Месть

   
    Эта повесть является третьей частью описания жизни и приключений обычных людей, членов экипажа самоходной баржи-рефрижератора, носящей название «Лили». Повесть о курьёзных и экстремальных ситуациях, в которых проявляется характер людей и их способность адекватно реагировать на неблагоприятные, а порой и опасные для жизни условия. Первая и вторая части описания приключений, отражены в повестях «Простые истории» и «Весёлый экипаж».



Глава 1.

    Жёлтый пульсирующий свет мигающего светофора выхватывал из сумерек белой ночи строительный вагончик-бытовку, стоявший у края тротуара, рядом с покосившимся ограждением заброшенного строительного объекта. Из-за вагончика показался большой чёрный кот, который, внимательно оглядев пустынную улицу, двинулся вперёд, аккуратно переставляя лапы, стремясь к противоположному краю проезжей части. Послышался нарастающий шум приближающегося автомобиля и из-за поворота на небольшой скорости, объезжая дорожные выбоины, выехал милицейский «УАЗ». Кот остановился посреди проезжей части улицы, припав в нерешительности к асфальту. «УАЗ», скрипнув тормозами, остановился. Молодой сержант, сидящий за рулём автомобиля, громко сказал:

- Ты посмотри, какой он наглый! Стоит посреди дороги и глазами сверкает.

- А ты посигналь – сказал Андрей.

- А он испугается и окончательно пересечёт улицу.

- Вон оно что – заговорил Андрей – А я думал, что милиционеры суеверий не боятся. Оказывается, это не так.

- А мы что, не люди, что ли? Как здесь не поверишь? У меня сосед два года подряд в Чечню ездил, ни одного ранения. А в прошлом году поехал с женой на речку искупаться, кот дорогу пересёк. Жена настаивала, чтобы они вернулись домой, но сосед не послушал её и всё.

- Что всё?

- Утонул он в тот день.

- И что теперь? Мы здесь будем стоять, пока кот не вернётся туда, откуда пришёл? А если он всю ночь простоит посреди дороги?

Сержант возмущённо посмотрел на Андрея и нажал на кнопку сигнала. Автомобиль издал жалкий блеющий звук, несолидный для машины блюстителя закона. Кот вздрогнул и окончательно пересёк дорогу. Выбравшись на тротуар, он, посверкивая глазами, уставился на машину.

- Вот скотина! – взвыл сержант, разворачивая машину – По соседней улице проедем.

Андрей с улыбкой посмотрел на него и промолчал. 

    Выйдя из машины, Андрей проводил её взглядом и, дождавшись, когда она скроется за углом, вошёл в подъезд своего дома. Открыв своим ключом дверь квартиры, он, стараясь не шуметь, вошёл в прихожую. Сняв лёгкую куртку и повесив её на крючок, Андрей прошёл на кухню и, не включая освещения, присел на табурет у окна. Он достал из кармана пачку сигарет и, держа её в руке, глядя в окно, задумался. Квартира, в которой жил Андрей, находилась на первом этаже пятиэтажного дома. Фонарь, горевший над входом в подъезд, выхватывал из сумерек белой северной ночи лишь небольшой участок двора напротив окна кухни. Андрею были видны два чахлых кустика с редкой весенней  листвой и деревянная скамья у входа в подъезд. Достав из пачки сигарету, он, щёлкнув зажигалкой, прикурил её и, сделав несколько затяжек, вернулся к тяжёлым раздумьям.

    Он снова и снова переживал бурный конфликт со своей любимой девушкой. Они не виделись неделю и сегодня, встретившись, решили сходить в ночной клуб. Вернее, на этом настояла Галина и Андрей, который не любил посещать подобные заведения, вынужден был согласиться. Галина была очень красивой, но вспыльчивой и самоуверенной девицей, подверженной частым приступам чёрной меланхолии. Андрей встречался с ней уже два года и был безумно влюблён в неё. Она была студенткой и училась на факультете журналистики в Якутском университете. Познакомились они после того, как Андрей перевёлся из Иркутского ВУЗа в местный университет. Несмотря на взаимную симпатию, они частенько ссорились. Инициатором всех этих конфликтов всегда выступала Галина. В последние месяцы приступы депрессии у неё участились, и Галина всё чаще набрасывалась на Андрея с необоснованными претензиями, что влекло за собой длительные размолвки между ними. Но проходило неделя и Галина, не чувствуя за собой абсолютно никакой вины, вновь возобновляла их общение. Андрей всегда прощал ей все её «закидоны» и надеялся на то, что со временем её характер изменится. Галина была единственной дочерью состоятельных родителей и проживала вместе с ними в четырёхкомнатной квартире в центре города. Кроме того, её родители имели большой загородный дом. Иными словами, Галина ни в чём не нуждалась и была всем обеспечена. Андрей же, вместе с четырьмя друзьями, такими же, как и он, студентами, ютился в съёмной двухкомнатной квартире в одном из окраинных кварталов города. Друзья Андрея, видя разницу в их социальном положении, намекали ему о том, что его ухаживания за ней окончатся крахом его намерений жениться на ней после окончания учёбы в университете. Но влюблённый Андрей не обращал никакого внимания на эти намёки, продолжая страдать от устраиваемых Галиной конфликтов.

    Сегодня, после занятий, Галина подошла к нему и попросила сигарету. Андрей, суетливо достав сигареты, щёлкнул зажигалкой. Сделав несколько затяжек, Галина бросила окурок в урну и заявила:

- Сигареты дерьмовые. Как ты их куришь?

Андрей промолчал.

- Ты не хочешь попросить у меня прощения за те глупости, которые ты мне в прошлый раз наговорил? – продолжила она.

- Я не говорил тебе ничего плохого – ответил Андрей.

- Так уж и не говорил? Ладно, я прощаю тебя. Вижу, как ты страдаешь. Сегодня пятница и мы с тобой идём в ночной клуб. Возражения твои не принимаются. Ты был виноват, но я тебя простила. Поэтому, ты должен поддержать меня.

- Хорошо – согласился Андрей.

- Встретимся у клуба в семь часов. Пока! Мне ещё с подругами надо встретиться.

    В семь часов вечера, Андрей стоял у входа в ночной клуб. Галина, как всегда опаздывала. Перед входом в клуб толпились малолетки, пытаясь попасть внутрь. Прыщавые сквернословящие юнцы и девицы, скрывающие свой юный возраст под толстым слоем косметики, уговаривали двух крупных охранников, вооружённых резиновыми дубинками и электрошокерами. Внезапно, эта небольшая толпа резко отхлынула от входа. На пороге заведения появился двухметровый мужчина – администратор ночного клуба.

- А ну, кыш отсюда, мелочь пузатая! – гаркнул он – Не пускать никого, пусть подрастут ещё.

Малолетки глухо зароптали, но администратор, не обращая на них внимания, огляделся и, заметив Андрея, подошёл к нему.

- Привет, Андрей! Галину ждёшь?

- Да. Задерживается, что-то.

- Есть у неё такая привычка. Ну, я удивляюсь тому, как она до сих пор тебя не отшила. Неужели так сильно запала на тебя? Не похоже это на неё.

Андрей дёрнул головой, но промолчал. До того, как Андрей познакомился с Галиной, она встречалась с этим мужчиной. Звали его Александром, и он в то время обучался на одном факультете с Галиной, но по причине, ставшей известной Андрею два дня назад, был уже как два года отчислен из университета. С тех пор, Александр и работал администратором ночного клуба. Здесь в клубе, что посетители заведения, что обслуживающий персонал звали его «Батоном».

- О ком это вы говорите? – раздался голос, незаметно подошедшей Галины.

Андрей вздрогнул и обернулся. Батон расплылся в широченной улыбке и поднял приветственно руку.

- О тебе, Галина, о тебе. О ком ещё могут говорить два твоих воздыхателя – проговорил Батон – Ну, что встали? Заходите, столик для вас приготовлен.

    Андрей, пропустив вперёд Галину, вошёл вслед за ней в клуб. Большой зал клуба приветствовал их громкой ритмичной музыкой и сумраком. Встретил их официант и проводил к столику, находящемуся у невысокой эстрады. Галина заказала два коктейля и пачку дорогих сигарет, после чего, уселась на стул и принялась, нервно озираясь, нетерпеливо выстукивать дробь холёными пальцами о поверхность стола. Оглядев полупустой зал, Андрей спросил:

- Знакомых высматриваешь? Или ты кого-то ждёшь?

- Отстань, не задавай глупых вопросов – раздражённо ответила Галина.

- Что случилось, Галина? Что с тобой?

- Не твоё дело. Ты можешь помолчать немного?

- Хорошо – обиделся Андрей.

Галина, бросив на него быстрый взгляд, примирительно заговорила:

- Не обращай внимания на мои слова. Я плохо себя чувствую. У меня болит голова и настроение плохое. Музыка эта ещё, очень громкая. Ты потерпи немного, скоро это у меня пройдёт.

- Давай уйдём отсюда. Прогуляемся по набережной, ледоход на реке посмотрим. Представляешь, какая это мощь и красота?

- Зачем мне твой ледоход? – вспылила Галина – Какая там может быть красота? Что ты привязался ко мне с глупостями? Ты можешь помолчать?

- Хорошо, молчу – ответил Андрей – Я схожу, покурю.

Андрей встал и направился к выходу из клуба. Галина, дёрнув плечами, проводила его взглядом и отвернулась. На выходе из клуба Андрей столкнулся в дверях с Батоном.

- Ты куда? – спросил он.

- Покурить.

- А что в зале не куришь? У нас это не запрещено.

- Да знаю я. Просто Галина сегодня не в настроении.

- Что, бросается? Есть у неё такая привычка. Ну, ничего, сейчас я ей настроение
приподниму. Через двадцать минут она будет очень весёлой. Так что, кури не спеша.

    Андрей вышел из клуба, перешёл проезжую часть улицы и присел на лавочку. Прикурив сигарету, он принялся размышлять о причинах изменений, произошедших в поведении Галины. После окончания третьего курса университета, Галина на всё лето уехала во Францию в гости к своему дяде, брату своего отца, который перебрался  в Париж во времена перестройки, женившись на француженке бальзаковского возраста. Эта женщина полгода изучала фольклор народов Севера, мотаясь по оленеводческим стойбищам в сопровождении водителя, не связанного брачными узами, коим и являлся дядя Галины. Красоты дикой природы и необузданная сексуальная страсть водителя, настолько поразили её, что обогатившись знаниями о фольклоре малых народов, она увезла в Париж и трофей в виде представителя славянского народа.

    Погостив у супостатов, Галина вернулась домой с яркими впечатлениями от многочисленных знакомств и с кучей красочных фотографий, подтверждающих её бурное времяпрепровождение в одной из столиц «загнивающего» Запада. После этой поездки поведение Галины изменилось. Оно у неё и до поездки в Париж было далёким от идеального, но после возвращения из Франции Галину будто подменили. Она стала нервной, раздражительной и подверженной частым сменам настроения. Она была, то радостно-возбуждённой, то впадала в глубокую депрессию, сопровождаемую слезливыми истериками. У Галины произошла размолвка с её лучшей подругой Татьяной, с которой она дружила много лет, ещё со школьной скамьи. Учились они в одной группе и были очень дружны, но внезапно между ними случилась ссора, и подруги перестали общаться. О своей бывшей подруге Галина отзывалась в самых нелестных выражениях, что очень озадачивало Андрея вопросом, что же такого необычного могло произойти между ними и, что послужило причиной того, что лучшая многолетняя подруга вдруг оказалась в числе ненавистных врагов? Чтобы разобраться в причинах того, что происходит с Галиной, два дня назад, Андрей решил поговорить с Татьяной. Встретились они в сквере напротив университета. Сидя на лавочке, Андрей, дожидаясь после занятий  Галину, увидел спешащую на автобусную остановку Татьяну и окликнул её:

- Ты извини меня – заговорил Андрей, подойдя к ней – Но я давно хотел спросить у тебя, что произошло между тобой и Галиной? Из-за чего вы поссорились?

- А разве ты не догадываешься? – ответила Татьяна – Кстати, если ты ждёшь Галину, то напрасно. Её с утра на занятиях не было.

- Странно. Что это с ней могло случиться? Ну, ладно, об этом потом. О чём я должен был догадаться? Я спросил у неё о причинах вашей ссоры и в ответ получил бурную отповедь о том, что это не моё дело и, что она вообще не хочет говорить на эту тему.

Татьяна внимательно посмотрела в глаза Андрею и спросила:

- Андрей, скажи мне, у тебя всё серьёзно с Галиной?

- В смысле?

- Ну, любишь ли ты её? Дорога ли она тебе?

- Да, через год мы планируем пожениться.

Татьяна хмыкнула, наморщила лоб и после минутного раздумья произнесла:

- Ладно, так уж и быть, расскажу. Ты заметил, как Галина изменилась после поездки в Париж?

- Да, она стала более раздражительной.

- А о причинах изменений в её поведении ты не задумывался? Ты смотрел её фотографии, которые она привезла из Парижа?

- Смотрел. А что я в них должен был увидеть?

- Ну, выходит, что она показала тебе не все фотографии. Мне она показала несколько фотографий, на которых она вместе с её французскими знакомыми принимает кокаин. Более того, она рассказывала мне о своих ощущениях после принятия наркотика, причём описывала всё в восхитительных тонах.

- Не может быть! – воскликнул Андрей.

- Твоё право, верить мне или нет. Мне она сказала, что только попробовала один раз и больше этим заниматься не будет. Но я не верю ей, слишком давно  я её знаю.

- Галина разумный человек. Может она и попробовала кокаин, но наркоманкой из-за разового приёма вряд ли станет. Я тоже пару раз курил травку, но наркоманом ведь не стал.

- А как ты объяснишь изменения в её поведении? Она же сейчас ведёт себя, как весенняя погода. То весёлая, то мрачная, причём без всяких на то причин. А по утрам, что с ней происходит? Она же, как тигрица на всех бросается. А с учёбой у неё, что творится? Сплошные «хвосты». После того, как я посмотрела её фотографии, а затем и на её поведение, я проконсультировалась у своей тёти. Она у меня врач-нарколог. Так вот, поведение Галины полностью укладывается в представления о том, как ведёт себя наркоман. И самое главное. Раньше, до тебя, Галина встречалась с Батоном. После того, как Батона отчислили из университета за распространение наркотиков – заметив удивлённый взгляд Андрея, Татьяна продолжила – Да, да. Он у нас здесь травкой приторговывал. Попался с поличным, был большой скандал, после чего его отчислили. Почему не посадили, я не знаю. Ну, так вот, после того, как его отчислили, Галина порвала с ним всякие отношения. Они не общались примерно около года, а потом у Галины появился ты. После приезда из Франции, Галина возобновила общение с Батоном. Ты не подумай, что она тебе «рога наставляет». Нет, насколько я знаю, отношения у них сугубо деловые. Время от времени, они встречаются в этом самом сквере. Как ты думаешь, для чего?

- Не знаю, но думаю, что ты прояснишь этот вопрос.

- Я решила выяснить, чем они занимаются при встречах. При их очередной встрече, вот на этом самом месте, я наблюдала за ними из окна аудитории на третьем этаже. Галина передала Батону деньги и получила за них от него три небольших бумажных пакетика. После чего, они быстро разошлись в разные стороны. Я настолько была ошарашена, что сразу же рассказала Галине о том, что видела их сделку и предложила ей сводить её к своей тёте. Пыталась объяснить ей, что наркомания на начальном этапе излечима и, что всё лечение будет бесплатным и анонимным. Галина заявила, что все мои подозрения несостоятельны, долго отнекивалась, а затем устроила мне грандиозный скандал. Представляешь, она обозвала меня «грязной курвой» и «шалавой». Ты понимаешь, как мне было обидно? С тех пор, вот уже скоро будет год, как мы с ней не общаемся. Хотя, я очень за неё переживаю, подруга детства, как-никак. А что я могу ещё сделать? Я и её родителей давно и хорошо знаю. Хотела к ним обратиться по этому поводу, но передумала. Очень уж они высокомерные. Не поверят.

- Неужели, это правда? – ошеломлённо произнёс Андрей – Я просто отказываюсь этому верить. В голове не укладывается.

- Вот и ты не веришь. Ну что ж, дело твоё. Будь здоров, пошла я.

Сделав три шага, Татьяна обернулась и срывающимся голосом, дрожащим от подступающих слёз, сказала:

- Андрей, спаси её! Поговори с ней, только будь деликатен. Уговори её начать лечение. Я поговорила со своей тётей, она ждёт Галину. Теперь всё зависит от её желания вылечиться. Будет желание, будет и результат.

- Я сделаю всё, что смогу – произнёс Андрей.

Татьяна отвернулась и быстрым шагом, вытирая платочком слёзы, направилась к автобусной остановке.

    Андрей докурил сигарету, поднялся со скамьи и огляделся. У входа в ночной клуб по-прежнему толпились малолетки, безнадёжно упрашивая охранников. Вечерело, солнце давно скрылось за крышами домов, белая северная ночь вступала в свои права. Андрей решил, не откладывая ни на минуту, поговорить с Галиной. В течение двух прошедших дней, он снова и снова возвращался к информации, предоставленной ему Татьяной, мучительно обдумывая предстоящий разговор с любимой женщиной. Он так и не поверил тому, что наговорила Татьяна, и питал надежду на то, что в процессе разговора Галина опровергнет подозрения и объяснит ему причины своего изменившегося поведения. Тряхнув головой, Андрей перешёл проезжую часть улицы и вошёл в ночной клуб.

    На их столике сиротливо стояли два высоких стакана из тонкого стекла с коктейлями, и лежала пачка сигарет. Присев за столик, Андрей огляделся, разыскивая взглядом Галину, но её в зале не было. Посидев минут десять, потягивая через трубочку коктейль, но, так и не дождавшись подруги, Андрей взмахнул рукой, подзывая знакомого официанта.

- Ты не знаешь, где Галина? – спросил он у него.

- Знаю – ответил официант – Она в кабинете у Батона, на втором этаже. Я видел, как они вместе поднимались по лестнице.

- Спасибо.

Поднявшись на второй этаж, Андрей очутился в слабоосвещенном коридоре. Приглушённого света от двух настенных светильников было достаточно, чтобы разглядеть две двери, одна из которых была полуприкрыта. К ней и направился Андрей. Толстый слой коврового покрытия скрадывал шаги и он, сам того не желая, бесшумно подошёл к двери. Из комнаты послышался насмешливый голос Батона:

- Ты мне задолжала за пять доз. Эта доза шестая. И когда, милая ты моя, ты вздумаешь рассчитаться со мной?

Андрей замер, крепко сжав ручку двери.

- Возьми в оплату мой перстень. Он дорогой и достаточно редкий. Он потянет на несколько десятков доз – послышался голос Галины.

- Не буду я связываться с «рыжьём». Нет, красавица, так не пойдёт. Ты мне «бабло», я тебе «кокс», только так и никак иначе.

- В таком случае, подожди. Скоро мне отец перечислит деньги на счёт, тогда и рассчитаюсь. Не переживай, будут у меня деньги, даже не сомневайся.

- А я и не сомневаюсь. Знаю, что рассчитаешься со мной до последней копейки. Куда ты денешься от меня? – Батон глумливо хохотнул – Слушай, а почему ты не возьмёшь «бабло» у своего ухажёра?

- У Андрея, что ли? Откуда у нищего студента могут быть деньги?

- А зачем ты связалась с нищим студентом, когда есть богатые «папики», которые заплатят большие деньги только за то, чтобы за твою грудь подержаться?

- Ты вновь сутенёрством занялся? Я же тебе в прошлый раз сказала, не буду я под каждого ложиться. А насчёт Андрея, он не такой подлый, как ты. И вообще, это не твоё дело.

- Ну, не моё дело, так не моё. Принимай свою дозу, и пойдём, дел у меня много, да и твой не подлый ухажёр, наверняка, потерял тебя.

Андрей лихорадочно и мучительно осмысливал услышанное. Оказывается всё, о чём говорила Татьяна, было чистейшей правдой. У Андрея вспотели ладони, его затрясло мелкой дрожью. Тёмная волна гнева зародилась в груди, мешая дыханию. Она постепенно переместилась в голову, застилая глаза дикой яростью. Тяжело дыша, Андрей несколько раз сжал кулаки, стараясь успокоиться, и толкнул дверь. В открывшийся проём он увидел, сидящего за небольшим круглым столом Батона и напротив его Галину, которая, вдохнув дозу кокаина, потирала тонкими пальцами свой прелестный носик. Увидев Андрея, она вздрогнула и молча, округлившимися глазами уставилась на него. Батон резко обернулся и, узнав Андрея, сказал:

- А, Андрей! Проходи, присаживайся. Пока ты курил, мы с Галиной решили обсудить некоторые возникшие проблемы. Вот и уединились. Ну, что стоишь? Присаживайся, выпьем по рюмке хорошего коньяка за счёт заведения и пойдём в зал.

Андрей, с трудом сдерживая себя, подошёл к столу. Галина всё также, молча, испуганными глазами смотрела на него. На столе стояла пузатая бутылка с янтарной жидкостью. Рядом лежал небольшой никелированный медицинский бокс с открытой крышечкой, на две трети заполненный белым порошком. Андрей взял в руки бутылку и хриплым от ярости голосом сказал:

- Коньяк, говоришь? Ну, можно и коньяк – и обращаясь к Галине, спросил – Ты
выпьешь коньячок?

Батон перевёл взгляд с Антона на Галину. Андрей резко взмахнул рукой. Бутылка описала полукруг и врезалась в голову Батона. Раздался глухой стук и звон стекла. Галина громко вскрикнула. Батон резко откинулся на спинку стула, закатил глаза и, завалившись на бок, рухнул на пол, покрытый толстым тёмным ковром. Галина с ужасом уставилась на неподвижное тело, вокруг головы которого, начало расплываться тёмное пятно.

- Ты же убил его – прошептала она – Что теперь будет?

Антон закрыл дверь, затем подошёл к Батону, присел и приложил ладонь к его шее.

- Живой – сказал он, поднимаясь – Пульс, как у быка. Галина, мне надо поговорить с тобой о серьёзных вещах.

Галина взглянула на него дикими глазами, издала нервный смешок и спросила:

- Ты хочешь здесь говорить?

- В самом деле, не подумал – ответил Андрей – Давай сделаем так. Ты сейчас
выйдешь на улицу и там меня подождёшь. Только спокойно, проходишь через зал, не привлекая внимания, выходишь на улицу и идёшь в сторону реки. А я свяжу Батона и догоню тебя.

Галина согласно кивнула. Андрей выпустил её из комнаты и замкнул дверь ключом, торчащим из замка. Затем, сдёрнув с шеи Батона галстук, он связал ему руки, заведя их ему за спину. Оглядевшись, Андрей открыл дверцу шкафа и обнаружил там ещё несколько галстуков. Связав Батону ноги, он свернул из галстука кляп и сунул ему в рот, закрепив его ещё одним галстуком, узел которого, Андрей завязал на затылке своего неприятеля. Затем, он положил бокс с белым порошком во внутренний карман куртки и вышел из комнаты. Замкнув дверь, Андрей положил ключ в карман и направился к выходу.

    Выйдя на улицу, Андрей осмотрелся. Галины нигде не было. Улица, протянувшаяся до реки, была пуста, если не считать два-три автомобиля, припаркованных на ночь. Андрей спросил у охранника, стоявшего у входа в клуб:

- Пять минут назад, отсюда вышла девушка. Вы не видели, в какую она сторону направилась?

- Она никуда не направлялась – вынув изо рта сигарету, сказал охранник – Она остановила такси и уехала.

Андрей ошеломлённо покачал головой и быстрым шагом пошёл по улице, стараясь как можно дальше удалиться от клуба. Вскоре, он свернул в переулок и, пройдя немного, очутился в парке. Присев на скамейку, Андрей достал из кармана телефон и набрал номер Галины. После второго сигнала, Галина ответила:

- Андрей, ты где?

- Не важно, а ты где? Ты почему уехала? Мы же договорились, что ты будешь ждать меня.

- Я дома. А уехала потому, что не хочу говорить о том, что случилось в клубе. Что
ты наделал, Андрей? Батон тебя в покое не оставит. Он ведь и убить тебя может. Поверь, я знаю, о чём говорю. Тебе надо срочно уехать.

- Не сможет Батон меня убить, он на крючке. Я прихватил коробочку со стола.

- Что? – истерично взвизгнула Галина – Что ты сказал? Ты идиот, Андрей! Зачем ты это сделал? Вернись и положи коробочку на место, пока не поздно. Ты не понимаешь, что они с тобой за это сделают. Верни коробочку, попроси прощения у Батона. Они страшные люди, они убьют тебя. Вернись в клуб, отдай им коробочку. То, что ты ударил Батона – это ерунда, а за коробочку они тебе голову оторвут.

- Галина! Что ты несёшь? Какое прощение? Он из тебя наркоманку делает, «папиков» предлагает, а я у него прощения буду просить? Ты думаешь, что ты говоришь? Что ты кричишь? Ты послушай меня.

- Не буду я тебя слушать. Ты отнесёшь коробочку назад?

- Нет. Даже не уговаривай.

- В таком случае, я тебя не знаю. Не подходи ко мне больше и не звони. Видеть
тебя не хочу.

Послышались короткие сигналы, и Андрей сделал повторный вызов, но Галина отключила телефон. Посидев минут двадцать, безуспешно пытаясь связаться с Галиной, Андрей встал и решительно зашагал к ближайшему отделению милиции.

    Рыжий веснушчатый дежурный в форме капитана милиции, сидящий за стеклянной перегородкой, недобро усмехаясь, выслушал Андрея. Он неуловимо напоминал Андрею человека, с которым он где-то встречался или же где-то видел. И только тогда, когда капитан характерным движением вскинул голову, Андрей вспомнил. Капитан был поразительно похож на Чубайса – знаменитого «отца» грабительской приватизации, произошедшей в стране в девяностые годы прошлого века. Улыбнувшись, Андрей передал дежурному никелированный бокс с порошком. Капитан открыл крышечку, подцепил кусочком бумаги немного порошка и прикоснулся к нему кончиком языка. Сплюнув в сторону, дежурный хищно напрягся и сказал:

- Похоже на то, что ты не врёшь. Заходи сюда.

Андрей, толкнув дверь, вошёл в дежурную комнату. Капитан, цепко ухватив его за локоть, провёл Андрея к металлической клетке, находящейся в углу помещения.

- Заходи – подтолкнул он Андрея.

- Зачем? – воспротивился Андрей – Не буду я заходить. Что я вам, преступник, что ли?

Капитан отступил на два шага, быстрым движением вынул пистолет из кобуры и направил его на Андрея.

- Заходи! – выкрикнул капитан – А то сейчас коленку прострелю – и прицелился в ноги Андрея.

Андрей пожал плечами и вошёл в клетку. Дежурный, сняв с пояса наручники, продел их в проушины двери и защёлкнул их. После чего, не обращая внимания на претензии возмущённого Андрея, вернулся к своему столу и принялся кому-то звонить. Андрей замолчал, поняв бесполезность своих усилий и, присел, ожидая дальнейшего развития сложившейся ситуации. Андрей понял, что бюрократический, неповоротливый правоохранительный механизм, основанный на всевозможных инструкциях, со скрипом стронулся и начал набирать обороты. Теперь, от Андрея ничего не зависело, ему оставалось лишь терпеливо ждать и надеяться на то, что механизм, по ошибке, не пережуёт его и не выплюнет, изломав его судьбу.

- Григорий Владимирович! – оживился дежурный, держа у уха трубку телефона – Кое-как до тебя дозвонился. У нас Ч.П. Срочно приезжай, здесь для тебя сюрприз приготовлен. Срочно, говорю. Хорошо, жду.

Через полчаса в дежурную комнату вошёл высокий мужчина, одетый в лёгкую куртку.

- К чему такая срочность? – спросил он у дежурного – Что случилось? Что за сюрприз?

Капитан кивнул на Андрея и сказал:

- Поговори с ним и тебе всё станет ясно.

Андрей повторил ему свой рассказ. Мужчина задал несколько вопросов, после чего встал, подошёл к столу, взял коробочку с наркотиком и положил в карман.

- Ну, и как тебе сюрприз? – спросил его дежурный.

- Да, неожиданно это всё. Надо что-то предпринимать.

Дежурный поднял вверх руки и сказал:

- Только не я.

- А тебе никто ничего и не говорит. Есть для этого другие люди.

Мужчина присел и, потирая пальцами лоб, задумался. Через минуту, он, поднявшись, подошёл к клетке.

- Андрей! – сказал он – Этот Батон находится у нас в разработке. Мы выявляем его связи, чтобы всех одним разом накрыть. Ты вмешался, как слон в посудную лавку и чуть всё не испортил. Но всё поправимо. Ты должен молчать о случившемся.

- Но они будут искать меня – сказал Андрей – Я же у них коробочку спёр.

- Не успеют, мы их раньше возьмём, даже не сомневайся, у нас всё под контролем. Сейчас, я тебя выпущу, и ты поедешь домой. Где ты живёшь?

Мужчина вынул блокнот и записал адрес, озвученный Андреем. Положив блокнот в карман, он, обращаясь к дежурному, сказал:

- Выпусти его и пусть дежурная машина отвезёт его домой.

Капитан понятливо кивнул и открыл дверь клетки. Старенький милицейский «УАЗ» довёз Андрея до подъезда дома и, скрипя разбитым кузовом, скрылся за поворотом.

    Андрей докурил сигарету, ткнул её в пепельницу и, поднявшись со стула, включил свет. Набрав полный чайник воды, он поставил его на плиту. Вдруг, оконное стекло брякнуло от брошенного в него камешка. Андрей посмотрел в окно и увидел за ним, машущего рукой невысокого молодого парня. Отстегнув шпингалеты, Андрей открыл створку окна и спросил:

- Что надо?

- Тебя зовут Андрей? – задал встречный вопрос незнакомец.

- Да. Что надо? – повторил вопрос Андрей.

- С тобой хочет поговорить твой хороший знакомый – ответил парень.

