Часть II. "И с нами, на все времена!"...
«Нет ничего страшнее ощущения пустоты,
которое исходит от того человека,
который занимает собой все пространство
твоего сердца. Особенно, когда ты
доверяешь этому человеку. Словами можно
убить и словами можно воскресить.
Почему мы можем любить человека,
который кроме пустоты не способен
ничего дать будущему? И этот вопрос
существует в истории человечества
веками, но ответа нет».
«Дом пустых обещаний»
Мехди Эбрагими Вафа.
На фоне романтической первой части - вторая это эмоциональный фарш. Живой, смердящий, скунс, вместо наивного плюшевого медвежонка. Бумажный гарнир для изысканных,
не первой свежести, блюд.
1.Вместе.
По нашим "чеховским" канонам, здесь должен быть эпилог, но…не вышло, а получился этакий пролог.
За неделю отсутствия, я «втянулся» в н е ё, в д е в ч у ш е ч к у.
30 августа.
Центральный городской парк им.Белоусова П.П.
В одиннадцать, я уже подходил к фонтану и издали услышал наш отряд! Собрались не все, но самые те, которых и хотелось видеть. И та, до встречи, с которой, я так «коматозил», всю предыдущую неделю.
Увидев меня, улыбнулась, так знакомо, с такой угадываемой, слабо скрываемой, радостью! Всегда забавляла ее улыбка! Я долго искал аналогию. И вот сейчас нашел! Маленькая пони!
-Мy little Pony!-с нежностью подумал я.
Мы крутанулись на «чертовом колесе». Девчонки немножко повизжали от страха, когда Тимоха бешено, раскрутил корзину в самом апогее. Повспоминали: как там было в лагере-весело,и дружно, местами жестко и грустно. Посидели в кино. Потом, парами разбрелись по домам.
С Еленой, шли пешком домой от кинотеатра «Центральный». Сейчас такого нет…
Было тепло еще по-летнему. Я взял ее за руку,вел, нарочито, чтобы идти дольше, дальними задворками…
Только около часа ночи подошли к ее дому и сдал на руки маме, беспокойно курсирующей около подъезда.
А я уже час, как нестерпимо, хотел в «тубзик». Но сказать об этом, я был не в силах! И как только она с мамой, исчезла в подъезде, я рванул в ближний переулок…
Засыпал я счастливый и успокоенный, вспоминая как тесно, соприкасаясь плечами и бедрами, сидели мы, в ночи кинотеатра. Ее ладошка лежала в моей. Лена была, какая-то томная и ее хотелось обнимать и тискать!
Ежедневные встречи и прогулки, по вечерним улицам теплого августа и начала сентября. Дожди, в лагере, заливали нас полмесяца. Резиновые сапоги были самой востребованной обувью, даже на дискотеках! Но лето возвращало, нам двоим, свое тепло этими вечерами, перед первыми осенними заморозками.
2. «Большое дышло».
1 сентября.
Начался учебный год.
В техникуме, нас принудительно, загоняли в колхоз, толи «Большое Дышло», толи «Тридцать лет без урожая».
Непредусмотренная регламентом разлука! На месяц!! Меня очень нервировал этот неожиданный отъезд!
-Я буду скучать!- сказала она, тронув мое предплечье, своей тонюсенькой теплой ладошкой.
-Будешь ли? - я.
-Не беспокойся! Месяц – это быстро. Я здесь ни с кем другим встречаться не собираюсь! Это ведь надо познакомиться, подружиться…
-А что, это проблема? – хмуро выдавил я.
-А зачем?- она.
-Может, хоть, письма писать?- упрашивал я.
-Ты раньше письма приедешь!
Совхоз «Большое Дышло», поселок Иваньково. Грязь, мразь, мрак…
Студентам запрещалось все! Ходить в магазин, гулять в лесу, который начал, так забавно желтеть, редкими проплешинами! Нельзя было шуметь, долго спать, пререкаться, что-либо выяснять про расценки…
За все это, конечно не «расстрел», но «дэкью», (как говорят стрелки ПС), вплоть до исключения!
