Глава 6
Изабель
В субботу утром Изабель проснулась со странным ощущением тревоги и незнакомым привкусом на языке. Это было что-то терпкое, пьянящее, напоминающее хорошо выдержанное вино, но к нему примешивалось какое-то волнительное послевкусие. Она списала это на недовольство предстоящей вечеринкой, и тем, что ей придется терпеть общество Кортни с ее милыми копиями, и абсолютно неуместной там Ронни Хабер.
- Доброе утро.
Она приподняла голову и увидела отца. Он стоял в проеме, сложив руки на груди, и смотрел на нее с улыбкой. На нем был не обычный деловой костюм, а свободная синяя рубашка и темные джинсы.
- Привет, - пробормотала Изабель, роняя голову обратно на подушку.
- Я просто подумал, что тебе понадобится инструктаж ввиду недавних…недоразумений.
- Типа порванных пуговиц на блузке? - фыркнула девушка.
- Именно.
Он присел на кровать и его спокойные глаза сверкнули.
Изабель догадывалась, что отец работает так мало, как только можно. После смерти матери ему пришлось заправлять бизнесом, и хоть он и пытался переложить все обязанности на генерального директора, ему все же приходилось присутствовать на важных встречах и принимать последние решения.
- Пап, я опоздала всего на час, - пробормотала Изабель, садясь и натягивая одеяло почти до самого горла.
- Ты же знаешь, я не люблю серый.
Изабель знала. Отец всегда говорил, что жизнь, как бы люди не пытались спорить, черная и белая. Если предположить, что существует еще и серый, то черный автоматически теряет свои очертания, а значит, у него больше возможностей утянуть вас за собой. Он любил приводить в пример ложь во благо – казалось бы, она смягчается благородными намерениями, но зачем понапрасну тешить себя мыслью, будто ложь от этого становится менее черной.
Поэтому для отца был важен сам факт ее опоздания, а уж на час или на день - не имеет значения. Изабель спорила, что жизнь разнообразна - с тысячей оттенков не только серого, но и желтого, голубого, розового. Отец качал головой и советовал не усложнять себе жизнь, и попробовать разобраться хотя бы в черном и белом, а уж потом приступать ко всем цветам радуги.
Изабель закатила глаза и мгновенно прищурилась от яркого света солнца, ударившего прямо по сетчатке.
- Отлично, я поняла, - буркнула она.
- Будь дома в одиннадцать. Ты слышишь? - он требовательно посмотрел на нее.
Изабель ответила ему свирепым взглядом, но нашла в себе силы кивнуть.
- С тобой пойдет Майк. Ты знаешь, что я о нем думаю, - по существу продолжал папа.
Она фыркнула, припоминая слова отца о том, что его очень смущает, куда смотрит этот парень.
- Изабель, если я узнаю, что он и ты…
- О Боже, папа! - Изабель закрыла глаза, как будто увидела что-то непристойное и соскочила с кровати.
Стоя в своих розовых шортах и голубой майке, она, краснея, уставилась на отца.
- Нам вообще обязательно это обсуждать?
Он выглядел еще более смущенным, чем она.
- Твоей мамы нет, чтобы она могла поговорить с тобой об этом по-девичьи, - запинаясь, проговорил он, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Это был единственный раз, когда ее отец был в чем-то не уверен, - мне кажется, пришло время…
- Папа! - едва удержавшись от порыва закрыть уши, вскрикнула Изабель, - тебе не о чем беспокоиться.
- Отлично, - быстро, почти с облегчением, закивал отец, - тогда просто будь осторожна. Если что, у моей охраны есть пистолеты, которые с удовольствием прострелят твоему Майку одно…
Изабель вытолкала отца за дверь под предлогом, что ей пора в душ, не предоставив ему возможности закончить. Ей захотелось смыть с себя их разговор, но, тем не менее, в сердце поселилась радость, вызванная тем, что они наконец-то могут вести себя, как настоящая семья.
Ее мобильник зазвонил, и она взглянула на дисплей. Было уже двенадцать часов, кроме того, звонил Майк.
