Уже скоро я была полна решимости и полностью собрана в дорогу: при мне были даже доспехи и меч, выкованные по просьбе мамы специально для меня, но потом сложенные в комнате с каким-то барахлом из ненадобности. И, забрав всё своё снаряжение, я направилась к конюшне.
— Привет, Коризи, — устало произнесла я и тут же попросила: — Дай-ка мне Рэндара. — Синеволосая миловидная девушка, сидящая на стуле у входа в конюшню, вскочила и улыбнулась мне:
— Привет, сейчас, — засуетилась она. — Куда едешь? — спросила Коризи, уже заходя в конюшню. Я стояла на пороге и задумчиво смотрела на морды лошадей, глядящие на меня огромными глазами. Здесь были лошади самых разных пород и самых разных цветов. У нас на территории замка даже были пегасы и единороги, но седлать их было запрещено.
— Я… еду на прогулку, — чуть слышно проговорила я и, опёршись плечом о стену, уставилась на девушку, которая выводила мне навстречу любимого коня. У меня на душе потеплело, когда он узнал меня и приветливо фыркнул.
— А где гулять будешь? — не успокаивалась девушка. — Я бы хотела с тобой, но… Мне не разрешено брать коней, сама понимаешь. То есть брать для себя. Ну, это понятно. — Она смущённо засмеялась. Я подумала, что, возможно, Коризи не заметит, что я не ответила на её вопрос. Я взяла коня за поводья и вышла из конюшни, жмурясь от света заходящего солнца.
— А далеко? — Я еле сдержалась, чтобы не закричать на Коризи, потому что настроение у меня было хуже некуда, а тут ещё и она с допросами лезла.
— По окрестностям проедусь, — бросила я холодно.
— А по каким? По городу? Или по саду? А может, заедешь за пределы города, да? Или я не права? — На меня продолжали сыпаться вопросы, и я просто не знала, куда деться. И я решила просто молчать.
— Ладно, пока, — слегка менее энергично сказала Коризи и пошла на своё место, когда поняла, что я не настроена на беседу. Мне стало немного стыдно, но я не могла ей всё объяснить: если бы я сказала ей, куда я еду, она бы тут же рассказала это всем остальным.
Я вскочила на Рэндара привычным движением и только потом задумалась, куда я, собственно, еду. Откуда мне было знать, где находится таверна «Чёрное крыло»? Я решила поспрашивать людей и мгновенно поняла, куда за этим надо ехать. Однажды я гуляла с друзьями в городе и мы наткнулись на кабак где-то в самом мрачном районе города, где было не много народу. Кто-то из моих приятелей сообщил, что это место временами посещают путешественники, которые обошли чуть ли не весь Эндес и побывали в самых загадочных его местах. Но заходить мы туда не стали.
Потом я с этими друзьями сильно рассорилась, что, впрочем, всегда происходило с моими знакомыми вне семьи. Но это уже неважно. Теперь у меня были воспоминания куда похуже потери двух подруг.
Я доехала по опустевшему городу с редкими пугливыми прохожими туда, где должен был находиться этот кабак. Я даже не помнила его названия. И, слава Фениксу, он там всё ещё был, на прежнем месте. Над входом блестела написанная не слишком аккуратными буквами вывеска: «Меч Авиорра». Мне в голову сразу пришла старая-старая эндесийская легенда про воина Авиорра, который одолел гигантского морского змея мечом, сделанным из огня Феникса. Это какая-то история про возникновение одного из морей в Эндесе — скорее всего, Алутового моря, если я не ошибаюсь.
Внутри горели огни, дверь была открыта, и я видела неяркий свет от факелов. «Наверное, для атмосферы», — подумала я, глядя на грубые столы, ветхие стулья и свечи. Я привязала коня к столбу, который был прямо у входа в конюшню и, борясь с волнением, вошла в неприметное одноэтажное здание на окраине города.
