- Алёнушка, давай поговорим обо всём. Вот и Александр Михайлович сожалел, что Василий так и не успел ничего. Ведь они были большими друзьями. В наших семьях рано теряют мужей и отцов, матери доживают свой век вдовами. Вот я один и успел только родиться, мама овдовела в 27 лет, так и не вышла больше замуж. Никто ей больше не пришёлся по душе. Витюшка твой ещё маленький, он и знать ничего не будет.
- Серёжа, но официально мы не разведены, и Витя законный сын Вени. Он не даст согласия на развод и усыновление, - загоревала Алёнка. - Даст, вот увидишь, правда, на приемлемых для него условиях. У меня ещё десять дней, и я так рад, что ты не оттолкнула меня. Александр Михайлович говорил маме, что у тебя манеры аристократки и интеллигентным человеком надо родиться…
Она была теперь довольно взрослой женщиной и понимала, как непросто ему сейчас сдерживать страсть и темперамент. Секса в её жизни было совсем немного, после истории с Веней, было не до мужчин, да и боялась она их.
- Ты только не торопи меня, боюсь я мужчин, да и не было у меня никого кроме Вени…
- Ну, что ты, я же всё понимаю и знаю, что ты к этому пока ещё не готова! Я же действительно люблю тебя. У нас будет всё по другому, только по любви и взаимному согласию.
На душе потеплело, она и не ждала другого ответа…
- Нам пора, надо приготовить завтрак, да и Найда вконец терпение потеряла. - Овчарка потянулась, услышав свою кличку. Собрали в сумку вещи, и пошли напрямую по росистой траве через луг. Пели птицы, переливалась радужными бликами роса, множество васильков и белых ромашек открывали лепестки навстречу солнышку.
Настя уже напекла оладьи с яблоками, приготовила творог со сметаной, сварила яйца всмятку. – Кофе я приготовлю сам, - сказал Серёжа и достал кофемолку. Алёнка приготовила для Витюшки гречку на молоке и пошла, будить сына.
Завтракали в восемь утра, Витюшка сидел на коленях у Серёжи и не очень охотно ел кашу. Десертную ложку держал ещё не очень уверенно, и оба перемазались в каше. Появление Вени не удивило, последнее время, внезапный приход его уже стал правилом. Всё таки надо расставить все точки над и…
- Поговорим, - она спросила первая, он согласно кивнул головой.
- Хорошо, подожди минутку в беседке. - Бессонная ночь сказалась, щемило сердечко, болела голова. Таблетка нитроглицерина под язык и половинка таблетки клофелина, не намного облегчили состояние.
– Я с тобой, - утвердительно спросил, Сергей.
- Нет, пожалуйста, не надо, я сама справлюсь,
- Я рядом, - напомнил Серёжа.
Веня, нервно потирая руки, прогуливался по саду.
- Вообще - то это дом моей бабушки.
- Александр Михайлович уже переписал на меня и внука.
- И, что? Это мы ещё посмотрим, - ухмыльнулся Веня.
- Как скажете, но это воля твоего отца и его матери.
- Да он же не адекватный, смертельно больной человек, мы с мамой опротестуем. У нас всё схвачено, - нагло улыбался Веня.
- Это не даст тебе право на меня и ребёнка, а мы и без тебя не пропадём. Ты забыл, у меня шесть братьев, и они никому не дадут нас в обиду.
- Мне больше нечего тебе сказать, я боюсь тебя и напишу заявление участковому, ты и так мне всю жизнь искалечил. Веня, той наивной девочки больше нет. Я никогда тебя не любила, да и не полюблю уже. Ты вот всё любуешься собой, неужели ты не видишь, что ты обыкновенный, дворовый кобель…
Серёжа, курил на крыльце, взглянув на него, Веня снова ухмыльнулся, - Защитника нашла тоже мне, и чем он лучше меня?
- Всем, он просто любить умеет по - настоящему. –
- Значит между нами всё кончено?