Разрешалось работать. Выполнять норму и сверхнорму по картошке. Немного есть, немного спать.… Но по команде.
Я пытался не скучать по Ленке. Иногда получалось. Занятые руки и ноги, помогали этому.
Тоска уверенно накрывала меня под вечер.
-У ней - такая маленькая грудь!
-И губы, губы алые, как маки!
Выл я по вечерам под гитару, посвящая песню Владимира Семеновича, конечно же, ей.
Какая безысходность этот колхоз «Большое Дышло»!
Разница была разительной. От солнечного безделия пионерлагеря, в эту зловонную дыру!
-Из родной кровати, да в последний раунд,
-Из скерцовой благодати, да в андеграунд!
Пошли дожди. С полей нас сняли, но поставили в свинарник – разгребать навоз. Я насквозь пропах дерьмом. Даже кожа, казалось, пропиталась вонью и не отмывалась ничем. С товарищем из группы, Даниловым Сергеем (в 92-93 герой-милиционер, мой друг - Сережка, в Югославии, защищал братьев – сербов) сходили в санчасть и наврали руководителю, что заболели. Мы, нагло, симулировали! Уж очень, осточертело «Большое Дышло»,со своим навозом и картофаном! Радостно убегали мы оттуда, наскоро собрав сумки.
На маршрутном автобусе - 42 км до железнодорожной станции «Пахомово». Электричка «Серпухов-Тула». Душа пела! В электричке познакомились с двумя веселыми студентками из педучилища. Так же как и мы, девчонки бежали из колхоза. На радостях, я сильно объел их, а они все доставали и доставали яблочки и печеньки, сочувственно, поражаясь моей прожорливости! Мы им привирали ,что двое суток, шли пешком из колхоза и ничего не ели! Подонки!
Одна,поразительно, была похожа на мою Леночку(а может, тогда, я во всех искал только ее черты) и радовался, что завтра увижу ее! Студенточка была премиленькой, даже манеры, улыбка - Ленки! Мог бы и телефончик взять и о встрече договориться, но зачем, когда через дорогу, от моего дома, ждала настоящая, чью улыбку, пронашивала будущая училка!
3.Десять дней.
Тула. Железнодорожная поликлиника. Сгрызаю целый карандашный грифель. Напрягаю до пота подмышку, грею градусник.
37,1 градус имени Цельсия! Дают справку! Ура!! Без нее, можно вылететь из технаря.
Приперся к Бусовой домой. У Ленки удивленное лицо : - Откуда ты здесь?
И снова наши десять дней вместе. Как после Москвы!
Мою счастливую симуляцию прервало заключение дотошного доктора: «Здоров, Приступить к работе с 30 сентября».
4. Марш-бросок. Дистрофия совести.
31 сентября.
Сошел с электрички в г.Ясногорск. Обнаружил на автостанции объявление.
«В связи с сельхозработами, все рейсовые автобусы, снимаются с маршрутов, для отправки школьников и студентов на плантации».
А я должен был, еще вчера, горбатиться на «картофане»!
Вот так ситюэйшн!
Я двинулся пешком, весело напевая и помахивая сумкой. В одиночку отрабатывал вранье училкам! Сережка продолжал "косить",а я наматывал километры!
Это был замечательный марш-бросок. Приснопамятный! Голенищами сапог, в кровь стер себе икры, ручкой, неудобной спортивной сумки, намозолил обе ладони. Семь часов «пёхим-шохом»! Сорок один километр.
За мужество и «пеший фанатизм» – опоздание мне было прощено.
И еще двенадцать дней, я грустно боролся с урожаем.
В крайний вечер произошла грустная неприятность... Я изменил Ленке.
Я вернулся из колхоза. Дождь, целый месяц, выбивал землю из газонов и выдавливал ее на асфальт дорог. Грязь выползала отовсюду.
Мой приезд был серым. Опустошённый, я пробирался на свидания по размокшим и почернелым тропкам.
Все стало развиваться по какой-то дистрофической, нисходящей во тьму, синусоиде.
