Вступление
Если вам скажут, что секса в Cоветском союзе не было, то плюньте брехуну в его поганую морду. Я вам разрешаю!
*****
История о том, как секса не было на спуске Деволановском.
Я конечно, могу рассказать за колоритных девушек горизонтального труда. И за три нелегальных борделя, что по низу спуска.
Девушек было прилично, и каждая из них имела свою замечательную, захватывающую историю.
Бордели на Деволановском и Гарибальди испокон веков держала семейная династия Кучукив. По легенде, эти инкубаторы разврата не тронули ни вихри революций, ни происки Антанты, их не покачнул грозный сталинский режим,не сломали война и румынская оккупация. Бордели пережили Холодную войну,Плешивого с пятном,бандитские разборки и три Майдана.
Возвращаясь в Одессу , иногда я встречаю в бывшем гастрономе «Темп» свою одноклассницу Оксану Кучук, уверенную такую дамочку,при богацтве и понтах. Оксана,полна энтузиазма и задора ,как заправский мэнеджер среднего звена,глядя на нее сразу становиться ясно, что эти так нужные трудящимся заведения переживут нас с вами, а секс-стахановки без работы не останутся никогда.
Когда нибудь после должной подготовки, я все таки примусь за этот монументальный труд.
Вот выйду на пенсию и примусь! Обещаю, но это будет потом,а пока послушайте как ЭТО делалось в доме номер 17.
***
Двор наш образован собственно домом, где проживала моя семья, с 1910 г, переселившись с улицы Водопроводной, что на Молдаванке. Другую стену двора дополняла глухая стенка дома с улицы Бебеля. И заключала двор в огромный круглый колодец, стена дома расположенного на улице им Жуковского. Когда то две стены не имели окон, они полностью заросли диким виноградом, на стене дома с Жуковского висела голубятня. В голубятне жили белые голуби , которых каждый день кормил и выпускал полетать хозяин - запойный инвалид Казик.
По мере того, как выезжали из дому одесситы, и из близлежащий деревень вьезжали адесцы, двор менялся. Хозяйственные, привыкшие к основательности селяне понастроили крайне необходимых им уродливых сараев, натолкали туда разного барахла и захламили двор до неузноваемости. Вскоре от маленького приветливого дворика в французском стиле, с увитыми виноградом стенами и колодцем посредине осталось одно воспоминание. По двору неспешно зашагали метровые крысы, стаи клопов и прусаков мелкими перебежками засуетились, перебегая от заплесневевших хибар сараев до столиков и холодильников коммунальных кухонь. И обратно.
А в одну осенних ночей кто то поджог голубятню.
Бедняга Казик, громко проклиная и грозя в небо, метался по двору, пытаясь спасти птиц. Голуби бились о глухие стены голубятни, и умирали не издав ни звука.
Утром на стене красовалось зловещее основание бывшего дома для белых голубей. Воняло гарью,ветер гонял белые перья по затихшему двору. Тогда двор наконец то понял – грядут перемены.
Пятно еще какое то время мазолило глаза, но вскоре, дожди смыли черную жуть,и место голубятни заросло виноградом.
В марте жильцы дома с Жуковского, начали вырубать в наш двор окна. А Гиммельфарбы с Жуковского и вовсе построили балкон! Сначала соседи нервничали и жаловались на шум в местный ЖЭК, но когда балкон был построен и каждое утро семья Гиммельфарбов усаживалась на балконе с чаем и плюшками, двор успокоился. Он переговаривался с Гиммельфарбами, шутил и обмениваляся рецептами жаренной курочки.И что ценно - не отходя от коммунальной плиты и не снимая засаленного халата.
Поэтому окно, вырубленное как раз напротив моей кухни, никого в расстроенные чувства не привело.
А зря!
****
Я отчетливо помню тот мягкий бархотный вечер. Такие часто бывают в Одессе в конце июля. В такие вечера хорошо сидеть в тишине домашнего очага, слушать треск цикад и отдыхать от тяжелого трудового дня.
Где то далеко, лают собаки , долетает слабый шум непрекращающейся работы порта, чай почти допит, и вот еще чуть чуть и ты отправишься в обьятия Гименея, улетая от земных забот.
Но вдруг из окна напротив, во всю ивановскую, увеличенное в мегократ колодцем двора, разудалым егегегегей понеслось:
- Да, да ! возьми меня, ****би меня! Сюда и сюда и сюда тоже!!!!!!!!АААА! У! Э! Какой он у тебя! О! какой ты у него!
Двор сначала ничего не понял. Он помолчал, подумал,немого послушал, определяя из какого окна выл, хрюкал и стонал хрипловатый женский голос.А когда двор понял, что так звонко кричат не наши люди, двор ответил:
- Ах ты ж тварюка! Дети спят, а она тут устроила трах-тибидох, мандалина придурочная!!! Да шо ты орешь посреди ночи как подорванная?!! Да шоб у тебя уже все повылазило! Засунь в зубы подушку и ори сколько влезет!–советовала Муська с третьего этажа, запахивая на груди махровый импортный халат.
- А шоб ти ,сказилась, вражина! Та заткни вже свою смердючу пельку! От піду завтра до милиценєра, заберуть тебе у тюрягу, там и будешь як скаженний собака гавкати – добавляла визгу Макидроша, чьи окна собственно и не выходили во двор.