Внезапно, из кустов появился человек, держа в руках короткое чёрное ружьё без приклада, направленное на Андрея. Андрей остолбенел, не в силах оторвать взгляд от чёрного отверстия на конце ствола. Выстрела он не услышал, он увидел только яркую вспышку, вырвавшуюся из отверстия. Страшный удар откинул его от окна и бросил на пол. Заряд крупной картечи проник, круша рёбра, в грудную клетку и разорвал сердце. Андрей умер мгновенно.


Глава 2.

     Белая северная ночь начала сдавать позиции наступающему дню. Полоса белых облаков на востоке порозовела и вскоре превратилась в череду алых бесформенных существ, медленно перемещающихся по небосводу. Из-за зубчатого горизонта показался раскалённый сверкающий диск солнца. Ровная гладь великой сибирской реки Лена заиграла солнечными бликами, изумляя окружающий мир игрой света на искрящейся поверхности воды. Лёгкий прохладный ветерок, пронёсшийся над водной гладью, ещё более усилил эту игру, придав дополнительное очарование наступающему утру. Послышался  печальный клик журавлей. Припозднившаяся стая, медлительным клином прочертив небосвод, медленно растаяла в небесной сини, торопясь к родным гнездовьям, находящимся далеко на севере. Одинокая крупная чайка, взлетев с воды, неровным вихляющим полётом пронеслась вдоль песчаного берега и уселась на фальшборт небольшого судна, пришвартованного к причалу толстыми канатами. На носу судна красовалась надпись «Лили», обновлённая свежей белой краской. Широко разевая клюв, чайка принялась громко и пронзительно кричать, взмахивая крыльями. Вскоре, рядом с ней уселась вторая чайка, не менее крикливая. Тональность её криков была чуть пониже, чем у первой чайки, что позволило пернатым существам устроить шумную перебранку, похожую на ругань двух базарных торговок.
    Хлопнула дверь кубрика, выпустив на палубу судна мужчину в очках с толстыми линзами. Это был Николай Важенин по прозвищу «Спиртобой». Чайки испуганно взлетели и понеслись над водой, продолжая кричать.

- Чтоб вам пусто было! – пожелал им вслед Николай – Чтоб вы рыбой подавились! Ведь не дали поспать, черти.

Мужчина широко, подвывая, зевнул, сладко потянулся и, схватив ведро с привязанной к дужке верёвкой, зачерпнул из реки воду. Умывшись, он, хлопнув дверью, скрылся в кубрике. Вскоре, он вновь появился на палубе, держа в руках кружку с горячим чаем и бутерброд с колбасой. Усевшись на крышку трюма и созерцая водную гладь, он принялся не спеша поглощать свой завтрак. Внезапно, в воздухе возник низкий вой, который постепенно повышаясь, вскоре достиг своей высшей пронзительной точки, после чего, также постепенно начал терять свою интенсивность.

- Ну-у, началось – скривившись, протянул Николай – Когда же тебе это надоест? За что нам такое наказание? Аж мозги вибрируют.

Выплеснув остатки чая в реку, Николай встал и принялся разглядывать источник завывающего звука. На берегу, под самым обрывом, на старой перевёрнутой лодке сидел крупный мужчина, одетый в рабочую спецодежду и самозабвенно крутил ручку небольшого механизма, издающего мерзопакостный и завывающий звук. Это был Гоша, умственно отсталый человек, застрявший в своём развитии на уровне пятилетнего ребёнка. Жил он с матерью неподалёку от причала и каждое утро, спустившись на берег, будил всю округу завываниями своей адской машинки. Машинка эта являлась ручной сиреной и ранее применялась для подачи звуковых сигналов на речных судах при недостаточной видимости в плохую погоду.

     Попала она к Гоше при следующих драматических обстоятельствах. Весной этого года, команда буксира «Алдан» проводила преднавигационный ремонт у причала рыболовецкого колхоза, законного места стоянки самоходки «Лили». Команды судов помогали друг другу расходными материалами, консультировались по возникающим техническим проблемам, бывало, и выпивали по тому или иному поводу. Как-то раз, к Николаю, работающему в трюме самоходки, обратился механик «Алдана» с вопросом:

- Николай! Вам не нужна ручная сирена?

- Мне нет. Спроси Петра Ивановича, может, ему нужна сирена. Слушай, а почему ты раздаёшь штатное имущество буксира? Что скажет судовая инспекция?

- А у нас их две штуки. Одна закреплена там, где положено, а вторую кто-то притащил года два назад и бросил ко мне в машинное отделение. С тех пор и мешается под ногами. Вчера запнулся об неё, чуть большой палец на ноге не сломал. Выбросить жалко, может, кому и пригодится. А Пётр Иванович ушёл в контору, нет его здесь.

- Ну, тогда не знаю. Мне она точно не нужна – сказал Николай, не подозревая о том, что пройдёт совсем немного времени, и ему придётся горько пожалеть о своих словах.

    Спустя десять минут, Николай выбрался из трюма и прикурил сигарету. С удовольствием вдохнув в себя порцию горького дыма, он огляделся и поперхнулся от увиденной картины. Механик «Алдана», поднявшись по отлогому берегу к обрыву, бросил на песок сигнальный механизм и возвращался обратно к буксиру. Но не это возбудило Николая, намного хуже было то, что заприметив механизм, к нему направился Гоша, до этого безобидно играющий в игру «классики». Забыв про трап, Николай сиганул с палубы самоходки на причал и, увязая в рыхлом песке, бросился к сирене. С другой стороны к механизму спешил Гоша. Механик «Алдана», открыв от удивления рот, остолбенел, наблюдая за неожиданно открывшимся состязанием. Соперники одновременно достигли приза и, ухватившись за него, принялись вырывать его друг у друга. Борьба шла с переменным успехом, но Николай не обольщался. Он знал, что всё, что попадает в руки Гоше, тот не отдаст ни при каких обстоятельствах. Что в руки Гоше попало, то пропало и будет использовано им на полную катушку.

- Гоша, отдай, это не твоё – кричал Николай.

- Моё! – истошно ревел Гоша – Не отдам. Мама! Мама!

Гоша извернулся и ударил Николая тяжёлым ботинком в голень. Испытав сильнейшую боль, Николай громко вскрикнул, но продолжил борьбу. Услышав зов сына и, повинуясь инстинкту спасения своего чада, попавшего в беду, на помощь Гоше прибыла его мама. Вооружена она была толстой палкой и громким визгливым голосом. Сходу, даже не пытаясь разобраться в происходящем, она нанесла сильный удар палкой по спине злодея, покусившегося на её великовозрастное дитя. Опешив от такого вероломства, Николай, тем не менее, продолжал упорно цепляться за механизм, пытаясь вырвать его из рук Гоши, но силы были неравны и усилия его оказались напрасными. Совместными усилиями мать с сыном отбили приз и принудили противника к позорному бегству. Победу они зафиксировали радостным торжествующим криком, похожим на брачный рёв гамадрилов. После чего, громогласно ругаясь, мать Гоши погнала сына домой. Она энергично подталкивала палкой Гошу, который прижав к животу сигнальный механизм, оступаясь, поднимался к своему дому. Вскоре они скрылись за забором и вопли стихли.

 - Что это было? – к Николаю подошёл ошарашенный механик – Ты же отказался от сирены.

- Ты зачем бросил её на берегу? Почему ты её не бросил в воду? – задал встречные вопросы Николай – Ты же не знаешь местных обычаев нашего причала. Ты не представляешь, что может вытворять Гоша. То, что сейчас произошло – это цветочки, ягодки ты скоро почувствуешь на себе.

    Спустя два часа, члены обоих экипажей не знали, куда спрятаться от громкого завывающего воя, пронизывающего всё тело и отдающегося в голове громким настойчивым звоном. Время от времени, они взглядывали на берег, где Гоша, восседая на перевёрнутой лодке и, высунув язык, старательно крутил ручку адской машины, получая, по всей видимости, неземное изощрённое удовлетворение от производимого им шума. Через два дня, наполненных беспрестанным воем, экипаж буксира «Алдан» не выдержал психологического давления и сбежал. Когда буксир проходил мимо самоходки по заберегу, образовавшемуся от подступающего половодья, сидящий на палубе Николай громко сказал:

- Валите, валите, позорники! Вручили дураку в руки оружие массового поражения и сбегают. А ещё вместе с нами водку пили. Вот оно, людское коварство!

Экипаж буксира стыдливо промолчал. До самого начала навигации, Гоша изводил звуковыми атаками, оставшийся на месте экипаж самоходки. Вой сирены стал для них обычным явлением, как дуновение ветра, восход и закат солнца или же смена дня и ночи. Но после выполнения нескольких рейсов, отвыкшие от постоянного звукового прессинга, члены экипажа с повышенным раздражением относились к забавам Гоши. Но конфликтовать с умственно отсталым человеком никто не решался, поэтому всё оставалось так, как есть. Члены экипажа стали применять в виде защитного средства беруши, изготовленные из ваты. Забавно было наблюдать за ними, когда, не вынув из ушей кусочки ваты, они орали друг на друга, стараясь добиться понимания.

    Николай долго наблюдал за Гошей, перебирая в уме варианты уничтожения неприятеля или же его адской машины. Ничего путного, кроме как застрелить Гошу из ружья, Николай придумать не смог. Вариант с возможностью взорвать Гошу полутонной бомбой, Николай отверг как трудноосуществимый и явно попахивающий терроризмом. Вдруг Николай напрягся. Причиной послужило то, что ручка, которую крутил Гоша, внезапно отделилась от механизма. По всей видимости, хозяин сирены потерял фиксирующий болт, ранее открутившийся. У Николая появилась надежда, что неприятель отставит в сторону механизм, посчитав его неисправным, но привычно вставив ручку на место, Гоша продолжил своё занятие. Внезапно в голове Николая что-то щёлкнуло, и у него возник коварный план, как не лишая жизни умалишённого, избавиться от надоедливого пронзительного воя, способного довести до самоубийства любого человека, кроме Гоши. Николай сбегал до кубрика и вернулся назад. Встав на крышку трюма, он помахал руками, привлекая внимание Гоши. Гоша перестал крутить ручку и молча, уставился на Николая.

- Гоша, подойди сюда – придав голосу душевной теплоты, сказал Николай.

- Зачем? – буркнул Гоша.

- Иди сюда, я хочу тебе что-то показать.

Гоша встал, сунул под лодку сирену и направился к Николаю. Как-то, будучи в областном центре, Николай купил приглянувшийся ему сувенир в виде никелированного пистолета-зажигалки. Попользовавшись им по назначению, он вскоре забросил его в ящик для различных мелочей и забыл. Один только вид никелированного чуда, извергающего огонь, должен был очаровать Гошу, сделав его уступчивым в предстоящем торге.

- Гоша, смотри! – жестом фокусника, Николай вынул пистолет из кармана.

Гоша застыл, зачарованно уставившись на блестящий предмет.

- Гоша, давай меняться. Я тебе пистолет, а ты мне сирену.

Гоша трудно сглотнул и ответил:

- Нет, моя сирена поёт, а твой пистолет не может петь.

- А ты посмотри, что может мой пистолет – Николай щёлкнул зажигалкой.

Гоша открыл рот, удивлённо глядя на возникший язычок пламени.

- Не-е-т – протянул он – Не буду меняться.

План Николая предусматривал отказ Гоши, и обольститель применил запасной вариант.

- Хорошо, Гоша, не хочешь менять сирену, давай меняться по-другому. Я тебе пистолет, а ты мне ручку от сирены.

- Давай! – обрадовался Гоша.

Николай закрепил сделку, пожав Гоше руку, после чего тот сбегал до перевёрнутой лодки и принёс ручку от сирены. Произведя обмен, они расстались очень довольными. Николай забросил ручку в ящик с инструментами и посмотрел на наручные часы. До прихода капитана Петра Ивановича и моториста Семёна оставался один час. Это время Николай решил посвятить чтению журналов. Настроение от удачно проведённой сделки стремительно повышалось. Николай, наслаждаясь наступившей тишиной и, напевая, отправился в кубрик, где и прилёг, обложившись журналами. Вскоре, он, выронив журнал, сладко похрапывал.

     Разбудил Николая до боли знакомый, завывающий звук. Содрогнувшись всем телом, он открыл глаза и прислушался. Как и полчаса назад, всё также громко выла Гошина сирена. Николай вскочил и бросился на палубу. Гоша сидел на своём месте и, невозмутимо поглядывая на машущего руками Николая, крутил ручку чёртовой машинки.

- Гоша! – изо всех сил гаркнул Николай.

Гоша перестал крутить ручку и спросил:

- У тебя есть ещё пистолеты?

- Гоша, ты зачем взял ручку? Мы же с тобой поменялись.

- Я не брал твою ручку, у меня другая была.

Николай кинулся к ящику с инструментами, ручка была на месте. Николай застыл, глядя на неё. Он почувствовал себя полным идиотом, настроение стремительно скатилось до нулевой отметки и, задержавшись на ней на секунду, рухнуло в бесконечность. А как-то иначе должен чувствовать себя человек, которого объегорил субъект с интеллектом пятилетнего ребёнка? Николай схватил ручку и широко размахнувшись, забросил её в реку, затем с оглушительным грохотом захлопнул крышку ящика для инструментов, добрался до своей лежанки в кубрике и ничком рухнул на неё, заткнув уши указательными пальцами.

    В таком положении его и застал капитан судна Пётр Иванович. Хлопнув дверью кубрика, он присел на рундук и сказал:

- Доброе утро, господин матрос! Восемь часов утра, ты что валяешься? Заняться
нечем? Докладывай, как прошла вахта.

Опустив ноги с лежанки, Николай оторвался от подушки и, прижавшись спиной к переборке, унылым голосом ответил:

- Не выспался я, Пётр Иванович. Вчера до полуночи, молодёжь на моторных лодках развлекалась. Носились тут по реке с рёвом и криками, уснуть невозможно. А под утро чайки разорались, разбудили, чтоб им пусто было. Ну, а в шесть часов Гоша свою шарманку завёл, чтоб он провалился. Где же тут выспишься.

- Да-а – протянул Пётр Иванович – Хреновая ситуация. С этим Гошей надо что-то делать. В прошлый раз, когда я был дежурным, он два часа без перерыва крутил ручку сирены. Я чуть было с ума не сошёл от воя. Надо было что-то делать, и я пригласил его на борт. Напоил чаем. Пока он угощался, я провёл с ним воспитательную беседу.

Пётр Иванович замолчал и прикурил сигарету. Николай нетерпеливо поддался вперёд и спросил:

- Дальше-то, что?

- А ничего – ответил Пётр Иванович – Он сожрал все мои продукты и через пятнадцать минут вовсю мочь крутил свою чёртову машинку.

Николай рассмеялся. У него заметно поднялось настроение.

- Ну, значит, есть ещё идиоты на белом свете. Аж жить захотелось! Я думал, что он только меня может обманывать. Оказывается и кроме меня, есть наивные люди – заявил он, посмеиваясь.

- Это ты сейчас про что? – вопросительно поднял брови Пётр Иванович.

Николай поведал ему о состоявшейся гениальной сделке, которая ни к чему не привела и вогнала его в жутчайшую депрессию. Пётр Иванович посмеялся и уведомил Николая о том, что у него тоже, вот прямо сейчас, возник гениальный план о том, как обезвредить Гошу и его шарманку.

- Раскрывать я его сейчас не буду – сказал он – Но ты должен мне дать триста рублей и не задавать вопросов. План мой, я думаю, осуществим с вероятностью в девяносто процентов. Давай деньги, не жмись, наше психическое здоровье дороже трёхсот рублей.

Получив запрашиваемую сумму, Пётр Иванович, выходя из кубрика, коротко бросил:

- Пожелай мне удачи и жди.

    Выполнив просьбу капитана, Николай заткнул уши кусочками ваты и прилёг, взяв в руки журнал. Через полчаса он вскочил с лежанки и, выдернув вату из ушей, прислушался. Стояла тишина, нарушаемая криком чаек и плеском мелких волн, бьющихся о корпус судна. Выбежав на палубу, Николай обнаружил, что Гоши на берегу нет. Поглядывая на берег, он принялся бесцельно расхаживать по палубе судна. Вскоре, он заметил спускающегося с берега капитана, который нёс, прижав к животу, сигнальный механизм. Николай радостно подпрыгнул и бросился на помощь. Поспорив немного, они приняли решение уничтожить механизм путём полной разборки на составные части с последующим утоплением оных  в реке, чем незамедлительно и занялся Николай. Он был настолько рад, что не стал расспрашивать капитана о том, как ему удалось осуществить столь великое и, вне всякого сомнения, богоугодное деяние. Они быстро разобрали механизм, покидали в реку все его составные части, кроме болтов и гаек и с чувством хорошо выполненного дела, присели перекурить на крышку трюма, любуясь солнечным прекрасным утром.

- Почему не спрашиваешь, как я провернул это дело? – спросил Пётр Иванович.

- А зачем? – ответил Николай – Машинка уничтожена, тишина наступила, жизнь прекрасна. Что ещё нужно простому матросу? Разве что, увеличения размера зарплаты, но это от тебя не зависит.

- Вон ты как заговорил! – возмутился капитан – А то, что я пережил душевные муки, когда забирал у Гоши сирену, тебя не интересует? Ты бы видел его слёзы, когда Фёдоровна саданула палкой сына по загривку, отобрала сирену и передала её мне. Душераздирающая картина!

- А кто такая Фёдоровна? – спросил Николай.

Пётр Иванович удивлённо вскинул брови.

- Ты что, не знаешь, что мать Гоши зовут Зинаида Фёдоровна?

- Нет, не знал. Я думал, что она Кощеевна. Она что, на твоей стороне выступила? Вот это номер! Да она же за своего сынка любому глотку порвёт. Когда я весной схватился с Гошей из-за этой сирены, она так меня приголубила палкой по спине, что с тех пор, я не только с ней не разговариваю, я в её сторону и смотреть-то боюсь. Что же это с ней такое произошло, что она против Гоши ополчилась?

- Деньги, Николай, деньги и нужда. Я, когда шёл на работу, забежал в частный магазин купить сигарет. Там я увидел Фёдоровну, это мать Гоши, чтоб ты знал. Она просила в долг у продавца продукты, а сама, по словам работника магазина, уже задолжала девятьсот рублей. Короче, ей продуктов не дали. Ну, а сейчас я предложил ей выкупить у Гоши сирену за эту сумму. С каждого из нас по триста рублей, вот и сумма. Фёдоровна согласилась, а Гоша упёрся. Поэтому она и схватилась за палку. Когда Гоша лишился сирены, то заплакал. Стоит здоровенный обормот, молча, а крупные слёзы так и катятся по лицу. Жалко убогого, у него может, и была одна радость – эта сирена, которую мы с тобой утопили.

- Да, дела – задумчиво проговорил Николай – А как можно было поступить иначе?

- Не знаю как, но что-то мы не так сделали, не по-людски. Так, Николай, я пошёл в контору. Завтра утром у нас рейс намечается в низовья. Оформлю бумаги, встречусь с директором насчёт ГСМ, а ты подготовь трюма к приёму груза. Семён сегодня задержится, он жену в больницу должен отвезти. Освободится, подойдёт.

- С ней опять плохо стало?

- А ей, можно сказать, и не становилось лучше. Со дня смерти сына прошло всего два месяца. Хорошо, что ходить начала. Семён мужик и то от горя пригнулся, что о женщине, тем более, о матери говорить. Нескоро она оклемается. Ладно, не скучай тут, пошёл я.

    После ухода капитана Николай занялся привычным делом. Открыв крышки трюмов, он не спеша убрал скопившийся в них мусор. Затем занялся приборкой палубы. Зачерпывая ведром из реки, он окатывал потоками воды окрашенную поверхность палубы, добиваясь идеальной чистоты. Наведя порядок, Николай присел передохнуть. Протерев очки, он, оглядывая берег, узрел Гошу, сидящего с потерянным видом на своём привычном месте. Он с мрачным видом ковырял тонким прутиком песок у своих ног. Глаза его были припухшими от недавних слёз, и выглядел он до предела обиженным. В душе Николая ворохнулся червячок вины перед ним. Николай сходил до капитанской рубки, отстегнул от спасательного жилета сигнальный свисток с горошиной внутри и вернулся назад.

- Гоша! – окликнул он недавнего неприятеля – Иди сюда, я тебе что-то подарю.

Гоша мрачно посмотрел на него и не двинулся со своего места. Николай сунул свисток в губы и издал заливистую трель. Гоша вскинул голову, вскочил и быстро направился к Николаю. Спустя двадцать минут, Гоша играл в «классики». Прыгая по клеткам, он при каждом прыжке издавал короткую трель свистком, зажатым в зубах, демонстрируя окружающему миру своё хорошее настроение. Понаблюдав за ним, Николай добродушно улыбнулся и занялся своими делами.



Глава 3.

    Вот уже полчаса, Семён с супругой Леной сидели в коридоре поликлиники, ожидая приёма. Очередь к врачу-невропатологу насчитывала человек десять, ведущих между собой негромкие разговоры. К врачу пациенты заходили по вызову медсестры. Семён, сделав в уме несложные расчёты, пришёл к выводу, что к врачу Лена попадёт только через час. Посмотрев на жену, Семён тихонько усмехнулся. Лена читала прихваченный из дома женский журнал, время от времени, с тихим шелестом перелистывая страницы и, по всей видимости, затянувшееся ожидание её нисколько не тяготило.

    Утром Семён предложил жене дождаться одиннадцати часов, чтобы попасть к врачу на приём в числе последних пациентов из очереди, но Лена отрицательно поводив головой, настояла на немедленной поездке. После постигшего их семью горя и случившейся в связи с этим болезни жены, Семён старался не перечить Лене. Доставив на стареньком «Жигулёнке» супругу к поликлинике, Семён помог Лене подняться на крыльцо и, поддерживая, проводил по коридору до кабинета врача. Передвигалась она с трудом, тяжело передвигая ноги, но Семён был рад и такому её состоянию. По сравнению с недавним прошлым, когда Лена лежала с парализованными ногами, нынешнее её состояние являлось значительным прогрессом. Уставившись взглядом в висящий на стене плакат с изображением громадного волосатого энцефалитного клеща, Семён задумался, вспоминая события, произошедшие в течение прошедших двух месяцев.

    Началось всё с телефонного звонка. Было утро субботнего дня. Привыкший вставать рано, в это утро Семён изменил своей привычке. Он лежал в пастели и обдумывал планы на предстоящий выходной день. Рядом, тихонько посапывая, спала Лена. Услышав трель телефона, Семён, стараясь не разбудить жену, выбрался из пастели, но Лена, проснувшись от его движений, открыла глаза и сладко потягиваясь, спросила:

- Куда это ты?

- Телефон звонит. Кому-то мы понадобились в такую рань.

Лена обворожительно улыбнулась и проворковала:

- Возвращайся быстрее. У меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

- Я быстренько – улыбнувшись в ответ, ответил Семён и добавил – Я очень быстро.

Накинув на себя махровый халат, Семён отправился на кухню, где на подоконнике буйствовал телефон, издавая продолжительные трели. Вызов был явно междугородним, телефон едва ли не подпрыгивал от нетерпения. Семён поднял трубку и бросил в неё коротко:

- Да!

- Это Кричевский-Петров Эс Эс? – прозвучал голос в трубке, произнесенный с характерным акцентом. Человек на другом конце провода, явно был якутом по национальности.

- Да, это я – ответил Семён – Семёном Семёновичем меня зовут.

- Семён Семёнович, гражданин Кричевский-Петров Андрей Семёнович, он кем вам приходится?

- Сыном. А что случилось – обеспокоился Семён – С кем я говорю?

- С вами говорит следователь Протодьяконов Алексей Михайлович. Сегодня в два часа тридцать две минуты, наша оперативная группа прибыла по вызову на квартиру, где и обнаружила труп гражданина Кричевского-Петрова Андрея Семёновича. Смерть наступила в результате огнестрельного ранения в грудь. Вызов оперативной группы был осуществлён гражданами, проживающими в этой же квартире.

- Не может быть! – воскликнул ошеломлённый Семён – Это что, шутка такая дурная?

- К сожалению, это правда. Семён Семёнович, держите себя в руках, вы же мужчина. Вам необходимо срочно прибыть к нам для опознания потерпевшего. По прибытию в наш аэропорт, обратитесь в линейный отдел милиции в здании аэровокзала, они доставят вас ко мне, я договорился с ними. Семён Семёнович! Не звоните на сотовый телефон сыну, он находится у меня. Крепитесь, приношу вам мои искрение соболезнования. У меня всё.

Услышав короткие гудки, Семён рухнул на рядом стоящий табурет, мучительно пытаясь осмыслить произошедший разговор. Трясущимися руками он с трудом извлёк сигарету из пачки и, ломая спички, с четвёртой попытки сумел прикурить её. Мысли, как взбесившиеся лошади скакали в его голове, мозг отказывался воспринимать трагическую весть. Семён никак не мог сосредоточиться. Ткнув сигарету в пепельницу, он согнулся, охватив голову руками и, застыл, ощущая почти физическую боль от чудовищного по своему смыслу известия.

- Ты куда пропал? – раздался голос жены.

Семён вздрогнул и резко выпрямился. Лена стояла в дверях кухни и удивлённо смотрела на него.

- Кто звонил? – спросила она.

Семён промолчал, он лихорадочно соображал, как сообщить жене страшную убийственную весть. Удивление Лены сменилось тревогой.

- Что случилось? – спросила она – Что ты молчишь? Говори, что произошло?

- Лена! Беда у нас. Звонил следователь из Якутска. Говорит, что… - Семён осёкся, пытаясь проглотить ком, мешающий ему говорить.

- Что говорит, что? – звенящим голосом спросила Лена – С Андреем что-то случилось? Что ты молчишь? – выкрикнула она.

- Он сказал, что Андрей погиб – опустив взгляд, пробормотал Семён и быстро заговорил – Но это ошибка, такого не может быть, не верю я. Это шутка какая-то.

Семён бросил взгляд на жену. Он увидел искажённое душевной болью лицо, её застывший взгляд в широко распахнутых глазах, её рот был открыт в отчаянном немом крике. Сделав два шага, Семён обнял жену и лихорадочно заговорил:

- Не верю я, и ты не верь. Не может быть такого. Я сейчас позвоню Сергею и всё выясню. Помнишь Сергея, он друг Андрея, они вместе живут. Вот ему я и позвоню, он всё опровергнет. Ты успокойся, ты не нервничай.

Лена встрепенулась и заговорила:

- Что ты стоишь? Звони скорее Сергею.

Семён, суетливо листая страницы телефонного справочника, отыскал записанный карандашом номер сотового телефона Сергея и позвонил. Сергей отозвался после первого же вызова.

- Сергей, здравствуй! Это отец Андрея. Сергей, расскажи, что там у вас произошло? Что случилось с Андреем?

Послушав с минуту Сергея, Семён прервал разговор, осторожно положив трубку.

- Что он сказал? – тихим голосом спросила Лена.

- Сергей сказал, что Андрей погиб – пряча взгляд, также тихо ответил Семён.

Лена повернулась и, сделав два шага, рухнула без чувств на пол.

- Лена! – вскричал Семён, бросаясь к жене.

Он подхватил жену на руки и отнёс в комнату на диван. Обезумев, он шлёпал её по щекам, пытаясь привести жену в чувство, беспрестанно громко повторяя:

- Лена, очнись! Очнись, Лена!

Услышав крики, из спальни выбежали сыновья. Младший сын Виктор, с громким испуганным криком бросился к матери. Крик сына встряхнул Семёна, заставил его взять себя в руки, он очнулся от панического страха за жизнь супруги. Он отдал команду среднему сыну Алексею вызвать «неотложку», а сам, мягко отстранив плачущего Виктора от матери, намочил полотенце и попытался привести жену в чувство. «Неотложка» прибыла через пятнадцать минут, в течение которых, Семён безуспешно пытался сделать так, чтобы жена очнулась, протирая ей лицо и верхнюю часть груди влажным полотенцем. Прибывшие врачи провели необходимые мероприятия и вскоре Лена очнулась. Открыв глаза, она с удивлением оглядела людей, собравшихся у дивана, и попыталась подняться. Попытку пресёк врач, высокий чернявый мужчина, который мягко воспрепятствовал её намерениям.

- Как вы себя чувствуете? – спросил он.

- Голова кружится – прошептала Лена – И ноги не чувствую. Не могу ими пошевелить.

Врач оглядел присутствующих и сказал:

- Родственники, выйдите из комнаты.

Семён, выйдя из комнаты, отправил сыновей к соседке. Сыновья, набросив на себя одежду, вышли из квартиры. Семён прошёл на кухню и принялся звонить в отдел перевозок местного аэропорта с целью выяснить о наличии свободных мест в самолётах, отбывающих сегодня в Якутск. Такие места оказались на всех четырёх рейсах, вылетающих в областной центр. Семён позвонил Петру Ивановичу, сообщил ему о случившейся беде и попросил его придти к нему. Тот ответил согласием и сообщил, что придёт вместе с Николаем. Закончив со звонками, Семён прикурил сигарету, присел у окна на табурет и погрузился  в размышления о случившейся беде, о предстоящих похоронах, об оповещении родственников и знакомых. Скрипнула дверь комнаты, послышались шаги и в кухню вошёл врач. Он достал сигарету из кармана и прикурил от зажжённой Семёном спички. Вдохнув в себя дым, он тонкой струйкой выпустил его и заговорил:

- Что здесь произошло до того, как ваша супруга потеряла сознание?

Семён рассказал ему о произошедших событиях. Врач покивал головой и сообщил Семёну:

- У вашей супруги произошёл паралич обеих ног. И произошло это, судя по вашему рассказу, от сильнейшего нервного напряжения с последующим срывом. Она совершенно не помнит, из-за чего всё это случилось. Такое бывает. Память блокируется неким защитным механизмом, который не позволяет организму довести себя до смерти. Со временем и после соответствующего лечения это пройдёт и она всё вспомнит, но уже без особого вреда для своего здоровья. Что же касается её ног, то я думаю, что все функции восстановятся. А вот, сколько времени это займёт, я не знаю, всё зависит от особенностей её организма. Сейчас мы забираем её с собой, ей требуется стационарное лечение. Вам необходимо приготовить ей полотенце, средства гигиены и нижнее бельё. И ещё, примите моё сочувствие и соболезнование в связи с постигшим вас горем.

