(драматичный рассказ)
- А помните ли те облака? - спросил Алексей Корнилов, посмотрев на свою невесту Марию Кирилловну.
Она сначала не поняла какие и переспросила:
- Облака?
- Облака. - подтвердил Корнилов и посмотрел на небо. Стоял солнечный день. Солнце светило на него и его волосы темные, развиваясь на ветру, блестели, как у ангела. В этот момент у него проступили слезы на глазах.
Мария Кирилловна и Алексей Корнилов решили, что он познакомится с ее родителями, а точнее с отцом.
- Леша. Ты сейчас не волнуйся. И не отвлекайся.
- Хорошо.
У них такие отношения были: он к ней обращался на "вы" из-за уважения, а она к нему на "ты", потому что нет более близкого человека, как он.
Они вошли в ее дом. Это было большое двухэтажное здание из красного кирпича и на вид - дореволюционное.
- Мы пришли! - сказала громко Мария Кирилловна.
К ним вышел отец ее в рубашке и джинсах. Это был мужчина лет 45 с бородой, как у Некрасова и крепкого телосложения.
- Вот ты какой, Алеша. - с улыбкой сказал ее отец.
- Да! А я, как понимаю вы...
- Кирилл Алексеевич.
- По отцам тески... - улыбнулся Корнилов.
- Так у вас и отец тоже Алексей? Редкость. Редкость.
Через некоторое время они все пили чай в зале.
- А кто вы по профессии? - спросил Кирилл Алексеевич.
- Он инженер. - ответила его дочь.
- Мария Кирилловна, я сам. - одернул ее Алексей.
- Вы инженер?
- Да. На заводе работаю. Проекты разрабатываю.
- А сами откуда?
- Из деревни. И знаете, что я заметил?
- Ну?
- В городе человек не сможет проявить себя духовно.
- А церкви?
- Это мало.
- Разве?
- Разве. - отвечает настырно, но мягко Корнилов. Потом делает небольшой глоток чая и добавляет:
- Да вот знаете, я не замечаю того счастья у людей, когда идут на литургию в Пасху. А после литургии у них такое злословие на языке. Такое впечатление, что они не из церкви вышли, а в навоз коровий вступили.
- А как тогда в деревне у вас? - спросил Кирилл Алексеевич и посмотрел на него заинтересованно.
- По-другому. - ответил тут же Алексей и продолжил: - У нас за неделю или даже за две человек готовится к литургии, а потом идет в церковь с огромным счастьем. А после нее он выходит из церкви трижды перекрестившись, сделав земной поклон, уходит с задумчивостью, но в глазах у него счастье, что Христос воскрес.
- Хорошая у вас, однако, деревня... - задумался и подметил Кирилл Алексеевич.
- Хорошая. - подтвердила Мария Кирилловна. - Там не такие люди, как здесь, папа.
Потом отец ее встал и пошел к окну. Он очень сильно задумался и сказал:
- А что для вас счастье?
Алексей Корнилов случайно опрокинул чашку на пол и та разбилась. Он встал и с ужасом посмотрел на свой инцидент. И потом посмотрел на стену так, что вот она его раздавит, но тут же услышал от Кирилла Алексеевича:
- Да ну ее! На счастье!
- Вы на меня не сердитесь? - спросил Алексей.
- А за что? Людям могут ногу отрезать или еще хуже может случится, а тут какая-то кружка.
- Леша, успокойся. - сказала Мария Кирилловна.
- Мария! Кирилл Алексеевич! - начал говорить Корнилов. - Знаете, я вот подумал, что вот начнется ругань, а нет! Вы правда не обижены?
- Нет. - отвечают они.
- Знаете, что я испытал? На самом деле счастье. (он вытер пот платком с головы и положил его обратно в карман). Счастье, что вы не обиделись. Не испытали оскорбления, а если бы испытали это, я бы мог умереть сейчас, знаете... Я сегодня испытал это много раз. Я испытал счастье сегодня много раз. Когда проснулся - увидел солнце. Это неописуемое счастье, когда увидел человек солнце. А когда Марию Кирилловну увидел - вот еще одно счастье! С вами познакомился. И еще - вы на меня зла не держите. Вот оно счастье, когда знаешь, что никто на тебя зла не держит.
Сказав это, он не выдержал и во все горло завопил, одновременно упав на пол. Еще немного кричал и потом... умер.
- Хороший же он был человек. - сказал Кирилл Алексеевич и плакал потом долго.
- Пап, а я от него беременна. - сказала его дочь и потом они все его помнили, как человека с ясными глазами и неиспорченными мыслями в голове.