- Между нами всё кончено давно, ещё до рождения сына, не надо делать вид, что ничего тогда не случилось, время ушло.
И пошла по тропинке к дому. На крыльцо вышла Настенька, держа за ручку Витюшку. Серёжа взял его на руки и пошёл навстречу Алёнке. Ребёнок радостно улыбался и лепетал что-то на своём, пока ещё понятном, только близким людям языке.
Днём, уложив спать сынишку, прикорнула на старинном кожаном диване. Сквозь дрёму почувствовала, как заботливо укрывал её пледом Сергей, и совсем как когда-то Василий, погладил по головке тёплой ладонью.
Вечер был тихим и тёплым, погуляли с Витюшкой. Держали его за пухленькие ручонки, с обеих сторон и он важно вышагивал радостный и довольный. Дошли до реки и долго любовались необычайно красивым пурпурным закатом. Назад Серёжа нёс его полусонного на руках, малыш засыпал на ходу и, пришлось ускорить шаг.
Уложив ребёнка спать вышли в сад. Посидели рядышком на лавочке под берёзой, общение обволакивало взаимной радостью и душевной теплотой.
Ночью раздался телефонный звонок, и дежурный врач объяснил,
- Александр Васильевич пришёл в себя и просит Аленку срочно приехать в госпиталь. Серёжа позвонил Стасу и, вскоре машина подъехала к дому.
В белом халате, шапочке и маске Алёнку провели к Александру Михайловичу. В коридоре сидела Светлана Андреевна, она проводила Алёнку неприязненным взглядом.
Александр Михайлович тяжело и хрипло дышал, чуть слышно поздоровался и сказал, - Слава Богу, успеем проститься. Ухожу Алёнушка, оставайтесь с миром, Храни Вас Господь! Я знаю, ты всё сможешь... тяжело тебе на душе будет, а ты улыбайся. Трудности закаляют и делают нас сильнее. Поцелуй за меня Виктора, берегите себя…
Врач глазами намекал, что пора уходить. Наклонившись, поцеловала Александра Михайловича, тихо сказав ему на ухо, - Я никогда Вас не забуду, и очень благодарна Вам за всё…
В груди зажгло, в горле стоял ком, ноги становились ватными, от беспомощности и безысходности…
Медсестра вывела её под руку из реанимации и повела в процедурный кабинет. Уложили на кушетку, измерив, давление и посчитав пульс, врач покачал головой и, отведя медсестру в сторону, сделал назначение. Несколько внутривенных инъекций и, стало немного лучше. Серёжа ждал в коридоре, молча взял за руку и повёл к лифту. Таня и Стас остались в эту ночь с Алёнкой, они пили на кухне кофе и тихонько беседовали с Серёжей и его мамой, Настенькой. Алёнке хотелось уединиться и побыть одной. Попросив её не беспокоить ушла в гостиную.
Она лежала на диване, уставившись глазами в потолок. Тусклый свет ночной лампы раздражал. Поднявшись, выключила лампу и снова легла на диван. Перед глазами, как кадры из кино, промелькнули события последних двух лет. Александр Михайлович с новорожденным внуком на руках, ласковая, интеллигентная, добрейшей души человек, Анна Николаевна...
Пришёл Серёжа, молча сел на краешек дивана, взял в свои руки ладошку Алёнки.
- Принесу грамм 40 коньячку, тебе надо поспать. - Сходил на кухню и принёс маленькую стопочку коньяка и развёрнутую плитку шоколада.
– Тогда и стакан горячего чая с молоком.
- Хорошо, сейчас сделаю.
Уснула незаметно, положив голову на плечо Сергея и, он сидел с занемевшей рукой, боясь пошевелиться. На рассвете надрывно завыла Найда.
- Всё, умер наш Сашенька, - сказала Настя и зарыдала на груди сына, обнявшего её.