- Доктор, выходит ей нельзя будет рассказать о смерти сына? Как же так? А похороны? Ей нельзя на них присутствовать?

- Вам надо будет проконсультироваться с её лечащим врачом. То, что я вам сказал, является моим мнением, а я могу ошибаться. Я не являюсь невропатологом, ни психологом, я всего лишь терапевт.

Семён чувствовал себя почти раздавленным новой бедой, свалившейся на его плечи. Врач, заметив подавленное состояние собеседника, повысил голос:

- Крепитесь! Вы же мужчина, вам сейчас нельзя поддаваться эмоциям. Вам предстоит выполнить много неприятных дел, кроме вас, их никто не сделает. Возьмите себя в руки!

Семён вздрогнул и поднялся с табурета.

- Спасибо, доктор – ответил он – Что-то я растерялся, всё так неожиданно свалилось.

- Такие вещи всегда случаются неожиданно. Нам ли врачам, не знать этого – усмехнулся доктор – Проводите нас до машины.

Проводив жену с врачами до машины, Семён помахал рукой жене, лежащей на носилках в салоне автомобиля. Лена в ответ лишь слабо улыбнулась. Хлопнули дверцы салона и автомобиль, зафырчав мотором, скрылся за углом дома.

    Вернувшись в квартиру, Семён вызвал сыновей, которые пришли домой вместе с соседкой Любой.  Люба заверила его, что в его отсутствие, она присмотрит за детьми и проследит, чтобы они не были голодными. Сыновья у Семёна были неизбалованными, дружными и способными сами обслужить себя. Алексей был выпускником школы и осенью планировал продолжить обучение в местном техникуме. Младшему Виктору весной исполнилось пятнадцать лет, и он тоже был достаточно самостоятельной личностью. Тем не менее, Семён с благодарностью воспринял предложенную помощь. Вскоре, пришли с жёнами Пётр Иванович и Николай. Семён рассказал им о произошедших трагических событиях. После чего, они вместе обсудили предстоящие хлопоты по организации похорон, распределили обязанности и решили финансовые вопросы. Во второй половине дня, Семён вылетел на самолёте в Якутск.

    Семён отвлёкся от созерцания плаката и посмотрел на жену. Лена всё также читала журнал. Почувствовав взгляд мужа, она посмотрела на него и, улыбнувшись, сказала:

- Вижу, что устал ждать. Сходи, покури. Я думаю, меня не скоро вызовут.
Семён кивнул и, поднявшись с мягкой скамьи, направился к выходу. Прикурив сигарету, он оглядел фасад трёхэтажного здания больницы и отыскал взглядом окно палаты, в которой проходила лечение Лена. Воспоминания вновь нахлынули на Семёна.

    На похороны сына, прошедшие на шестой день после его смерти, Лену не отпустили. Она так и не вспомнила о смерти сына. Лечащий врач, опасаясь ухудшения её состояния, запретил родственникам пациента говорить ей об этом. Память к ней вернулась лишь через две недели после трагедии. Раним утром соседки по палате были разбужены громким криком. Очнувшись от сна, они увидели лежащую на полу и бьющуюся в истерике Лену. Они вызвали дежурный персонал, который предпринял все необходимые действия, чтобы успокоить пациента. О произошедшем сообщили и Семёну. Получив сообщение, Семён после недолгих раздумий позвонил Лилии Львовне, жене Петра Ивановича и попросил её сходить в больницу, чтобы успокоить Лену. Семён опасался того, что увидев пришедшую в себя жену, он сам банально расплачется и больше навредит её состоянию, чем поможет. Жёны членов экипажа были дружны между собой, несмотря на разницу в возрасте. Самой старшей была Лилия Львовна. Она пользовалась непререкаемым авторитетом среди них, что было немудрено, учитывая то обстоятельство, что жёны Семёна и Николая были её ученицами в школьные годы. Лилия Львовна тогда и сейчас работала заведующей учебной частью местной школы. Она обладала уникальной природной особенностью, у неё было два голоса. Первый голос был проникновенным и обволакивающим, с лёгкой приятной хрипотцой, буквально гипнотизирующий  её собеседников. Вторым голосом она пользовалась, когда выходила из себя, ошарашивая и шокируя окружающих. Похож он был на  оглушительный визг циркулярной пилы, вгрызающейся в дерево. Те ученики, которые испытали на себе воздействие её второго голоса и, перенеся при этом незабываемые ощущения, дали Лилии Львовне прозвище «Сирена». Вот её Семён и направил к жене с надеждой, что она найдёт правильные слова и заденет у Лены те тонкие душевные нити, которые помогут ей полностью придти в себя. И маленькое чудо случилось. После трёхчасовой беседы с Лилией Львовной, полной душевных мук и слёз, Лена потребовала, чтобы её свозили на кладбище к могиле сына. Врач разрешил, и Семён с сыновьями отвёз Лену на кладбище, предварительно погрузив в багажник машины инвалидную коляску, предоставленную им в больнице. Внимательно осмотрев могилу сына, Лена погладила дрожащей рукой его фотографию и попросила родных оставить её одну. Отец с сыновьями сели в машину и молча, застыли в ожидании. А потом произошло то, что основательно потрясло Семёна и вызвало у него выход нервного напряжения, накопленного им за последние дни.  Просидев минут десять, Семён, посмотрев на Лену, увидел, что жена, сидя в коляске и устремив взгляд на фотографию, шевелит губами. Опустив стекло автомобиля, он услышал, что Лена поёт колыбельную своему мёртвому сыну, лежащему в могиле. Семён украдкой от сыновей смахнул выступившие слёзы, запустил двигатель машины, отвёз их домой и вернулся обратно. Долгие два часа, он просидел в машине, крепко вцепившись в баранку автомобиля и сотрясаясь всем телом, ничего не видя из-за застилающих глаза горестных слёз. А Лена сидела у могилы сына и пела колыбельную.

    Семён докурил сигарету и вернулся к Лене, как оказалось, вовремя. Медсестра, выглянувшая из кабинета, громко назвала их фамилию. Лена отстранила протянутые к ней руки Семёна и сказала:

- Я сама!

С трудом поднявшись, она маленькими шажками направилась к двери кабинета врача.

- Да вы молодец! – восхитилась медсестра – Скоро, скоро выздоровление наступит.

Она задорно подмигнула Семёну и скрылась вслед за Леной за дверью кабинета. Семён присел, приготовившись к долгому ожиданию. Его мысли вновь вернулись к прошедшим событиям.

    После поездки на кладбище Лена пошла на поправку. Появилась чувствительность ног, через неделю  начали шевелиться пальцы, а ещё через две недели Лена пыталась ходить по палате. Она всеми силами пыталась быстрее вылечиться, чтобы поскорее вернуться домой.

- Нас не свалишь – говорила она Семёну – У нас с тобой ещё два сына и я не допущу, чтобы кто-нибудь из них погиб, как Андрей.

    Стационарное лечение продлилось семь недель и во второй половине июня Лену выписали из больницы. По квартире она передвигалась, опираясь на высокую и легкую подставку для цветочных горшков, переставляя её перед собой. Здоровье её постепенно восстанавливалось и беда, которая нанесла их семье страшный удар, медленно отступала. Семён ходил на работу, рыбачил с сыновьями, ремонтировал вместе с ними старенький «Жигулёнок». Всё как обычно, но Семёна навязчиво преследовала одна мысль: «За что убили Андрея, кто эти люди, отнявшие у него сына?». Один раз в неделю он звонил следователю, занимавшемуся расследованием убийства. Ответ следователя всегда звучал неизменно:

- Ищем, ищем. Отрабатываем несколько версий, но пока ничего определённого не можем сказать. Дело запутанное, никаких улик и свидетелей нет.
Следователя Протодьяконова, который изначально вёл дело, спустя две недели после убийства, отстранили от расследования. Назначили нового следователя, который и выдавал неизменные ответы. Последний звонок следователю Семён сделал вчера и получил тот же ответ. Возмутившись, он позволил себе повысить голос и предъявить претензии о недостаточной работе следователя, на что получил ответ в не менее раздражённой форме.

- Дело об убийстве вашего сына у меня шестое. Я не могу разорваться. Вам остаётся только ждать и надеяться на то, что убийца рано или поздно будет найден. Ничего другого я вам посоветовать не могу. Всего хорошего.

После этого разговора, Семён решил выпросить у начальства недельный отпуск без содержания, для того, чтобы совершить поездку в областной центр и попытаться самому разобраться в причинах гибели сына.

    Дождавшись, когда супруга выйдет из кабинета врача, Семён отвёз Лену домой. По дороге они заехали в аптеку и купили лекарства, рекомендованные врачом. Лена рассказала мужу о своём разговоре с ним. Врач был приятно удивлён состоянием здоровья Лены, рекомендовал ей больше двигаться и находиться на свежем воздухе. Доехав до дома, Семён помог Лене подняться в квартиру и поехал на работу.

    Приехав на пристань, Семён слегка обалдел от увиденной там картины. Два непримиримых антагониста, Николай и Гоша мирно сидели на перевёрнутой лодке и о чём-то оживленно беседовали. Вернее, говорил Николай, а Гоша, высунув от усердия язык, внимал ему, передвигая что-то по днищу лодки. Приглядевшись, Семён обалдел ещё больше. Николай учил Гошу играть в шахматы. От изумления Семён даже сломал сигарету, которую до этого сунул в рот и собирался прикурить. Выплюнув сигарету, Семён громко сказал:

- Николай! – и дождавшись, когда он подойдёт, продолжил - Это кто? Местный Ботвинник или Капабланка?

- Скорее, Каспаров – не замедлил с ответом Николай – Он, как и Каспаров, Путина ругает. Говорит, плохой дядька, мало пенсии платит. Набрался у своей мамаши, вот и повторяет.

- Да, дела – задумчиво протянул Семён – Научишь ты его в шахматы играть, а потом будешь вместе с ним оппозиционную партию создавать и в Госдуму баллотироваться?

- Можно и так – ответил Николай – Там придурков хватает, некоторые ещё похлеще Гоши. Так что, мы с Гошей от них ничем отличаться не будем. Глядишь, мы ещё в спикеры прорвёмся.

- Как это ты с Гошей помирился?

- Да, что-то жалко стало его. После того, как мы с Петром Ивановичем утопили его сирену, он стал каким-то потерянным.

- То-то я думаю, чего же это не хватает? Сирена не воет. Вон оно что! Как же вам
это удалось?

- Ну, это длинная история, потом расскажу. Посмотри, Пётр Иванович шкандыбает, да шустро так, наверняка, от директора по первое число заполучил. Сейчас на нас отыгрываться начнёт.

Николай оказался не прав. Пётр Иванович был расположен благодушно.

- Что вы тут стоите? – заговорил он – Пойдём в кубрик, чаю попьём, а то жажда замучила.

    Поднявшись на палубу судна, они прошли в кубрик. Пётр Иванович, не отрываясь, выпил кружку тёплого чая, налил ещё и присел на рундук. Закурив сигарету, он обратился к Семёну:

- Ну, как там Лена?

- Намного лучше, чем раньше. Выздоравливает потихоньку.

- Ну, слава Богу! Ты закончил свои дела?

- В основном, да. Но есть ещё одно дело. Пётр Иванович, мне нужен недельный отпуск.

- Да ты что? – вскричал Пётр Иванович – Мы завтра утром уходим в рейс в низовья, на неделю. Как мы вдвоём, без моториста обойдёмся? Даже не думай! Тебя заменить некем. Сергея с гаража нам не дадут, уволился он. Ишь, что удумал! Отпуск ему предоставь! Это невозможно!

- В таком случае, я вынужден буду уволиться – сказал Семён.

В кубрике повисла тягостная тишина. Пётр Иванович возмущённо вращал глазами, но опасался что-либо говорить. Он знал о решительном характере Семёна и старался не допустить возникновения конфликта. Тишину нарушил Николай, задав вопрос:

- Семён! Ты объясни толком, зачем тебе отпуск?

- Не знаю, поймёте ли вы меня – заговорил Семён – Прошло два месяца, как убили моего сына. До сих пор никто не знает, за что его убили, и кто это сделал. Вот, хочу съездить и попытаться на месте разобраться с этой историей.

- А что ты можешь сделать? – спросил Николай – У тебя ни опыта, ни знаний в таких делах. Будешь ходить по городу, и расспрашивать всех встречных людей? Есть же следователи, они же занимаются этим делом.

- Никто этим делом не занимается. Я каждую неделю созваниваюсь со следователем. Ответ всегда один. Ищем, ищем. Это дело у него шестое и как он сам заявляет, он не может разорваться. Не будет там никто искать убийцу. Повисит у них нераскрытое убийство, пройдёт время и отправят дело в архив. В первый раз, что ли?
Пётр Иванович, забыв про чай, задумчиво почёсывал большим пальцем правой руки свой лоб. Внезапно, он встал и, не говоря ни слова, вышел из кубрика. По палубе простучали его шаги, скрипнул трап и всё стихло.

- Куда это он? – озадачился Семён.

Николай вышел из кубрика, проследил взглядом удаляющего по берегу капитана и вернулся обратно.

- Что-то он придумал? – сказал Николай, поднимая указательный палец к потолку кубрика – Я так думаю! Подождём его, а пока он ходит, попьём чай.

Пётр Иванович и в самом деле придумал способ как не лишиться ценного специалиста, но в тоже время, оставив его на судне, помочь ему разобраться с причинами гибели сына с возможным выявлением убийцы. Сейчас он спешил к причалу ОРСа, чтобы встретиться с человеком, который мог бы оказать помощь в осуществлении задуманного плана.

    Пётр Иванович вернулся на судно не один. Он привёл с собой человека, в котором друзья без труда распознали бывшего начальника уголовного розыска местного РОВД. Знакомы они были ещё с тех времён, когда члены экипажа не по своей воле попали в разборки «чёрных» старателей. Тогда они задержали опасного вооружённого преступника и выслушали благодарность с вручением почётных грамот от этого самого человека. Это был Шаповал Владимир Михайлович. Личность легендарная в среде местного криминалитета. Два года назад он вышел в отставку в звании подполковника и вёл праздную жизнь пенсионера. Отставка его была вынужденной. Прежний начальник РОВД по прозвищу «Обморок», очень ценил Шаповала и покровительствовал ему, чего не скажешь о новом начальнике, назначенном вместо покровителя, который скоропостижно скончался от инфаркта. Отношения с новым начальником не заладились с самого начала и, через некоторое время Шаповал был вынужден выйти на пенсию. Оставшись без работы, он всё свободное время проводил, вместе с таким же отставником Борисом, на берегу реки, восседая с удочкой на причале торгового предприятия. Нельзя сказать, что он был заядлым рыбаком, просто сидеть в квартире человеку, привыкшему всегда находиться в гуще событий, было невыносимо. Поэтому, он и выбрал самый оживлённый причал в посёлке, весело общаясь с людьми, попивая пиво и изредка обращая своё внимание на удочку. В силу многолетней привычки, он всегда был в курсе всех происходящих событий в районе. Иными словами, это был настоящий битый и тёртый «мент», в хорошем понимании этого слова. Он скучал по прошлой своей деятельности и страдал от скуки так, что выслушав от Петра Ивановича предложение, поработать частным детективом, сразу же ухватился за эту идею. Задав капитану несколько вопросов, он потребовал вести его к Семёну.

    Зайдя в кубрик, Шаповал сразу же взял «быка за рога». Он устроил Семёну форменный получасовой допрос, к концу которого, с моториста лился обильный пот, заставляя его поминутно вытирать лицо подвернувшимся полотенцем. Николай с Петром Ивановичем, открыв рты, наблюдали за виртуозной работой отставника. Выжав с Семёна всё, что он знал, Шаповал закурил сигарету и взял в руку стоящую на столе кружку чая.

- Немного сведений – заявил он, сделав глоток чая и затянувшись сигаретой, добавил – Но для начала хватит.

- Михалыч! – подал голос Пётр Иванович – Это означает, что ты берёшься за расследование?

- Да – буркнул Шаповал.

- И в какую сумму это нам обойдётся?

Шаповал помолчал, обдумывая ответ, затем отхлебнул из кружки и сказал:

- Билеты туда и обратно, проезд в городском транспорте и на пропитание. Жить я буду у друга, деньги на гостиницу не нужны. Люди вы не богатые, да и я не рвач. Вознаграждение за мои труды платить мне не надо, пусть это будет моим развлечением. От вас требуется молчание о нашей сделке и фотография Андрея. Семён! В ходе расследования могут всплыть и неприятные для тебя факты о жизни Андрея. Будь готов ко всему. Далее, если я установлю мотивы и исполнителя убийства, то, что я должен буду предпринять? Обратиться к своим бывшим коллегам или только ты будешь решать, что делать дальше?

- Михалыч! – сказал Пётр Иванович – Я думаю, что ты должен будешь рассказать нам о том, что ты выяснишь. А мы вместе решим, что делать дальше. Семён, ты как считаешь?

- Я поддерживаю тебя. Михалыч, не будет никаких неприятных фактов, Андрей был хорошим парнем – отозвался Семён.

- А я не говорил, что они обязательно будут. Я сказал, что они могут быть – вновь заговорил Шаповал – Ну, обговорили мы все вопросы, всем всё понятно, давайте деньги, фотографию и я поехал. До вечера будут ещё два рейса на Якутск, на одном из них я и улечу. 

- Лихо! – изумился Пётр Иванович – Быстро ты принимаешь решения.

- А зачем тянуть кота за хвост. Дома меня ничего не держит, жена только будет рада, если я на неделю-другую смотаюсь из дома. Надоели мы друг другу до чёртиков.

- В таком случае, нечего здесь рассиживаться – сказал Пётр Иванович – Вы вдвоём снабдите Михалыча деньгами и фотографией, затем, отвезёте его в аэропорт и езжайте по домам. ГСМ я приму сам. Завтра утром, в семь часов вы должны быть на судне, в девять отчаливаем. Михалыч, ни пуха тебе, ни пера!

- К чёрту – буркнул Шаповал, выходя из кубрика вслед за членами экипажа.



Глава 4.

    Шаповал свалился как снег на голову, появившись в квартире своего друга, чем весьма обрадовал того. Такой же отставник, как и Шаповал, он тридцать лет проработал в уголовном розыске. Шаповал, как и множество других оперативников, был его учеником. Выйдя в отставку в звании полковника, он проживал вместе с супругой в четырёхкомнатной квартире в центре Якутска. Обладая цепкой памятью и изощрённым умом, он, находясь в отставке двенадцать лет, продолжал оказывать помощь своим ученикам в раскрытии сложных преступлений. Кроме этого, он писал мемуары о своей тяжёлой и опасной работе, для чего приобрёл и основательно освоил компьютер. Написание мемуаров продвигалось трудно, что служило причиной того, что он с большим удовольствием разыскивал и читал в Интернете материалы, касающиеся его прежней деятельности и особенностей региональной политики. Поэтому, это был весьма информированный человек. Звали его, как и героя Гражданской войны Чапаева, Василием Ивановичем. Данное совпадение имён вызывало среди его сослуживцев множество шуток и курьёзов, связанных с многочисленными анекдотами, в которых в главной роли выступал Чапаев. Был такой случай и в жизни Шаповала.

    Как-то раз, сидел он в кабинете и писал объяснительную записку на имя прокурора в ответ на поступившую на него жалобу. Текст записки рождался трудно, Шаповал аж взмок от творческих мук. В это время, в кабинет вошёл молоденький лейтенант, недавно приступивший к обязанностям сотрудника группы Шаповала. Он тихонько просочился к столу и молча, присел на стул, с благоговением глядя на начальника.

- Как будет правильно? – спросил у него Шаповал – Бросился на меня или набросился на меня с крыши сарая.

- Может быть, спрыгнул? – ответил ему лейтенант.

- О, так и напишу. Ты что хотел? – пробурчал Шаповал, полностью погружаясь в дебри правописания.

- Два часа назад, на берегу реки обнаружен труп женщины. Я осмотрел его. У женщины вид спившегося человека, она одета в лохмотья. Что теперь с ней делать?

Шаповал, стараясь не упустить ускользающую мысль, которая должна была победно завершить его опус, чисто машинально ответил лейтенанту словами Чапаева из известного анекдота о ветеринарах и больной козе:

- Сдохла, так сдохла. Бросьте её в реку, хоть рыбы будут сыты – и, дописывая документ, добавил – Так сказал сам Василий Иванович.

Ошарашенный лейтенант, молча, вышел из кабинета. Через пятнадцать минут в кабинет ворвался разъярённый Василий Иванович.

- Ты чему молодёжь учишь, щенок? – прошипел он – Работать не хочешь? Нет тела, нет дела, так это называется? И ты ещё моим именем прикрываешься? – уже орал он в полный голос.

С недоразумением разобрались быстро. Лейтенанту сделали устный выговор за незнание народного фольклора, а Шаповала начальник лишил квартальной премии.

    Василий Иванович усадил гостя за стол, накормил его обедом, налил ему чашечку крепчайшего кофе. После чего, вывел Шаповала в лоджию, усадил в глубокое кресло и вручил ему длинную чёрную сигару. Усевшись напротив, Василий Иванович, хитро прищурившись, начал задавать вопросу своему другу, стараясь досконально выведать все сведения о деле, которое привело ученика к нему. Спустя полтора часа, Василий Иванович сходил на кухню и принёс на небольшом подносе две чашечки кофе и ещё одну сигару. Отпив немного кофе, он заговорил:

- Итак, что мы имеем? Два месяца назад совершенно убийство молодого человека, студента. Стреляли из гладкоствольного оружия. Стреляли почти в упор. Потерпевший в момент выстрела стоял у открытого окна. Мотивы преступления неясны, ограбления не было, врагов у него, со слов его друга Сергея, не было, соперников в любовных делах тоже. О, а девушка была. Что она говорит? А она ничего не говорит, так как она срочно куда-то выехала. Это очень странно. Нормальные люди так себя не ведут. Потерпевший до того, как всё случилось, посещал, опять же со слов друга, ночной клуб «Полуночная звезда» вместе с той девушкой Галиной, которая срочно куда-то исчезла. Расследование преступления было поручено следователю Протодьяконову Алексею Михайловичу, с которым отец потерпевшего встречался  в момент опознания и во время допроса. Через две недели после начала расследования, следователь был отстранён от дела. Ещё одна странность. С вновь назначенным  следователем, отец потерпевшего не встречался, никаких сведений о ходе следствия ему по телефону не сообщали. Свидетелей совершения преступления нет, мотивы неизвестны, девушка пропала, следователя отстранили, а новый следователь молчит, как рыба. Я всё правильно понял?

- Правильно, Василий Иванович.

- И что ты будешь со всем этим делать?

- Выяснять, Василий Иванович. Завтра с утра, хочу сбегать в университет, поговорить с Сергеем, другом Андрея. А потом к родителям сбежавшей девушки, может, удастся что-нибудь узнать о том, где она скрывается.

- У-у – протянул Василий Иванович – Ты без официального статуса можешь до второго пришествия Христа бегать и ничего не добиться. Ты в своей деревне совсем отстал от жизни. Не успеешь ты выйти из квартиры родителей Галины, как окажешься в ближайшем отделении милиции. Не любят органы частных детективов, а уж таких липовых, как ты, тем более. Посидишь у них часа три, отвечая на издевательские вопросы, и изгонят они тебя после этого из города.

- А что ты можешь предложить?

- Во-о-от – назидательно подняв указательный палец, протянул Василий Иванович – У нас есть телефон и множество полезных связей. Ты приехал ко мне в гости и больше не выйдешь отсюда, пока ты мне не наскучишь. Разве что, на дачу мою съездим, шашлычок сварганим, коньячка выпьем. А насчёт дела не беспокойся. Отстранённый Протодьяконов мой хороший знакомый, сейчас позвоню ему, попрошу его приехать сюда. Он, как и ты, мой ученик, думаю, не откажет.

    Спустя полчаса, в прихожей раздался мелодичный сигнал. Василий Иванович, открыв дверь, впустил в квартиру следователя Протодьяконова, мужчину среднего роста с колючим взглядом узких глаз. Окинув оценивающим взором Шаповала, он крепко пожал ему руку и уселся в кресло. По его поведению было видно, что в квартире своего учителя он был не один раз, чувствовал он себя свободно. Он внимательно выслушал Василия Ивановича, прикурил сигару и ровным бесстрастным голосом начал излагать:

- Девушка Андрея – это Кулакова Галина Викторовна, студентка четвёртого курса факультета журналистики местного университета. После убийства Андрея, она утренним рейсом вылетела в Москву, где её следы теряются. По словам её родителей, они не знают, где она может быть, но я думаю, они говорят неправду. Её отец бизнесмен, занимается оптовой торговлей продуктами, мать является депутатом республиканского парламента. Семья достаточно состоятельная. Они нисколько не обеспокоены пропажей дочери, утверждают, что она не в первый раз уезжает и всегда возвращается. Отец часто выезжает по работе в Москву и по моим предположениям, встречается там с дочерью. Я сделал запрос в линейный отдел в аэропорту, они подтвердили, что Галина часто вылетала в различные города. Объявить её в розыск я не успел, меня отстранили.

- Почему тебя отстранили от этого дела? – спросил Василий Иванович.

- Вы послушайте дальше, и вам всё станет ясно. С вашего разрешения, я продолжу. Друг потерпевшего Сергей, ничего заслуживающего внимания не сказал, кроме того, что в тот вечер Андрей собирался с Галиной в ночной клуб «Полуночная звезда». Был я там, очень занятное заведение. Ничего нового я там не узнал. Были, говорят, но рано ушли, часов в девять. Опросил я работников заведения в кабинете администратора. Скованные все, мямлят одно и то же, как под копирку, видимо, администратора боятся. Администратором там работает Косинчук Александр Дмитриевич. Приметный тип, он двухметрового роста. Наводил я о нём справки и вот, что я выяснил. Это человек «Данилыча», причём не последний в его компании, привлекался за распространение наркотиков, но умудрился как-то избежать наказания. Но самое интересное я узнал, когда начал выяснять имя владельца ночного клуба. Им оказался Королёв Виктор Степанович.

- «Король»! – удивлённо воскликнул Василий Иванович – Как у «Короля» в работниках мог оказаться человек «Данилыча». Невероятно!

- Ещё как вероятно. Я встречался с начальником его службы безопасности. Есть такой своеобразный тип Гаркавцев Антон Константинович. Ну, так вот, он мне намекнул, что разногласия между «Данилычем» и «Королём» урегулированы, в их отношения вмешался кто-то очень высокопоставленный и могущественный. Кто конкретно, он не сказал, но я догадываюсь. И ещё, как я понял, этот Антон Константинович сильно недолюбливает тех, кто занимается наркотиками.

- У него жену и дочь убили наркоторговцы – сказал Шаповал – Сожгли заживо, вместе с домом. Антона я знаю давно, пересекались у нас с ним пути-дорожки. И про «Короля» слышал. Они же «рыжьём» занимались, да и сейчас занимаются.

- Антон мне сказал, что «Данилыч», пользуясь поддержкой сверху, подмял под себя почти все развлекательные заведения города, везде присутствуют его люди. А мы знаем, что он занимается наркотиками. Через неделю со дня убийства, мне позвонил Сергей и попросил подъехать к университету. Когда я подъехал, меня ожидали, кроме Сергея, парень с девушкой. Сергей состыковал нас и ушёл. Девушка оказалась подругой Галины, Татьяной её зовут. Она рассказала мне, что Галина уже примерно год является наркоманкой, регулярно принимает кокаин, а снабжает её наркотиками тот самый двухметровый администратор ночного клуба. Она его Батоном называет. За два дня до посещения Андреем клуба, Татьяна рассказала ему, чем занимается его девушка. Он не поверил и получается, что зря. Парень, который с ней был, подрабатывал вечерами официантом в этом клубе и хорошо знал Андрея. Он тоже студент и обучается на том же курсе, что и Андрей. В тот вечер он видел, как Галина вместе с Батоном поднялась в его кабинет. Позже подошёл Андрей и тоже поднялся на второй этаж. Он также видел, как Галина и Андрей порознь вышли из клуба. Сначала Галина, немного позже Андрей. А потом началась, как он выразился, кутерьма. Охранник обнаружил в кабинете Батона, связанного и с разбитой головой. Батон принялся орать на охранников, поминал Андрея и кричал что-то о пропавшей коробочке. Сопоставив все сведения, я пришёл к выводу, что пропала коробочка с кокаином. А это уже очень серьёзно, за это могут убить. Но на квартире у Андрея коробочки не было, забрать её никто не мог, убийца в него выстрелил и скрылся. В квартиру он не проникал. Предположить, что Андрей отдал коробочку и был убит, я не могу из-за бессмысленности убийства. Зачем убивать, если без такой улики Андрей был бы безвреден. Наркоторговцы, конечно, «отморозки», но идиотами они никогда не были. Убить его могли, если бы он был важным свидетелем по уже возбужденному делу, и от его показаний зависела судьба преступника, но Андрей не был таковым. Важным свидетелем он мог стать, если его заявления и показания могли способствовать возбуждению уголовного дела. Для этого Андрей должен был обратиться в милицию. У меня появилась версия о том, что Андрей отправил свою наркоманку в Москву, подальше от Батона и обратился в милицию за помощью, передав им коробочку с кокаином. Я проверил все сводки за то время, но ничего похожего на двойную фамилию Андрея не обнаружил. Но я выписал фамилии сотрудников, тех, кто дежурил в ту ночь, когда было совершенно убийство. Конечно же, я поехал в ближайшее от ночного клуба отделение милиции и оказался прав. Андрей был в ту ночь в отделе милиции. Сержант водитель, который дежурил в то время, сразу же опознав его на фотографии, сообщил, что Андрей сидел в клетке в дежурной комнате, громко возмущался, потом появился начальник отдела, поговорил с ним и выпустил его, дав указание отвезти его до дома, что водитель и сделал. Водитель даже вспомнил адрес дома, где задержанный вышел из машины. Это и был адрес Андрея. В журнале дежурств эти факты никак не отмечены, я проверил. Начальника отдела на месте не было, капитана, дежурившего в ту ночь, я тоже не нашёл. В конце дня, я доложил своему руководству обо всех сведениях по этому делу и дальнейшем плане работы по нему. Утром следующего дня, меня, без объяснения причин, отстранили от расследования. Дело я передал Иванову Петру Семёновичу, любимчику шефа. Гнилой он мужик до предела, но это не мешает ему ездить на новеньком джипе БМВ стоимостью в два с половиной миллиона рублей. Специально в Интернете цену посмотрел. Вот такие дела.