Меня несказанно удивило количество людей внутри. Это были люди самой разной наружности: разного цвета кожи, от светло-голубого до тёмно-оранжевого, с невероятно длинными волосами или вообще без волос, с топорами, мечами, кувалдами, ножами и всем прочим. Я вздрогнула, когда почувствовала взгляды на себе.
— Тебе чего? — Громкий, резковатый голос. Я еле могла различить лицо женщины за стойкой.
— Э… — замялась я и огляделась по сторонам. На меня обернулись несколько человек и теперь они скептически меня разглядывали.
— Хочешь выпить? — насмешливо спросила женщина. Как только мои глаза привыкли к полумраку, я рассмотрела наряд женщины и стоящие позади неё многочисленные бутылки.
— Не, спасибо, — пробормотала я, втайне восхищаясь её манерами улыбаться — дерзко, но весело. Её одежда была мешковатой, в тёмных тонах — как я люблю, — а волосы заплетены в многочисленные косы.
— Я… э-э-э… хотела спросить. Здесь… это… знает кто-нибудь что-нибудь про таверну «Чёрное крыло»? — тихо, почти шёпотом от волнения, еле выговорила я.
— Ребят, кто-нибудь слышал что-нибудь про таверну «Чёрное крыло»? — закричала женщина на весь зал. Кто-то закричал «Нет», кто-то начал переговариваться громче, и вот наконец меня позвал мужской голос:
— Пойди сюда, мелкая. — Голос звучал вполне добродушно, и в нём не было презрения, так что я обернулась туда, откуда он шёл, едва слышно поблагодарила женщину (она кивнула и улыбнулась мне ещё шире) и пошагала к столику; за тем столиком сидели трое — две девушки в зелёных плащах с белыми волосами и один парень (видимо, это он меня позвал, решила я) с такого же цвета плащом и бело-чёрными волосами, пряди которых чередовались, как разноцветные полосы.
— Я тебя, наверное, огорчу, — бойко сказал парень, когда я приблизилась к компании. — Это, хм, не назвать таверной. В смысле то, что я видел. Но, может быть, я ошибаюсь… — Он яркими глазами посмотрел на меня, ожидая, что я скажу.
—Где Вы видели «Чёрное крыло»? Скажите, если не трудно, — всё так же тихо попросила я.
— Говори громче, а то я уши себе сломаю, — буркнул парень и две девушки рядом с ним коротко хихикнули, видимо, тоже потешаясь над моим смущением, и тут же продолжили совещаться о чём-то шёпотом между собой.
— Ладно, — ответила я, но не намного громче и терпеливо продолжила ждать, когда мне скажут то, что требуется.
— Я… видел эту таверну, — парень откинулся на спинку деревянного кресла и закрыл глаза, — но только это было лет пятнадцать назад. — «Сколько ему лет, интересно?» — нахмурилась я, но решила не зацикливаться на этом. — И уже тогда она напоминала развалины. Понимаешь, девочка… — Парень сделал глубокий вдох. — Я видел её в сожжённой деревне рядом с Суэрдором. Надпись над зданием, которое более-менее сохранилось по сравнению с остальными домами: «Чёрное крыло». Тебе повезло, что у меня хорошая память. А может, и не особо повезло. …А откуда ты узнала про неё? — Блестящие при свете настольной свечи зрачки настойчиво меня буравили.
— Эм-м… — я запнулась, переваривая информацию, и вся похолодела. Меня обманули? Некто по имени Хаглэс был просто обманщиком… Как жаль. Но он-то откуда узнал про таверну? И кто сжёг деревню?
— Что такое? — задал вопрос парень, почуяв неладное.
— Просто… Меня разыграли, назначив встречу в той таверне, — сказала я и потупила взгляд.
— Серьёзно? Оу, — произнёс парень и приглушённо засмеялся. — Не расстраивайся. А кто это был?
— Я… знаю только его имя. Хаглэс, — ответила я. Парень странно посмотрел на меня, закашлялся и хмыкнул. Я не придала этому значения.