ЧТО ДЕЛАТЬ?!
Решение мне подсказала случайность.
При банальнейших обстоятельствах, опоздал на встречу! Всего-то, из-за огромной очереди, за тем самым, «злополучным картофелем», что лопатил я «штыковыми ладонями» в п. Иваньково.
На 30 минут запоздал я прийти, на наше место, у столовой, на стыке улиц М.Горького и Октябрьской. Ее, конечно же, уже не было.
Я должен, был бы, переживать, зайти к ней домой (как я это сделал, сбежав из «Большого Дышла») и уладить, явную случайность. Но, отчего-то, не хотелось.
Подумывал: вычислить ее на утренних пробежках. Она хвасталась, что бегает кроссы перед школой. Но лень было вставать в такую рань.
Через день, мы случайно, столкнулись в магазине. Внутренне, я уже не хотел этой встречи.
Ленка радостно защебетала. Пожурила меня, а потом пожаловалась, как в «тот раз», углубившись в себя, в полусне, как сомнамбула, брела наугад по городу и вдруг опомнилась в толпе дебилов, скалящих зубы и тычущих в нее пальцами, перемазанными чернилами. Очень испугалась и долго бежала от школы для слабоумных детей.
Я извинился за крайнее опоздание. Посмеялся над ее трансом. Она фыркнула: - Это вовсе не смешно!» Я предложил: дальше продолжить нашу дружбу. Она радостно согласилась.
5.«Знаю, на свете нет нелепей мечты…»
И действительно, мы несколько дней, будто безмятежно, встречались. Я заваливал ее своей «литературкой». Возможно – зря. Вся эта писанина и по содержанию, и по подаче, была ничтожной. Я пытался дотянуться до уровня развития Елены. Хотя бы, имитировать «паритет интеллектов».
Гуляли по осеннему парку, заваленному пряной оранжевой листвой. Прозрачные седые, с просинью, небеса, рассекали стволы берез и тополей. Мягкий, зыбкий, ковер. У Елены в руках, полыхающие, острые плоскости кленов. Мечтали, как побежим на лыжах по первому снегу! (Это произойдет, только через много лет, зимой 2002 года). Я обнимаю Ленку за плечи в знакомой, под цвет осени, красно-желтой куртке, стараясь подавить в себе нежность, к этой замечательной девочке. Упорно, упрямо все пережигал и трансформировал в беспощадный ступор, в надлом и предел.
Остался в памяти замечательный музыкальный ряд той осени: Татьяна Рузавина и Сергей Таюшев «Осенняя мелодия».
-Кружатся листья, как записки,
-С какой-то грустью неземной!
Валерий Леонтьев «Там в Сентябре…»
***
Переписка в соцсетях.
Елена.
-Конечно узнала! Генка Копытов, даже
без фотографии.
Геннадий.
-Как!?
Елена.
-Чудаки не забываются!!!
Геннадий.
«Пусть запоздалые, неблаговидные, но откровения богослова-словоблуда».
Дело в том, что в то же самое время, когда мы встречались, у меня был секс со взрослой женщиной (28 или 30 лет? Вот здесь я путаюсь в показаниях… В Иваньково -30 лет, а 28 лет – была в д. Денисово. Там работали на току. Она звала меня нежно «Чебурашечкой», приносила водку, спрашивала: -Хрюшку мочить будешь?
Я не помню их имена, но та, что звала «Чебурашкой», была настоящая русская, деревенская красавица! Русая коса под косынкой, идет по току – грудь третьего размера упруго скачет вместе с лифчиком. У нее был парень – местный механизатор, но она ходила ко мне! Наши «стюдентсы» облизывались, когда она проходила мимо!).
Колхозная "давалка". Первый секс! Не с любимой девушкой, а так, как-то …Многие мальчишки так начинают.
Даже сейчас, многое не дописываю! Стыдно! Был у этой «тети» из Иваньково, передо мной, комсомольский секретарь нашей группы, Барабанов Игорь. Потом уж я.