- А кто в том отделе сейчас начальствует? – спросил Василий Иванович.

- Подполковник Сомов Григорий Владимирович – ответил следователь – Это человек Котова.

- Ну, всё понятно – развёл руками Василий Иванович – Как я понимаю, могущественный человек, который урегулировал непростые отношения «Короля» и «Данилыча», носит фамилию Котов?

- Да – ответил следователь – Я думаю, что Котов уже подмял под себя весь крупный незаконный бизнес. Да и не только бизнес. Мой шеф был замечен на охоте в компании с ним и «Данилычем».

- Ну и времена! – восхитился Василий Иванович – Заместитель министра внутренних дел и прокурор охотятся вместе с вором в законе. Ну а что, какие времена, такие и порядки. Я нисколько не удивлён. Когда в стране всё решается за деньги, то чему ещё можно удивляться. Спасибо, Алексей, за информацию. Ты нам очень сильно помог.

- Не стоит благодарности – заговорил следователь, обращаясь к Шаповалу – Как вы понимаете, расследованием никто заниматься не будет, повисит дело, выйдут сроки и сдадут в архив. Насколько я понял, вам необходимо знать имя убийцы, а не раскрытие всего преступного бизнеса. Если это так, то я предлагаю обратиться за помощью к Антону Гаркавцеву. Он многое знает и если учитывать его ненависть к наркоторговцам, то я думаю, что он не откажет и поделится своими знаниями. Я могу позвонить ему и договориться о встрече. Что вы об этом думаете?

- Ничего не имею против – сказал Шаповал – Вот только захочет ли он со мной встречаться? После последней моей с ним встречи, мы расстались далеко не друзьями.

- А вот это мы сейчас узнаем – проговорил следователь, доставая из кармана телефон и направляясь в лоджию.

Василий Иванович подмигнул Шаповалу и угостил его ещё одной сигарой.

- Где ты их берёшь? – удивился Шаповал – Они же кубинские, дорогие, наверняка. Или ты контрабандой сигар занимаешься?

- Генерала Тарасова помнишь?

- Помню, конечно, как не помнить.

- Он после отставки в Москву перебрался. Сейчас является депутатом Госдумы от КПРФ. Ездил он с делегацией на Кубу, вот оттуда и сигары. В прошлом году он приезжал в Якутск, привёз мне в подарок коробку сигар, а в ней сто штук вот такой отравы. Я курить давно бросил, вот и угощаю гостей.

- Да, не бедствуют слуги народа.

В комнату вошёл Протодьяконов и с улыбкой принял сигару, которую ему, с суетливой поспешностью преподнёс Василий Иванович.

- Вы так сильно хотите избавиться от сигар? – спросил он.

- Для хорошего человека никакой отравы не жалко – парировал вопрос Василий Иванович – Ну что, согласился твой злодей на встречу?

- Согласился, он тут недалеко находится, сейчас подъедет – и, обращаясь к Шаповалу, продолжил – Вам надо будет выйти во двор дома. Он сказал, что сам подойдёт к вам. Я объяснил ему, о чём будет разговор, так, в общих чертах, ничего конкретного. Но он, я думаю, понял, что от него нам требуется.

Шаповал вышел из квартиры и спустился во двор. Оглядевшись, он прошёл на детскую площадку и присел на низкую скамью. Вскоре во двор въехал большой чёрный внедорожник. Из него вышел Антон и, заметив Шаповала, широким шагом подошёл к нему. Шаповал встал и вгляделся в лицо Антона. Тот усмехнулся и сказал:

- Что, подполковник, приметы запоминаешь?

- Постарел ты, Антон.

- Да и ты не молодеешь. Слышал я, в отставку тебя отправили. Говорят, что ты рыбаком заядлым заделался.

- Правду говорят. А ты когда дела свои скорбные оставишь?

- Не получается пока, но думаю, что скоро. Ты скажи мне, почему тебя, отставника,
заинтересовало это убийство?

- Всё просто. Отец убитого обратился ко мне. Органы не шевелятся, и как я понял, шевелиться не собираются. А парень молодой, жениться собирался, а его убили. Нехорошо это.

- А отец убитого кем тебе приходится?

- Никем, просто хороший человек. Да ты знаешь его. Он был в той компании, которая тебя скрутила на реке Харюзовая. Семёном его зовут.

- Ну, скрутила меня не компания, а нескладное «чмо» в очках. Из-за его вида я и расслабился. Николаем его зовут. А Семёна я помню. Нормальные мужики, они тогда
накормили меня, а я трое суток на голодном пайке был. Такое не забывается.

- По существу дела, что скажешь?

- То, что произошло в ночном клубе, я знаю, доложили мне. Люди там были не наши, наркотиками мы не занимаемся. Есть такой Батон, он главный. У него двенадцать человек. Он контролирует пять заведений, в том числе и наш клуб. Гнида, та ещё. Есть в его группировке два родных брата, ублюдки безбашенные, Миня и Филя. Молодые, но борзые. Они у Батона занимаются такими вещами. И убийство парня этого, их рук дело.

- За что они его убили?

- Он умудрился вырубить Батона и связать его. После чего, забрал коробочку с кокаином и свалил оттуда. Не придумал ничего другого и заявился с ней в «ментовку». А «менты крышуют» Батона. Вот и вся история. Ты мне вот, что скажи, что ты будешь сейчас делать? Имена убийц ты знаешь. Дальше что?

- Пока не знаю, но думаю, что надо их каким-то образом выдернуть и наказать.

- Не получится – усмехнулся Антон – Здесь в городе у них всё схвачено. В городе у тебя нет шансов такое провернуть. Закончится тем, что сам здесь ляжешь.

- Ты можешь что-то предложить? – спросил Шаповал.

Антон прикурил сигарету и задумчиво  стал прохаживаться по детской площадке. Докурив сигарету, он достал телефон и кому-то позвонил. Быстро переговорив с собеседником, он подошёл к Шаповалу.

- Запомни это имя – Ким Сергей Тонович. Он кореец. Очень мутный товарищ. Тихоня, почти неизвестен в городе. Занимается поставками гашиша и опиума. С «Данилычем» на короткой ноге. Если у Кима возникают проблемы с конкурентами, их решает Батон со своими людьми. До меня доходили слухи, что Ким организовал плантации по выращиванию дури в вашем районе, в тех местах, где я в своё время путешествовал. Сейчас мне сообщили, что его в городе нет. Вполне возможно, что он где-то у вас. Ну, так вот, создай ему там проблемы и Батон с людьми приедет к вам в гости. У себя в тайге и выдёргивай у Батона кого хочешь, хоть Миню, хоть Филю или ещё кого. Ничего другого я тебе предложить не могу. Всего хорошего.

Антон быстро зашагал к машине. Шаповал бросил ему вслед:

- Благодарю за помощь.

Антон резко остановился и, повернувшись, зло сказал:

- А ты не благодари меня, «мент». Я не тебе помог, а тем нормальным мужикам, которые тогда поступили со мной по-людски и накормили от чистого сердца. Да и парня жалко, погиб ни за что. Передай привет мужикам от меня.

Он дошёл до машины и скрылся в салоне, внедорожник резво взял с места и повернул за угол дома. Шаповал ощупал карманы в поисках сигарет и, улыбнувшись, достал кубинскую сигару, которую он машинально сунул в карман, выходя из квартиры.

   Шесть дней Шаповал радовал своим присутствием старого оперативника Василия Ивановича. За это время они постарались узнать как можно больше сведений о деятельности наркоторговца Кима, о его легальной работе, о семье и деловых связях. Утром седьмого дня, Шаповал тепло распрощался с Василием Ивановичем и его супругой. Во второй половине дня, он уже был дома. Во время обеда он рассказал своей супруге о жизни семьи Василия Ивановича, передал ей гостинцы и, взяв с собой удочку, отправился на причал, чтобы узнать о событиях, произошедших в его отсутствие в районе.
   


Глава5.

    Самоходка «Лили» вернулась из рейса на четыре дня позже запланированного срока. Уже на подходе к посёлку, Пётр Иванович, обозревая в бинокль рейд и берег, заметил на родном причале трёх человек. Когда расстояние сократилось, он распознал их. Это были Шаповал, его друг отставник Борис и к вящему удивлению Петра Ивановича, Гоша, на голове которого, была милицейская фуражка. Это обстоятельство слегка покоробило самолюбие отставного морского офицера, кем и являлся Пётр Иванович, ведь на голове Гоши до милицейской фуражки, ранее красовался военно-морской головной убор с блестящим крабом на околыше. Пётр Иванович лично вручил его Гоше в обмен на обещание не стрелять из рогатки по иллюминаторам самоходки. Судя по тому, как Гоша на равноправной основе восседал рядом с отставниками, держа в руках удочку, можно было сделать заключение, что он окончательно и бесповоротно обращён в «ментовскую веру» и к тому же обучен рыбной ловле. В капитанскую рубку вошли члены экипажа. Биноклем завладел Николай и вперил свой взгляд на приближающийся причал. Узрев среди встречающих Гошу, он даже взвыл от изумления и, понаблюдав с минуту, передал бинокль Семёну.

- Ну, всё, кранты нам всем – заявил Николай – «Менты» Гошу в оборот взяли, учат его, как бороться с нами. С этого момента, он о каждом нашем шаге будет им стучать. Пропала жизнь, кончились шабашки. Теперь солярку налево не продать, рыбу коммерсантам не толкнуть и «левый» рейс не сделать. Вы посмотрите, он же «ментовскую» фуражку на себя напялил. А я ведь с самого начала чувствовал в нём «нквдэшний» дух, а вы мне не верили, особенно ты, Пётр Иванович. Всё шашни с ним разводил, в педагогику с ним играл. Вот, посмотри на результат, пригрел «сексота» на груди. Что теперь делать, что делать? – трагически вскричал он, патетически прижимая руки к груди.

- Николай, когда ты повзрослеешь? – спросил Пётр Иванович, орудуя штурвалом – Когда тебе надоест дурачиться?

- Пётр Иванович, почему всегда происходит так, что когда я начинаю говорить правду в глаза, ты тут же называешь меня дураком?

- О какой это правде ты говоришь? – вскричал капитан, забыв про штурвал – Правдолюб ты долбанный!

- Шучу я, шучу – ответил Николай – Эх, скучно мне, тоскливо. К жене хочу, домой хочу, к сыну хочу.

- Вечером будешь дома – ответил капитан – Сегодня я буду дежурить. Ладно, по местам стоять, приготовиться к швартовке.

- Пётр Иванович, я тебя обожаю – с придыханием проворковал Николай, чмокнул губами воздух и вихляющей распутной походкой, виляя нижней частью тела, одетой в брезентовые штаны на два размера больше, направился к носовой части судна.

- Тьфу, ты – сплюнул капитан – Вот же, обормот!
Семён хохотнул и полез в машинное отделение. Пётр Иванович сбавил обороты двигателя и спустя малое время, самоходка причалила.

    Николай быстро пришвартовал судно и установил трап. Отставники смотали удочки и отправили Гошу к привычному для него месту. Гоша сгрёб свою удочку и послушно зашагал к перевёрнутой лодке.

- Эк, как вы его вымуштровали! – восхитился Николай – Послушным стал, вражина.

- Знал бы ты, чего это нам стоило – сказал Шаповал – Мы на вашем причале уже третий день сидим, вас дожидаемся. В первый день, Гоша прогонял нас отсюда, но мы не прислушались к его словам и отправили его подальше. Он оскорбился и начал обстреливать нас из рогатки. Я-то держу форму, но вот Борис потерял сноровку после выхода в отставку, не смог увернуться от камня.

Борис продемонстрировал членам экипажа лиловый синяк под глазом. Николай с видом знатока осмотрел синяк и озвучил авторитетное заключение:

- Удар камня был прямым, не скользящим. Ты что, стоял и смотрел, как на тебя летит камень? Стойкий ты мужик.

- Да я понять ничего не успел. Удар и искры из глаз – ответил Борис.

- Обозлились мы – продолжил Шаповал – И взяли его в оборот, а он взялся орать, как будто его режут. Прибежала его мамаша с палкой в руках. О-о, это что-то с чем-то, это бомба, не дай Бог ещё разок с ней повстречаться. Она принялась дубасить нас палкой так, как с матрацев пыль выбивают. Борис забыл, что сноровку потерял, так бежал, что даже меня обогнал. Короче, нас отсюда с позором изгнали.

Шаповал замолчал, прикуривая сигарету.

- А дальше-то, что? – давясь от смеха, спросил Николай.

- Ну, мы не привыкли отступать перед возникшими трудностями – выпустив клуб дыма, продолжил Шаповал – На следующий день мы купили два килограмма конфет и пришли сюда. Гоша принял от нас дань и разрешил нам присутствовать на его земле. Землевладелец хренов. Но это ещё не всё. Только мы забросили удочки, как он принялся свистеть в свисток и дубасить палкой по днищу лодки. Продолжал он это часа три без перерыва. У Бориса даже голова начала нервно дёргаться, а у меня давление повысилось, и появился звон в ушах. Как мы его ни уговаривали прекратить вакханалию, у него был один ответ: «А что вы мне дадите взамен?». Согласился он только тогда, когда Борис пожертвовал на благое дело фуражку, а я запасную удочку. Со вчерашнего дня, учим его ловить рыбу, но дело абсолютно бесполезное. Оказывается, он панически боится дождевых червей и даже под обещание килограмма конфет, отказывается к ним прикасаться. Вот и сидел он рядом с нами с удочкой с пустым крючком. А чтобы никто не подумал, что мы издеваемся над убогим, Борис прицепил к его удочке пойманную рыбу. Вы бы видели, как он важно, время от времени, вытаскивал её из воды. Вы спрашиваете, почему он такой послушный? Всё очень просто. Мы с Борисом провели с ним воспитательную беседу, в которой объяснили ему, что если он не будет выполнять наши указания, то мы насыплем ему полный карман дождевых червей. Посмотрите, как это действует.

Шаповал повернулся и крикнул:

- Гоша! Помаши дяде ручкой!

Гоша резво вскочил с лодки и размашисто помахал ему рукой. Отсмеявшись, члены экипажа пригласили отставников на борт. Разместив отставников в тесном кубрике, члены экипажа угостили приглашённых приготовленным обедом. Отставники, исходя из приобретённого во время работы жизненного опыта, когда специфика их деятельности не предполагала приёма пищи вовремя, не смогли упустить шанс плотно поесть. Быстро уничтожив обед, они приступили к чаепитию. Выпив кружку горячего ароматного чая, Шаповал приступил к изложению истории о своей поездке. Выглядел рассказ следующим образом:

- Короче, мужики! Выяснил я всё, что смог. Ситуация аховая, связана она с наркотиками. А это большие деньги. Ну, а где большие деньги, там закон не работает. Расследование убийства застопорено большими людьми и не имеет вообще никаких перспектив, от слова совсем. Встречался я со следователем, которого отстранили от дела, он мне и сообщил об этом. Выяснил я и мотивы преступления. Девушка Андрея Галина, является наркоманкой и когда он узнал об этом, то решил спасти свою девицу. Он разбил голову наркоторговцу Батону, связал его и умыкнул коробочку с наркотиком. После этого он обратился в милицию. «Менты» оказались продажными и сдали его бандитам. Те, чтобы не выносить сор из избы, убили Андрея. Выяснил я и про тех, кто сделал это. Помог мне в этом ваш хороший знакомый Антон Гаркавцев. Зла на вас он не держит, даже напротив, очень хорошо отзывается про вас. Особенно про тебя, Николай – хохотнул Шаповал – Приветы вам через меня передаёт. Ну, так вот, Андрея убили  два родных брата, Миня и Филя. Они являются боевиками в банде того самого наркоторговца. Вот, вкратце, и вся история.

В кубрике повисла напряжённая тишина. Семён, уперев локти в стол и закрыв лицо ладонями, мучительно пытался осмыслить слова Шаповала. Пётр Иванович, нахмурив брови, тоже о чём-то размышлял. Николай стоял, то нервно вскидывая руки за голову, то опуская их. Отставники, молча, пили чай. Прошло две-три минуты тягостного молчания. Наконец, Пётр Иванович не выдержал и, обращаясь к Николаю, желчно проворчал:

- Что ты тут стоишь, руками мельтешишь? Глаза мои устали за ними следить. Сядь на что-нибудь или выйди из кубрика.

- А ты зачем за моими руками следишь? – мгновенно вспыхнул Николай – Я же ими не стучу тебя по башке. Что ты до моих рук привязался?

- Ещё бы ты меня по башке не стучал – возмутился Пётр Иванович – Вот, что за человек, машет и машет руками.

- Да перестаньте вы собачиться – сказал Семён, выпрямляясь и убирая ладони с лица
– Михалыч, где мне найти этих братьев-убийц?

Шаповал внимательно посмотрел на Семёна. Ему в его бурной жизни часто встречались решительные люди. Они были, как правило, немногословны, целеустремленны и спокойны в любых ситуациях. Семён, безусловно, относился к данному типу людей, не прощающих смертельных обид и готовых ответить на любой вызов. Такие люди всегда соизмеряют свои возможности и трезво оценивают сложившуюся обстановку. Шаповал знал, что Семён воевал в Афганистане и имеет две боевые награды – медаль «За отвагу» и орден «Красная Звезда». А боевые награды, по мнению Шаповала, в советское время вручали за действительно геройские дела. Помолчав немного, отставник заговорил:

- Есть в Якутске ночной клуб, называется «Полуночная звезда», там эта банда и обретается.

- Семён! Ты что надумал? – перебил его Пётр Иванович – Ты решил сам взяться за этих убийц? Ты даже не пытайся, они же опасные люди.

- Что ты с ними можешь сделать? – поддержал капитана Николай.

- Я их убью – тихим голосом сказал Семён.

Сказано это было таким тоном, что у присутствующих не возникло и тени сомнения в том, что Семён осуществит задуманное. В кубрике вновь повисла тягостная тишина.

- Семён, я с тобой – нарушил тишину Николай – Вместе мы любого порвём.

- Ты-то куда лезешь? – вскричал Пётр Иванович – Его отговаривать надо, а он туда же. Порвёт он всех. Ты свои штаны удержать не можешь, вечно они у тебя спадают, терминатор ты хренов.

- Ты мои штаны не тронь – не менее импульсивно ответил Николай – Ишь ты, штаны ему мои помешали. Я сказал, что помогу Семёну, значит, так оно и будет. А если надо будет уволиться, уволюсь, даже не раздумывая.

- Да что это такое! – взмахнул руками Пётр Иванович – Михалыч, ты почему молчишь? Скажи ты им, что нельзя так делать.

- А я что, я ничего – пожал плечами Шаповал – Просто я поддерживаю их. Борис, а ты как?

- Я только за – ответил Борис.

Пётр Иванович, оставшись в одиночестве, рухнул на сундук и замолчал. Его подвижные густые брови хаотично двигались по лбу, что указывало на то, что их хозяин находится в сильном замешательстве. Через некоторое время, капитан, подняв взгляд, с удивлением обнаружил, что вся компания пристально разглядывает его.

- Что это вы на меня уставились? – вопросил он.

- Ждём, что ты скажешь – ответил ему Шаповал - Мы высказали своё мнение, теперь ты должен сказать своё веское слово. Соглашайся, мы с Борисом пока вас ждали, реальный план разработали, как этих нелюдей наказать.

Пётр Иванович погонял с минуту свои брови, махнул рукой и выдал:

- Согласен, куда же я без вас. Мы что, теперь всей компанией в Якутск поедем?

- Никуда мы не поедем. Эта банда сама к нам приедет – заговорил Шаповал.

- Мы что, срочной телеграммой их вызовем? - ехидно влез Николай.

Пётр Иванович грозно посмотрел на него, но промолчал. Николай стыдливо отвёл взгляд и начал ковырять пальцем поверхность стола. Шаповал улыбнулся и продолжил:

- Мы сделаем так, что они будут вынуждены приехать к нам. Есть такой наркодилер по фамилии Ким. Он каким-то образом, сумел организовать плантации по выращиванию конопли на речке Харюзовая. А крышует его банда Батона и если мы сумеем навредить Киму, то он вызовет их. А в тайге мы сами решим, как с ними разобраться. Вот такой простой и незатейливый план. Остаётся одна мелочь. Надо отыскать в тайге плантации этого Кима и наехать на него.

- Ничего себе мелочь! – сказал Николай – Протяжённость речки Харюзовая примерно сто девяносто или двести километров. В неё впадает множество речек и ручейков. Каждый ручей пробегает по ущелью или долине, где можно устроить плантацию. Местность там гористая и вся заросшая лесом. Искать там этого Кима, как иголку в стогу сена.

- Откуда ты это знаешь? – спросил Семён – Ты же там, только один раз был, у меня в зимовье.

Николай презрительно посмотрел на друга и, добавив в голос максимальную дозу яда, сказал:

- Не веришь? Я, в отличие от тебя, не читаю глупых книжек, а поглощаю серьёзную литературу и изучаю карты Генерального штаба Министерства обороны Советского Союза, которые купил по бросовым ценам у частника. Вот сейчас принесу карту, и ты убедишься, что лучше быть грамотным матросом, чем тупым мотористом.

    Гордо вскинув голову, Николай удалился и вскоре вернулся, держа в руках, свёрнутые в трубку карты. Карты развернули и, разложив их на столе, прижали края пустыми стаканами и кружками. Компания обступила стол и принялась сосредоточенно изучать карту, обмениваясь замечаниями. Никто из присутствующих не заметил ухода Петра Ивановича. Постепенно, замечания друзей, изучающих карту, переросли в спор, который плавно перерос в яростную перебранку с переходом на личности. Особенно свирепствовал Николай, который громогласно отстаивал свою позицию, утверждая, что для поисков плантации понадобится дивизия солдат, эскадрилья вертолётов с инфракрасной аппаратурой и специальное альпинистское снаряжение. Спорщики вошли в боевой раж, никто не уступал своих позиций и, казалось, что всё это будет длиться вечно. Но всё прекратилось мгновенно, когда вернувшийся Пётр Иванович громко хлопнул дверью и громким голосом возвестил:

- Перестаньте спорить! Мы все, кроме Семёна, в тайге, как дети малые. Если начнём поиски в тамошних местах, хорошо, если не заблудимся, не говоря о чём-то большем. Я думаю, что плантацию должен искать профессионал. А я знаю такого профессионала, и я уже вызвал его сюда. Через четыре часа он будет здесь. Чтобы вы без меня делали, сыщики недоделанные. Если бы я не пришёл, вы бы уже стаканами кидались друг в друга. Ладно, эти двое, как задиристые петухи, но вы-то, отставники, ничем от них не отличаетесь.

 - Спровоцировали они нас – сказал Шаповал – Мы не виноваты, мы так больше делать не будем. Это твои ребята нехорошие.

- Пётр Иванович, ты толком объясни – сказал Семён – Какой профессионал? Кого ты вызвал?

- Якова – ответил капитан.

- А как мы про него забыли! – возопил Николай – А ведь правильно ты сделал, вызвав Якова. Никто лучше его ту местность не знает.

- Кто это? Почему я его не знаю – спросил Борис.

- Мой дальний родственник – ответил Пётр Иванович – Он работает сторожем на базе нашего колхоза. База находится в пятнадцати километрах от устья Харюзовой. Он давно там работает, охотится, вот и изучил те места вдоль и поперёк.

- Ты должен его знать – вмешался Шаповал – Он раньше хирургом работал в районной больнице, а после смерти жены бросил работу и перебрался в тайгу. Пётр Иванович! А как ты ему объяснил, зачем он нам понадобился?

- Я ему ничего не объяснял – ответил капитан – Наши переговоры слышат все суда на
Лене. Я ему сказал, что он срочно нужен, а он человек понятливый.

- Почему ты уверен, что Яков согласится на поиски плантации? Откуда такая уверенность?

- А он чем-то похож на тебя. Рисковать любит. По этой причине ходит в одиночку на медведя с якутской пальмой в руках.

- Якутская пальма, что это такое?

- Это длинное лезвие шириной в ладонь, прикреплённое к полутораметровому древку.

- Суровый мужик, однако, этот Яков – восхищённо покрутил головой Шаповал – Куда мне до него. Я медведей с детства до смерти боюсь, а он с ножиком ради забавы на него ходит. Ну, Яков, ну, даёт! А ведь в годах мужик.

- Скучно ему, вот и забавляется – сказал Пётр Иванович – Так, мужики, слушайте приказ!

Капитан приосанился, поправил фуражку и, не обращая внимания на насмешливые ухмылки присутствующих, громко и торжественно заговорил:

- Властью данной мне Богом и директором рыбколхоза приказываю: Всем присутствующим покинуть судно. Членам экипажа проследовать по домам, к семьям. Остальным следует пройти на причал к своим удочкам и проследить за Гошей, дабы он своими выходками не мог потревожить мой сон. Все свободны. Подполковник Шаповал!

- Я! – вытянулся Шаповал.

- Разбудишь меня, когда Яков прибудет. Спать хочу, спасу нет. Я почти ночь за штурвалом отстоял.

- Разбужу, конечно – ответил Шаповал – Нам с Борисом спешить некуда, сейчас купим пивка и продолжим обучение Гоши. Борис, ты что-то сказать хотел?

- Да. Я не понял, власть данная директором – это понятно, но причём здесь Бог?

Присутствующие дружно расхохотались.

- Эх ты, темнота – сказал Шаповал – Капитан на судне владеет почти неограниченной властью, потому и говорят про него: «Второй после Бога».

Посмеиваясь, друзья вышли из кубрика. Пётр Иванович прилёг на лежанку  и вскоре он уже сладко похрапывал.   
 

Глава 6.

    Тайга изнывала от жаркого июльского солнца. Блёклая синь неба, выцветшая от лучей раскалённого сверкающего светила, раскинулась над густым бескрайним морем высоких деревьев. Одинокий беркут, выписывая большие круги в безоблачном небе, парил высоко над тайгой, высматривая зоркими глазами себе добычу. На соснах и лиственницах, застывших в безветренном воздухе, плавилась смола, стекая тягучими прозрачными каплями по стволам деревьев. Под пологом леса сохранялась обманчивая тень, приманивая и суля прохладу, но любое живое существо, забредшее в заросли в поисках защиты от палящего солнца, сталкивалось с влажной обволакивающей духотой и немедленно подвергалось атаке мелких кровососущих насекомых. Гнус или мошка – такое название носили в таёжных местах эти крошечные злобные существа, которые миллиардными стаями набрасывались на жертву, нанося ей множество укусов и забивая дыхательные пути своими телами. Ни один таёжный обитатель, передвигающийся на четырёх ногах, не мог выдержать атаку этих, без всякого преувеличения, исчадий ада, лишь небольшие лесные птички благоденствовали, питаясь гнусом и, лихорадочно выкармливали им своих птенцов, торопясь выполнить за короткое северное лето своё главное предназначение – продолжение существования вида и выживаемость своего потомства. Спасаясь от гнуса, обитатели тайги концентрировались по берегам рек, озёр и иных местах, обдуваемым лёгким ветром, находя в них прохладу и отдохновение.

    Громадный чёрный лось стоял в глубоком омуте горной реки. Над водой торчали загривок таёжного гиганта и большая голова, увенчанная широкими лопатообразными рогами. Глаза зверя были блаженно прикрыты, лось не двигался, лишь обросшие мягкой короткой шерстью уши, сторожко шевелились, прослушивая окружающий мир. Стремительные струи воды, ударяясь о грудь сохатого, создавали небольшой бурун и устремлялись дальше, приятно щекоча, искусанные гнусом бока и живот зверя. У самого берега в воде плескались две утки, опекая небольшой выводок утят, которые кормились, процеживая воду своими маленькими клювиками. Внезапно, утки громко закрякали, утята шустро сунулись к берегу и скрылись в густой высокой траве. За ними последовали и утки. Сохатый вскинул голову и насторожился. Послышался постепенно нарастающий вибрирующий рёв. Из-за изгиба русла реки выскочила моторная лодка и понеслась к сохатому. Зверь, гоня перед собой волну, быстро двинулся к противоположному пологому берегу, постепенно вырастая из воды. Быстро достигнув отмели, лось, высоко вскидывая длинные голенастые ноги, дробно простучал копытами по галечной косе и скрылся в тайге. Лодка с громким рёвом стремительно пронеслась по омуту и, оставляя за собой две расходящиеся волны, скрылась за следующим изгибом речного русла. Через некоторое время, речная гладь восстановила свою умиротворённость и утки, возмущённо крякая, вывели свой выводок на открытую воду. Вскоре на берегу показался сохатый. Постояв немного в настороженной напряжённой позе и не обнаружив грозящей ему опасности, зверь вернулся на своё место в омуте. Краткий миг вторжения механического чудовища не смог изменить тысячелетний размеренный порядок дикой таёжной жизни. Всё вернулось на круги своя. И только небесный страж – беркут, заинтересовавшийся движением, проследил взглядом своих зорких глаз, как лодка, достигнув устья горной речки, вырвалась на необъятный простор великой реки и направилась вверх по течению.

    Человек с азиатской внешностью, нарушивший рёвом своей лодки покой сохатого, нетерпеливо дрыгал ногой, держа обеими руками штурвал. Лодку мелко трясло, она стремительно неслась по крупной речной ряби. Мощный мотор «Ямаха», толкая лодку, быстро пожирал расстояние до места, к которому стремился азиат. Дикая злоба и жажда отмщения гнали этого человека к посёлку Барсох, заставляя его ёрзать и нервно дрыгать ногой. Вот уже десять лет, никто не смел безнаказанно унизить его, как сделали это сегодня два незнакомца в масках-балаклавах, которые, остро посверкивая глазами, разоружили его и заставили, против его желания, выдать им свои тайны и выслушать их наглые требования. Вспомнив этот эпизод, человек издал яростный крик, заскрипел зубами и ударил кулаком по штурвалу лодки. Он в очередной раз нетерпеливо двинул вперёд ручку газа, без того стоявшую на «максимале» и устремив взгляд вперёд, замер, вспоминая встречу с наглыми незнакомцами. Звали этого азиата Сергеем.

