Учтивым бы,
прозвали подхалимом,
А вежливость
его
за лесть сочли.
В минуты грусти
звали нелюдимым.
А в доброте
чудачество прочли.
Он щедрым был,
и тем был непонятен.
Невинностью своей пугал иных.
Душа его не знала грязных пятен.
И потому не знал
грехов чужих.
Был благороден он,
и в дружбе верен.
Но в людях слыл наивным чудаком.
И все же людям был
как воздух,нужен,
Когда беда
их посещала дом.