В пятницу вечером Сашка позвонил в дверь квартиры своего давнего приятеля Петра Семенова. Их роднила общая страсть к охоте. Охотники оба были заядлые. Поговаривали что Сашка даже в первую брачную ночь отправился на охоту.
Дверь открыл хозяин:
"Здорово, проходи, гостем будешь."
"Нет, проходить я не буду, спешу - надо дочку из садика забрать. Я к тебе по делу. Завтра егерь Степан из пригородного охотхозяйства, организует последнюю в этом сезоне охоту на кабана. Звал. Поедешь?"
"Ой, Саш, не знаю. Вчера кума приходила в гости, грибочков солёных принесла, вроде все ели одинаково, а мучаюсь я один. Так крутит, с унитаза не слезаю." "Ну до завтра время есть, может пройдёт, охота-то последняя в этом сезоне. Степан говорил большой выводок у него на примете, без добычи не останемся. По окончании охоты, по стаканчику выпьем. Тебе можно с солью, рецепт проверенный – как рукой." Сашка старательно уговаривал приятеля. Ему очень хотелось, чтобы Петр принял участие в охоте, чтобы потом было с кем вспомнить все перипетии этого мероприятия, обсосать каждый нюансик: кто стрелял, куда попал, кто первый увидел и т. д. Охотники, как и все увлеченные люди, немного ненормальные. Если в период запрета на охоту, нельзя сходить в лес с ружьем, так хоть поговорить , вспомнить о недавних «сафари», разобрать по косточкам ошибки, и тем самым, как бы вновь пережить то, что происходило на охоте.
"Ну так поедешь? Если поедешь, то сбор как всегда. Автобус шеф дает."
Утром, ещё затемно, охотники на автобусе въехали в лес и тут же попали в сказку. Стояла умеренно морозная погода. Деревья, словно хрустальные все покрыты инеем. Красота завораживала. Воздух был настолько чистый, что от появления даже одного автобуса стал ощущаться запах выхлопных газов. Стоит только удивляться, что в городе, где десятки тысяч машин, мы этого запаха почти не замечаем.
Степан – местный егерь, мужик средних лет, коренастый, с ямочкой на подбородке и строгими глазами, приказал шофёру: "Глуши, не порти воздух."
Охотники вышли из автобуса, осмотрелись. В основном здесь все были не в первый раз. Кто то расчехлял ружьё, кто то прилаживал лыжи, а отдельные стали извлекать из рюкзаков бутылки. Увидев это, егерь безапелляционно заявил: "Кто сейчас выпьет, тот на охоте здесь последний раз!" Подействовало. Бутылки неохотно возвратились на место, до конца охоты. Правда, еще дорогой самые нетерпеливые, сумели остограмиться.
Начался инструктаж. Егерь говорил строго, напоминая правила охоты. В голосе звучали командирские нотки, как никак в прошлом военный. В общем, мог заставить слушаться. Инструктаж окончен. Более опытных и ответственных Степан расставил на номера. Остальных, и в первую очередь тех, кто уже потребил дорогой, наладил в загонщики. Помесят снег, попотеют, скорее выветрится не вовремя выпитый алкоголь.
Загонщики с собаками во главе с егерем ушли. Номера утаптывали снег, знакомились с сектором обстрела. Затишье как перед боем.
Сашка и Петр оказались на соседних номерах. Загонщики были еще далеко, еле доносился лай собак. Дул слабый ветерок, создавая легкий шум в верхушках деревьев. И Александр и Петр были на лыжах, как впрочем, и большинство охотников.
Сашка во время вынужденного безделья любовался природой. Вот дятел желна с характерным криком перелетел с дерева на дерево, от чего-то всполошились сороки. Сильно опережая загонщиков, выскочил на дорогу потревоженный заяц. Сел косой и водит ушами, слушает лай собак и крики людей. Стрелять нельзя. Охотник хлопнул рукавицей о рукавицу и напуганный зверёк задал стрекача. Повезло тебе, подумал Сашка, так и быть – живи.
А вот Петр вел себя несколько иначе: то судорожно топтался на месте, то замирал, как то неестественно выгнувшись, со страдальческим выражением лица. И вдруг, отставив ружьё, стал судорожно расстегивать одежду, в пожарном порядке спустил штаны и присел. Болезнь дала о себе знать.
Бывает так, что и серьёзные люди способны на озорство, особенно от безделья. Как вот нечистый под локоток толкнет.
Сашка тихонько на лыжах по рыхлому снегу подкрался к сидящему, пардон, без штанов другу и, коснувшись холодными стволами ружья голых ягодиц, издал звук похожий на хрюканье кабана. Что-то вроде «хр-хр» - не знаю как изложить это на бумаге.
Бедолага с удивительной для его положения скоростью рванул к ближайшей берёзе, оставляя за собой след двух лыж, а между ними какой то желтый размазанный рисунок слегка дымившийся на морозном снегу... Через мгновение в глазах Александра всё слилось: белый снег, белая берёза, и белые ягодицы Петра. Последний вместе с лыжами повис на берёзе, уцепившись руками за её нижние сучья и поджав ноги. Стояла гробовая тишина, нарушаемая далёким лаем собак и криками загонщиков. Эту тишину нарушил удивительно спокойный голос Петра: "Слезу, застрелю."
Спиртосодержащие жидкости – это величайшее изобретение человечества. Они и дезинфицируют и со стрессом борются, иногда ссорят людишек, но чаще мирят. В нашем случае это был как раз последний вариант. Справедливости ради, жидкости потребовалось довольно много. Был и ещё один положительный момент – Петруху после этого закрепило на неделю. Да, мало ещё изучен, человеческий организм...