- Привет, малышка, - сонно проговорил он в трубку.
- Привет, Майк, - просияла Изабель.
Несмотря на то, что она начала сомневаться в их отношениях и мысли о том, что они не такая уж и хорошая пара, стали привычными, Изабель не могла отказать себе в удовольствии маленьких радостей жизни.
- Просто хотел уточнить по поводу сегодняшнего вечера. Тебя подвезет Диана?
- Да.
- Тогда мы с ребятами поедем сразу за вами. Увидимся там.
- Хорошо, - улыбнулась Изабель, - люблю тебя.
- И я.
В трубке зазвучали гудки, а Изабель все сидела и никак не могла понять, почему насыщенный привкус тревоги на самом кончике языка, сменился сладковатым, возбуждающим привкусом лжи.
После окончания работы над своим внешним видом, Изабель осталась вполне довольна высоким хвостом, одеждой для занятий йогой, и минимумом макияжа. Спустившись к завтраку, плавно переходящему в обед, она увидела Лу, сидящую перед телевизором, мирно жующую хлопья. На кухне что-то напевала миссис Лауренция, а отец куда-то уехал со своими коллегами по работе.
- Собирайся! - объявила она сестре, подходя ближе и выключая детский канал.
Лу возмущенно запыхтела, и в ее больших глазах появились слезы.
- Да ладно тебе, - закатила глаза Изабель, - мы идем на пирс.
- Я не хочу на пирс, - надулась Лу.
- Что? - не поверила своим ушам девушка, - с каких это пор ты не хочешь на пирс?
Лу обиженно взглянула на нее.
- Отдай пульт, я хочу посмотреть мультик! Изабель!
- А с Ронни ты бы сходила на пирс? - ядовито поинтересовалась девушка.
- Нет, не сходила бы, отдай!
Изабель задумалась и уже готова была отдать пульт, но передумала и решила всеми силами уговорить этого вредного ребенка погулять с ней. Она так истосковалась по обычным прогулкам с Лу, что готова была продать за них душу. Эгоистично, но порой ей казалось, что дети для того и существуют, чтобы утолять желания родителей, несмотря на то, что ради этого придется превратиться в их персональную собачку.
- Я куплю тебе какую-нибудь вкусняшку! И, обещаю, ты прокатишься на самых страшных горках.
Лу остановилась и недоверчиво посмотрела на нее.
- Ты купишь мне вату?
- Да.
- И лимонад?
- Как же без него?
- И я смогу прокатиться на той вертящейся штуке?
- Эээ…я постараюсь это устроить, - приподняла бровь Изабель.
Лу с готовностью вскочила и с энтузиазмом посмотрела на нее.
- Так чего же мы ждем?
Через двадцать минут они уже шагали по теплому песку, навстречу солнцу, пальмам и знаменитым калифорнийским развлечениям. В одной руке Лу победно сжимала сахарную вату, в другой – руку Изабель. Когда они добрались до пирса и уселись на него, Лу попыталась дотянуться до воды, но ее маленькие ножки беспомощно забарахтались в воздухе.
- Ты же утонешь, Лу, - со смехом остановила ее Изабель, придерживая руками, - как видишь, мои ноги тоже не достают.
Загадка, но пирс не был излюбленным местом калифорнийцев. Они предпочитали расслабляться, лежа на доске для серфинга, или под шезлонгом. Лишь некоторые туристы и малая часть населения изредка захаживала полюбоваться на прекрасный вид сияющего солнечного шара, еще не скоро готовившегося утонуть в воде. Изабель давно подметила это местечко и часто приводила сюда Лу. По крайней мере, раньше.
- Осторожнее!
Они обе обернулись, и Изабель приподняла бровь, узнав в спешащем к ним спасателе Джейса. Он был облачен в красные шорты и белую майку, на груди у него висел свисток. Она почти готова была поверить, что перед ней помощник тренера по плаванию, если бы не фирменная надпись на майке.