Послышался испуганный плач ребёнка, и Алёнка метнулась к кроватке сына. Схватив ребёнка и прижав его к своей груди, ходила по комнате от окна к двери и обратно, стараясь успокоить и укачать его. Но он продолжал выгибать спинку и закатился в истерике. Это было впервые и, Алёнка растерялась, не зная, что делать.
Пришла Настенька и с трудом забрала Витюшку из рук Алёнки. В своей комнате умыла ребёнка крещенской водой и, долго молилась над ним. Уложила в кровать рядом с собой и укачала, напевая колыбельную.
Время казалось, остановилось. Что-то ели и машинально делали повседневную работу. Витюшку на похороны не взяли, с ним остался сидеть Серёжа.
Хоронили Александра Михайловича со всеми почестями. Таня и Стас не отходили от Алёнки. Друзья и сослуживцы говорили много добрых и тёплых слов в адрес покойного. Могильный холмик завалили живыми цветами. Прозвучали прощальные залпы...
Людей ждали автобусы, везти в кафе на поминки.
Веня в кафе быстро напился и плакал пьяными слезами. Стас и Таня поспешили увезти Алёнку, которая лишилась защитника в лице Александра Михайловича.
Она не плакала, а только молча прижималась к любимице берёзе, и ей казалось, что сама земля - матушка питает её необъяснимой силой - силушкой...
На Руси так прекрасны берёзы,
Так щемяще родны и близки!
Что смахну набежавшие слёзы,
В изумленье, взирая на них!
Как прекрасны весною берёзы,
В непорочной и строгой красе!
В сентябре одарят позолотой,
Серебром удивят в декабре!
Среди хаоса зла и пороков,
Средь страданий, скорбей и грехов.
Полюбуйся зимою берёзой,
И не сможешь сдержать светлых слёз!
Слёз любви, состраданья и грусти,
Не старайся, мой друг удержать!
Они святы как эти берёзки,
Что так стойко в морозы стоят.
Я сама так грустна и печальна,
Под ветрами и вьюгою злой.
Я сама - словно эта берёзка:
Под ударом судьбы роковой.
Как берёзка робка и наивна,
Я в лесничестве в детстве росла.
Как она беззащитна в природе,
Так и я отгорю, как свеча.
Отгорю, отзвеню - друг мой милый,
Я осенней порой золотой.
Как багряный лист с жёлтой берёзы,
И как первые девичьи грёзы,
Уходя, неизвестно куда.....
2. Я лишь тень златокудрой
берёзки...
Проникновенное, бесподобно чувственное исполнение,
Трепетное, бережное, тёплое...
Лит. сайт " Изба - Читальня", на стр. автора - Елена Меньших.
И на страничке исполнителя - Любава - Любовь Градинар.
Да-а-а-а,
Пройдут друг мой, первые грозы,
Майским утром омоюсь дождём.
Улыбнусь сквозь страданья и слёзы,
Унимая щемящую дрожь!
На Руси так печальны берёзы:
Отдаются в них муки креста.
На тернистой, житейской дороге:
Светят, греют - сгорают дотла.
На земле я останусь лишь в песне,
В светлой грусти, в прекрасной мечте.
Я наверно останусь в берёзке,
В первозданной её красоте.
И на этой прекрасной планете:
В бренной жизни, в мирской суете.
Сквозь, звенящие - боль и усталость:
Устремляюсь душой к высоте!
И так жаль, что так мало осталось,
Что болит и рыдает душа.
Я лишь тень, златокудрой берёзки,
Что свечою сгорает дотла.....
Уходить мне отсюда так грустно,
И так горько себя сознавать:
Белоствольной печальной берёзкой,
Беззащитно - и жить, и сгорать.
Боже мой! Мне ж так мало осталось:
Безгранично её понимать.
Своей тихой наивною музой:
Бесконечно её воспевать.
На Руси так душевны берёзы,
Так щемяще родны и близки,
Как хлеб жизни, как чистые слёзы;
Слёзы верности, слёзы любви!
2 часть посвящалась - дочери Наташе!
лето, осень 1994.Сургут.