— Что-то знакомое… Очень-очень знакомое, ага... — задумался парень и махнул рукой: — Ладно, я здесь тебе помочь ничем не смогу. Может, показалось, что я знаю... это имя.
— Ага, — понуро сказала я и нерешительным шагом стала выходить из кабака, который на самом деле казался вполне приличным заведением. Люди здесь не шумели, не плясали, вели себя довольно вежливо, а написано было «Кабак».
— Скажите, — вдруг обернулась я, обращаясь к тому парню: — а здесь все — путешественники? Не из столицы? — Собеседник кивнул, потому что в тот момент он отпивал из кружки и глядел куда-то вдаль.
— Но мы все здесь друг друга знаем, — хрипло сказал парень и закашлялся. — И мы всегда готовы тебе помочь. Ты же ведь эта… дочь Ауроры? — Я приоткрыла рот от удивления: неужели меня узнали? И тут же прикрыла глаза, чтобы скрыть боль, которую я испытывала, когда кто-то произносил имя моей мамы.
— …Сожалею. Ну, если что, значит, обращайся.
— Ага, — дрожащим голосом выдавила я и уныло побрела к выходу. «У них что, секта здесь?» — думала я. Никак не укладывалось в голове то, что в городе есть заведения, которые вовсе не похожи на кабаки или кафе, а напоминают скорее… Да что они напоминают? Места сбора путешественников? Посиделки для самых необычных людей Эндеса?
Когда я вышла из странного помещения, уже давно стемнело и город погрузился во мрак. Огни горели в редких домах, и звёзды сияли особенно ярко. Я вдохнула великолепно свежий и пахнущий тайной воздух ночи и слабо улыбнулась от удовольствия. Я совершенно не знала, куда мне ехать, чтобы не возвращаться в замок. Но чувство свободы и лёгкой прохлады агатового ветерка будило во мне самые приятные воспоминания: прогулки с мамой или с Илэмом по городу или то, как хорошо было спать на больших качелях в саду после праздника в замке.
Я машинально повела коня, как только выехала из города, к руинам. И тут мне пришла в голову отличная идея: просто затаиться где-нибудь, пока все не отчаются и не перестанут меня искать, а потом… прийти в «Меч Авиорра» и попроситься в их компанию? Стать бродячим музыкантом? Уйти в другой мир, чтобы найти кого-нибудь там? Обучаться магии и боевым искусствам самой, найдя в старинном замке библиотеку с древними книгами, написанными мудрецами? «Отличная идея», — хмыкнула я про себя и начала раздумывать, как поступить. Но ничего не приходило в голову. Поэтому мной было решено сначала затаиться где-нибудь и подождать, когда меня перестанут искать, а потом уже думать, что делать и куда идти.
Чудесные ночные пейзажи открывались передо мной, и меня это расслабляло. Холодный ветер обдавал лицо, развевал волосы и плащ, вселял в меня непонятную уверенность. Я была восхищена мерцавшими надо мной созвездиями золотых и оранжевых звёзд, полосами мрачно-величественного леса по обе стороны от меня, своим одиночеством и предчувствием чего-то волшебного. Высокие полевые цветы под ногами моего красного сильного коня были уже не такими красочными в мутном освещении звёзд и двух лун, но огненные цветы повсюду сияли, словно маленькие солнца, тёплыми медовыми оттенками, покачиваясь от ветра и разнося искры по воздуху. Я невольно засмеялась от такой красоты и ощущения, которое было мною почти уже забыто: ощущения истинного Эндеса, ощущения сильного, несмотря ни на что, моего любимого мира.
