То ли медведь сдох в берлоге, то ли Большой Брат разочаровался в Порошенко, но ни с того ни с сего Министерство Правды начало печатать критические материалы об Украине. Даже Newsweek, издание которое никогда худого слова об украинском режиме не написало и ежедневно поливало помоями путинскую Россию, и то разразилось весьма резкой статьей о пытках и бесправии, которые испытывают жители Восточной Украины не только от сепаратистов, но и (что крайне необычно для американской прессы!) от рук украинских «добровольческих формирований».
Такой поворот настолько неожидан, что один из комментаторов (правда, с русской фамилией Pavel Pozdnyakov) саркастически отозвался: «Как эта статья смогла попасть в Newsweek? Я думал, что Newsweek только поносит Путина и пророссийских сепаратистов ?! А неонацистсие добровольческие батальоны (Украинская национальная гвардия) являются ангелами-освободителями, которые приносят счастье, свободу, демократию и цветы к угнетаемым массам, страдающим от гибридном войны Путина и российской агрессии.»
Ниже приводится перевод статьи.
NO JUSTICE FOR EASTERN UKRAINE'S VICTIMS OF TORTURE
BY ANNA NEISTAT ON 5/27/16 AT 8:46 AM
НЕТ ПРАВОСУДИЯ ДЛЯ ЖЕРТВ ПЫТОК В ВОСТОЧНОЙ УКРАИНЕ
Александра показала мне свои ногти и вздохнула в отчаянии: - Видишь, они не растут. У меня раньше были длинные ногти, но они разбили их до корней. Ее поврежденные пальцы являются одной из многих травм, напоминающих ей о времени, проведенном в заключении.
Когда война начала бушевать на востоке Украины между пророссийскими сепаратистами и украинской армией, 55-летняя Александра оставалась в своем родном селе Первомайское, всего в 20 километрах от Донецка, столицы так называемого ДНР (самопровозглашенной Донецкой Народной Республики). Когда украинские войска взяли деревню обратно от сепаратистов, она организовала протест жителей против размещения тяжелой артиллерии там, опасаясь, что это привлечет ответный огонь из Донецка. Несмотря на хаос войны, она старалась выполнять свои профессиональные обязанности. В качестве сотрудника государственной газовой компании, она продолжала вести учет использования газа потребителями, вела счета и данные об использовании в своем мобильном телефоне.
Александра объясняет, что именно из-за этих чисел, найденных на ее телефоне, члены действующих в районе украинских добровольческих батальонов штурмовали ее дом и потащил ее прочь, обвиняя ее в том, что она радист и наводчик для сепаратистских сил. Они держали ее с завязанными глазами и в наручниках в одном из своих неофициальных мест содержания под стражей, где они пытались выбить признание из нее: они били ее по голове резиновым молотком, бросали ее об стену, и сломали ей нос, челюсть и скулу. Они не давали ей почти никакой пищи, не позволяли ей ходить в туалет, и держали ее в течение двух недель на голом бетонном полу.
Запись медицинского осмотра Александры, сделанная после того, как она была освобождена, читается как бесконечная энциклопедия травм и болезней: невозможно поверить, что человеческое тело может пережить все эти страдания и продолжать функционировать. Как бы ужасно ни звучала эта история пленения и пыток Александры, она далеко не уникальна. После того, как украинские власти и сепаратисты начали обмениваться задержанными (в рамках Минских соглашений), обнаружились истинные масштабы нарушений, совершенных обеими сторонами в ходе конфликта.
Во время поездки по Донецкой области на прошлой неделе, вместе с коллегами из Human Rights Watch, и в ходе наших предыдущих исследований на местах на востоке Украины, мы взяли интервью у многих бывших заключенных, большинство из которых гражданские лица.
Теперь, некоторые из них пытаются добиться правосудия за те злоупотребления, от которых они пострадали, но этот процесс весьма не прост. На территориях, контролируемых украинскими силами, те самые добровольческие батальоны, допустившие злоупотребления, в настоящее время правят балом, будучи официально включены в различные военные и правоохранительные структуры. Немногие адвокаты осмеливаются защищать жертвы этих мучений, опасаясь мести со стороны властей, которые сразу же приклеивают к ним ярлык предателей. И сами жертвы боятся выдвигать обвинения: несмотря на формальные обмены, многие из них все еще находятся в официальном розыске, и почти у всех есть родственники, которые остались позади и окажутся в опасности, если они начнут выступать или подавать жалобы.
