Я сейчас переживаю старость. Нет, не «за старость», а именно ее саму, как период. Просто сейчас есть свободное время, и я немного хромаю. Да еще и корни отросли, а там виски седые... Решила, зачем ждать или гнать (во всех смыслах)? Надо пережить сейчас! А то придет внезапно, а я буду здорова, стройна, прокрашена. Не дай бог еще и на море... Мне будет обидно, я начну делать всем глупости и много себе говорить.
Стареть тоже надо уметь, скажу я вам. Старость – это такое состояние души, когда она истончается до хрупкости, а человек при этом тих, как пыль на рояле. Человека перестают замечать. Мне сейчас, чтобы стать заметной, нужно надеть что-то пугающе-хищное, леопардовое и в полном смоке айз упасть в овраг в людном месте.
Я смотрю фильм, а там бабулечка в черном платочке сидит в уголочке и молится. Мое состояние старости позволяет представить себя на месте этой бабушки и смириться с собственной невидимостью.
После исчезновения остается только одно: найти, чем заняться с самой собой в скорбных обстоятельствах отсутствия жизненных буйков. Так я нашла поликлинику. Навещаю каждый день. Потом прихожу домой и отдыхаю. Выгляжу абсолютно адекватно заявленному статусу. Иногда надеваю платок или шапочку. Вообще, одеваюсь потеплее. Это обязательно, это как латы. Старик не должен ходить полураздетым, это травматично не только для костей.
Молча осуждаю многое. Испытываю брезгливость, когда не скрывают сексуальности, выпячивают плоть. Меня тревожат серьезные вещи, в которые я раньше не верила. Они существовали отдельно и для других. «Старикам здесь не место» - это не какое-то чудовище под кроватью, а дело житейское. Я теряю способности, интеллект мой дряхлеет, тело жрет с аппетитом и боится рожать еще детей. Я уже совершенно лишний в природе элемент. И эта природа - мать наша - имеет полное право выкосить меня, сделать гумусом для будущих жизней. Но всё же - есть что-то еще. Безусловно, есть.
В моей старости нет ничего оригинального: верхи не хотят, низы не могут, но мы с ними ищем, приспосабливаемся. Это совсем другое время, но его тоже можно наполнить. Потихоньку затеплились какие-то желания, закопошились сомнения. Захотелось оставить после себя больше: больше детей, больше дел, больше друзей, больше хорошего. Захотелось сажать цветы, писать книги и изо всех сил беречь родных.
Если вы потеряли жизнь, состарьтесь, не бойтесь. Не пытайтесь сделать наоборот. Это и выглядит жалко, и перед детьми стыдно. В сорок лет жизнь начинается только у тех, кто толком и не жил. Это для них награда и исключение. Остальным глупо надеяться, что внутри откроется фонтан откровений, энергии, эротизма и здоровья. Если такое случится, то воды сии будут темны, и никто монетки не кинет, чтобы вернуться к вам такому. Состарьтесь, не пожалеете. Фонтанов нет, зато ручьи, ключи, колодцы глубокие, реки, заводи – и все живое, заслуженное и плещется в глазах. А вокруг, конечно, сеточки. В них-то старики и прячут улов...
Мне сорок один год и я переживаю старость, потому что время для нее каждый выбирает сам. Время и сети. У меня вот есть бредень для этих хроник и искренняя благодарность, что вы их читаете.