Мне, как заму, все «по барабану»! Тоже хотелось! Потом вместе тряслись за здоровье наших «свистков». «Засвистят», в смысле «закАпают», или нет?! Мне было так гадко, что я стал уверять всех: «ничего не было», чтобы слухов не плодить. И каким-то образом не дошло до Л.)
Думалось, поначалу, когда еще был,там: это очень здорово, приеду к тебе, с практикой. Но результат был прямо противоположный!...
Приехал домой, а здесь ты: такая чистая, нежная, хорошая, умная, красивая!
Вот тут и началось. Из-за сложной, гиперчувствительной структурированности моей психики, я стал поедать себя «поедом»!!! Нестерпимо тяжело переживая это, с трудом мог смотреть тебе в глаза. Подмывало признаться во всем! Но это был бы полный идиотизм и крах. Ты бы плюнула мне в лицо. А может быть, просто, опять горько расплакалась, уткнувшись в ладони, вздрагивая худенькими плечами. Осознание этого - было нестерпимым!
Я боялся тебя трогать, целовать, так как был уверен, что ты все поймешь! Почувствуешь женским чутьем!
Измена для меня, тогда, стала катастрофой!
Это теперь, лет 20 уже, измена, для меня ничего не значит. Но тогда-то я был другим...
Кроме этого, был еще один негативный фактор. В 7 классе у меня был «синдром любовной травмы» (определение по Доктору Россу)... События спрессовались в одну неделю. Любовь - всепоедающая и ненависть - всепоглащающая! Первая «любовь» оказалась психофренической. Последствия этого, перестал чувствовать на себе, только, когда всё записАл и проанализировал.
Ты же, появившись, расшевелила меня...
Через много лет, ты очень точно подметила:
-Какими, мы тогда, чистыми были!
Согласен, даже не смотря на мои похождения!
***
6. «След твой, белым снегом, занесет».
Ноябрь.
«Глюкаво» я придумал, как расстаться с девчушечкой. Русский синоним «глюкаво» - "плохо, лукаво". Значит от лукавого.
Под, очередной праздник «Октябрьской Революции», я решил получить полный расчет.
Мы договорились встретиться на дискотеке в ДК Машзавода в 19-00.
Ровно в 19-00 я сел на первый маршрут троллейбуса. (С этого момента, началась моя трамвайно-троллейбусная «одиссея». Я пересаживался с маршрута на маршрут. С южного кольца города - на северное и обратно. Все это время, я что-то хаотично сочиняю и думаю, думаю, думаю о НЕЙ!)
Две пьяненькие девицы на задней площадке торжественно выводили:
-Вот и все, вот и все,
-След твой первым сне-эээ-гом зааанесет!
-Так-то лучше!-подумал я .
На улице вертелась сырая метель. Я почувствовал облегчение. Я был вновь, в равновесии с собой.
***
Переписка в соцсетях.
Я боялся отношений, не хотел их. Одновременно жаждал этого и страшился! Боялся той нестерпимой, бессмысленной, невыносимой боли, которую испытал когда-то. Рецидив, которой ожидал в любую минуту и от любой девушки!В том числе и от тебя. Но, в конце концов, причинил ее тебе же!...
Я не мог, с таким унавоженным скарбом, быть рядом с тобой!
Я так посчитал тогда!!
Помнишь, после моего приезда, были вместе только четыре недели. Все это время во мне шла мучительная борьба!!!
Хотя, большинство парней в юности, проходят через такие же ситуации, но я не справился с ней!
Увы, мне!! Я решил отпустить тебя.
Пытаясь сделать разрыв мягким, не «чеховским», я и придумал такое «неопределенное расставание», растянутое по смыслу и по времени…
Не знаю, насколько от этого тебе было легче. Думаю, что все равно, погано!
***
7.Записка. "Я себя от тебя отучаю..."
Трамвайно-троллейбусная эпопея и операция «Окна» были в самом разгаре, когда, заинтригованный, Володька Мельников, притащил записку в спортзал. Света, проявляла инициативу и организовывала нам встречу.