Джейс остановился, и Изабель поняла, что он тоже узнал ее. Выражение его лица вновь стало непроницаемым.
- Недавно здесь утонули ребята, мы следим, чтобы это не повторилось, - объяснил он.
Кинув взгляд на Лу, почему-то глядящую на него широко распахнутыми глазами, он поинтересовался:
- Твоя сестра?
Изабель коротко кивнула.
- Привет, Лу, - он слегка улыбнулся, и его лицо на мгновение перестало быть таким же холодным, как за минуту до этого, - Ронни про тебя много рассказывала.
- Правда? - подпрыгнула на месте девочка.
Он утвердительно кивнул и заметил, что она, должно быть, делает успехи. Изабель была до глубины души возмущена тем, как легко он купил ее любовь. Лу уже смеялась и что-то рассказывала Джейсу, который внимательно ее слушал.
- Сколько же у тебя работ? - перебивая сестру, поинтересовалась Изабель.
Джейс перевел на нее взгляд, и голубые глаза прожгли ее насквозь.
- Две, - ответил он, удивив Изабель, которая ожидала чего-то едкого или вообще отсутствия ответа.
- А почему у тебя нет двух работ? - удивленно поинтересовалась Лу, глядя на сестру.
Изабель смутилась и не нашла, что ответить. Потому что ей повезло больше, чем этому парню? Это она должна была сказать? Не нужно думать, что Изабель не сочувствовала ему, несмотря на волны антипатии к ней, просто она научилась принимать это, как должное. Зачем понапрасну мучить себя, если нельзя ничего изменить?
- Мне пора, - он еще раз улыбнулся Лу и смерил Изабель пристальным взглядом.
- Пока, - хихикнула Лу.
- До встречи, - пробормотала Изабель.
Он кивнул ей, но выражение его лица ясно показывало, что между ними ничего не изменилось.
Джейс был честен. Он не пытался сделать вид, что испытывает к ней симпатию, но повел себя вполне как мужчина, увидев ее маленькую сестру. Однако это никак не шло в его скромную копилку плюсов.
Изабель с трудом попыталась понять, как Ронни его терпит, не нашла ответа и предпочла вернуть внимание сестры.
- Наверное, это парень Ронни! - загадочно воскликнула Лу.
Изабель хмыкнула, глядя вслед мускулистому телу Джейса.
- Очень надеюсь, что нет, иначе рисунки Ронни станут похожи на этого паренька. Как будто он меня и в жизни не преследует, - пробормотала она.
- Ронни не говорит о том, что она рисует, - доверчиво сообщила Лу, - она считает, что это убивает во мне возможность мыслить и придумывать самостоятельно.
Изабель изогнула бровь и усадила сестру к себе на колени.
- Знаешь, даже если бы ты скопировала все рисунки этой Ронни, у тебя все рано получилось бы гораздо лучше.
- Но Ронни…
- Ронни, Ронни, Ронни! - раздраженно передразнила Изабель, - неужели мы не можем поговорить о чем-то еще?
Лу пожала плечами, и остаток дня прошел за вполне веселыми рассказами, традиционным разглядыванием облаков и катанием на одной из самых крутых горок на пляже, куда могли допустить Лу. Волнуясь за состояние желудка сестры, Изабель не решилась покупать ей еще одну вату, сводила в кафе и они, вполне довольные собой и друг другом, вернулись домой. Было уже начало пятого, пора было собираться на вечеринку. Единственное, на что могла надеяться Изабель, так это на то, что вечер пройдет хотя бы отдаленно так же весело, как и день.
- И что ты наденешь? - поинтересовалась Изабель у Дианы, стоя перед своим обожаемым шкафом, с трубкой в руках.
- Платье? - насмешливо предположила подруга. На заднем плане послышался шум. - Мне казалось, твой наряд должен подходить к наряду твоего кавалера, а не к моему.
- По-твоему, Майк пойдет в розовом? Кстати, что ты о нем думаешь? Я о платье, - добавила Изабель, вертя в руках платье цвета фуксии с блестками и пышной юбкой.