Я представила один из дней в Янтарном времени: синее небо, сине-голубая трава, белый песок у пляжа. Да, в моём сознании всплыл пейзаж небольшого островка в море Туманов. Руины небольшого храма, увешанные колокольчиками и ленточками, и эти колокольчики мелодично позвякивают на ветру... Я молюсь Фениксу, прекрасной огненной птицы, и вглядываюсь в золотисто-оранжевые облака, освещаемые багровым, неярким солнцем. Как будто крыло Феникса укрывает небо... На острове пахнет морем...
Вряд ли я теперь смогу бродить по этим невероятным, захватывающим дух местам. Нет, одно место ещё осталось.
Впереди показались белые высокие ворота города-призрака, и в моей душе поселилось чувство страха, боровшееся с чувством благоговения перед чем-то великим, прекрасным и обожаемым. Освещённый огнями далёких цветов и ярких небесных светил, старый город выглядел ещё более статным и таинственным, чем днём. Деревья в городе покачивались и приятно шуршали огромными листьями, шум которых сливался с тихим посвистыванием ночных птиц. Я замедлила ход, и мой конь неспешным шагом вошёл туда, где начинаются такие знакомые нам обоим руины. Вероятно, Рэндар был так же счастлив, как и я. У нас с ним характеры были схожие, и мы понимали друг друга, ведь дружили с детства. Поэтому, помимо того, что кони такой породы были чрезвычайно умные, я знала о Рэндаре ещё и то, что он понимал мои чувства. И в те минуты я знала, что мой друг готов радоваться и грустить вместе со мной, что он тоже любит развалины загадочного города так же, как и я.
Я остановилась у храма, возле которого видела в последний раз Хаглэса, и слезла с коня. Моя рука осторожно коснулась шеи коня и я погладила Рэндара; затем я направилась, движимая неизвестно чем, к высокому зданию.
— Подожди меня здесь, — ласково сказала я коню и стала размышлять, как вообще возможно подняться на крышу этого здания. Храм напоминал широкую конусообразную башню, вытянутую вверх где-то на тридцать взмахов*, с огромными круглыми окнами, расположенными на стенах совершенно беспорядочно. «Наверное, Хаглэс цеплялся за эти окна? Хотя, если учитывать большое расстояние между ними, то у него должны в таком случае быть очень длинные руки. Но у него были самые обычные руки, насколько я могла видеть. Тогда как он взобрался на такую высоту? И как он оттуда спрыгнул? Кто он вообще такой?»
Я не знала, почему думаю над этим, но я бродила вокруг храма, заглядывала внутрь — ничего интересного. Внутри было абсолютно пустое пространство, если не считать начерченного на полу знака. Кажется, как раз этот знак был выгравирован на браслете. По крайней мере, похожий.
— Ну что за досада! — вздохнула я и печально посмотрела на коня, вернувшись к нему. Он всё это время смирно стоял и ждал, когда я закончу странную проверку. Золотистые глаза с сочувствием глядели на меня, хотя мой друг не мог понимать, что меня так встревожило.
— Кто такой этот Хаглэс? Кто? — Я продолжала разговаривать сама с собой и медленно прохаживаться рядом с храмом. И вдруг я вспомнила, что не нашла изумрудных камней рядом с храмом, и встрепенулась. Осознание того, что кто-то ещё мог находиться в руинах, наводило на меня панику. В Эндесе даже дети могли спокойно гулять ночью, и их никто за это не ругал. А мне разрешалось и вовсе уходить за пределы города в такое время, но всё же я побаивалась... кого-то, чьё присутствие чувствовалось в городе. Я была не одна.
— Ладно, пойдём, Рэнди, — вздохнула я и, озираясь по сторонам, подошла к коню поближе. И тут я услышала странные звуки, заставившие меня подскочить на месте от страха. Конь поднял голову, внимательно вглядываясь во мрак. Внутри храма как будто кто-то ходил, там что-то звенело, ударяясь об пол. По спине прокатилась волна мурашек; мои пальцы тряслись, вытаскивая из ножён изящный бордовый меч. Пытаясь успокоить дыхание, я как можно тише кралась к храму, представляя самые худшие варианты развития событий. Я заглянула внутрь… Никого не было. И это пугало меня ещё больше, если бы там кто-то был. «Призрак?!» — ужаснулась я.