Операция «Окна»? Поясню. С того самого момента, как мы поссорились и потом, много лет спустя, я ходил в спортзал, мимо ее окон. Два окна на четвертом этаже, третье и четвертое, от левого угла. Вплоть до 2002 года, пока спортзал не отдали бандюкам.
Когда встречались с Ленкой, казалось, что она смотрит за мной, как я бегаю на тренировки. И старался держать себя уверенней. Даже, когда перестали, встречаться, и много лет спустя, я смотрел на свет в этих окнах. Представлял чем она, может сейчас, заниматься. Кого целует? Вспоминает ли меня?
Год за годом, год за годом. Её окна, окна, окна!!!
Мы встретились. Светка, довольная, с сознанием выполненного долга, удалились.
-Зачем все это?- сказала Бусова:- все уже ушло!
-А могут ли мои извинения, изменить что-то?
-Нет!
-Жаль!
Только теперь, я осознал, что глупо потерял ее.
Вспоминая обиду и унижение, она расплакалась. Такая жалкая, худенькая, маленькая пятнадцатилетняя девочка. Моя девочка. Моя Ольга Сур. Я прижал ее голову к своей груди. От слез промок ворот рубахи,там, где уткнулась она. Сам еле сдерживал слезы!
Уходя, она сказала, что ничего больше не надо и ушла. Однако, дала мне свой городской телефон... Теперь уже не моя девочка.
-Вот и все, я тебя от себя отучаю,
-Вот и все я себя от тебя отлучаю...
8. "Я сделан из такого вещества"...
Почти до самого моего призыва в армию, мы почти, не виделись.
От Мельникова узнал, что Лена поступила в политехнический институт. Он был высокого мнения о ее красоте и интеллекте. Спрашивал у меня:
-Можно буду за ней ухаживать?
-Конечно… Мы расстались!
Он долго не верил, что мы реально, не в месте,
Но ухаживать так и не начал. После первого курса ТулПИ, ушел в погранвойска, потом поступил в училище КГБ СССР.
В начале того же года, я даже, как-то, смог набиться к ней в гости.
Кстати, в это же самое время. в ее доме , в "Комнате Школьника", я собрал рок-группу...
Сидел у Елены в комнате и пел под гитару «Воскресенье», «Альфу», «Машину», все, что так лихо играли "рок-группой" перед дворниками и сантехниками на Новый Год! Использовал гитарные лихие наработки:флажолеты, мелизмы, форшлаги и дребезжащий тенор.
-Я сделан из такого вещества,
-Из двух неразделимых столкновений!...
Наверное, это было очень долго. В дверь стал заглядывать ее брат Михаил. Ему нужно было укладываться спать. Я понял, что поздно, я подзадержался и встал, чтобы уйти. Ленка показала на стене коврик. Стилизованный хоровод. У фигурок одна рука - вверх, другая – вниз.
-Помнишь Ленку полненькую? Она сказала, что ночью зашла в нашу палату, мы все там вот так спали! Три или четыре пары. У каждого мальчика, правая рука под головой девочки, левая наотмашь…
Посещение ничего не дало.
В феврале , перед защитой диплома, вызвонил ее. Встретились на старом месте.
-Любуйся на меня!- сказала она ехидно. Круто изменилась. Жесткость в голосе. Губки, презрительно, сжимаются в ленточку.
-Это все зря!
Мы напряженно разошлись
Да, нет же, был один презабавный заход к Л.Б.! В каком году...не помню. Тимоха надоумил занять у нее денег на вино!? А я зацепился за повод.
Пьяный Игорь болтался у меня на руке, кричал:
-А в слуховой отсек, дать?- и сучил руками. Я выставил его за дверь. Пока он шумел на площадке, мы немного поговорили.
Почему-то извинилась (за что-то, может, что "башлей" не дала?), когда я уходил, остановила ладошкой мою руку, протянутую к дверной ручке. Так трогательно, будто не было обид и слез.
-Пишешь, что-нибудь?
-Пишу…
-А что, если не секрет?
-«Записки Охотника». – (Это были бесконечные бредни , с элементами литературы, мистики и кабалы.)
-Так это теперь называется?