- То ядовитое? Ни за что. Надень что-то милое. Скажем, голубое с оборками. Ты в нем такая невинная, - мурлычет Диана.
- Я была в нем недавно. Персиковое? - в руках появилось короткое, легкое платье, облегающее каждую складку ее тела.
- Пойдет.
- Дай угадаю, на тебе будет черное?
- Попробуй еще раз.
- Серое с роскошным верхом? - недоверчиво воскликнула Изабель.
- Считай это моим личным признанием в любви, - с улыбкой ответила Диана.
- Ох, Диана. Что ж, надеюсь, ты учтешь мои недешевые желания и тысячу раз подумаешь, прежде чем признаваться, - пригрозила Изабель, - я буду готова через час.
Когда Изабель облачилась в красивое платье, подчеркивающее ее изящную фигуру, она быстро сделала себе вечерний макияж и распустила волосы. Конечно, она бы хотела выглядеть, как принцесса, поэтому внимательно всмотрелась в свое отражение, пытаясь понять, что может помешать этому. В глазах, всегда восхищенно осматривавших ее в зеркале, появилось странное выражение, а утренний привкус на кончике языка превратился из резкого напоминания о тревоге в сильное предчувствие скорой беды.
Покачав головой, стараясь выбросить из головы дурные мысли, Изабель спустилась вниз, выслушала ошеломленные комплименты от миссис Лауренции и Лу – отец все еще не вернулся – и вышла из дому. Возле крыльца припарковался черный хищник, смотревшийся на фоне теплого вечера просто шикарно, и Изабель восхищенно ахнула. Диана погудела, и она подошла к машине, с придыханием заглянув в салон.
- Отец дал тебе «Мерседес»? - изумленно поинтересовалась Изабель.
Она знала, как трепетно отец Дианы охранял свои священные реликвии, своих вторых детей – машины, - поэтому была немало удивлена, узнав о внезапной щедрости мистера Миллера.
Диана пожала плечами и улыбнулась. Рыжие кудри были собраны в пучок, большие серые глаза подкрашены черным карандашом – она была во всеоружии. Диане не нужен был никто, но она нужна была всем.
Изабель перевела взгляд на заднее сидение, где расположилась Ронни Хабер. Ее бледное лицо залил румянец, а сама она старательно отводила глаза. На ней было обычное белое платье и парочка браслетов, невыразительные черты лица так и не узнали сочного макияжа, а прическа представляла собою конский хвост. Она не была уродливой, как та невзрачная восьмиклассница с большим родимым пятном на лице или очаровательной, как Изабель, она не была невероятно красивой, как Диана, она была абсолютно обычной. Как презрительно протянула бы Кортни: «Бооооже, что может быть хуже?».
Равнодушно скользнув по ней взглядом, стараясь не выдать предательской дрожи рук, Изабель забралась на переднее сидение. Она сама толком не понимала, почему так хочет, чтобы Ронни убралась отсюда, но ее не покидало чувство, будто она старательно пытается украсть у нее жизнь. Отца, Лу, Диану. Подозрительно посмотрев в зеркало заднего вида, Изабель откинулась на сидении.
- Привет, милая, - улыбнулась она Диане, - выглядишь сногсшибательно.
Оглянувшись на Ронни, она нехотя добавила:
- Привет, Ронни.
- Привет, - сдержанно улыбнулась Ронни, - ты выглядишь…чудесно.
- Мне есть к чему стремиться, - подмигнула ей Диана, и для Изабель это было высшей похвалой.
Изабель вежливо кивнула Ронни, улыбнулась Диане, и еще раз кинула взгляд назад. За ними припарковался Майк, несколько раз гулко посигналив. Она различила его руку, которую он склонил в приветственном жесте, и улыбнулась.
- По дороге еще подхватим Мелиссу, - суховато добавила Диана, глядя на дорогу.
