Недавно, по дороге домой, услышал разговор двух пацанов, лет десяти. Они куда то торопились, не обращали внимания на окружающих, громко разговаривали, и один из них сказал:-«Будем играть в войнушку». Войнушка, - мне это слово резануло слух. Нельзя сказать, что бы я его слышал в первый раз. Нет, но тогда всё моё сознание воспротивилось - такого слова нет и не должно быть. Слово, с которым связаны боль, разрушение, кровь, голод и страдание людей не может быть представлено в уменьшительно - ласкательной форме. Не может и не должно. Уже после, я стал вспоминать, а когда в первый раз услышал слово «войнушка». Вспомнил. Его говорили мои дети ещё двадцать лет назад. Странно, но тогда это меня не задевало и не беспокоило. Наверно, с годами, мы становимся более чувствительными к жизненным ценностям, к ценности самой жизни, как таковой. И это не сентиментальность, а мудрость, которую мы приобретаем только с годами. Но всё-таки, в моём детстве такого слова не было. Оно появилось в позже. А, в моём детстве, ещё свежа была война, было много фронтовиков и памяти о погибших отцах и дедах. Тогда это слово просто не могло появиться. Конечно, мы играли в войну, играли и зимой и летом, с самого сопливого возраста и по пятый класс включительно. Конечно игра с взрослением приобретала другие формы и смыслы, но это всегда была игра в войну. Я не буду говорить о Зарнице, это другая тема, другие цели и масштабы. А, войны были разные: разыгрывали рыцарские турниры, ледовое побоище, бились с белыми и с немцами и накал страстей был всегда высок. В этом плане очень показателен видео-сюжет «Дот», снятый к семидесятилетию Победы в Великой Отечественной войне. Войнушка не может быть такой. Я задал себе вопрос, а когда могло появиться это слово? Спрашивал у знакомых, друзей, но точно не мог сказать ни кто, многие предположили, и я с ними полностью согласен, что оно могло появиться только на закате брежневских времён, а быстрее всего в горбачёвские. Только тогда. В обществе всё больше становилось нигилистов, вектор устремлений повернулся в сторону потребительства и духовные, культурные и исторические ценности стали уходить на второй план, зашевелились диссиденты на ниве живота и зрелищ,и вбрасывались мысли о ненужности и бессмысленности жертв понесённых в Великую Отечественную войну, да и вообще, что пора принять за основу европейские ценности. А, когда с экранов мониторов стала хлестать кровь компьютерных неубиваемых героев и монстров, то и войнушка всё больше укреплялась в мозгах простых людей, да и политиков разных стран и рангов.
И свидетельств этому множество, начиная от Ирака и заканчивая Сирией, но
для большинства мировых бонз, все эти трагедии ничего не значат, это просто так, войнушки.