-Так.
Дверь закрылась за мной. Было странное ощущение, что я и не входил за нее!
9.Не ходил бы, ты Ванёк, во солдаты...
5 мая.
Я, вдруг, решился пригласить ее на проводы и к моему удивлению, она согласилась!? Я срочно помчался в Москву. Только теперь за колбасой.
6 мая.
Ночью мне снилось, что я жду ее перед дверью, а она все не идет!
В 19-00 мы встретились на «нашем месте». Она была в великолепном вечернем платье из тёмно-синего бархата.
Пришли ко мне. Дома уже гудела небольшая компашка. Проводы проходили сумбурно. Проглотив пару рюмок вина и курицу, Ленка сжала под столом мою руку и предложила писать из армии! Я понял - она пожалела меня.
Во дворе, под расстроенную гитару, пели:
-Моя душа беззвучно слезы льет…
Пьянка еще не кончилась, а Л. уже засобиралась домой.
-Извини, что утром не приду тебя провожать.
Подумал про себя:- ни к чему! Ты и так сделала больше чем могла!-
Мы шли по нашей улице, как три года тому назад.
Она спросила:
-Чем занимаешься?
-Юродствую. - Мне хотелось ее дурачить.
-Опять новая идея?
-Да. Я "Иисус Христос". Я давно пришел, но этого никто и не заметил!..
У Елены огромные, удивленные глаза.
Мы стояли в ее подъезде. Она вдруг оборвала излияние моей «новой, большой мессианской теории» и потянулась ко мне губами. Мы долго целовались. Кто сказал, что целоваться в подъезде пошло? Вздор! Какое упоительное занятие!
Когда расцепились губы и руки, она сказала:
-Ты ни разу не целовал меня!
Я пожал плечами. В начале знакомства, практически не умел этого. Скромно чмокал Л. в щечку. Тренированность пришла на пару лет позже. Я прошел основательную «школу любви» и системный тренинг, но я не имел во все это время, постоянной девушки. Этот период, частично, наложился на отношения с Л. Но не задел ее. Так уж вышло, что в подсознании, она длительное время, числилась, той самой «постоянной», или точнее «дискретной» девушкой…
Мы еще долго целовались. Отчаянно, страстно.
Потом она сказала:- мне пора.
Крайний раз поцеловал ее – еле отцепился. Мы разошлись. Я уносил с собой ощущение ее полных губ с запахом кофе.
-Май литл пони,- грустно подумал я.
10. Призывной пункт.
А утром, одевшись похуже, поцеловав сонную племянницу, с похмелившимися друзьями и родственниками я отправился в военкомат.
С районного военного комиссариата, переправили автобус бухих призывников, в центральный. По дороге, меня оболванили по «конвейеру» . Я не узнавал сам себя, разглядывая в зеркале.
До ночи просидел на областном пункте, совершенно смирившийся и успокоенный.
Я вспоминал ее поцелуи, и мне казалось, что мир сместился в какое-то теплое, светлое измерение. Во мне появилось непонятное равновесие и никакие унизительные медкомиссии, подозрительно заглядывающие в анус, умные прапорщики, мудрые майоры, не могли меня растормозить и вывести из этого солнечного анабиоза. Спокойствие, гигиенической оболочкой, прикрыло мою психику. Ненадолго , но в самый необходимый момент. Её поцелуи…
11.Краткосрочный отпуск.
Через год меня отпустили в краткосрочный отпуск. Я сразу же бросился к Ленке. Дома не застал – она была на соревнованиях. Все опустилось во мне – хоть обратно возвращайся в казарму!
Я пил с друзьями 3 дня. Допился. Один раз: начинали под Чулковским мостом, а потом я обнаружил себя стоящим в очереди за пивом в поселке Плеханово, в 5 километрах от моста.
Она приехала только через пять дней!
Мне была назначена явка.
Л. разговаривала со мной, не выходя, из ванной, параллельно и неотрывно, стирая кроссовки.
Это был мой самый честный поступок, в отношении нее! Я позвал ее замуж. Давно все передумал в армии. Не кривя душой, понимая, насколько сильно люблю ее.
