После разговора с мужем Стефания немного смирила свое материнское сердце, но все же тяжело переживала потерю сына, тосковала по нему. Прошло недели три после того незабываемого события, и ее начало тошнить по утрам.
«Неужели я забеременела?» - удивилась она. Все это время, живя с Симоном, она почему-то не могла забеременеть, хотя очень хотела.
- Ну почему Господь не дает нам ребенка? Наверно, я очень грешна перед Ним? – печалилась она.
- Видно, время еще не пришло. Яков наш еще маленький, с ним одним много забот и хлопот, - успокаивал ее муж.
И надо же было такому случиться, что Стефания вновь почувствовала себя беременной после случая с Измаилом и ужаснулась, ибо не знала точно, от кого понесла. В тот злополучный день Симон старался быть с ней особенно ласковым; чтобы утешить ее горе, он много и долго предавался с ней любви.
Спустя два месяца после этого, она призналась ему, что ждет ребенка.
Симон подхватил жену на руки и закружил. - Вот это новость! Господь дает нам ребенка! Ты кого хочешь - мальчика или девочку?
- Я хочу того, кого хочешь ты, - опустила она глаза.
Чем ближе подходило время к родам, тем печальнее становилась Стефания. Ее тяготила тайна, и носить эту тайну в себе становилось все трудней и трудней.
Симон давно порывался у нее узнать, в чем дело:
- Ну, что с тобой? Отчего ты ходишь все время грустная? Что тревожит тебя? - но она отвечала уклончиво и уводила разговор в сторону.
Они уже легли спать, но к бедной Стефании сон не шел. Долго она не могла уснуть, ворочалась, вздыхала, все думая о своем. Симон тоже не мог уснуть, видя её беспокойное состояние. Наконец, он не вытерпел, решив не отстать от неё, пока она не откроет причину своей тревоги.
- Хватит молчать, дорогая! – он наклонился над ней. - Муж я тебе или не муж? Почему ты боишься мне сказать? Провинилась ли в чем, все равно скажи, не держи на сердце камень. Нет такой вины, какую нельзя простить. Скажи, и тебе сразу станет легче. Ведь твое состояние вредно влияет на нашего ребенка, - и он поцеловал её в голову.
- А ...а вдруг это опять ... не твой ребенок, - с трудом произнесла Стефания и притихла, со страхом ожидая, что скажет муж.
- А чей он, если не мой? - удивился Симон. Он внимательно на нее посмотрел и с трудом произнес: - Неужели у тебя есть кто-то еще,.. кроме меня?
- Что ты! Что ты, милый мой! Как ты мог так подумать? Никого нет у меня, кроме тебя, любимый мой,.. несравненный мой..родной мой!.. Ты добрый, ты самый лучший на свете муж, а я не достойна тебя! Все у меня не так, как надо, получается! - Стефания стала осыпать его поцелуями. - Я виновата пред тобой: хотела это скрыть от тебя, но, видно, Богу было угодно, чтобы я тебе все рассказала, - и она поведала ему все, что произошло в день похищения сына. Рассказав, со страхом закончила:
- Теперь делай со мной, что хочешь, слова не скажу. Прости меня, если сможешь, а нет, то и смерть от тебя покорно приму, только не гони. Потому что жить не смогу без тебя, если прогонишь.
Она замолкла и с дрожью в теле ждала его приговора.
Симон коснулся головой ее головы и проговорил с чувством:
- Знай: я люблю тебя, я верю тебе и знай, что ребенок этот – наш. Он – мой. Я - его отец. Ты поняла? В том, что случилось, твоей вины нет. А он еще ответит за свои дела. Бог отомстит ему за нас! – проговорил он.
Она опять заплакала, но на этот раз от счастья и освобождения от тяжелого груза чувства вины, угнетавшего ее душу долгое время. Словно огромная гора свалилась с ее плеч. Целуясь и обнимаясь, они предались любви, а затем спокойно уснули в объятиях друг друга.
