Сильные, тяжелые руки вытолкнули меня вперед на центр огромного, пустого зала под яркий, ослепительный свет мощного прожектора. Высокие стены без окон задрапированы здесь темной тканью, траурного оттенка, кажется, что находишься внутри эшафота времен королевы Марго , где вот-вот должна произойти казнь мятежного графа или герцога. Я, словно обреченный на смерть клоун на первом и последнем своем представлении, остаюсь на манеже один на один с жутким, свирепым зверем, омерзительный вид которого заставляет шевелиться волосы на моей голове. Бежать некуда! Страх, железными цепями сковывает руки и ноги; выступивший холодный пот, мгновенно накрепко приклеил ко лбу легкие, светло-русые пряди; по спине, вдоль позвоночника, кубарем покатились ледяные мурашки.
Дикий монстр неподвижно сидит на высокой, деревянной тумбе и смотрится совершенно безжизненным, но его круглые, выпученные, будто плошки, сливового цвета глаза неотступно наблюдают за мной, за каждым моим движением. Бурая, спутанная шерсть зверя издает отвратительный, застойный запах плесни вперемешку еще с каким-то незнакомым тошнотворным ароматом; могучие мохнатые лапы заканчиваются длинными и острыми, словно скальпель хирурга, когтями. В предвкушении легкой добычи, его холеная, лысая морда растянулась в подобие злорадной, самодовольной улыбки. Клыков пока не видно, они скрыты внутри раздутого, как автомобильная покрышка рта, с толстыми, скрюченными губами. «Ну и урод!»
Из затемненных углов зала до обостренного слуха доносятся шорохи и шепот. «Предатели! Ждут развязки кровавого поединка человека и зверя! Собираются насладиться зрелищем моего позора и гибели! Я верил им больше, чем себе! А они обманом заманили меня в смертельную ловушку!»
Словно Юлию Цезарю в окружении коварных заговорщиков, мне так и хочется крикнуть: «И ты, Крут!», или «и ты Плут!», а может Брют…Черт, сейчас не вспомнить его имени! Да, сказывается отсутствие образования! Одно знаю - заговорщики убили императора собственными руками, а эти подыскали для расправы надо мной злобного хищника! Боже, как подло и низко!
Делаю пару осторожных шагов – чудовище замерло, готовясь к нападению, стремительному роковому прыжку. Я уже чувствую, как его стальные когти раздирают мою плоть, а смердящие, желтоватые клыки впиваются в горло.
Пару мгновений и гладиаторский бой начнется! Бой? Это не бой, это бойня! У гладиаторов, по крайней мере, имелось оружие! А что я могу противопоставить этому зверю, который в два раза крупнее и в несколько раз сильнее меня! «Эй, кто-нибудь! Дайте мне оружие! Дайте меч! Я одним ударом отсеку твари ее мерзкую голову!»
Язык оказывается подчиняться! Не могу говорить! Слова застряли, где-то в глотке, на середине пути.
«А это еще что!?» За моей спиной раздается противный металлический лязг и грохот. Из темноты выезжает исполинское сооружение – треножник, увенчанный прямоугольным черным ящиком. «Что это такое!? Откуда!?» Мысли словно стая перепуганных ворон проносятся в голове. «Вспомнил! Это гильотина! Кажется, вчера они что-то говорили о ней! Впереди жуткое чудовище, сзади гильотина! Теперь я точно погиб! Ради всего святого, дайте же мне меч! Будьте милосердны!» Нет. Молчание! Они ждут начала кровопролитья!
- Улыбнись сынок! Сейчас отсюда вылетит птичка!
«Птичка! Черт! Еще какая-то птичка! Все, мне конец!» Это было последней каплей! Туго натянутые, словно стропы парашюта, нервы не выдерживают. Горькие, обжигающие лицо слезы страха и отчаянья ручьями потекли из моих глаз! Я зарыдал и взвыл, как белуга.
- Вася! Васенька! Не плачь! Что случилось?! – из темноты выбежала мама! Она обняла меня и крепко прижала к себе! «Милая мамочка! Я знал! Я верил, что ты меня не бросишь, не предашь!» За спиной мамы стоял отец. «Он тоже здесь!»
- Его, наверное, напугала плюшевая обезьяна! Один снимок я сделал, давайте попробуем фотографировать без нее! – донеслось из-за «гильотины».
- В самом деле, страшилище какое-то! Уберите ее! Фу, и пахнет отвратительно! Вы что ее нафталином посыпаете?… Не плачь миленький!
- Ну да, чтобы моль не почикала! Очаровательный у вас малыш! Сколько ему?
- Одиннадцать месяцев! – голос мамы, заметно потеплел.
- Слезы высохли? Продолжим нашу фотосессию? – улыбчивый мужчина в застиранном, старом халате подошел к черному ящику, снова начал его двигать и что-то подкручивать.
- Раз, два, три, еще чуть-чуть и будет готово! Все! Вот квитанция, за заказом придете через три дня!
Детская память самая цепкая, особенно если запечатленные ей события связаны с сильными эмоциями и глубокими переживаниями. Тогда, много-много лет назад в городском фотоателье я испытал свой первый запредельный страх. С тех пор у меня фобия – паническая боязнь игрушечных обезьян.
А фотографии, действительно, получились отличные!