А она была владелец ситуации. Поучительно выговаривала мне, что я не смогу обеспечить ее потребностей, что я дурно одеваюсь, дурно воспитан, да и вообще безнравственный и подозрительный типок. Она, пыталась спрятать, проглотить, пустозвонные прогалы нервозной зевоты. У меня перед прыжками, обычно так бывало…
Курьёзное бл..ь, «предложение»!!! Отведи, любого, от такого...
Шел домой и неистово ругал её всяко-разно:
-Предводитель красных флажков, повелитель комсомольских значков, сборщик профсоюзной мзды!
Но это не помогало.
Я ушел оплеванный, затюканный. Самые теплые мечты, нежно прикрытые, тонкой корочкой, вдруг оказались, заваленными кучей мусора. В середине мая грянул лютый мороз. Снег выпал на свежую зеленую травку. Я заледенел.
Разбитый и замороженный возвращался в часть. В поезде, вдруг, вспомнил простенькую, дворовую песню, (Мельников, обычно, называл такие "самодельными"), которую красиво пел в беседке п/л "Березка" колхозный гитарист:
-Моя любимая, приди ко мне, ты признайся мне, сердце мне своим согрей,
-Я хочу тебя ласкать и целовать, на коленях у себя держать,
-Я хочу тебя ласкать и целовать, но не могу даже рукой достать!..
Я грыз железнодорожный матрас и макал, подушку без наволочки, в море своих слез, растекающихся по полке дешевого плацкарта…
В июле написал ей прегадкое письмо. Хотел совсем отсечь от себя эту «болячку».
Через полгода – другое. Просил прощения за предыдущее послание!
Недавно прочитал их. Бусова, зачем-то, сохраняла их все эти годы!? Любезно предоставила эти раритеты, моей наивной и бесхитростной любви. Простенькие письма из СА, в конвертах без марки. На желтоватых листках в клетку - последовательное описание всех событий, происходящих со мной. Никакого самолюбования. Из всей пачки, только два, слегка литературны. Первое - как ходил, в самое первое свое увольнение в город и второе, как из больницы бегал в "самоволку" на море. Второе, частично, присутствует в рассказе "Катюшечка". Но написано по памяти, этого письма я не помнил, а увидел недавно.
А вот и "ругачее июльское послание".
Ух-ты! Какой ухабистый психодром! Вверх-вниз, вправо-влево! Все вперемешку: чувства, обида, злоба и религия! Боль, глупость, безысходность - фонтанируют!!
Похоже, что у меня, от любви и бессилия, что-либо изменить, ехала крыша!!!
А ее письма я сжег. Без сожаления. Они несли только безнадегу и боль. Мне запрещалось инициировать чувства, то есть любить!
Надо же - такое написать солдату!
Такие слова заумные. Тупому бойцу, с отбитыми ногами и головой от прыжков и рукопашного боя со старослужащими!
За два месяца до дембеля сжег.
Я, до отпуска, перечитал каждое из них, раз по десять, как и сейчас перечитываю переписку в соцсетях. А после отпуска, и ее отказа пытался читать, но они меня бесили своим безразличием и ощущением, что она купается в мужской любви.
Я долго готовился, как к ритуалу. Жег по одному, пачка плохо горела, в старом капонире. Любимое место-старый капонир с двумя березками.
Кругом росли ублюдочные пирамидальные тополя. Тощие,слипшиеся бледненькими веточками вверх, как усохшие у батарей парового отопления, посленовогодние елки.
А здесь, будто кусочек дома.
Ходил сюда грустить и чтобы побыть, хоть часок в одиночестве.
Тут ритуал сожжения писем бывшей девушки я и провел.
"Прощай письмо любви, прощай..." скулил я, поджигая очередное. И тут же одергивал себя. "Какое, к черту, письмо любви. Покажи, найди!!!".
Потом бумажки разгорелись веселее!
Чем больше становилось пепла и меньше конвертов с ее чернильными автографами, тем легче становилось мне.