Ночью Стефании приснился страшный сон. Будто пробирается она по густому лесу, и вдруг на нее напал огромный удав и стал душить ее, обвив ее своими кольцами. Она силится освободиться, но удав все сильнее и сильнее сдавливает ее. Она пытается звать на помощь, но голос ее пропал… Стефания от такого кошмарного сна проснулась и до утра не могла глаз сомкнуть.
А утром ее стало томить какое-то неясное предчувствие. Она хотела сказать об этом Симону, да подумала, что замучила его своими жалобами, а лучше просить у Господа защиты от всякого зла и освобождения от неясного страха.
Каждый день она молилась Богу, читала Библию вместе с мужем, и ей становилось легче, плохим мыслям она не давала лезть в голову и вскоре заметно повеселела. Симон, глядя на нее, тоже радовался.
Стефания уже дохаживала последние дни до родов. Было лето, стояли жаркие дни. В доме не хватало свежего воздуха, и она решила прогуляться под вечер. Горничная Дора на два дня уехала в гости к родственникам, а Софья, загруженная работой, готовила ужин и не заметила, как хозяйка вышла во двор. Молодая женщина сначала побродила по двору, затем пошла в сад. Там воздух был свеж и ароматен. Она любовалась кусочком природы, который ее окружал: зелень травы и листва деревьев, жужжание пчел, порхание бабочек; даже пауки, раскинувшие свои ловчие сети среди высокой травы, не казались такими гадкими, как в доме.
Персики и яблоки были еще недозрелыми, но Стефания все же захотела попробовать персик на вкус и потянулась за одним, который ей больше других понравился. Вдруг ей послышалось, будто кто-то позвал ее по имени. Она оглянулась через плечо, но никого не увидела. « Кто это со мной шутить вздумал?» - подумала она и сделала шаг назад, но оступилась, попав ногой в ямку, заросшую травой. Почувствовала резкую боль в ноге, и у нее закружилась голова. Теряя сознание, она упала на землю и очнулась от сильной боли внизу живота. «Неужели началось? - подумала Стефания и попыталась встать. - Ой, мамочка, как же это я так неосторожно? Надо постараться доползти до дома, а там Софья поможет».
Постанывая, она попыталась встать на четвереньки, но боль приступила с новой силой.
- Ох! - Стефания со стоном опустилась на траву. Придерживая руками объемный живот, она прилегла набок и тут почувствовала теплую влажность, стекающую по ногам. До дома в ее беспомощном состоянии было далековато. Несколько раз она звала Софью, но голос ее был слишком слаб, а боли возобновились еще сильнее. Она поняла, что рассчитывать на чью-то помощь уже не имеет смысла, и что придется взять собственные роды в свои руки. Она слышала, что такое редко, но случается, и теперь ей на долю выпала эта участь. Как только боль отпустила ее, она постелила под себя головное покрывало, а рубашку разорвала на пеленки. Едва успела это сделать, как схватки опять начались, и к ним добавились потуги.
Содрогаясь и тужась, бедняжка поняла, что рожает. Нащупав головку, которая уже наполовину показалась из лона, она интуитивно сознавала, что ей нельзя расслабляться, иначе не сможет родить и умрет от бессилия. Поэтому она продолжала тужиться и вот еще одно неимоверное усилие, сопровождающее надсадным криком - и ребенок появился на свет Божий.
Стефания не вела счет времени родам. Ей казалось, что время остановилось. Она уже держала в руках родившееся дитя, мальчика, очищая его ротик и носик от слизи.
«Мальчик,...сын!..Вот Симон обрадуется», - думала она, переполняясь любовью к мужу и с таким трудом, в необычных условиях родившемуся сыну. Она похлопала его по попке, как это следует, чтобы он сделал первый вздох, и младенец закричал, сначала негромко, а затем все громче, наполняя сад требовательным криком.
Стефания волоском своим перевязала ему пуповину и перегрызла ее, отделяя от последа. Завернула сына в пеленки и прижала к себе дорогой сверток. Казалось, самое страшное уже позади. Осталось только ждать, когда ее найдут.
