6.
Вот уже и Орша позади. Черный «опель» мчался в сторону Витебска.
— А не перекусить ли нам? — тряхнул головой молодой обер-лейтенант, дремавший до этого на переднем сиденье автомобиля.
— Сейчас, проедем еще пару километров и остановимся, — отозвался водитель – шустренький, весь усыпанный веснушками, рыжеволосый капрал. Поправив металлические очки, он посмотрел на часы.
Было уже пять часов пополудни. Очень хотелось есть. Топорков вспомнил про чудесные картофельные драники, которыми когда-то угощала его Марийка, и облизнулся. Желудок болезненно урчал.
У Василия сильно колотилось сердце. Он верил и не верил в то, что немцы не прикончат его где-нибудь на середине пути.
— Черт! – Выругался водитель. — Придется остановиться раньше. Что-то шум двигателя мне не нравится.
Они установились напротив развалин бывшей молочной фермы. Похоже, здесь когда-то было неплохое хозяйство. Сейчас же вокруг было запустение: обгоревшие бревна и доски, груды битого кирпича и помятые алюминиевые бидоны напоминали о мирном времени.
Капрал выскочил из машины. Подняв капот автомобиля, стал копаться в движке. Обер-лейтенант нервничал. Больше всего он боялся встречи с партизанами. Боялся этого и Василий.
— Партизаны церемониться не будут. Офицеров передадут в штаб, а меня и шофера тут же пустят в расход, — поежился Топорков, чувствуя, как на лбу выступили обильные капли пота. — А с Куртом , что будет с Куртом? Он же посадил его в машину специального назначения. Машину ждут в Витебске. Вернее, в одном из гарнизонов, что вблизи от города. Если с нами что-то случится, не сносить ему головы.
Топорков расстегнул ворот рубашки. Бывший однокашник позаботился о своем пленнике на славу. По распоряжению гауптмана Василия одели, если не в новую, то вполне приличную одежду. Выдали даже нижнее белье. Жаль, что баньку не предложили. Но это уже издержки…
Топорков закрыл глаза и мысленно представил себя снова в капитанском мундире. «Неужели сбудется? – думал он. — Если повезет и мне поверят, я скоро встану в строй. Пусть не буду командиром батареи, пусть начну все сначала… Главное, чтобы поверили».
Размышления бывшего артиллериста прервал уже знакомый гул с неба. Топорков выглянул в открытую дверь автомобиля, поднял голову и обомлел: на небольшой высоте летел бомбардировщик. Отличительные знаки на фюзеляже было не разобрать.
Близость смерти каждый воспринимает по-разному. Одни смиренно принимают ее как неизбежное, другие, даже в пиковых ситуациях ищут, казалось бы, невозможные пути спасения.
— Ахтунг!!! Воздух! — завопил обер-лейтенант, выпрыгивая из «опеля» и, бросаясь на землю. Немец-водитель, оцепенев, не мог сдвинуться с места.
У Василия нюх на опасность присутствовал всегда. Не раз его в жизни спасал волчий инстинкт. Вот и сейчас, мгновенно оценив обстановку уже по растерянности шофера, он понял, что сейчас произойдет что-то непоправимое.
Топорков резко выбросил свое тело из салона, угодив в придорожную канаву. На дне канавы стояла вода: грязная и вонючая. Но эта нежданная «ванна» и спасла счастливчику жизнь. Василий лежал в грязи, прикрывая голову руками. Бомбардировщик, сделав свое черное дело, улетел. Но капитан, засыпанный сверху землей, терпеливо ждал. Ни стонов, ни охов вокруг не было слышно. Сколько времени он пролежал в вонючей жиже, Василий не помнил. Но, когда мокрый, облепленный грязью, он вылез на бруствер, увидел перед собой ужасающую картину.
Обер-лейтенант, водитель и курьер были мертвы. Сплюснутый «опель» лежал на боку, по земле еще волочилась змейка огня. Из пробитого бензобака вытекали последние капли топлива. Скорее всего, в баке оставалось мало бензина и это спасло машину от взрыва, Передняя дверь оказалась заклиненной. Топоркову пришлось хорошо потрудиться, чтобы оттянуть ее на себя. Стуча придорожным булыжником по раскуроченному металлу, он сбил пальцы в кровь. Перевязаться было нечем. Пришлось снять с себя грязную майку и разорвать ее на тряпки.
Дольше всего пришлось повозиться с почтовым баулом. Что там находилось, капитану было невдомек. Если серьезные документы, то он будет в выигрыше. Брезентовый пузатый баул был зажат сплющенным металлом. Когда Топоркову все же удалось вызволить из металлической неволи саквояж с бумагами, вокруг стояла полная темень. Диск луны, повисший в черном небе, тускло освещал страшную картину происшедшего. Вслепую, буквально сантиметр за сантиметром, бывший артиллерист нащупал со стороны сидения водителя карманный фонарь. Почему-то такие фонарики назывались «жуками».
Подхватив почтовый баул под мышку, Василий зажужжал карманным фонариком и, рассекая светом придорожные кусты, шагнул в лесную чащу…