— Кто здесь? — я встала посередине храма и начала нервно оборачиваться по сторонам. Ни-ко-го.
Вдруг я наступила ногой а что-то, звякнувшее под подошвой. Я мгновенно обернулась и увидела поблёскивающие при лунном свете изумруды. На них золотом сияли буквы. Что-то подсказало мне, что я должна прочитать их по порядку.
— Ты должна идти в «Чёрное крыло». Я доставлю тебя туда, — прочитала я, скользя глазами по камням.
— А ты кто? — До меня донеслось карканье сверху. Я подняла голову — ворон? — но не смогла никого увидеть.
— Поможешь мне? — спросила я. «О Феникс, да я же сумасшедшая», — испугалась я. Мне уже не казались странными незнакомые вороны, выкладывающие из изумрудов послания.
До меня донеслось тихое ржание обеспокоенного Рэндара; я выжидала ответ, но его долго не было слышно. Наконец я решилась убрать меч в ножны, ибо мне очень смутно представлялся бой с птицей.
— В таком случае оставь коня. До Суэрдора до нём ехать много дней, — наконец сухо произнёс каркающий голос.
— Что? Я… не могу. Это правда находится в Суэрдоре?
— Да. — Я грустно посмотрела на коня, потом кивнула, посмотрев наверх, обращаясь к невидимому ворону, и подбежала к коню. Я нежно погладила алого жеребца и сказала:
— Иди домой. Возвращайся. — Когда конь с недоумением уставился на меня, я попыталась успокоить его: — Всё хорошо, я вернусь сама. У меня дела. — Конь нерешительно потоптался на месте и повернулся, готовый уйти. Я вздохнула, глядя вслед верному другу, и пошла обратно к разваленному храму. Меня всё ещё шокировала моя потрясающая смелость, взявшаяся из ниоткуда, при которой я свободно могла доверять незнакомцам и просить их о помощи.
— Хаглэс ждёт тебя, — произнёс голос. Я не успела моргнуть, а передо мной уже была огромная чёрная птица выше меня ростом с красными глазами, грозная и немного пугающая. Немного — мягко сказано. — Садись мне на спину, — приказала она (голос у неё был похож на женский) и чуть пригнулась. Я пыталась понять, как обычно взбираются на воронов.
— Не стой, — слегка раздражённо произнесла птица и я кое-как, ухватившись за широкую шею птицы, взобралась на неё. Мне было слегка неудобно, но когда птица, выпорхнув из входа в храм, начала набирать высоту, мне стало до жути страшно. Я взвизгнула, и птица с лёгким презрением сообщила:
— Не бойся, я не уроню тебя, если ты будешь крепко держаться. — Я зарылась руками в густые перья птицы и спросила:
— А как Вас зовут?
— Крэгелин.
— Очень красивое имя. — Крэгелин ничего не ответила, да и вряд ли я смогла бы её услышать: за несколько секунд птица ускорилась и поднялась ввысь. Я тряслась от страха, но старалась не кричать, чтобы окончательно не испортить мнение Крэгелин обо мне. Ветер страшно шумел в ушах, волосы застилали лицо, попадали в открывшийся от изумления рот и в глаза; мы летели настолько высоко, что даже самая вытянутая башня города — башня Феникса — казалась маленькой. Сверху всё было ещё красивее: и сияющие ночные поля, и леса, полные светлячков, и редкие старые алтари в полях, но это я плохо смогла разглядеть, потому как мне нужно было отчаянно цепляться за птицу и держаться за её тело ногами, чтобы не сорваться вниз.