«А вдруг не догадаются искать меня в саду, и мне с ребенком очень долго придется здесь лежать?» - ужаснулась она этой мысли. - Нет, надо как-то самой выбираться. А как нога? - Стефания шевельнула ею, но сильной боли не почувствовала.
- Слава Богу, ноге полегчало. Попробую потихоньку двигаться». Прижав ребенка к груди одной рукой, цепляясь другой за ствол дерева, стала осторожно подниматься. Затем сделала первый шаг и еле удержалась от падения. Наступать на поврежденную ногу было больно, но терпимо, и Стефания, делая небольшие шаги, прихрамывая, шаг за шагом приближалась к дому.
Она уже добралась до крыльца, когда из дому вышла Софья. Увидев изможденную и хромающую хозяйку, она кинулась к ней, не заметив, что у нее в руках.
- Госпожа, что с вами? Почему вы хромаете?
- Подожди, Софья, осторожнее, пожалуйста, не задень ребеночка. - остановила ее Стефания и застонала. - Прими его…
- Ребенок!!! - с ужасом вскрикнула служанка. - Матерь Божья!.. Да неужели?..
Ослабевшая Стефания успела передать ребенка в руки испуганной Софье и, потеряв остаток сил, упала к ее ногам.
- Госпожа, как же это?.. Сейчас я вам помогу.
- Потом...потом. Сначала отнеси ребенка в дом, - слабым голосом она остановила ее.
- Да-да, конечно! Потерпите немного, я скоро...
Забежав в дом, Софья отнесла младенца к себе в комнату, положила на постель и поспешила на помощь хозяйке.
- Ради Бога, простите, госпожа, что я вовремя не оказалась с вами! - запричитала она, плача от жалости к хозяйке, которая в трудную минуту оказалась одна, без помощи, и чувствуя себя виноватой, - Дайте вашу руку... так...
обопритесь на меня,...потихоньку вставайте. Моя вы хорошая!.. Теперь пойдем... Ради Бога, простите меня, госпожа.
- Не вини себя, Софьюшка! Видно, Богу так было угодно. А куда сыночка отнесла?
- К себе в комнату. За него не беспокойтесь, госпожа!
- Как же не беспокоиться: такими трудами достался! Помоги мне привести себя в порядок, и сыночка тоже надо помыть, перепеленать и покормить. Плохо, что Доры нет, трудно тебе будет одной управляться.
- Ничего, госпожа! Не волнуйтесь: все будет, как надо, но давайте сначала я займусь вами: уж больно вы неважно выглядите, а ребеночек ваш пусть еще поспит немного.
Подготовив все необходимое, заботливая Софья обмыла любимую хозяйку и переодела ее во все чистое. Затем принесла детскую ванночку, развела в ней воду, добавила настой полезных трав, и принялась купать младенца. Завернула начавшего плакать ребенка в пеленки и подала его Стефании. Та приложила сына к груди, и он сразу же ухватился за сосок.
- Ты видишь, как он хорошо сосет, а ведь родился раньше, чем положено, - говорила Стефания служанке, с нежностью глядя на дитя, который, прикрыв глазки, причмокивая, сосал грудь.
- Да, госпожа! Это хорошо, значит, жить будет! - улыбнулась девушка.
- Надо съездить за врачом, чтобы он осмотрел нас. Где Авдей? - вспомнила Стефания про кучера. После случая с похищением сына его простили, но стали больше контролировать.
- Вы же его отправили к госпоже Сусанне помочь по дому.
- Вот незадача. Тогда сама сбегай.
- Не могу же я оставить вас одних: вдруг моя помощь понадобится.
- Ты права. Надо дождаться Симона.
Не прошло и четверти часа, как пришел с работы Симон - раньше, чем обычно. Он послал Софью за кучером, чтобы тот привез врача, а сам перенес жену и ребенка наверх, в спальню. Для маленького человечка кроватку уже приготовили. Она была красиво убрана и застелена руками Софьи, и поставлена рядом с постелью матери, в которую счастливый отец уложил спящее чадо.