    Сегодня утром, он, по устоявшейся привычке, выбрался из палатки и, забросив карабин СКС на плечо, направился к плантациям. Пройдя около трёх километров сквозь густую тайгу по берегу небольшого ручья, он вышел на крохотную поляну, на которой располагалась выцветшая на солнце армейская палатка. Рядом с палаткой находился сколоченный из тонких жердей невысокий стол, за которым сидели четыре его соплеменника и поглощали завтрак, ловко орудуя деревянными палочками и оживлённо о чём-то беседующие. Увидев его, они вскочили и, склонив головы в поклоне, громко и почтительно приветствовали его. Он махнул им рукой и присел на стоящий недалеко от стола чурбан. Соплеменники сели и продолжили завтрак. Услышав их приветствие, из палатки выбрался ещё один человек. Он был значительно старше остальных и чувствовал себя в присутствии пришельца более уверенно, чем соплеменники. В отличие от них, он ломано, но вполне понятно говорил на русском языке. Все они, как и Сергей, были корейцами. Но Сергей был советским, а затем и российским корейцем. Родился он и вырос в советской, в то время, Киргизии и, так уж получилось, что корейского языка Сергей не знал, с детства считая родным русский язык. Остальные были северокорейцами, нелегально находящимися на территории России. Старший кореец подошёл к Сергею и сказал:

- Сегодня начинаем сбор. Лепестки начали осыпаться.


- Хорошо. А с коноплёй как быть? – отреагировал Сергей.

- Я с Ченом буду заниматься с коноплёй, а трое пойдут на мак.

- Пусть будет так. Что ещё?

- Мясо у нас кончается.

- Понял. Отправлю Башмака на охоту, а то он уже опух от сна. Да и собаки засиделись на привязи. У тебя всё?

Получив утвердительный ответ, Сергей зашагал обратно. Добравшись до места, он подошёл ко второй палатке и разбудил Башмака. Тот заворочался, откашливаясь и, вскоре выбрался из палатки. Это был приземистый широкоплечий якут, за простецким обличием которого, скрывался дикий зверь. Широко раздвинув руки, он потянулся и, зевнув, отправился к реке умываться. Проследив за ним взглядом, Сергей хмыкнул и забрался в палатку, где и прилёг, дожидаясь, когда Башмак приготовит завтрак. Сергей прибыл на это место две недели назад и успел за это время хорошенько присмотреться к Башмаку, изучить его привычки и пристрастия. Знал он его давно, ещё с тех времён, когда они вместе состояли в банде рэкетиров под предводительством Банана. Сергей был у главаря советником по экономическим вопросам, а Башмак обычным боевиком и пути их почти не пересекались. Банан, начитавшись «Крестного отца», пытался структурировать свою банду по образцу и подобию «Коза ностры», поэтому Сергей и занимал такую должность, что позволяло ему не принимать участия в силовых акциях и в разборках с конкурентами. Он не страдал «звёздной болезнью» и нигде себя не выпячивал, что и принесло ему в дальнейшем вполне определённый результат. Когда в начале наступившего века, правоохранительные органы разгромили их банду, Банана и ещё пятерых его сподвижников застрелили в перестрелке при задержании, то про Сергея никто и не вспомнил. Ещё двенадцать членов банды были осуждены на внушительные сроки наказания. А Сергей вышел сухим из воды, он даже не скрывался и вёл привычный для него образ жизни. Что касается Башмака, то он каким-то звериным чутьём угадал предстоящий разгром банды и за три дня до него, скрылся  от всех, спрятавшись на глухой таёжной заимке, где его дальний родственник занимался фермерством, разводя полудиких якутских лошадей. С тех пор, он находился во всероссийском розыске. Это был опасный человек, обладающий дьявольской жестокостью. В банду Банана он попал после освобождения из мест заключения, где Башмак отбывал пятнадцать лет за убийство сожительницы и её дочери. Убийство было совершенно с особой жестокостью с последующим расчленением тел убитых. В банде он выполнял самую грязную «работу». Пытки похищенных бизнесменов, бесследная утилизация замученных до смерти, запугивание и избиение свидетелей – это то, чем занимался Башмак, будучи на особом счету у Банана. Родился он и вырос в глухом якутском наслеге и был прирождённым охотником. Прослышав, что у Сергея в родных для Башмака местах появились интересы, он сам вышел на него и предложил свои услуги. Вот уже пять лет, он работал на Сергея. Работа его заключалась в охране и недопущению посторонних на плантации, контроле над работниками и снабжению их мясом, которое он добывал охотой. Прибыв сюда, Сергей распорядился установить отдельную палатку для себя. Он чувствовал чисто физическое отвращение к Башмаку, тем более, что от того исходил какой-то тяжёлый звериный запах, хотя он и был достаточно чистоплотным существом. Но Сергей не смог пересилить брезгливость, даже понимая, что выглядит это со стороны, как интеллигентские замашки. Ведь только так, сложившуюся ситуацию понимает обыкновенный бандит и убийца Башмак. Будучи по образованию геологом, Сергей в молодости исходил не одну сотню таёжных километров и поэтому, хорошо знал, как относятся простые работяги к подобным штучкам в безлюдной тайге, где особенно важны взаимопонимание и взаимовыручка. Понимал Сергей, но ничего с собой поделать не мог.

    Сергей оторвал голову от изголовья и прислушался. Сквозь звон полчищ гнуса и комаров за стенками палатки, до слуха Сергея донесся далёкий вибрирующий звук работы лодочного мотора. На берегу заскулили и забеспокоились собаки, привязанные длинными поводками к тяжёлым коряжинам. Он выглянул из палатки и задал вопрос Башмаку, который помешивал ложкой варево в котелке, висящим над костром:

- Слышишь, Башмак?

- Давно услышал – спокойно ответил тот.

- А почему ничего не говоришь?

- Зачем? В это время рыбаки частенько сюда заворачивают. Могут к нам пристать, а могут и мимо проехать. Нам это ничем не угрожает.

- А если они здесь захотят разбить лагерь?

- Не будут они здесь ничего разбивать. На реке места мало, что ли? А если захотят, то пусть попробуют, быстро сбегут отсюда – недобро усмехнулся Башмак.

Сергей достал из-под изголовья пистолет, сунул его за спину за пояс, взял в руки карабин и выбрался из палатки. Башмак, искоса взглянув на него, сказал:

- Ты бы оставил карабин в палатке. Не надо привлекать лишнего внимания.

Задумавшись на секунду, Сергей нехотя сунул карабин в палатку и застегнул вход.

- А где твоя винтовка? – спросил он у якута.

- Вон, на дереве висит, внимания не привлекает и рядышком находится.

Из-за поворота реки, показалась крытая тентом моторная лодка. Собаки подняли неистовый лай. Башмак строго прикрикнул на них, они быстро успокоились, лишь изредка взлаивая. Сергей приложил к глазам бинокль, но не смог разглядеть за бликующим на солнце стеклом, сидящих в лодке людей. Он опустил бинокль и замер, гадая, пройдёт ли лодка мимо или же пристанет к их лагерю. Сергей оглянулся и увидел Башмака, спокойно сидевшего под деревом, на котором висела винтовка. Звук лодочного мотора сменился с высокого рёва на глухое бормотание. Лодка опустила высоко задранный нос и повернула к лагерю. Подплыв к берегу, она ткнулась в галечную отмель напротив Сергея, стоящего в десяти метрах от воды. Кореец напряженно вглядывался в ветровое стекло лодки, но смог увидеть там только два тёмных силуэта. Он вновь посмотрел на Башмака. Тот, напустив на себя равнодушный вид, продолжал спокойно сидеть. Сергей перевёл взгляд на лодку. Дальше произошло то, что  привело Сергея в бешенство, заставляя его сейчас мчаться на лодке, сгорая от ярости.

    Внезапно, резко откинув тент, в лодке в полный рост встали два человека. Одеты они были в пятнистую камуфляжную одежду, на голове каждого из них была чёрная маска-балаклава. Они вскинули карабины и, нацелив их в Сергея с Башмаком, взорвались громкими криками:

- Стоять! Не двигаться! Руки за голову!

Сергей опешил, непонимающе глядя на них. Грохнул выстрел, мелкая галька у ног Сергея брызнула во все стороны, и он поспешно вскинул руки за голову. Один из незнакомцев выбрался из лодки, подошёл к Сергею и коротко, без замаха, нанёс ему удар прикладом карабина в живот. Кореец согнулся от страшной боли и рухнул на отмель. Незнакомец обыскал его, изъял пистолет и сунул в карман. После чего, он направился к Башмаку, который вдруг упал на колени и заголосил:

- Нет у меня оружия! Не бейте меня! Я разденусь, только не бейте меня.

Незнакомец при первых звуках его голоса остановился, глядя на него сквозь прорезь прицела карабина. Суетливо двигая руками, Башмак скинул куртку, расстегнув две верхние пуговицы, он быстро стащил через голову рубашку и, поднявшись на ноги, повернулся вокруг своей оси, демонстрируя отсутствие оружия. Незнакомец направился к палатке Башмака, забрался внутрь и вскоре, выбрался оттуда, держа в руках две пачки винтовочных патронов.

- Где винтовка? – спросил он у Башмака.

- Во второй палатке – подобострастно кланяясь, ответил якут.

Незнакомец забрался во вторую палатку. Неподвижно лежащий Сергей, вдруг зашевелился и, встав на четвереньки, пополз, издавая стонущие звуки, вдоль берега, отдаляясь от лодки. Человек, стоящий в лодке и держащий на прицеле Башмака, вздрогнул и перевёл свой карабин на Сергея, выпустив из внимания якута. Башмак, не отрывая глаз от незнакомца в лодке, сделал шаг к дереву и протянул руку, нащупывая винтовку. Вдруг над головой у него что-то свистнуло, раздался громкий щелчок и винтовка, сорвавшись с сучка, свалилась ему под ноги. Бросив взгляд на неё, Башмак увидел расщепленный пулей приклад винтовки и замер. С противоположного скалистого берега донёсся раскатистый звук выстрела. Из палатки вымахнул незнакомец и, перекатившись по земле, застыл, направив карабин на Башмака. Через несколько секунд, достаточных для того, чтобы оценить обстановку, он поднялся с земли и, подойдя к Башмаку, нанёс ему сокрушительный удар прикладом карабина в грудь. Башмак без звука рухнул на отмель. Увидев поверженного хозяина, злобно залаяли собаки. Быстро, раз за разом, на противоположном берегу грохнули два выстрела. Упав на землю, собаки забились в предсмертной агонии. Незнакомец подобрал винтовку, вернулся к палатке, взял карабин Сергея и отнёс оружие к лодке. Взглянув на своего напарника, он укоризненно покачал головой и занялся Сергеем. Для начала он нанёс Сергею несколько ударов ногами, после чего, начал задавать вопросы:

- На кого работаешь, Ким Сергей Тонович?

Услышав своё полное имя, Сергей вздрогнул. Он понял, что это было не случайное нападение залётных бандитов, они пришли именно к нему. Сергей промолчал, лихорадочно обдумывая сложившееся положение. Реакция на его молчание последовала незамедлительно. Получив сильный удар в бок, Сергей задохнулся, корчась от боли. Выждав несколько секунд, незнакомец повторил вопрос. Сергей, задыхаясь, поспешно заговорил. Он понял, что если он будет молчать, то незнакомец безжалостно забьёт его ногами до смерти. Следующие двадцать минут, Сергей говорил безостановочно, вскрикивая от нестерпимой боли от продолжавшихся сыпаться на него ударов. Он выложил всё. И имена своих покровителей, и состав своей группировки поимённо, и размер дохода, получаемый им от продажи наркотиков. А потом он выслушал слова незнакомца:

- Молодец, ты ничего не утаил. У нас появилась надежда, что ты будешь с нами сотрудничать. Так, Сергей Тонович, с этого дня ты будешь отстёгивать нам тридцать процентов от своего дохода. Через два дня, на этом самом месте, ты нам передашь двадцать штук «баксов». Это будет твоей платой за лицензию на право осуществления хозяйственной деятельности на нашей территории. С «крышей» твоей встречаться мы не будем, нет такой необходимости. Не любим мы продажных «ментов». Дело мы будем иметь только с тобой, ну или же с твоими дочерьми Светочкой и Мариночкой, а может и с  твоей супругой Надеждой Александровной. Мы думаем, что с членами твоей семьи нам встречаться всё же не придётся, у нас есть надежда, что ты будешь вести себя достойно и благоразумно. Запомни, через два дня на этом же самом месте ты нам передашь «бабки»

Незнакомец нанёс Сергею ещё три удара ногами, оттолкнул лодку от берега и вспрыгнул на неё. Взревел мотор и лодка, описав полукруг, понеслась по воде и вскоре скрылась за поворотом реки.

    Сергей почувствовал боль от нанесенных незнакомцем побоев. Сильное возбуждение и дикая ярость, являясь своего рода анестезирующим фактором, постепенно проходили, уступая место боли и холодному трезвому течению мыслей Сергея. В очередной раз, двинув рычаг газа вперёд, он принялся анализировать сложившуюся ситуацию. Нападавшие были хорошо осведомлены о его делах. Они не боятся его покровителей – высокопоставленного чиновника областного МВД и криминального авторитета «Данилыча». Они изначально не планировали никаких переговоров и действовали беспредельно нагло, не оставляя себе путей к отступлению. Так, как поступили они, с «беспредельных девяностых», которые прославились дикой кровавой неразберихой, больше не делал никто. Кто они, эти дерзкие люди? Освободившиеся недавно из мест заключения «отмороженные» бандиты из «девяностых», которые ищут себе место под солнцем? Или же уверенные в собственных силах и связях с правоохранительными и властными структурами безжалостные конкуренты? Сергей допускал, что рано или поздно, такие конкуренты у него появятся. Слишком лакомым куском выглядела деятельность Сергея. Хорошо организованная, прикрытая влиятельными людьми и стабильно приносящая хороший доход. Сергей вспомнил, как всё начиналось.

    Через три месяца после того, как банда Банана была разгромлена, в квартире Сергея раздался телефонный звонок. В поднятой Сергеем трубке, раздался вальяжный барственный голос:

- Сергей Тонович?

- Да, это я – ответил Сергей.

- Вам необходимо выйти во двор дома. Вас там ожидает машина. Она отвезёт вас ко мне. Я хочу ознакомить вас с документами, в которых отражена ваша совместная деятельность с ныне покойным Бананом.

- Кто вы? – выкрикнул в трубку, Сергей – Какая ещё деятельность?

Рот Сергея мгновенно заполнился вязкой кислой слюной, руки мелко задрожали. Он был вынужден присесть, ноги его, от смысла услышанного, стали ватными.

- Возьмите себя в руки, дорогой Сергей Тонович – продолжил вещать голос – Я знаю, что ваша квартира двухуровневая и имеет два выхода. Довожу до вашего сведения то, что за каждой дверью вас ожидают мои люди. Так что, не тяните время и выходите.

Позже, уже в большом загородном доме, куда его доставили на машине два молчаливых человека, Сергея встретил обладатель барственного голоса. Он представился заместителем министра внутренних дел республики Котовым Александром Ивановичем. Проведя гостя в большую комнату, он взмахом руки выпроводил своих людей и вручил Сергею картонную папку с документами. После чего, он набил табаком трубку, прикурил её и, пуская тонкие струйки дыма, принялся внимательно наблюдать за Сергеем. Дождавшись, когда Сергей, ознакомившись с документами, отложил папку, высокопоставленный чиновник заговорил:

- Сергей Тонович! Вы понимаете, что ваша деятельность, отражённая в документах, тянет на двенадцать полновесных лет заключения?

Сергей, молча, смотрел на него.

- Мне нравится, как вы себя ведёте – сказал заместитель министра – Как вы думаете, зачем я пригласил вас к себе домой и веду с вами задушевные беседы?

- Не знаю – ответил Сергей – Но думаю, что зачем-то я вам понадобился. Иначе, я бы находился в совершенно другом месте.

- Вы догадливый человек, Сергей Тонович. Хочу предложить вам сотрудничество. Мне доподлинно известно, что вы дважды удачно провернули дело с доставкой из Киргизии небольших партий гашиша и хорошо на этом заработали. И сделали вы это так, что даже Банан не знал о ваших делах. Вы удивленны моей осведомлённостью?

- Признаться, да. Но как такое возможно? Неужели… - прикусил язык Сергей.

- Да! Да! – воскликнул чиновник – Всё так, как вы и подумали. Мне об этом рассказал «Данилыч», с которым я долго и плодотворно сотрудничаю. 

Сергей был ошарашен этим откровением. «Данилыч» был «вором в законе» старой формации и информация о том, что он мог сотрудничать с Котовым, никак не могла уложиться в сознании корейца.

- Что вы хотите от меня? – спросил Сергей.

- Я уже сказал, сотрудничества. Вы должны организовать постоянный канал поставок из родных вам мест. Только поставки, реализацией будут заниматься другие люди. Вы должны действовать автономно, подберёте людей, определитесь с поставщиками и способами транспортировки. Конкурентов у вас не будет, мы об этом позаботимся. Обеспечим и общее прикрытие. Я понятно излагаю?

- Вполне – ответил Сергей и задал вопрос – Почему я?

- Ну, это просто. Вы достаточно умный, неболтливый и неприметный человек. Вы успешно занимались этим делом. Вы являетесь уроженцем тех мест, что должно благотворно повлиять на успех задуманного предприятия. И последнее, наличие компрометирующих вас документов, даёт нам основание считать, что работать вы будете не только за деньги. Вас удовлетворил мой ответ?

- Да – ответил Сергей.

    С тех пор, большегрузные фуры с грузом разнообразных фруктов и овощей стали дважды в месяц прибывать в Якутск в адрес нескольких фирм «однодневок». Время от времени, фирмы ликвидировались, вместо них открывались новые. Бардак, происходящий в стране, лишь способствовал процветанию преступного промысла. По дороге фуры пересекали две государственные границы и для оперативного решения возникающих проблем на пунктах пересечения, машины сопровождали люди партнёров Сергея из Киргизии, имеющих богатый опыт осуществления подобных перевозок. Конечно же, специфический груз находился не в каждой машине, но перевозчики не знали, что «заряженной» является каждая четвёртая фура. В Иркутске, сопровождающих из Киргизии, сменяли люди Сергея, которые были ответственны за остающуюся часть пути. Сергей потратил четыре месяца на то, чтобы навести связи с людьми, способными обеспечить беспрепятственный провоз фруктов и овощей по всему маршруту следования автопоездов. Коррупция в стране процветала махровым цветом, что весьма способствовало успешному «бизнесу» Сергея. Предприятие бесперебойно функционировало три года, но после создания в стране Госнаркоконтроля, начались первые проблемы на российско-казахстанской границе. В несколько раз увеличились суммы, необходимые для беспрепятственного пересечения границы. В средствах массовой информации регулярно стала появляться информация о задержании новой федеральной службой, больших партий наркотиков на южных границах государства. Сергей всё чаще стал задумываться о смене поставщиков, но отлаженный канал поставки товара продолжал работать, не привлекая внимания правоохранительных органов, в чём, несомненно, была заслуга Котова. Ситуация изменилась после того, как Сергей, побывав на родине и пообщавшись с партнёрами, на обратном пути заехал в гости к своему старшему брату, проживающему в Краснодарском крае. Брат владел участком земли и занимался фермерством, выращивая овощи и фрукты. У Сергея никогда не было секретов, которыми бы он не поделился с братом. Брат знал, чем занимается его родственник. К занятиям Сергея тот относился неодобрительно, но и не препятствовал ему, ни одним словом. Именно он подсказал Сергею идею о выращивании наркотических растений на месте, рассудив, что в бескрайней безлюдной тайге можно найти укромный уголок, в котором, не привлекая лишнего внимания, можно организовать плантации. Тем более, что лето в северной тайге, хоть и короткое, но жаркое и если плантации разместить у источника воды, то вообще не будет никаких проблем, исходя из того, что конопля и опиумный мак, растения неприхотливые и могут расти почти где угодно. Предложение настолько заинтересовало Сергея, что он, прибыв домой, засел за карты региона. Будучи геологом, он прекрасно читал карты и, внимательно изучив их, Сергей пришёл к выводу, что место для плантаций должно быть выбрано таким образом, чтобы до него можно было добраться на водном транспорте за одни сутки. Определив на карте несколько таких мест, Сергей, не откладывая задумку в долгий ящик, отправился в путь. Он посетил несколько якутских наслегов, которые, как правило, располагались на берегах речных проток и горных речек. Встречался с местными жителями, исподволь расспрашивая их о намеченных на карте местах, мотивируя свой интерес планами постройки охотничьего дома для обслуживания городских богатых охотников и рыболовов. После одной из таких встреч, когда Сергей, разочарованный близостью к намеченному месту действующей животноводческой стоянки, находился уже в лодке, собираясь отчаливать, к нему подошёл Башмак. Он и предложил место в долине безымянного ручья, впадающего в реку Харюзовая, которая в свою очередь вливала свои воды в могучую Лену. Побывав на указанном Башмаком месте, Сергей остался полностью удовлетворённым произведённым осмотром.  Узкая укромная  долина, со всех сторон прикрытая высокими хребтами, поросшими густым лесом, с вытянутым, протянувшимся на три километра озером, идеально подходила для задуманного дела. Озеро образовалось в незапамятные времена из-за схода оползня, когда десятки тысяч тонн горной породы перекрыли русло ручья, явившись нерукотворной природной плотиной. Высокие горы прикрывали долину от холодных северных ветров, а озеро служило своего рода аккумулятором солнечного тепла, создавая в этом укромном уголке микроклимат, пригодный для выращивания сельскохозяйственных культур. Тем более, что озёрный берег с одной стороны на всей своей трехкилометровой протяжённости был безлесным и заросшим густым таёжным разнотравьем, что как нельзя лучше, подходило, после соответствующей обработки почвы, для устройства плантаций по выращиванию наркотической отравы. Из-под природной плотины просачивалась вода, образуя ручей, который продолжал свой путь по долине, вплоть до слияния с рекой Харюзовая.

    Весной следующего года, в устье безымянного ручья уже располагалась палатка Башмака, перекрывая посторонним вход в укромную долину. Лагерь работников находился в глубине долины у самого озера и был абсолютно незаметен для любопытных посторонних глаз. Безлесный берег озера был обработан завезёнными сельскохозяйственными мотоблоками и засажен семенами конопли. Начало преступного промысла было положено. Трудолюбивые корейцы целыми днями копошились на плантации. Все они находились на территории страны нелегально. Нет, корейцы не пересекали тёмной ночью с риском для жизни государственную границу для того, чтобы нелегально поработать на плантациях наркоторговца. История их появления в качестве работников у Сергея, была до банальности проста. В конце восьмидесятых годов прошлого века, во исполнение межгосударственного договора между Советским Союзом и Северной Кореей, в амурской тайге появились корейские лагеря лесорубов. Корейцы заготавливали круглый лес и отправляли его на родину. Внешне эти лагеря напоминали тюремные зоны с их колючей проволокой, бараками и вышками по периметру. Порядки, царящие внутри лагерей, нисколько не отличались от тюремных правил, а может, и превосходили их в некоторых аспектах. Лесорубами были, в основной массе, молодые и холостые корейцы. Была у них и автотракторная техника, как правило, советского производства, которая часто требовала основательного ремонта на авторемонтных предприятиях Амурской области. Поэтому, какая-то часть рабочих имела возможность вырваться на короткое время из этих лагерей для доставки техники и участия в её ремонте. Некоторые корейцы, закончив ремонт, не возвращались в свой лагерь, но отлаженная советская правоохранительная система рано или поздно отлавливала беглеца и возвращала его туда, откуда тот сбежал. После распада Советского Союза страна захлебнулась в наступившем коллапсе правопорядка, и никто уже не обращал внимания на таких беглецов. В конце девяностых годов, корейские лагеря начали полностью сворачиваться и возвращаться на родину. Количество беглецов резко увеличилось. В начале двухтысячных годов, частенько можно было встретить в посёлках и городах Амурской области и Якутии группы таких беглецов, одетых в неимоверное тряпьё, пытающихся заработать на пропитание случайной работой. Видимо, постулаты учения «чучхе» великого Ким Ир Сена, настолько претили этим корейцам, что они были готовы терпеть полуголодное существование и суровые условия Крайнего Севера. Одну из таких групп и привлёк Сергей к своему преступному занятию. С помощью Котова  и некоторой суммы денег в вечнозелёной американской валюте, ему удалось выправить беглецам документы с видом на жительство в России. Соплеменники за это были очень благодарны Сергею и без всякого преувеличения, боготворили своего благодетеля. Тот, в свою очередь, платил корейцам достойное, по их меркам, вознаграждение за нелёгкий труд. Отработав летний период в тайге, на зиму они уезжали к брату Сергея в Краснодарский край, где с не меньшим энтузиазмом продолжали ударно трудиться на его ферме. Некоторые из них сумели жениться на местных кореянках, а кто-то просто сожительствовал с вдовушками. То, что они занимаются преступным промыслом, никого из них особо не волновало, и ни один из них не мучился душевными терзаниями по этому поводу.

    В этом году, на плантациях впервые был высажен опиумный мак. А сейчас наступила пора сбора млечного сока растений. Сергей и приехал в укромную долину только для того, чтобы проследить технологию сбора опиума-сырца и определить будущие объёмы предстоящего урожая. Опиумный мак хорошо прижился на этой земле. Создаваемый озером микроклимат, давал о себе знать. Растения выглядели рослыми и здоровыми. Перспективы, связанные со сбором и реализацией специфического урожая выглядели прекрасно. Поставки из Киргизии продолжались и были сопряжены с неуклонно возрастающими трудностями, которые грозили обернуться, скорее рано, чем поздно, полной остановкой оных. Поэтому, Сергей хотел со временем полностью заместить привозной товар доморощенным, планируя из года в год наращивать посевы конопли и опиумного мака. Ситуация выглядела многообещающей до сегодняшнего утра, когда два «отмороженных» бандита поставили под угрозу краха, налаженное его многими стараниями высокодоходное дело.

    Сергей пришёл в своих умозаключениях к убеждению, что нападение совершили «отморозки», конкуренты не могли действовать столь наглым и беспардонным образом. Они действовали бы иными способами. Если они чувствуют себя могущественными людьми, то зачем им было задевать простого поставщика наркотиков, не проще ли им было выйти на тех, кто снимал основные «сливки» с этого промысла. Ведь Сергей был только одним из поставщиков отравы, причём не самой дорогой и сильнодействующей. Были и другие люди, которые занимались поставками героина, кокаина и ещё рядом всевозможных синтетических наркотиков. Если к каждому из поставщиков конкуренты применяли бы такие способы воздействия, какие были применены к Сергею, то поднялась бы страшная шумиха, которая обязательно бы выплеснулась в средства массовой информации, потому, как неизбежно возникшая криминальная война не могла бы обойтись без множества трупов, которые скрыть было бы невозможно. То, что такая война возникнет, у Сергея не было и тени сомнения. Он хорошо знал «Данилыча» и Котова, которые, без всякого сомнения, ответили бы жёстко и жестоко на вмешательство в их дела. После чего, обязательно вмешались бы федеральные правоохранительные органы, включая ФСБ и идиллия, которая царит сейчас в этом виде «бизнеса», была бы разбита вдребезги. Не понимать этого мог лишь полный и безнадёжный идиот. Такие люди долго не живут, как не должны жить и те «отморозки», которые напали на него сегодня утром.

    Сергей пришёл к окончательному выводу, что через два дня «отморозков» будут ждать не «баксы», а несколько вооружённых и решительных ребят. Вот тогда и выяснится, кто посмел напасть на безобидного «фермера». Конечно же, никто из них, после того, как с ними поговорят люди «Данилыча», живым не останется. Даже их трупы исчезнут бесследно. Уж он, Сергей, об этом позаботится. Башмак хорошо знает своё дело и не упустит шанс потешить свою дьявольскую сущность. Сергей решил не беспокоить Котова, тот находился в отпуске и отдыхал вместе с семьёй в Таиланде. Александр Иванович был человеком основательным, осторожным и никогда не принимал необдуманных и скоропалительных решений. Если бы Сергей обратился к нему, то тому понадобилось бы время для выяснения степени угрозы, для сбора сведений о нападавших, для разработки плана противодействия «отморозкам». Этого времени у Сергея не было. Через два дня могли пострадать родные ему люди - дочери и супруга.

    Вспомнив угрозы незнакомца в маске в адрес его семьи, Сергей заскрипел зубами и ударил кулаком по штурвалу лодки. Гнев вновь охватил его сознание, заставляя его тело дрожать в предвкушении ответного удара по незнакомцам. Обогнув скалистый выдающийся в реку мыс, лодка стремительно понеслась к следующему, более высокому мысу, за которым на берегу громадной речной заводи находился посёлок Барсох. Внезапно, в кармане Сергея завибрировал сотовый телефон. Лодка достигла зоны действия телефонной сотовой связи. Сергей, сбросив обороты лодочного мотора до минимума, достал телефон и набрал номер «Данилыча». После третьего сигнала в телефоне послышался хриплый голос:

- Говори быстрее, я занят.

- Понял. У меня «форс-мажор».

- Что-то серьёзное?

- Я думаю, что нет. «Отморозки» наехали. Нужна помощь.

- Интересно, и кто же это посмел сделать?

- Я не знаю, они были в масках.

- А это ещё интереснее. Ладно, обратись к Батону, он поможет, я позвоню ему.

Послушав короткие сигналы, Сергей хмыкнул, положил телефон и, двинув рычаг газа вперёд до упора, продолжил движение. Добравшись до посёлка, он позвонил человеку, который проживал в этом населенном пункте, обеспечивая корейцев и Башмака всем необходимым для нормального функционирования плантаций. Это был давний знакомый Сергея по имени Анатолий, когда-то они вместе работали в одной геологической партии. Анатолий вскоре появился на причале и Сергей, поручив его заботам свою лодку, обстоятельно, в течение двадцати минут, поговорил по телефону с Батоном. За это время, Анатолий проверил работоспособность лодочного мотора, пополнил запасы горючего и сдал лодку под охрану сторожу дебаркадера. После чего, они вдвоём отправились на квартиру к Анатолию. Сергею не терпелось, как можно быстрее залить переполнявший его гнев большим количеством спиртного.