- Мляди! Все бабы – мляди! Всеееее! – кричал на одной ноте с второго этажа алкоголик Павлик, шикороизвестный тем что, сидел каждый божий день на стыковки двух кордоров, и комментировал всех мимо проходящих женщин. Павлик как само постоянство, никогда не менял тактику – он называл всех женщин жадными проститутками, завлекающими жертву посредством верчения зада. Когда «на калидоре» никого не было, Павлик перемещал свое внимание на сидящую рядом лупоглазую уродливую собачку Куклу. Молчаливой собачке Павлик тогда обьяснял, что она тоже вертит задом, потому что как все бабы, меркантильная проститутка.
Тем временем неистовая Мессалина с Жуковского не обращала никакого внимания на пожелания соседей и продолжала вопить:
- Вася! Ты мой зая ! возьми меня еще , еще и еще....а вы ,суки, позатыкайтесь,шоб вам пусто было! Вася, ты только не отвлекайся скачи мой коник ноооооо!
- Вася! Ты мужик или где ты??? – орали в ответ – да отделай эту малахольную уже так , шоб заткнулась, нам же на работу в шесть утра вставать.
Но Вася, а позже Федя, Жора, Славик, Абдурахман, Сева, Равзанчик, Толик, Сергей Илларионович, Мурзик, Саша и Леха обычно не отвечали.
Такие сеансы эксклюзивного звукового порно неизвестная соседка стала устраивать каждый вечер.
Никто соседей ее никогда не видел, но все знали что зовут ее Света. Соседи пытались расспросить семью Гиммельфарбами о девушке,но обычно получали внеразумительные ответы. Как оказалось позже, однажды услышав что Гиммельфарбы сплетничают о ней, Светочка разозлилась и обмазала собачьим дерьмом дверь Гиммельфарбов, пообещав в следующий раз дверь еще и подпалить .
Двор все же пытался усмирить Светочкины аппетиты – ором, тухлыми яйцами и бутылками в окна. Вызывали участкового. Вызывали скорую помощь и пожарную, пытались подкараулить возле дома, но увы, все безрезультатно.
Вскоре двор смирился и уже не обращал внимание, тихо попивая чай и делая звук телевизора погромче.А когда наступила холодная осень и все закрыли окна, то про Свету как то даже подзабыли.
Но ранней весной вспомнили опять. Вместо майского воя дворовых котов, во двор по прежнему неслись знакомые завывания.
Шли годы, и вот однажды во время одного из таких вечерних порнорепортажей, Светочка в пылу экстаза, таки успела поругаться с Гошиком. Гошик громко послал ее и обозвал грязной тутанхамоншей. Не знаю чему больше удивлися двор - мужскому голосу из светочкиных окон или странному обзывательству. Двор не растерялся и ответил:
- Правильно Гоша, она и есть тутанхамонша. Собирай манатки и уходи. Иначе будешь мумией в ее пирамиде.
Гоша не долго думая, так и сделал. Собрал манатки и ушел.
Света очень расстроилась,она повыла с горя, поогрызалась с самыми ярыми – Муськой и Макидрошей, а потом затихла и задумалась. Раз Гоши нет, смысла жить тоже нет.
И Света решила самоубиться.
Для самоубивания был выбран романтический способ: выброститься из окна. И куда вы думаете? Конечно в наш многострадальный двор!
Света открыла окно, попрощалась с жизнью и прыгнула вниз.
Что то не срослось в Светочкином плане - ее беренное тело не затихло на протухшей крыше сарая дяди Гриши и исстрадавшаяся душа не отлетела в небеса.
Света зацепилась за дикий виноград и на нем повисла,продолжая ругаться и отвечать дворовому хору.
Двор ликовал! Он наконец-то увидел виновницу своих не тихих вечеров. На соседней стенке как уродливая бабочка в гербарии, распласталась низкорослая, похожая наколченогую этажерку, блондинка с тусклыми перепаленными волосами и свинячими глазками.
- Ничего себе секс машина! -думали думали подростки двора, давно выбравшие Свету сексимволом. Они то то думали что Светлана как минимум «Ягуар», а она оказалась старыс «Запором»
- Мама дарагая, какая страшна та худа! Шкиля, и куда мужики смотрят!? – всплескивала руками необьятная баба Женя, почесывая такой же необьятный зад.
- Все бабы мляди! – философски изрек Павлик и прихватив собачку Куклу, отчалил домой допивать початую бутылку шмурдяка.
Так Светочка провисела наверное час. Сняли ее папа и сын Гиммельфарбы, одолжив лестницу у миллиционера дяди Гриши Цурюпы.
****
Во дворе стало тихо.
После этого события Свету мы больше не видели. Гиммельфарбы рассказали что Света переехала на Поскот и иногда шлет им поздравительные открытки.
В июне окно покрасили и повесили веселенькую зановеску. На подоконник был водружен толстый рыжий кот и несколько вазонов с симпатичной геранью. Из окон иногда неслась приятная музыка,а иногда радио передача «Светлофор Моргайка».
Двор какое то время что то ждал, а потом махнул рукой и занялся своими привычными делами.
-