Александра рассказала мне, что после того, как в России опубликовали ее историю, местные власти в родном селе посетили ее пожилых родителей, пытаясь найти ее местонахождение, и комендатура вызвал ее сестру, и ее заставили написать заявление, что Александра не имеет никаких жалоб на обхождение с ней. Некоторые из людей, с которыми мы говорили, в том числе Александра, готовят заявления в Европейский Суд по Правам Человека. Однако, в соответствии с правилами Суда, для подачи заявления заявитель должен сначала попытаться искать справедливости у себя дома. Это вряд ли можно назвать приемлемым вариантом для тех, кто не может оказаться в контролируемых правительством Украины районах, опасаясь репрессий и дальнейших злоупотреблений.
С самого начала конфликта в восточной части Украины весной 2014 года Военная Прокурартуа Украины получила множество жалоб и сообщений о предполагаемых злоупотреблениях со стороны членов упомянутых добровольческих батальонов, но сообщения об уголовных преследованиях, в особенности за такие тяжкие преступления, как незаконные задержания и пытки, никогда не встретишь в новостях. Перспектива привлечения к ответственности лиц, виновных в грубых нарушениях прав человека из числа сепаратистов, еще слабее.
Хотя и ДНР, и другое самопровозглашенное образование, ЛНР (Луганская Народная Республика), установили правоохранительные структуры и суды, мы не знаем ни одного случая административного преследования в отношении членов пророссийских сепаратистских сил. Даже если бы таковые дела были возбуждены в этих судах, учитывая непризнанный статус обоих образований и окружение, в котором эти суды оперируют, ценность таких случаев с точки зрения их законности была бы, в лучшем случае, сомнительна.
Украинские прокуроры регулярно возбуждают уголовные дела в отношении лиц, виновных в нарушениях из числа сепаратистов, но не имеют никакого практического способа их преследования, если только члены сепаратистских сил не избрали путь перейти на другую сторону и передать себя в руки правосудия.
Тем не менее, правовые проблемы и проблемы безопасности, которые мешают людям с обеих сторон получить возмещение за причиненный им ущерб и добиться ответственности виновных в злоупотребоениях, не являются единственным симптомом того, что решение конфликта, который оставил тысячи убитых и раненых и сотни тысяч перемещенных, далеко от завершения.
По разным оценкам, десятки, если не сотни, людей остаются в состоянии непризнанного и незаконного задержания с обеих сторон. Цифры, приводимые украинскими властями и самозванными властями в Донецке трудно проверить, и обе стороны могут быть заинтересованы в их раздувании, учитывая возможность дальнейшего обмена. Тем не менее, Amnesty International получила достоверную информацию - в том числе от тех, которых недавно выпустили из-под стражи - что говорит о том, что проблема реальна и требует немедленного разрешения. Например, свидетели дали нам имена десятков людей с обеих сторон, задержанных без должного правового процесса, без доступа к адвокатам, а иногда даже без контакта с внешним миром.
Мы требуем разъяснений со стороны властей по обе стороны конфликта, и мы требуем освободить всех тех, кто незаконно задержан. В ДНР, такое незаконное задержание формализовано: «Министерство государственной безопасности" (МГБ) утверждает, что оно действует в соответствии с декретом сепаратистских властей, каковой позволяет держать заключенных на срок до 30 дней в "административном" задержании без каких-либо процессуальные гарантии. Мы встречались с родственниками тех, кто провел гораздо больше времени, чем месяц в подвалах МГБ. Некоторым из них были просто вручены уведомления, что их «задержание» было продлено «судом», когда на самом деле они никогда не покидали свои клетки.
Комментаторы, которые обеспокоены хрупкостью режима прекращения огня в Украине, обычно имеют в виду непрекращающиеся звуки обстрелов и стрельбы, которые можно услышать почти каждую ночь на востоке. Но что делает примирение достичь еще труднее, это продолжающийся беспредел в сочетании с безнаказанностью за совершенные в прошлом зверства, и отказ в правосудии для рядовых граждан, которые несут на себе всю тяжесть войны.