Глава 7.

    Отдалившись на достаточное расстояние от лагеря наркоторговцев, лодка пристала к берегу. Незнакомцы стянули с голов маски и, вполголоса переговариваясь, закурили сигареты. Через полчаса ожидания, они синхронно вздрогнули. На берегу бесшумно возникло существо, похожее на лешего. На плече лешего висел охотничий карабин «Тигр» с оптическим прицелом. Откинув лохматый капюшон, существо сказало человеческим голосом:

- Вы что вздрагиваете, как будто, не меня ждёте?

- Ты бы на подходе голос подал, а то ходишь бесшумно, людей пугаешь. Ты зачем собак застрелил? Жалко собачек, они-то здесь причём?

- Они в прошлый раз меня почуяли, подняли лай, хорошо, что привязаны были. После нашего нападения, якут обязательно спустил бы их с привязи. После этого, незаметно подобраться к ним было бы невозможно.

Леший запрыгнул в лодку, она отчалила от берега и понеслась по реке вниз по течению. Через час она достигла устья реки и, вырвавшись на простор Лены, понеслась наискосок фарватера, стремясь к небольшому скалистому островку, находящемуся посреди широкого русла реки. Вскоре, обогнув остров, она причалила к тыльной его стороне, приткнувшись к огромным валунам, лежащим на берегу. Человек в костюме лешего остался сидеть в лодке, а двое, вооружившись биноклями, поднялись на гребень островка, выбрали место и, удобно устроившись между двух каменных глыб, приготовились к долгому ожиданию.

    Прошли долгие два часа, в течение которых один из нападавших на лагерь «фермеров» успел вздремнуть. Разбудил его голос напарника:

- Михалыч! Просыпайся! Едет наш «друг».

Михалыч тряхнул головой, прогоняя сонливость и перевернувшись на живот, прильнул к биноклю. Из устья реки Харюзовая показалась лодка и, описав широкую дугу по воде, направилась в сторону наблюдателей. Вскоре, она проследовала в ста метрах от каменистого острова и быстро отдаляясь, превратилась в пятнышко, постепенно растворившись в мареве жаркого июльского дня. Михалыч встал, потянулся и, подавив зевок, обратился к напарнику:

- Семён! Ты бы знал, как я спать хочу. Старею, наверное, или пенсия меня так расслабила. А раньше мог без сна и по трое суток в засаде сидеть.

- А ещё раньше, когда ты не был «ментом», ты мог сутками играть в футбол, сам же рассказывал – ехидно отозвался Семён.

- Футбол – это моя страсть с детства и если бы не моя вторая страсть ловить преступников, то кто знает, может, я бы стал великим футболистом.

- Не стал бы ты футболистом, ни средним, ни великим.

- Это ещё почему?

- А потому, что «мент» - это не профессия, это состояние души. В лучшем случае, ты бы стал задрипаным кривоногим, да ещё и пузатым футбольным судьёй.

- А почему пузатым? – обиделся Михалыч.

- Пива ты много потребляешь.

- Пиво – это ещё одна моя страсть.

- Я смотрю, ты, Михалыч, вообще очень страстный мужик. А как страстно ты допрашивал Сергея Тоновича, даже у меня, у «афганца», чуть волосы дыбом не встали. Я испугался, что ты забьёшь его до смерти, и наш план накроется медным тазом.

- Ну, это ты зря. У меня богатый опыт проведения подобных допросов. Даю гарантию, что у этого корейца нет сломанных рёбер, даже треснутых нет. Ушибы есть, и болеть они будут с недельку. Но зато, ты видел, в каком состоянии он пронёсся мимо острова?

- Конечно, он же почти готов лопнуть от злости.

- Ну, вот видишь! Именно этого мы с тобой и добивались. А ты меня пузатым обзываешь, нехорошо старых людей обижать.

- Ага, вас обидишь! Вы вдвоём с Яковом сами любого злодея обидите. Старики-разбойники.

Семён и Михалыч, вполголоса переговариваясь, направились к лодке. Подойдя к невысокому обрыву, они замолчали, глядя на лодку. В ней, так и не сняв костюм лешего, несмотря на припекающее солнце, сидел Яков. Он спал, опустив голову на грудь и опираясь на свой прижатый к плечу, стоявший вертикально карабин. Михалыч зловеще улыбнулся, показал Семёну знаками, что он собирается предпринять и получил от него согласие в виде кивка головой. Набрав полную грудь воздуха, они в полную силу заорали:

- Медведь! Медведь! А-а-а…!

Но уже через несколько секунд они кричали совершенно другое. Яков, не вставая, каким-то неуловимым непостижимым движением вскинул карабин и прильнул к оптическому прицелу. Ствол карабина, направленный на шутников, медленно покачивался, хищно выискивая жертву. Шутники, подняв верх руки, испуганно
заголосили:

- Не стреляй! Не стреляй! Яков, это мы! Мы это! Пошутили мы!

Яков, не опуская карабин, оглушительно рявкнул:

- Пах!

Шутники, охватив головы руками, резко присели. Яков откинул с головы лохматый капюшон и, опустив карабин, недовольно и укоризненно заговорил:

- Штаны пощупайте, шутники. Мокрые уже, наверняка. Ладно, Семёну сорок лет, молодой ещё, детство в нём до сих пор играет, но ты-то, товарищ подполковник, зачем с ним связался? Несолидно ты поступаешь. Возраст всё же у тебя, весь седой уже, а ведёшь себя, как дитя малое.

- Ты на себя посмотри, выговор он ещё будет мне делать. Ты что так орёшь? Вот напугал, ноги до сих пор трясутся! – предъявил встречные претензии подполковник Шаповал – Семён, вот скажи, кто из нас дурнее, я или он?

- Оба вы дурные – зашёлся в хохоте Семён.

Весело и беззлобно переругиваясь, они разместились в лодке, оттолкнулись вёслами от берега, взревел мотор и лодка, убыстряя ход, понеслась к берегу реки. Вскоре, лодка вошла в узкую, извилистую речную протоку и, преодолев несколько её изгибов, пристала к самоходке «Лили». На палубе судна их встретил Николай, который помог им подняться на борт и привязал шнур лодки к фальшборту. После чего, доложил прибывшим друзьям о сложившейся обстановке на судне и прилегающих окрестностях.

- За время вашего отсутствия на судне особо значимых событий не произошло. Борис на связь не выходил. Мы установили палатку на берегу, так как спать в кубрике невозможно, духота страшная. Будете спать в палатке. Я наловил рыбы и сварил для вас уху. Вку-у-сная, сам пробовал. Да, и самое главное. Пётр Иванович, что-то непотребное съел. Живот у него разболелся. С самого утра он, то ли интенсивно удобрял, то ли тщательно минировал правый от палатки участок тайги. Так что, туда не ходите, могут быть большие неприятности. Сейчас, Пётр Иванович, чтобы далеко не отдаляться от минного поля, изволит отдыхать в палатке. Злой, как бешеная собака. А ведь он сам виноват, а ещё меня обвиняет. Вы заметили, что он перед вашим отъездом не стал с вами ужинать?

- Заметили – сказал Шаповал – И что это значит?

- О, многое! – воскликнул Николай и, понизив голос, воровато оглядываясь на палатку, продолжил – У нас с обеда в кастрюле осталось немного мясного супа, я хотел выплеснуть его за борт, но Пётр Иванович поднял крышку, понюхал и сказал, что нечего продуктами разбрасываться. Я говорю ему, что суп испортился, а он перелил его в тарелку и вернул мне кастрюлю. Ещё и сказал, мол, чем добру пропадать, пускай брюхо лопнет. Ну, и съел он полную тарелку прокисшего супа. У него, наверное, от старости, то ли вкусовые рецепторы отказали, то ли маразм начался. Вот теперь страдает, но брюхо у него не лопнуло, просто нижний перепускной клапан не выдержал давления. А он орёт на меня, мол, надо было настоять на своём и вылить суп за борт. Что я мог сделать, если у него натура такая рачительная, как у хохла. Помню я, как в девяносто втором году, помогал загружать контейнер своему соседу хохлу, когда он собрался на свою незалежную Украину выезжать. Забили контейнер полностью, ничего больше не влезает, а он туда сломанный детский трёхколёсный велосипед норовит засунуть. Ну, нет больше места, не влезает, хоть убей, хохол злится, умора полная. Зачем он ему был нужен, до сих пор понять не могу. Дети у него давно выросли, да и велосипед был безнадёжно сломан. И что вы думаете? Хохол разломал окончательно велосипед и засунул его части в контейнер. Вот это рачительность, куда там Петру Ивановичу с его прокисшим супом.

- Прекрати свой доклад – сказал Шаповал, вытирая выступившие от смеха слёзы – Нам бы поесть и хорошо поспать, а ты тут нам весь сон разгоняешь.

- Это не я, это Пётр Иванович событие нам подбросил. Идите к палатке, там и уха и всё остальное приготовлено, извольте откушать. А как вы съездили?

- Всё идёт по намеченному плану. Потом расскажем, спать хотим, аж глаза слипаются – ответил ему Семён.

Быстренько отведав ухи, друзья, посочувствовав Петру Ивановичу, сидевшему на пеньке со страдальческим выражением лица, решили выкурить перед сном по сигарете. Яков, быстро выкурив сигарету, поднялся и, вынув из ножен нож, молча, удалился в тайгу.

- Куда это он? – спросил Николай – Если по нужде, то надо было идти направо, где минные поля Петра Ивановича, а если на охоту, то почему с одним ножом. Или после приёма моей ухи он решил в одиночестве сделать самому себе харакири, так сказать, в знак протеста против засилья интеллигенции, к коей я, несомненно, отношу себя, над чернью, к которой, без всякого сомнения, относитесь все вы, включая Петра Ивановича.

Пётр Иванович презрительно посмотрел на него и произнёс:

- Сиди уж, интеллигент недоделанный. Отравил человека и радуется. Ни ума, ни совести, один лишь длинный язык.

Николай возмущённо начал вращать глазами, подбирая слова, но появление Якова предотвратило словесный взрыв матроса. Яков появился из кустов с правой стороны от палатки. В руках он держал несколько небольших коричневых корешков. Сунув их в руки Николая, он сказал:

- Их надо мелко покрошить и запарить в кипятке. Отвар надо пить остывшим. Средство очень хорошо помогает от желудочных расстройств. Завяжет так, что придётся ломом выковыривать. Пётр Иванович, пей в меру, не перебарщивай.

Николай преувеличенно внимательно оглядел подошвы сапог Якова и сказал:

- С тобой можно ходить в разведку. Пётр Иванович пять часов непрерывно минировал,
а ты ни разу не наступил. Молодец!

Яков нахлобучил на глаза Николаю его кепочку и ушёл в палатку. Николай принялся рассматривать целебные корешки и отскрёбывать от них приставшие песчинки.

- Никогда бы не подумал – заявил он вдруг – Что на навозе Петра Ивановича могут произрастать лекарственные растения.

Пётр Иванович поперхнулся чаем и, откашлявшись, рявкнул:

- Иди отсюда! Не раздражай меня, а то я за себя не отвечаю. Быстро устрою тебе
харакири, ехидна ты китайская. Иди в кубрик и читай свои журналы. Я сам запарю корешки, а то ты опять пакость какую-нибудь устроишь.

- Всё пошёл я, пошёл. Только это… Она австралийская.

- Кто она? – недоуменно вопросил Пётр Иванович.

- Как кто? Ехидна твоя.

- Какая разница? – заревел Пётр Иванович – Австралийская она или китайская. Всё равно она хреновая!

Николай махнул рукой, убегая на судно. Шаповал с Семёном, давясь от хохота, полезли к Якову, в палатку. Пётр Иванович остался у костра и принялся крошить корешки, бурча что-то себе под нос. Превратив в крошку корешки, он ссыпал их в котелок с кипятком и накрыл сверху крышкой. Затем, прикурив сигарету, он отошёл от костра, присел в тени кустов и, прислушиваясь к своим ощущениям, задумался.

    Якову понадобилось четверо суток, чтобы отыскать плантацию корейца. После встречи с Петром Ивановичем и Шаповалом, он взял в помощники Бориса, с кем и приступил к поискам. Борис исполнял при нём обязанности негритянского слуги при путешествующем белом господине. Устанавливал палатку, разводил костёр, ловил рыбу и готовил нехитрые обеды. На нём же была забота о лодке, о моторах и сушке обуви своего господина у костра, когда уставший Яков, после длительных дневных переходов, изволит почивать в палатке. Он же управлял лодкой, когда они перебирались от устья к устью горных речек и ручьёв, чьи долины могли быть использованы для устройства плантаций. На него негативно воздействовало тягостное многочасовое ожидание Якова, когда тот отправлялся на обследование очередной долины и атака таёжного гнуса, которая доводила его до умопомрачения. Борис за четверо суток использовал весь запас средств, предназначенный для отпугивания комаров и гнуса, обнаруженный им в лодке Якова. Сам Яков эти средства не использовал, каким-то непостижимым образом он обходился без них. Борис с нескрываемой завистью наблюдал за ним, отмахиваясь от комаров и гнуса, которые плотным облаком вились вокруг его, в то время как Якова, эти мерзкие и кровожадные существа полностью игнорировали. В посёлок Борис вернулся с расшатанной психикой и твёрдым убеждением, что в тайге можно жить только по приговору суда или же тогда, когда человек является отъявленным мазохистом. Лицо его и руки были распухшими, кожа отреагировала на чрезмерное использование химических средств сильнейшим раздражением. После этой поездки, он каждый раз испытывал смертельный ужас, когда ему предлагали съездить на охоту или сходить за грибами.

- Мужики! – сказал он, когда заговорщики, включая и Якова, вновь собрались на судне «Лили» - Я готов биться с бандитами где угодно, но только не в тайге. Это выше моих всяческих сил, ещё одна такая поездка и я превращусь в подобие Гоши, а оно вам надо? Поэтому, при разработке операции прошу учесть то, что я сказал. Могу быть полезен в качестве наблюдателя на берегу, готов сутками безотлучно сидеть на причале, готов делать, что угодно, но только не в тайгу.

- Ты посмотри! – воскликнул Николай – И вправду его тайга допекла. Наш молчаливый Борис столько слов подряд произнёс, что я даже чуть дар речи не потерял.

- Лучше бы ты потерял этот дар – сказал Пётр Иванович – Как бы хорошо на свете жить стало. Молчи, не отвечай, в данный момент твоё мнение никому не интересно. Мы лучше послушаем Якова.

Николай напыжился, подбирая ядовитые слова для ответа, но наткнувшись на грозный взгляд капитана, шумно выдохнул воздух , чем рассмешил присутствующих.

- Борис мне очень помог – заговорил Яков – Если бы не он, я до сих пор искал бы эту плантацию. А с ним было так, походил по тайге, вернулся, палатка стоит, поесть приготовлено, набил брюхо и отдыхать завалился. Сколько времени выиграли. А то, что он тайгу возненавидел, так это дело привычки, побывает там ещё пару раз, привыкнет. Стерпится, слюбится.

- Упаси Бог от такой привычки – содрогнувшись всем телом, сказал Борис.

Яков улыбнулся и продолжил:

- Плантация находится в полутора часах езды на лодке от устья речки. Это примерно тридцать пять-сорок километров. Там в Харюзовую безымянный ручей впадает. Прямо на устье ручья стоят две палатки. В них обитают два азиата. Как я понял, якут и кореец. Разговаривают они на русском языке. Ближе к ним я подобраться не смог, у них две собаки на привязи. Они оба вооружены. У одного СКС, у второго «мосинка». Один из них днём рыбачит, со спиннингом по берегу бегает, он, по всей видимости, кореец, ведёт себя начальственно, а второй спит целыми днями в палатке. Оба люди опытные, к тайге привычные, чего не скажешь об остальных. Тех пять человек. Обитают они в большой армейской палатке в глубине долины, рядом с плантацией. Они иностранцы, либо китайцы, либо корейцы. Разговаривают только на своём языке. Целыми днями они ковыряются на плантации, по крайней мере, за те два дня, когда я наблюдал за ними, они отвлекались от своих занятий всего два раза в день для приёма пищи. Оружия у иностранцев нет. Я смог пробраться к ним в палатку и всё исследовал. Из долины, кроме того места, где обитают двое азиатов, выбраться почти невозможно, она окружена отвесными скалами. Может быть, там и есть проход, но я ничего похожего не видел. Долина протяжённая, озеро там есть. Оно вытянутое, а по одному берегу, плантация расположена. Там, кроме конопли, мак выращивается, красивое зрелище. Вот и всё, что я там разведал.

- Понятно – протянул Шаповал – Значит, их там семь человек.

- Я думаю – сказал Яков – Иностранцы неопасны, они простые работяги. Опасны эти два азиата, я же говорю, они опытные, с оружием обращаются умело, сразу видно привычку и ведут они себя уверенно. Я очень хорошо рассмотрел в оптический прицел лицо якута. Где-то я его видел, но вспомнить никак не могу, как, ни напрягаю память. Вот ты говоришь, что тебе понятно, а мне, в отличие от тебя, не всё понятно. Вот скажите мне, допустим, получится всё, что вы задумали. Наедете вы на этих двух «агрономов», они испугаются и вызовут на помощь бандитов. Приедут бандиты и что? Мы будем с ними переговоры вести? Мол, выдайте нам убийц Андрея. Мы же понимаем, что их никто не выдаст. Можно, конечно, их издалека пристрелить. Но как мы их будем сортировать? Никто же не знает убийц в лицо. Попытаться их всех скрутить? Не сможем мы этого сделать, они, наверняка, будут лучше нас вооружены и сколько их будет, одному Богу известно. Даже если и удастся их захватить, что мы с ними будем делать? В милицию сдадим? Так вы сами говорите, что милиция ими куплена, их сразу же выпустят. И вот тогда они возьмутся за нас. Куда мы побежим? У кого будем просить защиты? Видите, сколько у меня вопросов? А ты говоришь, что тебе всё понятно.

Повисла тишина. Каждый из присутствующих и раньше задумывался над подобными вопросами. Однозначного ответа ни у одного из заговорщиков не было, и каждый понимал, что рано или поздно, наступит миг, когда решение, ужасающее  своим будущим результатом, придётся принимать. Не так-то просто обычному человеку решать о том, жить ли существу, такому же, как и он сам или умереть. Но бывают ситуации или времена, когда человек, либо смиряется со злом и несправедливостью, либо активно противодействует нарушениям человеческой морали. И вот это время наступило. Каждый из заговорщиков понимал, что после принятия решения, пути к отступлению будут отрезаны и в случае неудачи их ждёт, либо смерть от рук бандитов, либо тюремный срок от властей, которые, казалось, как бы призваны защищать законопослушных граждан страны. Непростое решение, от которого могли пострадать их семьи, надо было принимать здесь и сейчас.

- Их всех надо уничтожить – тихим голосом сказал Пётр Иванович и добавил – Всех до одного.

Семён бросил на него благодарный взгляд.

- Вот теперь понятно – удовлетворённо сказал Яков – Всех, так всех, нечего всякой мрази этот мир загаживать.

- Как это всех? – растерянно проговорил Николай – Всех до одного?

- Нет, не всех – ядовито проговорил Пётр Иванович – Одного самого жирного тебе оставим. Ты своим балабольством, его за три дня до самоубийства доведёшь. Что ты глупые вопросы задаёшь?

- Что ты на меня напал, я имел в виду иностранных рабочих, которые неопасны. Их мы тоже уничтожим? – обиделся Николай.

Пётр Иванович растерянно хмыкнул и вопросительно посмотрел на Шаповала. Подполковник долго не раздумывал.

- Мы не знаем, как они себя поведут – сказал он – Они хоть и иностранцы, но понимают же, что занимаются незаконным грязным делом. Я думаю, что решать с ними надо на месте и по обстановке, которая там сложится после нашего вмешательства. Мужики! Я вот, что думаю. Нам надо проголосовать, кто за, а кто против этой затеи. Давно надо было так сделать, не подумал я раньше об этом.

Присутствующие, молча, подняли руки.

- Ну, теперь порядок – сказал Шаповал – А что у нас с оружием? У меня и у Бориса есть незарегистрированные стволы. Нам проще, а как быть с вами? Ваше оружие при регистрации отстреляно, образцы хранятся в пулегильзотеке. Обнаружат пулю в трупе, беды не миновать.

- У меня вообще никакого оружия нет – сообщил Николай – Куда ещё проще?

- Вот, вот – злорадно ухмыльнулся Пётр Иванович – В Якутск он поедет Семёну помогать. Я же говорю, терминатор хренов. Штаны подтягивай, и очки вовремя протирай.

- Зря ты так говоришь – завёлся Николай – Вот ранят тебя при перестрелке, я же тебя буду с поля боя трелевать.

- Типун тебе на язык – вмешался Яков – Кстати, о ранении. Всякое бывает, надо в больницу забежать, аптечку пополнить, помнят там меня ещё, не откажут. А насчёт оружия, Михалыч, извлечём все пули, я же хирург. Да и Борис здесь остаётся, передаст свой ствол Петру Ивановичу и будет он у него незарегистрированным.

- Ты будешь в трупах ковыряться! – округлил глаза Николай.

- Трупы ничем от живых людей не отличаются, разве что не матерятся и глупости не говорят, как ты – незамедлительно выдал ответ Яков.

После недолгого совещания, обговорив все важные вопросы, заговорщики решили не откладывать дело в долгий ящик и двинуться в путь утром следующего дня. Пётр Иванович свёл Бориса с капитаном рейдового буксира. Договорился с ним о том, чтобы тот способствовал Борису в пересылке сообщений на самоходку «Лили». Исходя из того, что с буксира удобно наблюдать за тем, что происходит на берегу, Пётр Иванович уговорил капитана буксира принять на борт Бориса в качестве постояльца сроком на одну неделю, пожертвовав ради этого бутылку хорошего коньяка. Затем, отправился в контору за разрешением директора использовать самоходку в интересах экипажа. После долгого и трудного разговора с начальством, он получил желаемый результат, ради чего ему пришлось дать обещание, что после использования самоходки в личных целях, они отправятся в дальний и продолжительный рейс в низовья реки без всяких претензий по поводу задержки зарплаты, а также требований по оплате командировочных выплат и аванса. Утром самоходка отчалила от причала и отправилась вниз по течению реки. С отдаляющегося причала, отплывающему Шаповалу, неистово махал руками Гоша.

    Наступил вечер, и с ним пришла долгожданная прохлада. Пётр Иванович, выпив за день весь приготовленный отвар кореньев, чувствовал себя значительно лучше. Яков, который поспал всего четыре часа, сидел у костра и рассматривал винтовку с расщеплённым прикладом. Николай, измученный дневной жарой, окунулся в воду и сейчас сидел рядом с Яковом, с интересом наблюдая за его манипуляциями с винтовкой. Со стороны палатки доносилось похрапывание спящих Шаповала и Семёна.

- Яков, что ты её крутишь? – спросил Николай.

- Вот смотрю, можно ли к ней оптический прицел присобачить – ответил Яков.

- Какой прицел, у неё же приклад сломан. Ты что, хочешь изолентой его примотать?

- Хочу, должно же быть у тебя оружие.

- Так ты её мне готовишь? Напрасно. Я же не вижу далеко, да и стрелять из неё не умею. Выстрелить я, конечно, могу, но попасть во что-либо вряд ли. Вы мне лучше пистолет дайте.

- Может оно и верно – сказал Яков – Я хотел со своего карабина поставить на неё прицел, думал, что с ним тебе будет удобнее, но если навыка стрельбы на дальнее расстояние нет, то бесполезно это. А так, хорошая винтовка, приклад новый изготовить, как новая будет. Если Шаповал не будет против, то заберу её себе.
Яков сходил до палатки, принёс пистолет и вручил его Николаю.

- Держи. Вынь обойму и поупражняйся с ним, что без толку сидеть. Всё-то польза, а вдруг пригодится. Надо будет Семёну сказать, чтобы он карабин корейца взял, а свой на судне оставил. И будет у нас только мой карабин зарегистрированным. Всё ведь меньше в трупах ковыряться. Ладно, если винтовку исправлять не надо, то спать пойду. Да и вы ложитесь, завтра рано вставать, что-то мне подсказывает, что бандиты завтра появятся.

Поднявшись, Яков ушёл в палатку. Пётр Иванович допил кружку отвара и, воспользовавшись советом Якова, поднялся на судно и скрылся в кубрике. Николай долго сидел у потухшего костра, упражняясь с разряженным пистолетом. Наконец и он ушёл отдыхать.



Глава 8.

    Прохладное утро, одарив напоследок обитателей тайги живительным холодком, уступило место жаркому дню. Из-за окружающих долину стремительной реки скалистых гор, показалось ослепительное раскалённое солнце. Жара вновь навалилась на окрестную тайгу, а вместе с ней в воздух поднялись мириады кровососущих насекомых, отравляя существование всего живого на огромных пространствах лесного океана. Два зайца, спасаясь от гнуса, сидели на берегу реки у самой кромки воды, шевеля облепленные гнусом длинные уши. Время от времени, они с характерным звуком резко встряхивали их, пытаясь избавиться от кровожадных насекомых, но это мало помогало ушастым зверькам. Внезапно, зверьки насторожились. Послышался едва слышимый треск мелких веточек и шелест травы под чьей-то тяжёлой поступью. В два прыжка зверьки одолели невысокий косогор и скрылись в кустах шиповника, сплошной стеной растущего по берегу реки. Сквозь колючий кустарник пробрался человек с азиатской внешностью и спустился к стремительному потоку, несущему свои воды к великой реке. Одет он был в пятнистую камуфлированную одежду. Человек снял с головы пятнистую кепку с длинным козырьком и зачерпнул ею воду. Шумно дыша, он жадными глотками утолил жажду и присев на корточки, ополоснул вспотевшее лицо и намочил волосы. Натянув мокрую кепку на голову, он, оскальзываясь на скользкой траве, поднялся на косогор и с треском вломился в кусты шиповника. Это был Башмак, помощник наркодилера Кима и охранник его плантаций, с произраставшей на них наркотической дурью. Сильное беспокойство и страх за свою никчёмную жизнь, гнали этого человека по изнывающей от жары тайге, одного, безоружного, с одним лишь якутским ножом в ножнах, висящим у него на поясе.

    После отъезда незнакомцев в масках, совершивших нападение на их лагерь, Сергей, окатил бесчувственного Башмака холодной водой из ведра, приводя его в сознание. Очнувшись, Башмак застонал, прижав руки к груди. Это действие не вызвало никакого сочувствия у Сергея. Толкнув напарника ногой, он потребовал встать и заняться делом. Превозмогая боль, Башмак поднялся и принялся помогать ему с подготовкой к отъезду. Они вместе вывели из русла ручья лодку, загрузили в неё канистры с бензином и опробовали мотор. Всё это время он вынужден был выслушивать страшнейшую ругань разъярённого Сергея. Пожилой кореец, появившись на берегу, заинтересованный прозвучавшими недавно выстрелами, увидев беснующегося благодетеля, предпочёл тихо скрыться в кустах и вернуться на плантацию. В течение долгого часа, Башмак, молча, выслушивал упрёки бешеного корейца и его проклятья в адрес незнакомцев. Наконец, Сергей уселся в лодку, Башмак оттолкнул её от берега, взревел мотор и взбешённый кореец умчался, через минуту скрывшись за изгибом русла реки. Башмак, охая от боли, забрался в палатку, где покопавшись под изголовьем спального мешка, извлёк оттуда фляжку со спиртом. Открутив крышечку, Башмак сделал три крупных глотка и, сморщившись, закрыл фляжку и сунул её под изголовье. После чего, он с протяжным стоном лёг и застыл, прислушиваясь к своим ощущениям.

    Вечером, Башмак выбрался из палатки. Чувствовал он себя значительно лучше. Болела грудь, но это не мешало ему двигаться. Он развёл костёр, подогрел чай и, вскрыв банку рыбных консервов, приступил к ужину, размышляя о сложившемся положении. Башмак принял решение покинуть лагерь на рассвете. После отъезда Сергея, в нём зародилось смутное беспокойство, какое-то предчувствие надвигающихся неприятностей. С каждым часом оно усиливалось. Тем более, что незнакомцы застрелили его собак, которые своим лаем всегда предупреждали его о грозящей опасности. Убийство собак означало, что незнакомцы могут незаметно вернуться или же то, что они не уходили и сейчас наблюдают за ним. По словам Сергея выходило, что нападающие не забирали с собой того человека, который стрелял с противоположного берега. Башмак поёжился, ощущая сильный дискомфорт. Он привык доверять своему звериному чувству опасности, и оно его ни разу не подводило, кроме одного случая, произошедшего с ним, когда ему было двадцать пять лет. Не имея достаточного жизненного опыта, тогда он проигнорировал предупреждение, диктуемое ему его чутьём. Проживал он в то время в доме своей сожительницы, которая была старше его на десять лет. С ними проживала и её дочь, учившаяся в десятом классе местной школы. Заподозрив сожительницу в измене, Савва Кобяков, такое его настоящее имя, замкнул дверь дома, принялся избивать её, зверея от беззащитности жертвы. Войдя в раж, он схватил кухонный нож и нанёс сожительнице шесть ударов. Убедившись в её смерти, он ворвался в спальню, где находилась девушка, оцепеневшая от ужасных криков своей матери. Савва зверски её изнасиловал и убил, перерезав ей горло. После чего, принялся расчленять трупы, с целью избавиться от них, вынеся в мешках из дома, чтобы закопать в тайге. Но оглядев залитые кровью жертв стены и пол дома, Савва понял, что избавиться от следов преступления у него не получится. Он пустился в бега, предварительно вооружившись двустволкой отца убитой сожительницы и полным патронташем патронов, заряженных картечью. Два дня он провёл в таёжном зимовье, после которых в нём зародилось то самое смутное беспокойство, не дающее ему ни минуты покоя. Оно гнало его прочь от зимовья, не давало ему ни минуты спокойно посидеть на одном месте и вызывало кошмары две ночи подряд, но он списывал происходившее с ним на экстремальность положения, в котором он оказался и всеми силами пытался подавить эти ощущения. А на пятое утро он услышал, усиленный громкоговорителем металлический голос:

- Гражданин Кобяков! Вы окружены, сопротивление бесполезно, выходите с поднятыми руками.

