Высокие технологии, позволяющие в частности запускать механизмы массовой манипуляции сознанием, по существу порождают новую формацию, где во краю угла не право собственности, а консолидация эгоцентричных элит во имя манипуляции сознанием, деидеологизации (общество спектакля, общество потребления), психозов населения. Такое злодейство осуществляется в целях эффективного управления. Это и есть информационное общество, пост-капитализм, пост-индустриальное общество. Пост-индустриальное означает не замену промышленности компьютерами, телеканалами и биеннале, это означает, что главное в управлении обществом теперь не собственность на индустрию, а широкомасштабная информационная атака на всех, кого можно ограбить. Но в сущности (здесь сальтус!) самого технологизма-технократизма уже достаточно, чтобы происходило отчуждение широких масс от их человеческих смыслов жизни. То есть, объем технологий, высоких технологий увеличивается. На этом уровне развития социальных структур также происходит выбор между энтропией и негэнтропией, то есть, выбор между технологиями машинными, институциональными, имперсональными и технологиями, учитывающими и сориентированными на социальное развитие. Социальная ориентация технократического общества (так сказать, "эликтрификации с советской властью") относительно "технократизма с банкингом, робототехникой и пулемётингом" является безусловно негэнторопийным направлением.
7. Таким образом социально ориентированный технократизм (социализм, многополярный интернационализм) есть новая особая формация. СССР, КНР, КНДР, ДРВ, Куба, также Джамахерия Каддафи, - всё это новая пост-технокрактическая, пост-империалистическая формация. И даже достижения социал-демократии и профсоюзов на Западе можно засчитывать (или хотя бы учитывать) как "почти социализм". И здесь уже мы дальше и не видим, куда ещё развиваться формациям. Социализм - это как бы окончательное решение развития формаций, не потому что у развития бывает конец, а потому что формации развиваются не просто потому, что после 20 наступает 21, 22, а потому что человек - это не индивид, не община, не этнос, не каста, не бригада, а вообще всё человечество, и не как враждующие орды орков с гномами, пиндосов с арабами, гуцулов с бурятами, то есть, то есть, когда человечество национально, социально и т.д сынтегрировано, тогда мы достигли Верха. Но окончательность как бы и невозможно, ведь энтропию отменить не возможно, и тем более, если есть "капиталистическое" и даже" империалистическое" окружение. И даже внутри отдельно взятой страны, или отдельно взятого блока стран это невозможно, ибо энтропия не может быть отменена. Теория "мирного сосуществования" - это дипломатическая стратегия. Система социализма - такой же вражеский объект для консолидированных элит (с банкингом, пиаром, пулемётингом и электродубинкингом) , как и их "собственные" собственники своего собственного труда. Несоциализм выступает для социализма как фактор энтропии, причем "мировая революция" (как вес страны СССР) также энтропию не устраняет.
7а. То есть, социальная ориентация может породить две темы: энтропийно-консервативную, и негэнтропийно-новаторскую. Энтропия в фазе утверждения социальной ориентации дает, например, формализированную социалку роста благосостояния трудящихся в рамках так называемого "шведского социализма" со всякими симулирующими "правозащитность" добавками, "гуманным" отношением к психопатам, фашистам, террористам, преступникам, извращенцам, институтами вроде гендерного равноправия, ювенальной юстиции, "демократической" русофобии и "гуманистической" экспансии идеологии "америка превыше всего". Ей противостоит "социализм", направленный на реализацию феномена личности в широком объёме. То есть, социального общество, где энтузиазм возбуждается стимулируется внутренними стимулами, ценностной структурой развиваемой обществом и саморазвивающейся личности. "Энтропийный" вариант социализма является в сути не социализмом, а разделом, "потемкинскими деревнями" госкапиталистического империалистического технократизма. И лишь внутренний, персоналистский социализм есть социализм. Поэтому мы прибегли к литерной нумерации "7а".
Возникнет вопрос в какую эволюционную нишу поместить реальный социализм (СССР, КНР, ДРВ, КНДР, Куба). В нишу "госкапитализма", как особой восточной формой индустриального общества или считать, что в реальном социализме происходила внутренняя в борьба между нормальными социалистическими трендами и его имитаторством, формализмом, партократизмом. Этот вопрос, конечно, должен быть освещен и решен. Но исход решения этого вопроса никак не влияет на означивание сути социалистической, то есть, пост-технократической, пост-империалистической формации.
Пост-империлизм (социализм) строится на феномене развития личности в широком объёме, где происходит личностный автопоэзис, где появляется, распространяется и берет гегемонию тип людей, чей энтузиазм возбуждается внутренними стимулами, ценностной структурой личности. В статье И.В. Сталина в газете "Правда" (апрель 1920 г.) говорится о двух направления в марксизме: одно - увлекается цитированием, другое исследует и наблюдает исторические реалии, опирается на практический опыт. То есть, первые - имитаторы, они разглагольствуют на марксистские, социалистические темы, но в сущности они буржуазно сориентированы на собственную власть и прочие преференции для себя. Социализм является верхом и концом, то есть, даже как выразился Маркс "началом человеческой истории", когда он осознан как личностная "парадигма", где "Личность" есть творчество, субъектная ответственность, поисковая активность, энтузиазм и "усвоение всех знаний выработанных человечеством". Строго говоря личность и есть негэнтропия. Все культурные институты (язык, традиция, этнос, религия, государство, наука, техника и даже социализм, как госкапитализм с широкой социалкой, и даже кооперативы с советской властью и эликтрификацией) подвержены энтропии. Но творчество, активная личностная позиция не являются энтропией, потому что слово "творчество" (как и понятие "личность") является просто синонимом понятия "негэнтропия". Творчество существует изначально. Гомо сапиенс сапиенс уже творец, поэт и личность.
Екатеринбург , (29 мая - 2 июня 2016 г.)