Глава 2
Для Фроси с Семёном подобная еда была не в новинку. Домашнее меню у них было достаточно скромным, да и времени на приготовление каких-то сложных блюд у Фроси просто не было. Варёная картошка с жареным свиным мясом, вприкуску с солёным или маринованным огурцом, были в постоянном их рационе. А вот для Баси с Аней это был настоящий праздник живота, и они нахваливали обед на все лады:
– Фгосенька, мы с Анечкой такими вкусностями газве питаемся, мы чаще всего пельменями, сосисками, макагонами...
– Ай, мамочка, когда нам с этой кухней возиться, я то в университете, то в библиотеке, а иногда с девчонками в кино сбегаем… А тёте Басе тоже некогда – то кино, то концерт, то новости... когда ей едой заниматься... – девушка залилась смехом под осуждающее покачивание головы её любимой хозяйки, которая, в свою очередь, души не чаяла в своей квартирантке.
Фрося радовалась, глядя на них, осознавая, как им повезло в своё время с Басей, но чего греха таить, на её жизненном пути в основном только и встречались хорошие люди, а то, что в личной жизни... – так что об этом… – судьба, а её не обманешь.
– Мам, ну, мам, сколько вы ещё будете сидеть, Анька обещала мороженым накормить, а всё лопает и лопает картошку, можно подумать первый раз...
Аня выскочила из-за стола и взялась за грязную посуду. Фрося остановила её:
– Идите, идите уже, а то этот нытик все мозги продырявит, только попробуй ему что-нибудь пообещать, ночь спать не будет, а я сейчас помою посуду и пойду схожу на кладбище, надо раввина Рувена проведать, как мне его не хватает...
– Ой, мамочка, совсем забыла, раввин Пинхас хотел с тобой поговорить... – при этих словах Аня почему-то опустила глаза.
Фрося ничего не сказала дочери, хотя и внимательно посмотрела на неё, достала из ридикюля деньги и вручила девушке, та зарделась:
– Мамочка, ну, зачем, у меня есть, я недавно стипендию получила...
Мать на это только махнула рукой и улыбнулась:
– Идите вы уже кушать мороженное, а мне некогда с вами заниматься, надо ведь и в синагогу зайти, хотя после смерти Рувена пусто стало на душе...
За Аней с Семёном закрылась дверь. Бася, кряхтя и тяжело дыша, опустилась в своё излюбленное кресло и вдруг произнесла:
– Фгосенька, это не моё дево, но у Анечки есть пагень, он намного стагше её, Ицек говогил, что он быв женат и гебёнок есть у него, но я тебе ничего не говогива...
Сердце матери замерло на мгновение, а затем бешено заколотилось, в висках застучала кровь, подгоняя тревожные мысли. Конечно, она понимала, что когда-нибудь подобное случится и у её детей появятся пары, но это всё были отвлечённые рассуждения, а здесь она впервые столкнулась реальностью.
У Стасика с Андреем, наверно, тоже были девушки, но они воспринимались, как само собой разумеющее, по поводу их Фрося не заморачивалась и близко к сердцу не брала, а тут новость как обухом по голове, да ещё и со стороны, и явно не с одобрением выбора, а Бася со своим сыном Ицеком были не последними людьми в её жизни.
– Басенька, я сегодня вечером поговорю с дочерью, спасибо Вам, что предупредили, но я думаю, что она и сама рассказала бы мне обо всём, но всё равно спасибо...
Сердце матери подсказывало, что это правда.
– Ай, Фгося, Фгося, я же не со зла, ты же знаешь, как я люблю нашу девочку и хочу ей только счастья, я надеюсь, что ты вегишь мне...
Фрося наклонилась к расстроенной старой женщине и поцеловала её в щёку:
– Конечно верю, кому же мне тогда верить, если не Вам...
Фрося накинула плащ, хоть и конец апреля, но вечерами прохладно, а ей ещё предстоит столько дел. Надо посетить кладбище, где покоится рав Рувен, и в синагогу заглянуть, поговорить, что же ей интересного хочет сообщить раввин Пинхас, который занимает место умершего два года назад Рувена, да и Ицека теперь необходимо срочно навестить, от него она получит исчерпывающую информацию об Анином ухажёре, если действительно такой есть.
После кладбища она зашла в хорошо ей знакомую боковую комнату в синагоге, где её встретил раввин Пинхас, мужчина лет пятидесяти, рослый с широкими плечами, с красивым круглым лицом. С лысоватой головы на плечи спадали локонами длинные волосы, пышная окладистая борода спускалась на грудь, что-то величественное исходило от него, и Фрося робела в его присутствии. После смерти старого раввина она только дважды встречалась с ним, и то, когда они были не одни.
– Ааа, мадам Фрося, проходи, проходи, давненько поджидал. Знаю, знаю, что не часто бываешь в нашем городе и не всегда есть время для посещения синагоги. Да будет его память хранима в наших сердцах, Рувена нет, а я осведомлён, как вы трепетно относились к друг к другу, но поверь мне, что в моей душе к тебе не меньше уважения, чем было у него.
Скоро вечерняя молитва и у меня почти нет времени на разговоры, а жаль, но, надеюсь, впредь ты чаще будешь навещать меня, нам есть что обсудить...