За несколько мучительных минут я чуточку привыкла к полёту на гигантском вороне, но всё же мне лучше не стало. Я внезапно открыла в себе боязнь высоты, хотя, думаю, любой бы испугался, в первый раз взлетев на птице в небо и посмотрев вниз. Но скоро я стала понимать, что Крэгелин, видимо, использует какую-то магию, потому что за десять минут полёта мы пролетели огромное расстояние: я посмотрела вниз и увидела под собой золотые башни Лапы Хищника**. А впереди уже начинался рассвет, хотя в Оэгрэсе ещё наверняка было темно.
В полёте мне было дико холодно, даже несмотря на то, что я надела самую тёплую накидку из искусственного меха и покрытую песчинками горного янтаря, который очень хорошо утеплял и сдерживал холод. Я тряслась не только от панического ужаса и боязни высоты, но и от холода. Чувствовала я себя прескверно, чего не скажешь о Крэгелин: она была увлечена полётом, смотрела вниз, и в её алых глазах мерцали огни.
Наконец птица стала снижаться и лететь всё медленнее, но я не перестала цепляться за неё мёртвой хваткой. Расстояние до земли уменьшалось; я, сквозь выступившие на глазах слёзы от сильного ветра, смогла разглядеть впереди бесконечную полосу леса, которая доходила до горизонта, хотя мы и летели тогда достаточно высоко и я всё видела крохотным. Я попыталась представить, насколько огромным должен быть этот лес, если смотреть на него с земли.
— Это то самое место? — чуть громче обычного спросила я, различив рядом с лесом обугленные остатки домов.
— Да, — нехотя ответила Крэгелин, готовая приземлиться. Когда она это сделала, мягко коснувшись земли и сев, я сползла с её спины и села на землю. В голове не прекращалось гудение, меня укачало. Я не могла прийти в себя; перед глазами всё было словно в тумане.
— Пошли, — проговорила птица и вмиг уменьшилась до обычных размеров ворона. Я встала, хоть и отдохнула бы полчасика на траве, но Крэгелин смотрела на меня так строго, что я решила слушаться её во всём.
— Теперь туда? — спросила я хрипло и закашлялась, показав пальцем на сгоревшую деревеньку.
— Как ты догадалась? — делая вид, что восхищена моими умственными способностями, ответила Крэгелин. Затем она взлетела и уселась мне на плечо, уцепившись за него когтями. Я почувствовала несильное покалывание, и рука машинально хотела стряхнуть колкую вещь на моём плече, но как только я поднесла руку к ворону, меня тут же укусили мощным клювом. Я отдёрнула укушенные пальцы и смущённо извинилась, а затем двинулась в сторону леса по небольшой поляне. Перед самым лесом, в глубине деревни, стояло здание, удивительно сохранившееся, но всё же полуразрушенное. Когда я прошла через дома, обломки и валявшиеся под ногами щепки и бруски, я оказалась прямо перед этим зданием, которое одной стороной, где был вход, смотрело на деревню и на поляну, а другой стороной почти соприкасалось с деревьями Суэрдорского леса.
— Заходить, да? — поинтересовалась я у птицы.
— А ты хочешь постоять здесь и уйти? — прокаркала ворона с презрением. Я вздохнула и, густо покраснев, сделала несколько неуверенных шагов. Вдруг здание резко стало иным: вывеска «Чёрное крыло» зажглась чёрно-красными фонариками и замигала, внутри загорелся свет, и теперь таверна выглядела как новая, потому что на ней совершенно не было следов пожара. Моё лицо при виде такой перемены выражало только: «?!»
— Вау, — протянула я и коснулась дверной ручки.
Внутри было человек семь, и все они сидели за одним столом в центре зала. Здесь ещё были несколько воронов, которые сидели на спинках стульев. Все столы и стулья выглядели слегка неряшливо и кривовато, сделанные из толстых кусков дерева. Здесь была стойка и лестница, ведущая на второй этаж; окна были широкими, и на стенках в углублениях висели фонари.
— Не бойся, — шепнула мне на ухо Крэгелин, и я мысленно поблагодарила её хоть за один дружеский совет.