Савва, схватив ружьё, выскочил из зимовья, не целясь, выстрелил одновременно из двух стволов в сторону, откуда доносился голос и тут же свалился от удара в левое плечо девятимиллиметровой тупой пули пистолета Макарова. Доставленный на вертолёте в районную больницу, он был срочно прооперирован местным хирургом и помещён в отдельную охраняемую палату. Позже, уже в учреждении, где Савва отбывал срок, он, почувствовав знакомое дискомфортное состояние, вышел из огромного цеха железобетонных изделий за пять минут до случившейся трагедии. Железобетонное перекрытие цеха рухнуло, убив восемнадцать заключённых и покалечив ещё двадцать семь человек, лишённых свободы. За долгий срок, который Савва провёл в этом учреждении, он, доверяя этому предчувствию, не раз избегал ситуаций, в которых ему грозила бы смертельная опасность. Тоже самое произошло за три дня до разгрома группировки Банана. Утром Банан позвонил Савве и дал указание прибыть на квартиру, где он сам и проживал. Не смея ослушаться, Башмак поспешил исполнить повеление главаря, но подойдя к знакомому подъезду, он ощутил на себе колючие взгляды двух крепких мужчин, сидящих в неприметной иномарке, припаркованной недалеко от входа в дом. Башмак почувствовал опасность и прошёл мимо подъезда. Через два часа, он находился в пятидесяти километрах от города, сидя в кабине большегрузного попутного автомобиля, с каждой минутой отдаляясь от грозящих ему неприятностей. Позже, когда до него дошла информация о разгроме банды Банана, Башмак возблагодарил судьбу, которая облагодетельствовала его столь чудесным даром. Вот и сейчас этот дар настойчиво требовал от него покинуть это место, как можно скорее. Едва забрезжил рассвет, как Савва, забросив за спину тощий армейский вещмешок, покинул лагерь и направился по берегу вниз по течению потока, стремясь к устью реки. Ему предстояло пройти порядка сорока километров, чтобы достичь того места, где он весной спрятал надувную резиновую лодку с маломощным лодочным мотором и запасом бензина. Тогда, весной, он безропотно выслушал слова Сергея о том, что Башмаку необязательно иметь в тайге собственное плавательное средство, его привезут и вывезут другие люди, которые будут заниматься снабжением плантаций всем необходимым. Его дело заключается в том, чтобы безвылазно находиться в тайге, охотиться и охранять плантации, не допуская контакта корейцев с посторонними людьми. Внимательно выслушав шефа, Башмак сделал всё по своему разумению и сейчас, радуясь своей предусмотрительности, спешил к тому месту.

    Солнце поднялось высоко и нещадно палило. У Башмака не было наручных часов, но он прекрасно обходился без них, определяя неспешное таёжное время по солнцу или же, полагаясь на собственные ощущения в ненастную погоду. Посмотрев на солнце, он определил, что время подошло примерно к одиннадцати часам. Впереди Башмаку предстоял непростой участок пути. В этом месте, горные хребты почти смыкались, вплотную подступая к реке и образуя узкое изогнутое ущелье с отвесными скальными стенками, меж которых, бурным стремительным потоком проносились воды реки. Чтобы обойти это место, путнику понадобилась бы уйма времени, но Башмак спешил и поэтому, он принял решение взять штурмом скалы, надеясь на свою выносливость. Но прежде, чем приступить к скалолазанию, он решил подкрепиться. Башмак достал из вещмешка банку тушёнки и пшеничную лепёшку. Вскрыв банку, он кончиком ножа отбросил в сторону кусочки застывшего жира и принялся жадно поглощать мясо, заедая лепёшкой. Закончив с трапезой, Башмак, с целью утолить жажду, преодолел полосу прибрежных зарослей дикой красной смородины и достиг берега реки. Осторожно осматриваясь, прежде, чем выйти на открытое пространство, Башмак заметил на противоположном скалистом берегу яркую вспышку. Вздрогнув, он напряг зрение и разглядел, сидящего у большого обломка скалы вооружённого человека, почти незаметного на фоне пучков растущей среди камней травы, одетого в лохматый маскировочный халат. Кровь мощными толчками начала пульсировать в висках Башмака, задрожали руки, в животе что-то ёкнуло, и волна холода охватила всё тело. У него возникло паническое желание бежать от этого места, как можно дальше. С большим трудом преодолев панику, Башмак осторожно прилёг и вперил взгляд в незнакомца. Человек сидел и смотрел в бинокль в сторону ущелья. Яркая вспышка, которую заметил Башмак, являлась солнечным бликом, отражённым линзами бинокля. Якут возблагодарил судьбу и изготовителей зрительного прибора, способного отражать солнечные лучи. Иначе, выйдя на открытое пространство берега, он превратился бы в лёгкую мишень для человека, сидящего в засаде. То, что это засада на него и людей, которые должны приехать на плантации, Башмак даже не сомневался, полностью доверяя своему чувству опасности, проверенного временем. Человек на скалах вдруг поднялся на ноги и сделал несколько знаков руками, глядя на скалы, находящиеся недалеко от Башмака. Их и планировал штурмовать якут после своей трапезы. Башмак понял, что в них засел ещё один человек. Это обстоятельство ещё больше укрепило его уверенность в том, что в этом ущелье организована засада. Он, стараясь не потревожить ветки кустов, отполз от берега, поднялся и, пригнувшись, отправился искать более удобное место для наблюдения.

    Осмотрев при помощи бинокля ущелье, а затем и противоположный берег, на котором Семён выбирал себе позицию, Яков поднялся на ноги и знаками показал другу, что тому необходимо забраться выше и занять более удобное место. Убедившись, что Семён выполнил его указание, он прилёг у скального обломка и прильнул к оптическому прицелу карабина, определяя расстояние и сектор обстрела. Яков определил для себя рубеж, при пересечении которого неприятелем, он откроет огонь, тем самым подав сигнал Семёну к полному уничтожению банды. Пётр Иванович и Шаповал находились на другом конце ущелья и должны были открыть огонь после того, как лодки бандитов втянутся в каньон. Это ущелье очень хорошо подходило для засады, так как находилось на середине пути от устья реки до лагеря наркодилеров, что исключало нежелательное вмешательство корейцев. Русло реки в ущелье было узким, со стремительным потоком, что делало невозможным резкий разворот лодок в обратную сторону при начавшемся обстреле спереди. Это было бы невозможно и при обстреле сзади. Бандиты неизбежно устремятся вперёд, чтобы скрывшись за изгибом ущелья, выйти из-под обстрела. Для засады это ущелье выбрал Яков. Причиной выбора именно этого места, послужило то, что ущелье в середине своей протяжённости, плавно изгибалось градусов на сорок, образовывая собой тупой угол.  Две стороны этого угла были прямыми, протяжённостью примерно метров по двести пятьдесят. Как выразился Яков, объясняя свой выбор:

- Я буду уверен, что меня никто не подстрелит «дружественным огнём», когда мы начнём стрелять по ним, кто-то вдогон, а кто-то навстречу. А так, перекрываем ущелье с двух сторон и стреляем вволю. А случайно подстрелить своего человека, изгиб ущелья не позволит. И бандиты, если мы не сможем быстро их уничтожить, никуда из этого ущелья не денутся, будут метаться на своих лодках из конца в конец, попадая под огонь, то одной стороны, то другой. 

Никто не стал оспаривать это утверждение. Все, молча, согласились. Даже Николай, рассматривая этот изгиб ущелья на карте, скромно промолчал.

    Утром, в шесть часов двадцать минут, Пётр Иванович, находясь в капитанской рубке, ответил по рации на вызов. Буксир РТ-282 вызывал самоходку «Лили». Установив связь, капитан записал на клочке бумаги сообщение от Бориса. На этом настоял сам Борис и Пётр Иванович понял его требование лишь тогда, когда прочитал сообщение. Запомнить его он бы не смог. Оно гласило:

«Вчера в 23.15. купил семь арбузов, один из которых очень большой. Они упакованы в два больших баула. Сегодня купил ещё два арбуза. Один арбуз, посчитав его родным, оставил у себя, а восемь арбузов в 5. 50. отправил к вам, в двух посылках белого цвета. Удачи и всего хорошего».

Борис отключился, и Пётр Иванович покрутил головой, пытаясь понять смысл сообщения, вышел из рубки и направился к палатке. Сунув листок бумаги Шаповалу, он с интересом стал наблюдать за выражением лица подполковника. Вопреки ожиданиям Петра Ивановича, реакция Шаповала не оправдала его надежд. Отставник быстро прочитал сообщение и бросил бумажку в костёр. После чего, задрал рукав куртки и уставился на свои наручные часы, что высчитывая и бормоча непонятные слова.

- Что там написано? – спросил Пётр Иванович.

- Ты что, не читаешь, что пишешь? – задал встречный вопрос Шаповал и повысил голос – Мужики! Подойдите сюда.

Когда все собрались, Шаповал объявил:

- Бандиты в пути. Прибыли они в посёлок ночью в одиннадцать часов, отдохнули до утра и в шесть часов выехали на двух лодках белого цвета в нашу сторону. Торопятся, гады. Хотят, видимо, приехать на сутки раньше назначенного нами дня, чтобы подготовиться к встрече с нами. С ними Батон и Ким. Всего их восемь человек. Хорошо вооружены. У них есть свой человек в посёлке, Борис выяснит, кто это и чем дышит. На месте они будут, по моим расчётам, примерно в одиннадцать тридцать или двенадцать часов. Нам до места добираться, учитывая, что в лодке будет пять человек, примерно два часа. Приехать туда нам надо пораньше, чтобы подготовится. А это значит, что через час выезжаем. У меня всё.

- И всё, что ты сказал, ты понял из той белиберды, которую я тебе дал? – изумился Пётр Иванович – Поразительно! Это что, какой-то особый «ментовский» язык?

- Да, на нём общаются старые отставники, когда выживают из ума – расхохотался Шаповал – Радуйся, Пётр Иванович, если ты ничего не понял из сообщения, значит, что ты ещё в своём уме.

В оставшееся до отъезда время, Пётр Иванович и Семён сделали несколько выстрелов из карабинов по мишени, изготовленной Николаем из куска фанеры. Установили её на песчаной косе в ста пятидесяти метрах от стрелков. Стрелки остались довольны своим умением стрелять с приличным результатом и чужим оружием, оказавшимся в их руках. Николай сделал три выстрела из пистолета по пустым консервным банкам, валявшимся в двадцати метрах от него, и ни разу не попал, возбудился от такого горя и собрался стрелять ещё, но Шаповал запретил делать это, мотивировав запрет недостатком патронов. В обойме пистолета оставалось всего пять патронов. Позавтракав, друзья разместились в лодке, она отчалила от самоходки и, набирая скорость, направилась по протоке к простору великой реки.

    Шаповал с Петром Ивановичем выбрали себе место на небольшом вытянутом острове, сплошь заросшем кустами черёмухи, шиповника, тальника и красной смородины. Этот остров делил на две почти равные части водяной поток, вырывающийся из ущелья. С острова хорошо просматривалось пространство ущелья вплоть до изгиба каньона. Иными словами, была подобрана превосходная стрелковая позиция, что уже является  великолепной возможностью хорошо выполнить задуманное дело. За штурвалом лодки находился Николай. Высадив капитана с подполковником на острове, лодка преодолела ущелье и пристала к берегу. Яков нахлобучил на себя маскировочный халат и спрыгнул на берег. Николай направил лодку к противоположному берегу, где высадил Семёна. Затем, он поднялся вверх по течению реки и, преодолев метров триста, свернул в устье мелкого ручья, впадающего в реку. Заглушив мотор, Николай выбрался из лодки и, шествуя по колено в воде, отвёл лодку вверх по ручью, на расстояние, где лодка была бы незаметна с реки. Посидев в лодке под палящим солнцем, Николай выбрался на берег, где нашёл укрытие в тени кустов. Наломав веток, он устроил себе удобную лежанку в густой высокой траве, где и прилёг, мучаясь от томительного ожидания неминуемых выстрелов.

    Пётр Иванович с Шаповалом оборудовали удобные позиции и лежали в них, на расстоянии пяти метров друг от друга, вполголоса переговариваясь. Ожидание затянулось и нервное напряжение, изначально ощущаемое обоими, со временем лишь усилилось. Но всё рано или поздно заканчивается, закончилось и на этот раз. Послышался нарастающий рёв лодочных моторов. Два бывших силовика, отставники, один морской офицер в звании капитан-лейтенанта, второй подполковник милиции, передёрнули затворы своих СКС, досылая патроны в патронники. Все сомнения и переживания были отброшены прочь, осталось лишь желание отомстить врагам за вред, нанесённый ими друзьям и близким по духу людям. Передняя лодка промчалась рядышком с островом и втянулась в ущелье, в ней сидели четыре человека, трое из которых, склонив головы, дремали. За штурвалом находился кореец, рядом сидел крупный мужчина, на голову возвышавшийся над остальными. Вторая лодка, несущаяся с отставанием в восемьдесят метров от первой, прошла чуть поодаль от острова и вошла в горло каньона. В ней также находилось четыре человека, которые в отличие от первой четвёрки, не спали, настороженно поглядывая на проносящиеся мимо берега реки. Загрохотали выстрелы двух карабинов. Два человека, сидящие на заднем сидении, медленно завалились к бортам лодки. Бандит, сидящий впереди на пассажирском сидении, полуобернувшись, вскинул автомат и открыл ответный огонь. Прозвучала длинная очередь и смолкла. Стрелок, получив пулю в грудь, откинулся спиной на ветровое стекло лодки. Пули, выпущенные из автомата, защёлкали по стволикам кустарника на уровне человеческого роста. Бандит не видел противника и стрелял наугад. А карабины продолжали грохотать, ведя прицельный огонь. Смолкли они тогда, когда обе лодки скрылись за изгибом ущелья. Отставники быстро сменили магазины и принялись напряжённо вглядываться в узкое пространство ущелья. Прошло несколько томительных мгновений, выстрелов их друзей не было слышно. Шаповал обеспокоенно поднял голову и громко спросил:

- Почему не стреляют?

Пётр Иванович не успел ответить. Послышались приглушённые расстоянием частые выстрелы. Звуки выстрелов отличались. Выстрелы карабина Якова звучали громче выстрелов СКС Семёна. Накладываясь один на другой, звуки выстрелов сливались в поистине дьявольскую музыку, несущую смерть бандитам.

    Яков, услышав далёкий рёв лодочных моторов, прильнул к прицелу. Внезапно, сзади, с той стороны, где должен был находиться Николай, донеслись звуки сдвоенного выстрела. Яков резко обернулся. Звуки были негромкими, стреляли явно из пистолета. Яков посмотрел на противоположный берег и увидел стоящего Семёна, который услышав выстрелы, вскочил на ноги и смотрел на Якова, ожидая от него знака. Донеслись звуки выстрелов оружия отставников. Яков подал Семёну знак оставаться на месте и прильнул к прицелу своего карабина. Доносились звуки частых выстрелов карабинов, послышалась автоматная очередь. В ущелье показалась стремительно приближающаяся лодка. Оптический прицел приблизил сидящих в лодке людей. Яков видел, как трое бандитов, включая самого крупного из них, полуобернувшись, смотрели назад. Двое бандитов, сидящих на заднем сидении, были вооружены автоматами. Батон держал в руке пистолет. Из-за изгиба каньона показалась вторая лодка, также стремительно несущаяся. Яков дождался, когда передняя лодка пересечёт невидимый рубеж, установленный им, и быстро сделал два выстрела, с удовлетворением отметив точные попадания. Два бандита, вооружённых автоматами, выронили оружие и свалились на дно лодки. Загрохотал карабин на противоположном берегу. Выстрелы Семёна погубили Батона и корейца. Ким уткнулся головой в ветровое стекло, прижав грудью штурвал. Лодка продолжала нестись по прямой линии, неся на себе уже мёртвых людей. Семён, стиснув зубы от всепоглощающей ненависти, продолжал расстреливать находящихся в лодке людей. Быстро сменив магазин, он переключился на вторую лодку, не замечая, что в ней находятся уже мёртвые бандиты. Единственного, кто остался жив после обстрела отставников, застрелил точным выстрелом Яков. Лодка после его выстрела промчалась небольшое расстояние по прямой линии и, постепенно отклоняясь вправо, врезалась в каменную отвесную стену ущелья. Взревел мотор и тут же смолк. Лодку понесло течением вглубь ущелья. Лодка корейца пронеслась мимо того места, где находился Яков и стала отдаляться. Поймав в перекрестие прицела мотор, Яков выстрелил. Мотор взревел, в стороны разлетелись обломки пластмассового капота и двигатель смолк. Лодка резко опустила нос и, продвинувшись против течения ещё немного, остановилась и увлекаемая водяным потоком двинулась назад. Яков бросил взгляд в сторону Семёна и увидел, как он торопливо спускается со скал. Обеспокоенный пистолетными выстрелами, он спешил на помощь другу. Ручей, где должен был находиться Николай, был на другой стороне реки и Яков, не имея возможности перебраться на другой берег, остался на месте, приставив к глазам бинокль и, следя за продвижением Семёна.

    Башмак выбрал местом для наблюдения устье ручья, который он пересёк выше по течению полутора часами ранее. Теперь он возвращался к ручью, держась ближе к берегу реки. Русло реки в этом месте изгибалось плавной дугой и с устья ручья, по определению Башмака, должно было просматриваться ущелье. Ему было необходимо проследить, чем закончится затея неизвестных людей с засадой, чтобы принять решение о дальнейших своих действиях. Добравшись до ручья, он с ужасом обнаружил находящуюся там лодку. Состояние, испытанное им, когда он увидел на противоположном берегу человека в лохматом маскировочном костюме, вновь посетило его. Башмак припал к земле и, с трудом сдерживая рвущееся дыхание, внимательно осмотрелся. Ничего подозрительного он не обнаружил. Через полчаса наблюдений, Башмак пришел к выводу, что лодка принадлежит людям, которые сейчас сидят в засаде. Размышляя об этом, он внезапно натолкнулся на мысль, что следует помешать неизвестным людям, осуществить задуманное ими. Его мозг лихорадочно заработал в этом направлении. Если незнакомцы засели в засаде, то это значит, что они знают время прибытия Сергея с людьми. Это означает, что Сергей с минуты на минуту будет здесь и погибнет от пуль неизвестных людей. А что, если попробовать предупредить его? У Башмака созрел план, как это осуществить. Он принял решение направить лодку незнакомцев вниз по течению реки. Конечно, они заметят свою лодку, но сделать уже ничего не смогут, слишком сильное течение реки у входа в ущелье. Сергей, встретив на реке бесхозную лодку, должен заподозрить неладное, ведь случайные рыбаки редко бывают в этих местах. А если Сергей не обратит внимания на лодку, то старания Башмака пропадут впустую? Надо в лодке оставить приметный знак, который непременно поймёт кореец. Башмака посетила гениальная идея, как это сделать. «Погоняло» Башмак к нему прилипло, когда он впервые попал в следственный изолятор. Дело в том, что у него были короткие, но очень широкие ступни ног. Любая обувь его размера не подходила ему по ширине. Поэтому, он был вынужден носить обувь на два, а то и на три размера больше, чем было необходимо. Носки сильно задирались верх, и обувь становилась похожа на средневековые башмаки, что служило поводом для нескончаемых шуток и подковырок. В первый же день его нахождения в изоляторе, сокамерники, всласть нахохотавшись над его обувью, приклеили к нему нынешнее «погоняло». Посмеивался над его обувью и Сергей, очень уж забавно Савва выглядел в своих белых кроссовках с загнутыми носами. Сегодня, собираясь в путь, Башмак надел сапоги, а кроссовки сунул в вещмешок. Их он и решил использовать в качестве знака, который привлечёт внимание Сергея и заставит его задуматься об опасности. Башмак достал из вещмешка кроссовки и осторожно подошёл к лодке. Отвязав капроновый шнур, которым лодка была привязана к кусту тальника, он отрезал от него ножом два куска. Затем, якут срезал два толстых тальниковых прута метровой длины и привязал их вертикально к штурвалу лодки отрезками шнура. На торчащие концы прутков Башмак напялил свои кроссовки. После чего, взявшись за борт лодки, он начал разворачивать её носом к реке.  Услышав прозвучавший за спиной громкий голос, Башмак вздрогнул и замер. Затем, медленно повернул голову и увидел, стоявшего в двадцати метрах от него, невзрачного мужичка в очках с толстыми линзами.

    Николай лежал в траве, упёршись подбородком в скрещенные перед собой руки, и бездумно наблюдал за копошащимся перед ним крупным жуком-древоточцем. Жук пробирался сквозь стебли густой травы, но получалось это у него очень плохо. Длинные жёсткие усы, торчащие в стороны, упирались в различные препятствия, не давая ему хода, но жук упорно стремился вперёд. Послышался плеск воды и Николай приподнял голову, посмотрев на русло ручья. То, что он там увидел сквозь стебли травы, заставило его напрячься. По ручью осторожно брёл широкоплечий мужчина, направляясь к лодке. Николай хорошо рассмотрел его лицо, когда тот медленно миновал его лёжку. Азиатское лицо с наивным простецким выражением не вызвало особой тревоги у Николая. Азиат не был похож на злобных бандитов и выглядел, как обычный деревенский якут на покосе. В правой руке он держал пару белых кроссовок с загнутыми носками и выглядел добродушным увальнем. Тем не менее, Николай пожелал не выказывать себя, приняв решение понаблюдать за ним. Мужчина подошёл к лодке и занялся непонятными манипуляциями. В течение пяти минут, Николай с возрастающим изумлением наблюдал за действиями незнакомца. Наконец, он вынул пригретый у поясницы пистолет, снял его с предохранителя и, стараясь не производить шума, спустился в русло ручья. Стоя в двадцати метрах от мужчины, он с большим интересом следил за тем, как тот привязывает какие-то палки к штурвалу лодки. У Николая даже возникло предположение, что незнакомец является непризнанным гениальным изобретателем и, исходя из альтруистских соображений, монтирует на чужой лодке результат своей передовой технической мысли – палочное дистанционное управление транспортным средством. Но, когда «альтруист» начал разворачивать лодку, Николай разочаровался. Изобретатель оказался банальным вором и намеревался завладеть чужим имуществом. Спрятав руку с пистолетом за спину, Николай громко сказал:

- Эй, мужик! Не трогай лодку.

Незнакомец вздрогнул и замер, затем медленно обернулся. Он отступил от лодки и, глядя на Николая, вынул нож из ножен. Прищурив и без того узкие глаза, он сделал шаг в сторону Николая.

- Ты что делаешь? – опешил Николай и выкрикнул – Брось нож!

Мужчина сделал ещё один шаг и бросился к нему. Николай инстинктивно выбросил руку с пистолетом вперёд и дважды нажал на спусковой крючок. Грохнули выстрелы и незнакомец, споткнувшись, рухнул ничком в мелководье, устроив падением небольшой взрыв воды и застыл в неподвижности. Николай прыжками заскочил на берег ручья и, вытянув перед собой руку с намертво зажатым в ней пистолетом, вперил свой взгляд в неподвижное тело. Человек лежал лицом вниз, над водой находился развороченный пулей затылок, по воде, клубясь, расплывалось кровавое пятно, окрашивая воду в розовый цвет. Николая охватила сильнейшая дрожь, и он опустился на землю. Ослабевшие и дрожащие ноги просто не могли держать его. Он попытался разжать пальцы, чтобы выпустить пистолет, но не смог этого сделать. Он впал в сильнейший ступор, даже частые выстрелы его друзей, открывших огонь по бандитам, не смогли вывести его из этого состояния. Опустив голову на грудь, Николай сидел, пытаясь справиться с крупной дрожью, сотрясавшей его тело. Он не слышал звуков, не замечал своей неудобной позы, не чувствовал боли от впившихся в руки колючек шиповника. Вскоре его вырвало. Он долго корчился от рвотных судорог пустого желудка. Наконец, он лёг, откинувшись на спину и устремив неподвижный взгляд на вершины кустов. Постепенно начали возвращаться функции организма. Он заметил колеблющие листья кустов, услышал журчанье воды в ручье, почувствовал боль в руках от заноз. Оглядев уже осмысленным взглядом вершины кустов, Николай, подняв руку с пистолетом и, безуспешно повторил попытку разжать пальцы. Послышался приближающий топот и треск ломающихся веток. Николай напрягся и, встав на колени, направил пистолет в сторону источника шума. Протрещали кусты, и в русло ручья тяжело спрыгнул Семён, подняв брызги. Он упал на одно колено прямо в воду и, рывками водя стволом прижатого к плечу карабина, осмотрелся. Заметив неподвижно лежащее тело, Семён поднялся с колена и в три прыжка очутился возле него. Бросив быстрый взгляд на труп, он, не отнимая карабин от плеча, негромко позвал:

- Николай! Ты где?

- Здесь я – отозвался Николай, спускаясь с берега.

- Живой, чертяка! А то я бегу и думаю, что не успею – обрадовался Семён – Что тут у тебя произошло?

- Мужик какой-то бросился на меня с ножом. Я и выстрелил.

Семён наклонился, перевернул труп и вгляделся в изуродованное лицо. Пуля попала в глаз и, пробив голову, разворотила затылок. Николай, взглянув на голову трупа, вновь зашёлся в рвотных судорогах. Семён, дождавшись, когда это у него пройдёт, сказал:

- Это не какой-то мужик, это тот якут с плантации. Я его там видел. Да, повезло тебе, не промахнулся. А то, что тебя колотит, пройдёт это. Человека убить – это не жука походя раздавить. Колотун будет знатный. Со мной в Афгане то же самое было. Ты вбей себе в голову, если бы ты не выстрелил, то он убил бы тебя и задумываться не стал. Вот такой расклад жизненный. Жестокий, но справедливый. Ты постарайся забыть это и не вспоминай. Жить будет проще. Если станешь копаться в себе, то крыша запросто съедет. А то я знаю вас, интеллигенцию вшивую. Начнут страсти придумывать, только жизнь простому человеку портят – неожиданно закончил он и, перекинув ремень карабина через голову, схватил труп за ноги и поволок его к лодке.

Николай остался на месте, молча, наблюдая за действиями друга. Дотащив мёртвое тело до лодки, Семён перевалил труп через борт. Оглянувшись на стоящего с неприкаянным видом Николая, он рявкнул:

- Ну, что стоишь? Поехали, времени нет.

Николай подошёл к лодке, которую Семён успел развернуть носом к реке, и принялся подталкивать её, помогая другу.

- Ты пистолет-то спрячь, и поставь его на предохранитель – сказал Семён.

- Не могу, пальцы не разжимаются.

- Эк, как тебя прижало! – проговорил Семён, разжимая его побелевшие пальцы – Я же тебе говорю, забудь, не было всего этого.

Завладев пистолетом, Семён сунул его в карман своей куртки и, подталкивая лодку, направился к реке. Внезапно, он остановился и принялся недоуменно рассматривать висящие на палках уродливые белые кроссовки. Затем, ткнув в них пальцем, спросил у Николая:

- Ты где такие башмаки взял? И зачем палки привязал к штурвалу? Ты так сушишь их, что ли?

- Это не мои башмаки, а этого мужика. А зачем он палки привязал, и кроссовки на них надел, я не знаю. А спросить его я не успел.

- А ты где был, когда он башмаки сушил?

- В кустах сидел, а он появился и начал палки привязывать.

Семён хмыкнул, вынул нож из ножен и, обрезав шнуры, отбросил палки вместе с кроссовками в сторону. Сделав несколько шагов, он, спохватившись, вернулся, подобрал кроссовки и забросил их в лодку. Заметив в глазах Николая немой вопрос, пояснил:

- Чего добру пропадать, в хозяйстве сгодится.

Лицо Николая покрылось смертельной бледностью.

- Эй, ты что, шутки разучился понимать – испугался Семён – Ты ещё без сознания здесь завались. Нельзя нам здесь следы и улики оставлять, вот я и подобрал башмаки.

Лицо Николая порозовело. Он тряхнул головой, бегом сбегал назад и вернулся, держа в руке якутский охотничий нож. Забросив его в лодку, он сказал:

- В твоём хозяйстве пригодится.

- Ну вот, другое дело. Узнаю своего друга, вижу, оживаешь – рассмеявшись, сказал Семён.

Они, посмеиваясь, отправились дальше, подталкивая впереди себя лодку. 

    Друзья вывели лодку на реку, уместились в ней, ровно заурчал мотор и, набирая ход, они отправились вниз по течению. По пути, они, пристав к берегу, приняли на борт Якова, который при виде невредимого Николая выказал свою радость тем, что широко улыбнувшись, натянул тому кепку на глаза. Лодка проскочила ущелье и пристала к островку, где их встретили, обрадованные их добрым здравием друзья. До приезда друзей, они перехватили лодки с мёртвыми телами, для чего Шаповалу пришлось немного позаниматься плаванием в холодной воде горной реки. Сейчас, лодки, приткнувшись к берегу, покачивались на воде, замаскированные срезанными ветками кустарников. После недолгого совещания, на котором не было слышно голоса Николая, обычно назойливого в таких ситуациях, было принято решение закопать трупы бандитов в середине острова, в самой гуще непроходимых зарослей, а их лодки и оружие утопить в подходящем для этого глубоком омуте. Николая, как страдающего от тяжёлой психологической травмы, отправили на лодке на три километра вниз по течению реки с заданием любым способом, вплоть до стрельбы из карабина в воздух, привлечь внимание проезжающих рыбаков и добиться того, чтобы они причалили к нему. После чего, Николай должен был пожаловаться на неисправный мотор и попросить рыбаков оказать ему помощь в ремонте двигателя, одновременно жалуясь им на то, что третий день голодует и просит их не дать ему умереть с голоду. Иными словами, Николай получил задание не пропускать по реке никого, кто бы мог увидеть, чем занимаются люди на неприметном островке посреди реки.

    Спустя четыре часа, как и было уговорено, Николай вернулся к острову. Лодка сверкала чистотой, Николай даром времени не терял, отмыв внутреннее пространство от грязи и крови, натёкшей с головы трупа. Мужики сидели недалеко от пылающего костра, и пили чай. Шаповал просматривал найденные у бандитов документы, комментировал их и бросал в костёр.

