Начало февраля 1942 года.
На дворе морозно.
Холодно, но не станичной детворе, которая всегда собиралась через проулок от местного винзавода на улице Степной.
Играли весело, с шумом.
Места для игр вполне хватало, между дворами и каналом имелся пустырь, на котором летом росла трава, а зимой лежал снег.
Детворы, как рассказывала матушка, тогда было много, только из их двора было четверо ребят, три брата и она девчонка, которой буквально через недельку исполнится девять лет.
В самый разгар игры, из проулка, где размещался винзавод, появился человек.
Тогда с начала зимы на дорогах можно было увидеть множество беженцев, эти люди, бежавшие от войны на восток, ходили вдоль дворов, просились если не на ночлег, то хотя бы согреться и в лучшем случае чего ни будь выпросить у хозяев поесть.
Через станицу проходил народ со всех просторов огромной страны от Ленинграда и до Одессы, убегали от войны, кто – то шагая по нескончаемым дорогам, уже порядочно износился, изголодался и смертельно устал.
Вот и этот человек, укутавшись в не понятные одежды, с затасканной шапкой военного образца, которая явно была мала по размеру и завязана под подбородком, так что завязки впились в кожу, еле передвигал ногами в истёртых ботинках.
Этот человек продолжал двигаться вдоль соседского двора.
Ребята на время прекратили свою игру и с интересом стали наблюдать за этим человеком, уж очень чёрным казалось его довольно полное лицо.
На расстоянии метрах тридцати от ребят, этот человек остановился, стал всматриваться в гурьбу.
Вскоре на лице этого человека появилась улыбка, и потекли из глаз слёзы, утирать которые у него уже наверно уже не было сил.
Сколько времени так простояли, ребята смотрели на человека, он с умилением на них, минуту или две, но вдруг старший брат Шурик, которому шёл семнадцатый год, неожиданно и с удивлением говорит:
- Да это же наш отец.
Не большое замешательство, а затем мы покидаем весёлую компанию и бежим втроём к отцу, младший брат Вовка был тогда в хате с матерью.
Со старшими братьями подбегаем к отцу, сложно было в этом человеке узнать своего отца, почерневшего и опухшего, еле стоявшего на ногах.
Ведём его домой, а он всё повторяет и повторяет хриплым голосом:
- Вот и дошёл до дома.
Мать, глядя в заледенелое окно, не сразу тоже поняла, кого это мы ведём к себе домой, но когда выглянула из дверей, ахнула.
Выбежала нам навстречу, быстрое объятие, слёзы и всякое такое, долго стоять во дворе не стали.
Отец с трудом преодолел высокий порожек на входе в сенцы, затем вошёл в комнату, младший брат Вовка с испугом смотрел на неизвестного ему человека, ему шёл только четвёртой год.
Отцу помогли раздеться, усадили на табуретку, он внимательно посматривал на нас:
- Вот я и дома.
- Вот и свиделись.
- Теперь и помереть не страшно.
- Чего удумал,
вмешалась мать,
а детей кто подымать будет?
- Ладно, Шурка уже вырос, а с этими как быть?
- Ноги руки целы, голова на месте, а вылечить мы тебя вылечим, так что не сомневайся, жить будешь.
- Врачи сказали, сердце сильно подорвано и обморожение сильное...
- Да много чего врачи скажут, ты только слушай.
- Не сомневайся, поставим тебя на ноги.
- Дай только времени.
Мать конкретно распределила обязанности между нами, и засуетились мы.
По такому случаю решили резать курицу, именно резать, а не рубить топором.
Выбрали самую жирную курицу, которую как мне рассказывала моя матушка, ей ещё маленькой девочке пришлось держать курицу за ноги, курица вырывалась и дёргалась, а мать, держа её за голову резала горло ножом, зрелище не из приятных даже для взрослых.
Мясо на столе по тем далёким временам, угощение редкое, не в каждый праздник имели его на столе, но сегодня был особый случай, вернулся отец.
Из курицы готовили лапшу.
Старший брат Шурка протопил баню, отца помыли, накормили, а затем мать приготовила мазь на основе жира, которой натёрла отца, обвернула простыней, сверху завернула одеялом и уложили отца отдыхать.
Отец, уставший и продрогший после долгой дороги, быстро уснул и проспал до следующего утра.
О себе отец рассказывал с неохотой, из него понемногу вытаскивали сведения.
Из его коротких рассказов узнали, как и что происходило с ним.
После оставления Ростова, ворот северного Кавказа, всеми силами пытались сдержать наступление фашистов.
И это получалось неплохо у наших войск, не смотря на превосходящую мощь, враг не мог прорвать оборону.
Война это тяжелая работа из дня в день, с раннего утра и до самого вечера, было и целыми сутками не спали.
Зима одно из самых суровых времён года, когда в заснеженной степи нужно было копать окопы, долбить мёрзлую землю, от которой даже лом отскакивал, требовало больших усилий.
Здесь было так, успел окопаться, значит, у тебя есть надежда, что останешься жив.
С питанием сплошные проблемы и перебои, погреться негде, даже горячей воды не согреть, о горячем чае только могли мечтать.
А погода с её морозами и ветрами ежедневно уносила жизни, вечером видел своего товарища, а утром его уже нет в живых, истратил человек все свои силы и замёрз.
Отцу очень повезло, успели его привести в чувства, обмороженного и простуженного, отправили в тыл.
Осмотрели его доктора со всех сторон и списали подчистую, посчитали, что он не жилец на этом свете, протянет ещё не много, поинтересовались, где он живёт, оказалось не так далеко, в лучшем случае может успеть попасть домой и увидеть родных.
На дорогах того времени сплошная суета, поезда и товарняки идущие на восток забиты беженцами, увозимой в тыл техникой, уехать большая проблема.
Приходилось проявлять изобретательность, чтобы заполучить маленькое местечко менялся обувью и одеждой, отдавал курево, а это давало надежду попасть домой.
Здоровье к нему возвращалось медленно, опухлость понемногу сходила, кашель не проходил, цвет лица не менялся.
Весь февраль боролись за здоровье отца.
С потеплением отец всё чаще выходил во двор, понемногу он возился по хозяйству, что благоприятно сказывалось на его самочувствии.
За март месяц он явно поправился, слегка только чувствовалась слабость здоровья, а ему уже не сиделось дома, с наступлением полевых работ ушёл он в бригаду, где очень требовались крепкие мужские руки.
Работе отдавал всё своё умение и силы, понимал, что трудиться на благо советского фронта, где сейчас намного труднее и опасней.
29 – 30 май 2016 г.