Мальчик стоял у открытой входной двери своей квартиры и судорожными движениями старался надеть издевательски неподдающиеся ботинки. Виталик с Русликом с лестничной площадки нетерпеливо наблюдали за нелепыми движениями их товарища и почти в один голос раздражённо канючили.
- Ну, давай быстрее, Валер...
- Ну, чо ты телишься?..
- Да, щас я, щас! - пыхтя от неопытности, завязывал шнурки белобрысый мальчик лет семи по имени Валера. - Ну, вот - готово!
Квартирная дверь захлопнулась, обрезая крик матери на полуслове:
- Сына! Ты только!..
Мальчишки тремя шальными пулями выскочили из дома на улицу, не обращая внимания на хмурую осеннюю погоду, ещё не до конца накопившую обиду в низких облаках, чтобы расплакаться неприветливым к школярам дождём. У второго подъезда Валеркиной пятиэтажки стояла кучка сверстников, старательно что-то разглядывая и деловито обсуждая. Друзья подбежали к дворовым собратьям, жадно вслушиваясь в каждое прозвучавшее слово.
- Тяжёлая махина,.. - произнёс кто-то с сопливым сопением, - так просто и не поднять...
Валерка увидел, как Санек с четвертого подъезда пытается поднять двумя руками выглядевшую огромной запачканную глиной строительную кирку. Совсем рядом строили очередной жилой дом, а от стройки к Валеркиному дому строители вырыли глубокую траншею для прокладки труб. Наверное, кирку по непонятным причинам именно они и бросили здесь.
- А ну-ка я, - чуть посторонив товарища, попытался поднять инструмент рыжий второклассник Мишка из соседнего дома, но у него получилось только приподнять его до колена. Руки Мишки переплелись в бессильном движении и, не удержав слишком большой для них вес, отпустили кирку, которая выскользнула из рук, бесславно упав на землю.
- Не,.. - разочарованно произнёс Мишка, - не покатит, слишком тяжёлая бандура...
- Это ты, слабак, а не кирка тяжёлая! - в кучку мальчишек с важным видом вклинился вездесущий местный хулиганистый паренёк Аркашка Коваленко. По сравнению с такими же как он второклассниками, Аркашка выглядел гораздо взрослее своих восьми лет. На голову выше всех присутствующих мальчиков, с жилистыми крепкими руками, с коротко стриженой, почти лысой головой, с пугающими мелкоту грубыми чертами лица, на котором его слегка на выкате глаза сияли бесшабашной удалью. Раньше Аркашка частенько приходил в Валеркин двор из-за Заречной улицы, где вместо новых пятиэтажек давным-давно родились и проживали в избах своих родителей так называемы "деревенские" пацаны. Его папка работал на шахте, с ранних лет приучая сына к тяжёлому труду, привлекая крепыша не только к бесконечному домашнему строительству и ремонту или заготовке дров на зиму, но и к каждодневным домашним обязанностям, которых у "деревенских" было гораздо больше, чем у обычных городских. После того, как отцу дали квартиру в Валеркином подъезде на первом этаже, Аркашка постоянно стал ошиваться во дворе, маясь от безделья и скучая по непростой, но очень интересной "деревенской" жизни.
- Дай сюда, балбес, - крепыш забрал инструмент из рук рыжего и, обхватив деревянную ручку двумя руками, не без труда, но приподнял кирку над своей головой. - А ну, разойдись, малявки! А то зашибу! - нарочито страшным голосом заорал хулиган и сделал вид, что вот-вот опустит заострённый метал кому-нибудь из мальчишек на голову. Маленькие трусишки в ужасе бросились врассыпную, подальше от кошмара, стоящего с широкого расставленными ногами и с дьявольской улыбкой на лице. Отбежав от причины испуга кто на пять метров, кто на десять, все остановились и уставились на внушающую уважение фигуру силача.
- Ну, чо вылупились, мелюзга городская?! Ловите! - Аркашка с силой сбросил кирку на землю. Кучка чёрной земли вылетела из-под острия кирки, немного осыпав силача. - О! Какой салют получился! - восторженно закричал Аркашка. - А ну-ка так, - Мальчик взял кирку за ручку и "из под юбки" подбросил её вверх, как можно выше. Инструмент завис в воздухе медленно крутясь в сторону хулиганистого сорванца и упал на металлическое остриё, поднявшее вверх солидную порцию разлетевшейся во все стороны земли. Аркашка ещё радовался и восторгался собой, когда кирка незаметно быстрым обратным перекатом тяжёлым металлическим остриём коварно ударила его прямо в пах...
- А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!! - Душераздирающий нечеловеческий крик потряс всю округу. Аркашкина боль шпагой в сердце пронзила собой каждого застывшего от страха маленького наблюдателя. Ошарашенные мальчишки стояли с широко открытыми от ужаса глазами.
- А-а-а-ха-а-ха!!! - плач, похожий на дьявольский смех, словно гипнотизировал случайных зрителей страшными незнакомыми звуками.
Как один, мальчики оказались не в силах отвести свои немигающие глаза от корчащегося в оглушающих рыданиях мальчишечьего тела. В их души впервые проникло чувство жестокой жизненной реальности, понимания невероятно близко находящегося от них чудовищного обилия боли, как эталона человеческого страдания.
Неожиданно из подъезда выскочила какая-то женщина. Она бросилась к корчащемуся от боли мальчику и надрывно закричала:
- Сыночек!!! Что с тобой?!! - стеная и плача от сострадания, женщина упала перед Аркашкой на колени. Увидев рядом лежащую кирку и, уловив в каком месте так безумно больно её сыну, она мгновенно всё поняла. Мать постаралась хотя бы обнять сына, всеми силами принимая его боль на себя
- А-а-ха-а-ха!!! - крутясь и извиваясь на земле, Аркашка был не в силах не двигаться от нестерпимой и жуткой боли, и лишь судорожными движениями отталкивал от себя свою обезумевшую маму. Вырывая от горя клочья волос со своей головы, женщина зарыдала в такт рыданиям сына и с криками неистового отчаянья запричитала.
- Господи!!! Да за что?! За что же ты так к моему сыну?! Что же он тебе сделал?! Почему ты так жесток к нам, боже!!! Почему?! Сделай же что-нибудь, господи, прошу!!! Отдай его боль мне, господи!!! Отдай мне, пожалуйста! Ну, я прошу тебя!!! А-а-ха-а-а!!! Я прошу!!! А-а-а-а-а-а!!!
Как ни странно, но с последними материнскими криками Аркашка, не переставая громко рыдать, быстро прекратил корчиться и даже смиренно позволил матери обнять себя. Нежными материнскими поцелуями мать стала неистово целовать сына в макушку, рыдая и приговаривая:
- Успокойся, сыночек, я с тобой, мой маленький... я с тобой, мой хороший... мой родной, мой любимый, я с тобой...
Перепачканные и плачущие мать и сын лежали на сырой земле. Аркашка - скрючившись на боку и прижав ладони к телу, где-то там, под животом. Его мама гладила своей ладонью стриженный "ёжик" сына, что-то шепча на ушко заметно успокаивающегося мальчика. Постепенно их рыдания становились всё тише и тише, превратившись в едва уловимые всхлипы, пока не прекратились совсем. Аркашка и его мама лежали на земле, только что вместе пережив самые ненужные чувства в своей жизни. Они даже не заметили, как первые капли холодного осеннего дождя упали на деревянную ручку лежащей рядом всеми позабытой кирки.
https://degandr.ru/