- Ты посмотри! – восклицал он – Они все законопослушные работники охранного предприятия – бросал он в костёр удостоверения -  И разрешения на ношение оружия имеются – отправлял он в пламя очередные документы.

Семён разбирал оружие бандитов и кидал по частям в реку. Забросив мелкие части в воду, он принялся топором крушить приклады, ствольные коробки и стволы, вскоре превратив оружие, блистающее своей хищной красотой, в жалкую кучку металлолома. Затем, широко размахиваясь, забросал эту кучку туда же, в реку.

- Господин подполковник! Ваше задание выполнено – доложил Семён.

Шаповал, искоса посмотрев на него, сказал:

- Что-то я не видел, как ты в речку пистолет корейца выбрасывал.

- Ты же документы просматривал, как ты мог что-то видеть?

- А зачем мне на что-то смотреть. Я «мент», я чую.

- Ты посмотри! – забурчал Семён, вынимая пистолет из кармана – Ищейка чёртова, чует он. Михалыч! Нужен он мне.

- Я так и понял – сказал Шаповал – Я даже догадываюсь, зачем он тебе нужен. Сделаем так. Пистолет будет у меня, ты будешь знать об этом. А дальше… Ты, надеюсь, понимаешь, о чём это я? – и протянул руку.

Семён вложил ему в руку пистолет. Шаповал сунул пистолет в карман и спросил:

- Есть у кого-нибудь желание посмотреть на убийц Андрея?

Все, молча, подошли к нему.

- Михаил и Филипп Осиповы, они же Миня и Филя. Возраст двадцать четыре года и двадцать два года соответственно. Вот такая ныне молодёжь.

После просмотра фотографий в паспортах убийц, ни у кого не возникло желания что-либо говорить. Паспорта также отправились в костёр.

- А я вспомнил, где я видел этого якута – сказал Яков – Я делал ему когда-то операцию, извлекал из левого плеча пулю. А сейчас, когда осматривал трупы, то по шраму сразу узнал свою работу. Давно это было, но я вспомнил. Как увидел я его, четыре дня назад, на берегу у плантаций, так всё время и вспоминал, прямо какое-то навязчивое желание вспомнить появилось, хоть убей. Наваждение прямо-таки дьявольское. Но вспомнил, теперь спать буду спокойно. Как вы думаете, это старость наступила или маразм преждевременный?

Речной островок вздрогнул от оглушительного хохота друзей. Через час, уничтожив все следы своего пребывания на островке, друзья тронулись в обратный путь. Наткнувшись в километре от островка на глубокую заводь, они утопили лодки бандитов, предварительно наделав топором множество пробоин в днищах и воздушных карманах. Избавившись от последних следов бандитов на этой грешной земле, лодка мстителей устремилась к устью реки, чтобы вырвавшись из скалистых теснин на простор Лены, добраться до самоходки «Лили», оставленной ими временно бесхозной.

    Никто не видел их на этой речке, но был один «очевидец» произошедшей таёжной драмы. Одинокий беркут, парящий в безоблачном небе, зоркими глазами наблюдал за происходившими на земле событиями. Если бы он обладал разумом, подобным человеческому, то озадачился бы простым вопросом. Почему эти двуногие разумные существа, обитая на такой огромной и богатой земле, не испытывая голод, жестоко убивают представителей своего вида? Вряд ли он нашёл бы простой и однозначный ответ. Такого ответа нет и у самих двуногих существ, называющих себя людьми.



Глава 9.

     Самоходка «Лили» вернулась из дальнего продолжительного рейса в конце августа. На подходе к родной пристани Пётр Иванович, как обычно, вглядывался в берег, держа в руках старый обшарпанный бинокль. Было пасмурно, шёл мелкий надоедливый дождь, начавшийся рано утром и, не прекращавшийся вот уже пять часов. Видимость была плохой и Пётр Иванович, вглядываясь в две человеческие фигуры, стоящие на причале, никак не мог определить, кому понадобилось встречать их в эту сырую и мерзкую погоду. Беспокойство охватило его. Разные нехорошие мысли начали возникать у него в голове.

- Посмотри, кто там по наши души пришёл – капитан сунул бинокль стоящему рядом Семёну.

Семён посмотрел в бинокль, вернул его капитану и сказал:

- Это Шаповал и Борис.

- Как ты их определил? Они же в дождевиках, капюшоны на головы натянуты и лиц не видно.

- Очень просто. Только два человека в такую погоду могут пить пиво. Это Шаповал и Борис. Других таких же любителей пива я в своей жизни не встречал.

Пётр Иванович вскинул к глазам бинокль и разглядел у ног встречающих большую стеклянную банку с тёмно-жёлтой жидкостью.

- Что-то случилось плохое? Неужели «менты» что-то узнали? – взволновался капитан.

- Что ты дёргаешься? Если бы узнали, никто не стал бы дожидаться нас из рейса. Они нас там, в низовьях бы и взяли. Успокойся, Пётр Иванович, причалим сейчас и всё узнаем. Так что, не гони лошадей. Пойду, Николая разбужу, уже шесть часов спит. Дома он, что будет делать, как не спать.

- Дело молодое. Они с женой, считай, месяц не виделись, как замутят новый медовый месяц, дом будет содрогаться – хохотнул Пётр Иванович.

    Вскоре, Николай со всклоченными от сна волосами, спрыгнув с палубы на причал, пришвартовал самоходку к причалу. Стащил с палубы деревянный трап и установил его.

- Здравствуй, Николай! – бодро поприветствовал его Шаповал – Пиво будешь пить?
Николай глянул на него шальными глазами и ответил:

- Привет, мужики! Я после сна и в такую погоду пиво не пью.

Шаповал наклонился, поднял банку с пивом и сказал:

- Зря отказываешься. Полезный продукт. Пиво, что после сна, что в плохую погоду всегда полезно и не понимать эту истину могут только ограниченные и недалёкие люди. Борис, с кем мы связались? Торчим под дождём уже два часа, промокли, но упорно ждём, чтобы вместе с ними отметить их возвращение и ещё некоторые события, а он от нашего пива личико воротит – ворчливо выдал Шаповал и продолжил – Ну, чего ты стоишь под дождём? Веди нас к капитану. Мы с тобой, такой мелкой сошкой, даже разговаривать не будем, много чести для тебя. Ишь, ты какой! Пиво он пить не будет.

Несмотря на отвратительную погоду, отставники пребывали в отличном настроении. Поднявшись вслед за Николаем на палубу судна, они прошли в кубрик, где поприветствовали остальных членов экипажа. Шаповал, не снимая дождевика, уселся за стол  и громогласно заявил:

- Николай! Все, что есть в печи, всё на стол мечи. Будем ваше возвращение отмечать – и жестом фокусника достал из-под дождевика две бутылки водки – Сегодня мы с Борисом получили пенсию, так что, имеем право. Возражения не принимаются, участие приветствуется. Если кому-то покажется, что спиртного мало, пусть заглянет под дождевик Бориса, там ещё две бутылки имеется.

Николай дождался поощрительного взгляда Петра Ивановича и быстро выложил на стол весь съедобный остаток, заканчивающегося запаса продуктов.

- Да, не густо – сказал Шаповал – Ну, да ладно, мы сюда не жрать пришли, а пить. Тем более, что нам есть, что рассказать вам. Значит, будем пить и рассказывать.

После первой опустевшей бутылки, Шаповал поведал членам экипажа занимательную историю.

    После ухода самоходки «Лили» в дальний рейс, отставники в течение двух дней выяснили всю подноготную об Анатолии Савине, «эмиссаре» наркодилера Кима в посёлке. Жил Савин в пятиэтажном доме в трёхкомнатной квартире с женой и взрослой дочерью, у которой был пятилетний сын. На берегу реки у Савина был небольшой дощатый сарай, именуемый в этих местах «балком». В нём он хранил лодочные моторы, рыболовные сети и другое имущество, применяемое на охоте и рыбалке. Рядом с «балком», у воды находилась его лодка. Сарай свой Савин посещал часто, подолгу находился в нём, гремя железками и что-то ремонтируя. Внешне он вёл себя спокойно и никакой обеспокоенности из-за отсутствия своего шефа и людей, уехавших с ним в тайгу, он не выказывал. А ведь после уничтожения банды прошло четыре дня. То ли Ким предупредил его, что после разборок с «отморозками», он вместе с людьми проследует мимо посёлка, не беспокоя Анатолия, то ли сам Савин был от природы очень спокойным человеком. Борис несколько раз задавал Шаповалу вопросы о цели их слежки за «эмиссаром», но друг отмалчивался. В конце второго дня наблюдений за «эмиссаром», у Шаповала созрел хитрый план.

- Борис! – сказал он – Рано или поздно, «Данилыч» заинтересуется пропажей своих людей и Кима. Он или отправит людей или свяжется по телефону с Савиным. Так или иначе, какие-то действия он будет предпринимать. Если Савин по его указанию даже и съездит на плантации, то корейцы ничего ему не расскажут, по причине того, что они и сами ничего не знают. Чтобы узнать, что случилось с его людьми, «Данилыч» вынужден будет отправить достаточное количество своих людей для прочёсывания тех мест. Вполне возможно, что подключится Котов. А это заместитель министра, у него возможности почти неограниченны. Привлекут охотников, «ментов» и ещё чёрт знает кого. Ничего не узнают, не выяснят, определят на плантации новых людей и всё останется по прежнему. Как травили людей наркотой, так и будут травить.
Шаповал прикурил сигарету и, глядя на молчащего Бориса, спросил:

- Что скажешь?

- Ничего – ответил Борис – Говори ты. Я же вижу, что ты что-то придумал.

Шаповал докурил сигарету и заговорил:

- Когда здесь начнётся движение людей «Данилыча», надо на них ФСБ натравить, а для этого им надо факты предоставить.

- Как ты им можешь факты предоставить, не засветившись? – не выдержал Борис - А если ты засветишься, то к тебе у них возникнет множество вопросов, включая их будущий интерес к пропаже Кима и людей «Данилыча».

- Это мы позже обдумаем, а сейчас нам нужны факты. Жалею, что раньше об этом не подумал. Вот так и бывает, дурная голова ногам покоя не даёт. Поеду сейчас к Якову, с ним всё и решу.

- Зачем к нему и что ты с ним решать собрался?

- Нужны фотографии корейцев на фоне плантации. Вдвоём с Яковом мы кого угодно запугаем, не только корейцев. У моей супруги есть цифровой фотоаппарат, так что, фотографии будут красочными. Представляешь картину, корейцы на фоне макового поля? ФСБ ухватится за них, как голодная собака за кость. Наверняка, у них есть зуб на республиканское МВД.

- Неплохая задумка – одобрил Борис – Осталось только придумать, как мы без ущерба для себя, сможем спихнуть фотографии в ФСБ. Да и ещё, ты, когда корейцев будешь фотографировать, сделай так, чтобы они свои документы в руках в развёрнутом виде держали, для большей убедительности.

- Придумаем, не переживай. Ладно, подготовь лодку в дорогу, я домой за фотоаппаратом сбегаю и переоденусь. Карабин ещё надо будет взять и продуктов немного.

Спустя час, лодка с Шаповалом, сидящим за штурвалом, отправилась в путь. Борис, проводив друга, прошёлся по берегу и, убедившись, что лодка «эмиссара» лежит на месте, отправился в своё холостяцкое жилище.

    Корейцы, сидя за столом и переговариваясь, завтракали. Отсутствие Башмака и Кима никак не отразилось на их дисциплинированности, и изначально заведённый распорядок дня никем не нарушался. Они продолжали выполнять свою работу, давно усвоив правило не интересоваться делами, которые не имеют к ним никакого отношения. Внезапно, они замолчали. Из густых молодых зарослей тальника, растущих по берегу ручья, бесшумно возникли две фигуры в лохматых зелёных масхалатах с масками на лицах. В руках они держали оружие, направленное на них. Один из незнакомцев спросил:

- Кто из вас говорит на русском языке?

- Я – ответил пожилой кореец.

Далее происходило что-то непонятное. Незнакомец потребовал выполнять их требования безоговорочно, не задавая вопросов. Их сфотографировали на фоне палатки. Затем каждый из них, достал свой паспорт и показал незнакомцу. После этого они направились на плантацию, где каждого из них сфотографировали на фоне макового поля, причём каждый держал свой развёрнутый паспорт у лица. После этого они приказали всем сесть на землю посреди макового поля, щёлкнули фотоаппаратом и исчезли, скрывшись в тайге. Пожилой кореец произнёс команду, мужчины поднялись с земли и, громко обсуждая происшествие, начали работать.

    Анатолий Савин зашевелился на седьмой день после исчезновения Кима и бандитов. Борис, выйдя утром на берег реки, увидел, как Савин готовит лодку к поездке. Дождавшись, когда лодка «эмиссара» отчалит от берега, а затем, скроется за мысом, Борис отправился на причал торгового предприятия, где и доложил там Шаповалу об отъезде Савина.

- Это хорошо – сказал подполковник – Зашевелились. Корейцы расскажут ему о нашем с Яковом визите и то, что Кима с бандитами там не было. Доложит Савин «Данилычу», тот и всполошится, отправит людей выяснять обстановку. Должен отправить, я бы на его месте отправил.

- А что дальше? Как мы в ФСБ сообщим?

- Ты слышал что-нибудь о всеобщей компьютеризации?

- Слышал, вернее, читал. А причём здесь компьютеры?

- Тёмный ты человек, Борис. И я от тебя далеко не ушёл, пока жена не просветила. Когда мы с тобой работали, у нас Интернета не было, вот мы в игры разные играли, пасьянс раскладывали на компьютерах, начальство нас за это гоняло, а умные люди учились работать на них. Вот жена мне и сказала, что все фото и сообщения она в любое время легко отправит в ФСБ. Засомневался я, позвонил Василию Ивановичу. Оказалось, что так и есть, но Василий Иванович сказал, что ФСБ может вычислить компьютер, с которого поступило сообщение. Поэтому, мы с тобой отправим сообщение и фото моему другу, а он переправит в ФСБ. Есть у него какой-то хитрый способ сделать это. Ну, а нам с тобой надо учиться этому, хорошая это штука, компьютеры. У меня, вернее, у жены он есть, а ты получишь пенсию и купишь какой-нибудь дешёвенький компьютер. Мы бросим рыбалку с пивом и станем хакерами, будем американские банки грабить.

    Утром 26 июля, в десять часов двадцать пять минут, дежурный УФСБ по Республике Саха (Якутия) услышал стук в дверь. Посмотрев на монитор, он увидел мальчика лет десяти, стучащего по входной металлической двери небольшим камешком. В левой руке он держал бумажный пакет белого цвета. Дежурный поднялся из-за стола, подошёл к двери и, нажав кнопку электромагнитного замка, открыл её. Мальчик, глядя на него насмешливыми глазами, протянул ему конверт.

- Это вам.

- Что это? – спросил дежурный.

- Не знаю, мне сказали, чтобы я вам передал.

Дежурный ловко сцапал мальчика за протянутую руку и втянул его в здание.
Захлопнув дверь, он отпустил руку мальчика. К удивлению дежурного, мальчик спокойно отнёсся к его трюку. Он, не обращая внимания на него, с интересом осматривался.

- Ну, и кто тебе дал этот конверт? – спросил дежурный.

- Дедушка в чёрных очках, седой, хромает на левую ногу, на правой руке у него нарисован якорь. Одет он в полосатую рубашку в поперечную полоску и серые брюки, на ногах у него светлые туфли. Всё – выпалил мальчишка и, моргнув пару раз, продолжил – И ещё, зовут его Василий Иванович Чапаев. Вот, чуть не забыл. У него ещё костыль есть. Конверт возьмите.

Он вновь протянул руку с конвертом ошарашенному дежурному. Мальчик спокойно стоял и улыбался. Дежурный осторожно взял конверт за уголок и положил на стол. Затем, он нажал кнопку на пульте и негромко сказал:

- Товарищ майор! Прошу вас спуститься вниз, у нас здесь необычный посетитель.

Мальчик достал из кармана шорт конфету, развернул обёртку и положил её в рот. Он нисколько не смущался своим положением пленника и продолжал с интересом осматриваться. По лестнице спустился сухощавый высокий мужчина и, переговорив с
дежурным, обратился к мальчику:

- Мальчик, тебя как зовут?

- Саша – ответил мальчик.

- А Василий Иванович Чапаев тебе кто будет?

- Никто. Он сказал, чтобы я ответил на все ваши вопросы, и вы меня отпустите. Дедушка сидел на скамейке в сквере, но потом ушёл. Он сказал, чтобы я заучил слова, как он выглядит, потому, что вы будете спрашивать. Я их все вам уже сказал, а больше я ничего не знаю.

- Саша! Сколько денег он тебе дал? – спросил майор.

- Двести рублей – ответил мальчик – Когда вы меня отпустите? Меня друзья ждут, мы в передвижной зоопарк собираемся.

Майор взял в руки конверт, вскрыл его и перевернул над столом. На стол выпала флешка и листок бумаги. Майор взял в руки листок и прочитал короткий текст. Посмотрев на дежурного, он сказал:

- Запиши данные Саши, адрес, данные родителей и отпусти парня. Саша! Ответишь на вопросы дяди, и он тебя отпустит. Спасибо тебе, что принёс конверт.

Майор вернул обратно в конверт листок бумаги и, держа в руках флешку, поднялся к себе. Присев за свой стол, он извлёк из конверта листок и вдумчиво прочитал текст:


    В тридцати восьми километрах от устья реки Харюзовая, в долине ручья Безымянный (место отмечено на карте красным кружком)  гражданином Ким Сергеем Тоновичем организована незаконная плантация по выращиванию наркотических растений (опиумный мак, конопля). Предприятие существует в течение ряда лет. «Крышует» незаконный промысел вор в законе «Данилыч». У меня также есть основания считать, что с этим промыслом связан и заместитель министра внутренних дел Котов Александр Иванович. Завтра 27 июля, примерно в 09.00. в долину ручья Безымянный на плантацию прибудут люди из группировки «Данилыча», в количестве 10-12 человек. Их сопровождают два сотрудника МВД, предположительно люди Котова А. И. Все преступники вооружены, у некоторых автоматическое оружие. Передвигаются они на теплоходе «Сокол». 25 июля (время неизвестно) теплоход вышел из Якутска, 26 июля в 09.15 он достиг п. Барсох, в 09.45. он отправился к устью реки Харюзовая. Примерное время его прибытия к устью реки 03.00 27июля. По реке Харюзовая они будут передвигаться на 3-х моторных лодках, которые везут на теплоходе.
    У Вас появилась прекрасная возможность отличиться, захватив преступников с поличным. При грамотном использовании этой информации, Вы можете раскрыть преступные связи криминала с высокопоставленными работниками МВД и стать инициатором громкого резонансного дела, которое благотворно скажется на Вашей дальнейшей карьере. Удачи! 

Все фото сделаны на плантации в долине ручья Безымянный, изображённые на них люди, являются иностранцами, предположительно корейцами и до сих пор находятся там, на плантации.
                В. И. Чапаев.


Майор вставил флешку в компьютер и уставился в монитор. Через несколько минут, он позвонил по телефону и представившись, сказал:

- Товарищ полковник! Ко мне поступила очень интересная информация. Я уверен, что она заинтересует вас.

Майор выслушал ответ, положил в конверт листок с сообщением и, держа в руке флешку, вышел из кабинета.

    Шаповал одним глотком выпил очередную порцию водки, закусил кусочком печенья и сказал собутыльникам:

- Обладая богатым воображением, я, конечно, слегка приукрасил историю, так сказать, художественно оформил её, но это нисколько не умаляет того результата, которого мы добились.

- Вы только вдумайтесь в его слова! – возмутился Николай – Мы здесь уши развесили, а он наплёл нам с три короба и ещё о каком-то результате говорит. Где результат, господин подполковник, покажи нам его воочию или ты будешь тянуть кота за хвост, рассказывая нам художественные байки, рождённые твоей богатой фантазией. Я, конечно, мелкая сошка, но как равноправный член экипажа, не обязан выслушивать бредни этого господина, который припёрся к нам в гости и пожирает остатки наших продуктов.

- О – задрал Шаповал указательный палец к потолку – Бредни, говоришь? Прочитай-ка нам газетную заметку, а то мы люди пожилые и зрение у нас плохое, и очки, в отличие от тебя, мы не носим.

Шаповал достал из кармана сложенную в несколько раз районную газету и передал её Николаю. Николай отыскал подчёркнутую красным маркером крошечную заметку и громко, вслух прочитал:


                Операция ФСБ.

    27 июля, в нашем районе на одном из притоков реки Харюзовая, силами сотрудников УФСБ по Республике Саха (Якутия) была проведена спецоперация по задержанию опасных преступников. В нашем районе, бандой наркоторговцев был организован незаконный промысел по выращиванию опиумного мака и конопли. Плантации наркотических растений, по информации сотрудников, достигали почти промышленных масштабов. Операция по пресечению незаконной деятельности наркоторговцев прошла успешно. При задержании опасных преступников, в ходе случившейся перестрелки, четверо бандитов уничтожено. Остальные 16 членов банды задержаны. Изъято 19 единиц огнестрельного нарезного оружия и множество боеприпасов. Также изъято 4 единицы водного транспорта, в том числе небольшой теплоход. Плантации с наркотическими растениями уничтожены. Возбужденно уголовное дело.
                Информация предоставлена УФСБ Р.Ф. по Республике Саха (Якутия).   


Николай, прочитав заметку, поднял голову и наткнулся взглядом на торжествующего Шаповала, который заявил:

- Что, съел? Вот он результат! А ты говоришь, продукты пожираю, сошка ты мелкая.

- Приношу свои извинения, господин подполковник – скромно потупил взгляд Николай

– Склоняю голову перед гениальностью отставного «мента».

Шаповал разлил по стаканам водку и, подняв один из них, провозгласил тост:

- Ну, за результат! – и залпом выпил до дна.

Друзья поддержали его пример и завели оживлённый разговор, обсуждая газетную заметку.

    Спустя час, Пётр Иванович выбрался из-за стола и произнёс:

- Всё, заканчиваем банкет, расходимся по домам. Сегодня я дежурный, схожу до дома, пообщаюсь с супругой и вернусь на судно. Жена к новому учебному году готовится, сейчас ей не до меня. Да и злая она бывает в таких ситуациях. Так что, на судне мне будет спокойнее.

Его поддержал Шаповал, который, набросив на себя дождевик, сказал:

- Что-то мы засиделись. Мужики! Хорошо то, что хорошо заканчивается. Повезло нам в этом деле, удачно всё получилось. Результат налицо, всё-то меньше мрази будет на этом свете. Но у меня с Семёном есть ещё одно дельце, но вам об этом знать рано и мы с ним вам ничего пока говорить не будем.

Компания, выйдя на палубу судна, спустилась на причал и, обмениваясь шутками, отправилась по домам.

    Прошла зима, наступил месяц апрель. К ночному клубу «Полуночная звезда», разбрызгивая струи ручейков от тающего снега, подъехал большой чёрный внедорожник. Из него выбрался Антон Гаркавцев и, войдя в клуб, прошёл в малый зал, предназначенный для приёма влиятельных и высокопоставленных гостей. Войдя в помещение, он галантно поприветствовал сидящую за столиком молодую женщину, прикоснувшись губами к кисти её руки. Женщину звали Виолета, она являлась певичкой этого клуба и была впервые приглашена Антоном на совместный ужин. Антон устроился за столом и, вежливо испросив разрешения у дамы, принялся просматривать вечернюю газету. Виолета, потягивая через трубочку коктейль из высокого бокала, украдкой рассматривала мужественное лицо Антона. Она давно мечтала о таком кавалере, как Антон. Её мечтательной натуре, он представлялся состоятельным сильным мужчиной. А так, как Антон был немногословен, она наделила его чертами таинственного человека, хранящего в себе секреты пережитых им драматических событий. И, конечно же, в её фантазиях, он страдал от безответной любви к неизвестной красивой стерве, которая была недостойна его сильного чувства. Таким она представляла себе начальника службы безопасности предприятий «Короля» - полукриминального богатого человека, владельца клуба, в котором она работала. И вот Антон, её кумир, пригласил её на романтический ужин. Виолета чувствовала себя превосходно, продолжая любоваться Антоном, сладострастно представляя себе то, чем может закончиться эта встреча. Внезапно, его лицо нахмурилось, он прочитал какой-то текст и, подняв взгляд, посмотрел на Виолету.  Девушка вопросительно изогнула бровь. Неожиданно для неё, Антон вдруг озорно подмигнул ей и сказал:

- Виолета! То, что я сейчас скажу, прозвучит для тебя неожиданно, но ты не должна обижаться – Антон встал и, обойдя стол, оказался рядом с ней – Так получилось, что наш ужин отменяется и переносится на завтра. Сейчас ко мне приедут важные гости для очень серьёзного разговора и ты, приношу свои глубочайшие извинения, должна покинуть этот зал.

Выпроводив ошеломлённую безмолвную девицу, Антон вернулся за стол и нажал кнопку вызова официанта. Спустя полминуты в зал вошёл официант.

- Принеси графин хорошей водки и пригласи ко мне администратора – сказал ему Антон.

Взяв вновь в руки газету, он повторно прочёл заинтересовавшую его заметку в колонке криминальной хроники. Выглядела она так:


                Страшная находка.

    3 апреля текущего года, в пригородном лесу, рядом с Вилюйским трактом, подростками обнаружена страшная находка. В подтаявшем сугробе они обнаружили два мёртвых тела. Вызванная на место происшествия оперативно-следственная группа выдвинула версию, позже подтверждённую следственными действиями, что тела принадлежат бывшим сотрудникам МВД подполковнику Сомову Г. В. и капитану Сивцеву К. А., пропавшим без вести два месяца назад. Потерпевшие были убиты выстрелами в голову из пистолета ПМ, который был обнаружен рядом с телами убитых. Пистолет зарегистрирован в органах МВД и принадлежит частному охранному предприятию, в книге учёта оружия которого, сделана запись о выдаче этого пистолета работнику предприятия гражданину Ким Сергею Тоновичу, без вести пропавшему в июле прошлого года. С того времени, никаких сообщений о гражданине Ким С. Т. не поступало. Что касается бывших работников МВД то, до своей пропажи, оба сотрудника находились под следствием, в связи с так называемым делом о «Таёжных плантаторах». Ранее наша газета размещала несколько статей об этом деле. До своей отставки, в связи с возбуждением против них уголовного дела,  потерпевшие работали в одном районном отделе милиции. По факту обнаружения страшной находки возбужденно уголовное дело.

- Вот и настала расплата за смерть пацана – негромким голосом задумчиво произнёс Антон – Черти, а ведь всех нелюдей положили.

Антон не ожидал такого эффекта от предоставленной Шаповалу информации. Котова арестовали в Москве, где он пытался найти влиятельных покровителей. Прокурор смещён с должности и находится под следствием. «Данилыч» застрелился при задержании его сотрудниками ФСБ. Арестованы почти все участники его группировки. Те, кто не попал в сети правоохранительных органов, объявлены во всероссийский розыск.

    В помещение вошёл крупный мужчина – администратор этого клуба Геннадий Владимирович. После пропажи Батона он выполнял эту непростую работу. Антон сам лично подобрал его кандидатуру на эту должность и был доволен своим выбором.

- Вызывали, Антон Константинович? – спросил он.

- Не вызывал, а пригласил. Могут ваши подчиненные обойтись без вас, скажем, два часа?

- Вполне – коротко ответил администратор.

- В таком случае, присаживайтесь напротив меня, будем пить водку и вести долгий разговор.

- О чём разговор, позвольте спросить?

- Не позволю – весело улыбнулся Антон – Я знаю, что вы родом из Карелии и то, что вы перебрались в этот город два года назад, а я пять лет служил на финской границе. Уверяю вас, нам есть о чём поговорить. Недавно я узнал новости, которые меня обрадовали. У меня хорошее настроение и душа требует общения.

- Вас не устроило общество Виолеты?

- Ну, о чём можно говорить с глупой и молодой женщиной? Что может быть лучше мужского разговора без условностей и нелепостей в виде соблюдения этикета. Весёлый мат, солёные шутки и громкий хохот - вот, что мне сегодня необходимо.

- Кажется, я вас понимаю. У меня тоже иногда возникают такие желания – проговорил администратор, усаживаясь за стол и протягивая руку к графину с водкой.

Вскоре, официант, доставив второй графин с водкой, с удивлением наблюдал за веселящимся Антоном. Он впервые, за два года работы в этом клубе, видел улыбающегося Антона, который рассказывал что-то весёлое администратору.

    Заметку о страшной находке прочитал и Пётр Иванович, сидя на кухне своей квартиры.

- Вот же, сукины дети! – проговорил он – И этот старый пень туда же, вместе с ними.

Пётр Иванович вспомнил, как два месяца назад, он отправлял попутным транспортом посылку с деликатесной рыбой в город своим знакомым. Водителем, согласившимся доставить посылку, был Семён, находившийся в отпуске. Он, по неведомым Петру Ивановичу делам, собрался съездить на недельку в областной центр. Когда он подъехал к дому капитана за посылкой, тот обнаружил в салоне старенького «жигулёнка», кроме Семёна, улыбающихся Шаповала и Николая. Они сообщили капитану, что зимой дома делать нечего, тем более, находясь одному в отпуске, а второму на пенсии. Поэтому, они решили выбраться в цивилизованные места с целью посещения подпольного борделя для закрепления знаний, полученных ими в процессе изучения индийского трактата «Кама Сутра». Проведя тренинг в обиталище разврата, они намеревались посетить торговые центры города, чтобы совершить покупку дешёвого компьютера для Бориса. Кроме того, они пообещали привезти капитану в подарок резиновую надувную женщину, для того, чтобы он брал её с собой в дальние рейсы.

- Такой, выходит, бордель и очень дешёвый компьютер – проворчал Пётр Иванович.

Он прошёл в комнату и, удобно устроившись в кресле, нажал кнопку на пульте дистанционного управления телевизором. На экране показалась телевизионная студия, в которой импозантные политики о чём-то яростно дискутировали. Вскоре, Пётр Иванович, откинув голову на спинку кресла, уже негромко похрапывал, сладко причмокивая.

                Конец.