— Я привела её, Ворон, — смело выкрикнула чёрная птица и, взлетев с моего плеча, перелетела на плечо к черноволосому мужчине в зелёно-чёрной рубашке с высоким вышитым серебряными узорами пиджаке. Это был Хаглэс, даже не повернувшийся ко мне; сейчас он был причёсан, и его жесткие прямые волосы ниспадали на плечи изящными ровными прядями. Он совещался с теми, кто сидел рядом с ним. Это были двое тёмноволосых мужчин средних лет во всём чёрном, сидевшие ко мне спиной, очень красивая, но с необычной внешностью, девушка, какой-то весь синий подросток с блуждающими глазами, один молодой парень лет девятнадцати с серо-рыжими волосами и очень яркими жёлто-оранжевыми глазами, нахмуренная девушка с розовыми волосами и серыми глазами в чёрном длинном платье, которая сразу же обратила на меня внимание, окинув глазами с головы до ног. От её жёсткого оценивающего взгляда мне стало почему-то стыдно за то, что я такая неуклюжая и глупая. Я всячески обзывала себя нехорошими словами, когда на меня так смотрели, и дико смущалась. Тем не менее, во взгляде розововолосой аристократки (по осанке, дорогой одежде и узорчатому перстню я поняла это мгновенно) не было злости.
— Проходи, Нэтлиен, — небрежно бросил, не поворачиваясь, Хаглэс и отпил из кружки какой-то напиток, от которого шёл пар и даже я чувствовала приятный пряный запах. Остальные попивали тот же напиток. На столе стояло восемь кружек, а людей было семь, и я подумала, что, может, кто-то отсутствует.
— Садись, — Хаглэс показал взглядом на свободный стул, перед которым и стояла кружка. — А вы, ребятки, можете погулять немного. — Он улыбнулся и жестом показал собеседникам, что они могут идти.
— Бывай, старик, — улыбнулся один из мужчин с чёрными волосами, но невероятно яркими лазурными глазами. Потом он лукаво посмотрел на меня и приподнял бровь. От него разило табаком — именно от него, судя по зажатой во рту сигаре. Почему-то он сразу мне понравился. Остальные пятеро молча поднялись наверх по винтовой лестнице и скрылись из поля зрения, и тот, кого я так тщательно разглядывала, тоже пошёл за ними, бросив ещё один задорный взгляд на Хаглэса.
— Можешь пить, — разрешил Хаглэс, заметив, что я пожираю кружку глазами. Я бережно взяла тёплую деревянную ёмкость и прикоснулась к ней губами, делая маленькие глотки.
— Это призрачный чай, — сказал мужчина и, не переставая ухмыляться, как будто у него был паралич лица, стал смотреть, как я пью весьма и весьма странный чай. «Это точно чай?» — подумала я и поморщилась; чай мгновенно остывал и почти испарялся во рту, превращаясь из вкусной тягучей жидкости с медовым вкусом в обычную воду. Я едва могла попробовать вкус напитка, и он тут же исчезал.
— Молодец, что пришла, — дружелюбно похвалил меня Хаглэс. «Ещё бы я не пришла», — хмыкнула я. — Кстати, можешь звать меня Ворон. — Я молча кивнула.
— Если ты хочешь стать сильнее, то тебе придётся стать одной из нас, — вкрадчиво произнёс Ворон и каким-то злобно-психопатским взглядом посмотрел на меня. Я вздрогнула.
— Кем-кем? — решила осведомиться я и, стараясь неотрывно смотреть в глаза Хаглэсу, сглотнула. Ворон засмеялся, и птицы, разгуливавшие по таверне, закаркали, словно хохотали по-вороньему.
— А не так ли это важно? Тебе ведь главное спасти свой мир, да?
— Да, — решительно откликнулась я. Собеседник откинулся на спинку стула, слегка покачиваясь на нём, и погладил по голове Крэгелин, которая тихо сидела на его плече и смотрела в окно.