Она блаженно зажмурилась и завела машину, наслаждаясь ласковым урчанием мотора. Любовь к машинам и риску были у Дианы в крови, поэтому Изабель, зная о маниакальной страсти подруги к быстрому вождению, гонкам, ветру и свободе, поторопилась пристегнуть ремень.
- Диана, твой отец, конечно, лапочка, но…
- Не волнуйся, - снисходительно бросила Диана, - я не собираюсь свести тебя с ума еще до приезда на вечеринку.
Диана рассмотрела свое отражение в зеркале и поймала взгляд Ронни, которая чувствовала себя неуютно и почти испуганно прижималась к холодной коже салона.
- Ронни, не волнуйся, я не быстро езжу, - сверкнула безупречными зубами Диана.
Ронни неуверенно улыбнулась в ответ.
Изабель посмотрела в окно, глядя, как исчезают огни ее дома, проносятся мимо милые калифорнийские постройки, как возвращаются с пляжа, зажав под мышками доски, симпатичные парни и подтянутые девушки. Она отвела взгляд, прижалась головой к спинке сидения и постаралась дышать ровно. Этот убежденный страх перед машинами сводил ее с ума. Он заставлял ее чувствовать себя слабой. Она ненавидела это.
- Боже, у тебя такое лицо…
- Просто веди, - сквозь стиснутые зубы проговорила Изабель.
- Возьми в бардачке жвачку, станет легче.
Изабель послушно достала упаковку и кинула в рот мятную подушечку. Но даже резкий свежий вкус не мог заглушить нарастающее предчувствие беды.
«Как всегда в машине», - постаралась успокоить себя Изабель.
Диана протянула руку в беззвучной просьбе.
Трясущимися руками Изабель протянула ей жвачку и взглянула на спидометр. Наблюдая, как движется вверх стрелка, со сдавленным хрипом она выпустила жвачку из рук.
- Изабель, отец меня убьет, если я намусорю в его машине, - укоризненно покачала головой Диана, стараясь не отрывать взгляда от дороги.
С тихим ворчанием, она нагнулась вниз, чтобы поднять ее.
В какой-то степени это случилось из-за Изабель. Из-за ужасного страха перед машинами, из-за жалкой мятной жвачки, из-за глупого стечения обстоятельств, которое кому-то легче называть судьбой.
В той или иной степени, все люди себя обманывают. Отправляясь утром в школу или на работу, думаете ли вы о том, что сегодня, возможно, умрете? Вас не посещает такая мысль, потому что смерть стала слишком привычным явлением, думать о котором бессмысленно, или потому что вы так или иначе полагаете, что ваша жизнь не прервется? Люди умирают, здания рушатся, пистолеты стреляют, но такого с вами не случится, не так ли? Вы проснулись утром с уверенностью, что будете жить вечно.
Диана опустила глаза всего лишь на секунду, которой оказалось достаточно, чтобы непривычная для управления машина резко вильнула влево. Она схватилась за руль, стараясь не позволить ей врезаться в неумолимо приближающееся дерево. Дерева, которого там не было, которого там не должно было быть.
Из горла Изабель вырвался полный ужаса визг, Диана сосредоточенно вздрогнула, уверенная, что еще не слишком поздно. Когда ваша жизнь является центром вашей вселенной, может ли она внезапно утечь сквозь пальцы?
Стук сердца в горле, удар головы отца о сидение машины, последний крик матери, стук сердца, удар, крик, стук сердца, удар крик, стук…
«Изабель!».
Эти моменты длятся всю ее жизнь.
Глаза Дианы наполнились ужасом, и Изабель впервые в жизни увидела ее испуганной. В голове стучали слова ее психолога, мисс МакКонари: «Ты действительно веришь, что однажды умрешь? Ты сидишь дома, прекрасно осознавая, что смерть, так или иначе, обойдет тебя стороной. Это случится не сегодня и не завтра, а через много-много лет, которые превратятся в вечность. Ты готова встретить правду лицом к лицу, ты готова поверить в то, что завтра тебя может уже не быть на этом свете? Люди умирают, Изабель. Ты боишься смерти потому, что не веришь в нее. Она так же реальна, как и жизнь. Она дышит рядом с тобой, живет рядом с тобой. Так почему же ты любишь жизнь и предпочитаешь не думать о смерти?».