- Как сердце чувствовало, что надо срочно ехать домой, - Симон склонившись над Стефанией, поцеловал ее, а младенца нежно погладил поверх пеленки, ощущая тепло его тельца.
- Сын, - слабым голосом произнесла Стефания, с измученной улыбкой взглянув на мужа. - Ты доволен?
- Не то слово! Просто счастлив! Спасибо, милая! - ответил он с благодарностью и сразу стал серьезным, более внимательно взглянув на неё, - Твой вид, дорогая моя, мне не нравится. Как ты себя чувствуешь?
- Не знаю... Слабость какая-то в теле.
- Подожди немного: скоро прибудет врач, осмотрит тебя и поможет. Все будет хорошо, не волнуйся! С нами Бог!
- Да, - кивнула Стефания и попросила: - Принеси мне, пожалуйста, воды. Пить хочется.
- Сейчас, дорогая! - он спустился на кухню и принес воды.
Стефания сделала несколько глотков.
- Спасибо! Что-то холодно становится, знобит меня, - она натянула на себя одеяло. Симон взял второе одеяло и укрыл им жену. Она благодарно улыбнулась:
- Я немного посплю, - закрыла глаза и скоро уснула.
Ребенок в это время подал голос из кроватки. Софья подскочила со стула:
- Я пойду приготовлю ему молочка, а вы, господин, возьмите его на руки, а мамочка пусть поспит.
Симон взял ребенка и стал его укачивать. На руках младенец успокоился. Вскоре прибежала расторопная Софья и принесла бутылочку с молоком и соской.
- Дайте мне! - она взяла у Симона ребенка, положила его в кроватку и стала кормить из бутылочки. Младенец сначала нехотя, а потом хорошо стал сосать и, насытившись, уснул.
Врач приехал часа через два. Он осмотрел Стефанию в спящем состоянии и сказал Симону:
- Ничего определенного сейчас сказать не могу, но ее состояние мне не нравится. Кто принимал у нее роды?
- Никто, она сама, - Софья тяжело вздохнула и рассказала, как все было.
- И она родила прямо на земле?! - ужаснулся врач, взглянув на Стефанию. Он знал, что для женщин это не обходится без тяжелых последствий.
- Вероятно так.
- И сколько времени она пролежала на земле?
- Может, час, а то и больше, - предположила Софья.
- У нее сейчас очень ослаблен организм, и я боюсь делать какие-либо прогнозы. Мне придется остаться у вас до утра и проследить за ее состоянием. Ну, а где ваш новорожденный?
- Подойдите, пожалуйста, сюда, доктор. - Симон подвел врача к кроватке, где спокойно спал ребенок.
Софья осторожно распеленала его.
Врач осмотрел младенца, прослушал сердцебиение через трубку и остался доволен:
- В отличие от мамы, сынок находится в нормальном состоянии, - он дал указания, как за ним ухаживать и как кормить. - К больной матери, если ей не станет лучше, его подносить нельзя, - предупредил врач. - В этом случае придется вам перейти на коровье молоко.
Радость Симона из-за рождения сына омрачалась ухудшением здоровья жены. Он послал Авдея известить о новостях, хороших и плохих, ее отца.
На другой день Стефании лучше не стало: у нее начинался жар. Симон в связи с этим не пошел на работу.
Врач внимательно обследовал больную и сообщил, что у нее развивается родовая горячка, очень опасное послеродовое заболевание. Инфекция, по словам доктора, очень коварна, а надежными лечебными средствами медицина в настоящее время не располагает, и что одна надежда на Бога.
- Я сделаю все, что в моих силах, но она очень слаба, и боюсь, что не выдержит кризиса, - вздохнул врач и сказал, как ухаживать за больной, какие лекарства ей давать, затем уехал, пообещав вернуться на следующий день.
продолжение http://proza.ru/2015/10/15/1158