— Тогда дай сюда свою руку, — потребовал Хаглэс резковато и, не дождавшись моего разрешения, слегка засучил рукав на моей правой руке и коснулся длинным чёрным когтем запястья. Я только сейчас рассмотрела, что его пальцы на концах становились чёрными и переходили в острые когти. И когда изумрудноглазый провёл по моему запястью ногтем так, что остался след — красная линия, на которой тут же выступили кровавые бусинки, — я вскрикнула от неожиданной боли.
— Неужели это так больно? — фыркнул Ворон, всё ещё не закончив чертить линию раны. Кровь стала течь маленькими струйками и стекать на стол, и я сжимала зубы, чтобы не закричать и не расплакаться.
— Я думал, что тебя учили терпеть боль, — разочарованно протянул Хаглэс, глядя на меня насмешливо. — А ты оказалась слабее, чем я думал. — Я заскрипела зубами и затихла, пытаясь доказать, что я умею терпеть боль.
Ворон словно гипнотизировал меня своими нечеловеческими глазами, и у меня перед глазами всё кружилось и сливалось, барахлило, как под водой. Боль в запястье начала стремительно усиливаться и у меня уже не было сил, чтобы сдерживаться и не орать. Поэтому я заверещала, но это не могло прекратить пульсирующую боль; Хаглэс крепко сжимал мою руку.
— Моя сила ненадолго остановит его. Ты же не хочешь разнести всё вокруг себя раньше времени?.. — Я понятия не имела, о чём он говорит, но тон Ворона мне не нравился.
Я чувствовала, что теряю сознание, и не прекращала тихо покрикивать. А боль всё усиливалась и усиливалась, как будто по венам мне пустили лезвия.
Хаглэс читал какое-то заклинание на незнакомом для меня языке, пока я совершенно не соображала, что происходит, обезумевшая от боли. Все звуки были еле слышными, и даже мой крик казался мне шёпотом, доносившимся издалека и почти не различимым. Единственное, что я могла слышать в полной мере, это весёлое и жуткое карканье, повторявшее раз за разом: «Одна из нас, воронов. Одна из нас, воронов», словно эхо.
Наконец звуки стали усиливаться и боль стихла, но я по-прежнему ничего не видела, только чёрно-белые черты Хаглэса передо мной.
— Приходи через десять дней на это же место, если не передумаешь, — услышала я голос Ворона.
— Но я не смогу, — прохрипела я, делая большие усилия.
— Не сможешь — не приходи, — улыбнулся Ворон и перестал сжимать мою руку.
— Я приду, — с уверенностью пообещала я, сама не зная, как я это сделаю. Все мысли перемещались, я уже не могла испытывать эмоции и контролировать себя; единственное чувство, которое я испытывала — это желание спать.
— Ворон... — Я едва могла разглядеть его лицо перед собой.
— Чего тебе?
— Ты же не хочешь навредить Эндесу? А... спасти его... — Мысли становились всё рассеяннее, но мне нужно было знать ответ.
— Чихать я хотел на этот мирок. Я здесь, чтобы защитить свой. И тебе не обязательно знать остальное. Всё потом. Спи. — Я прилагала усилия, чтобы держать глаза открытыми, но слабость взяла верх.
Я очнулась у себя в кровати и сразу же вспомнила, что было до того, как я уснула и проснулась в замке. «Это действительно был сон», — успокоилась я. Это было весьма неправдоподобно, поэтому я для уверенности посмотрела на свою руку: длинный порез от когтей Хаглэса. Потом невольно перевела взгляд на пальцы и… увидела такие же когти, только чуть короче. Отлично! Теперь я «одна из них». И как мне в таком виде ходить по Эндесу?
*Взмах — эндесийская мера длины. 1 взмах равен примерно 0,4 метра.
**Лапа Хищника — небольшой эндесийский город рядом с западным Суэрдором.