Изабель с замирание сердца смотрела вперед и думала о том, что ее конец должен был быть другим. Тихим, спокойным, в окружении внуков и любящего мужа – ее размеренная, безмятежная жизнь обещала ей такой же уход из нее. Жизнь решила преподать ей последний урок.
Изабель резко вжало в сидение, сильный удар отозвался в самом сердце, ей показалось, что она слышит хруст своих ребер, из которых резко вышел воздух вместе со стоном. Она закрыла глаза, дрожала от боли и молилась о том, чтобы потерять сознание, но, так же, как и в прошлый раз, она видела все до мельчайших деталей. Сегодня она не умрет, но смерть – такой благодарный исход по сравнению с тем, что ее ждет.
Она боялась повернуть голову и увидеть маму, чей безжизненный взгляд устремлен куда-то вверх. Страх колотился в горле, глаза наполнились слезами, Изабель чувствовала, что не может пошевелиться. Она до ужаса боится пошевелиться.
Не было счастья от того, что она жива. Жизнь хищно изогнулась и недобро поглядывала на нее из темноты, обещая долгие страдания.
Сзади раздался вздох. Изабель с трудом оторвалась от сидения, ребра протестующе завопили. Она открыла дверь, боясь посмотреть на Диану. На том же месте сидела ее мама.
Изабель открыла дверь не слушающимися руками и почти выпала из машины. С пальцев стекала кровь. Ее подхватили чьи-то руки. Она заплакала. Жизнь сменялась монотонными кадрами из фильма, вырезать которые было невозможно.
Подняв глаза, она увидела Ронни - ее глаза темнели ужасом, висок был рассечен.
Изабель с трудом поднялась. Она не помнила, как обошла машину, как открыла дверь, как громко закричала. Но, что она могла вспомнить – что не набралась мужества перед тем, как взглянуть на единственного человека на всем белом свете, который был с ней всегда. Голова Дианы была откинута назад, а ее лицо было настолько безмятежным и спокойным, что если бы не кровь, которая хлыстала из раны на голове, можно было подумать, что она спит. Прекрасная спящая принцесса. Человек, который был не из этого мира. Диане всегда было слишком тесно в его условиях.
- Диана… - дрожащим голосом прошептала Изабель, боясь прикоснуться к ней. - Дианочка, пожалуйста, открой глаза.
Она ненавидела, когда ее называли «Дианочкой», поэтому Изабель была почти уверена, что она возмущенно распахнет большие серые глаза и потребует не называть ее этим сахарным именем, а Изабель рассмеется, и они смогут вместе забыть об этом. Они объяснят ее отцу, почему машина сломана, и возможно, тот будет сердиться, но только после того, как поймет, что смог сохранить свое самое ценное сокровище. Миссис Миллер покачает головой и будет ухаживать за ней так, как Диана никогда не позволила бы. Они смогут стать семьей, которую Изабель всегда хотела видеть, приходя к ним в дом. В конце концов, пока они живы, все еще можно исправить.
Но однажды ты до конца поймешь, что значит опоздать. В твоих руках вечность и в них же нет ни секунды для того, чтобы осчастливить тех, кого ты любишь.
Возле плеча Изабель раздались всхлипы, кто-то закричал, люди вокруг засуетились. Что-то теплое и липкое сжало ее руку. Повернув голову, Изабель встретилась глазами с Ронни Хабер и разрыдалась. Она завывала, рыдания разрывали горло, а грудь покалывало от нарастающей боли. Ей хотелось согнуться и обнять себя руками, чтобы все закончилось.
- Все будет хорошо, - мягко прошептала Ронни.
- Нет! Нет! НЕТ!
Она все стояла там и ждала, что Диана откроет глаза. Но она все не двигалась и не двигалась. Это были самые долгие минуты в ее жизни. В тот день она видела Диану в последний раз.