Наверное сейчас их было бы читать так же интересно, как и сохраненные Еленой, но все, что хоть немного напоминало о ней, меня испепеляло. Поэтому я решил превратить в пепел их, чтоб не они меня.
12. Дембель в маю...
10 мая.
Вечером, как всегда, собрались в полковом клубе мои друзья: Николай Саратов - завклубом, Андрей Коршунов (хотя он утверждает, что был тогда в командировке), Коля Морозов, и наши девочки: премилая татарочка и две нежные казачки. Три подружки, ученицы девятого класса - Нелли, Ольга и моя парашютистка- Маргоритка. В руках у девочек, почему-то, много матовых, одуряюще-душистых ландышей, свежих, как наши девчушечки. Наверное, мы проредили клумбу у клуба.
Я пришел в фуражке и парадке.
Марго озадаченная:
-Что, ты, такой красивый и задумчивый?... В фуражке...
-Завтра домой еду! Дембель. Прийдешь провожать?...
Улыбка, с её, ослепительно- прекрасного, лица стекает вязкой тенью, из серых глаз Маргуши бегут слезы. Я обнимаю ее, грустную, опешевшую от моего безмерного счастья и её неожиданного отчаянья, и тащу целовать в комнату киномеханика...
Наверное поэтому не успел написать самому себе письмо из СА. Хотя давно задумал, и всё откладывал, этот странный ход, но щемяще- печальная, хотя и выжимающая из себя, улыбку на объектив фотоаппарата, Ритуля и друзья, в этот вечер, оказались важнее!
Вот оно послание из прошлого, из СА.
Тогда так не смог бы написать. Да и чтобы было в том письме.
Привет мне от меня же из армии?
Вот он!
Гитара в моих руках:
-Уезжают в родные края...
Рита просила меня не напиваться в паравозе(конечно же, найився-напывся с какими-то дембелями из Москвы). Теперь право на роман в письмах, на целых пять лет(может, даже, больше), перешло от Бусовой к Ритуське Одинцовой...
12 мая.
Я демобилизовался из СА.
На следующий же день, абсолютно случайно, (ехал в институт подавать документы, в июне начинались приемные экзамены) встретил Л. Она предложила, если я интересуюсь ею, то звонить, заходить. Но я не сделал ни того, ни другого.
Ленка писала мне в армию, бессмысленно-мудреными словами:- Не надо инициировать чувства!-
Ну, а как их не «инициировать», если они сами, откуда-то, инициируются и аккумулируются, и переливаются через край!
Я был, так весело «отпиночен», год назад, и приехал из "армейки", как персонаж "пиндосовского" фильма, «тупой – еще тупее».
А с казАчками никогда глобальных тем не прокачивали. Гуляли и целовались, а с Ритулькой еще и разом звалювалися з литака...
Поэтому интересоваться и общаться с Л. на одном языке, я вряд ли смог бы, да и просто не хотел. Воспоминания о ней, вызывали во мне приступ дурноты и озлобления. Я понял, что мы сильно разные. Разнопланетные.
А Ритулькины письмишки грели меня провинциальной наивностью и нежностью...
***
Из переписки в соцсетях.
Геннадий.
«Конечно же, все это не является оправданием, моей измены, но как-то нивелирует (сглаживает) жесткую (кажущуюся) немотивированность моих поступков.
Я очень хочу, но и боюсь нашей встречи. Просто обнять и погладить по голове. Не говоря ни слова. Так надо было бы поступить давным-давно…
Часто вижу сны с тобой! До сих пор! Причем, если вижу во сне «бывших», то я просто понимаю, что это они, а ты даже внешне реалистична! Наверное крепко прописалась в моем подсознании?!
Был такой сон. Снится, будто, много лет после службы, еду в часть. Я в казарме – все лица незнакомые. Ищу парашютный класс – нет его. Наверное я дембель! Тогда нужно заехать к Одинцовой Рите (армейская подруга). Подосвиданькаться, наконец-то!(Марго, почему-то, так и не пришла на автостанцию к автобусу, когда уезжал из части!) Еду в город, на набережную. Иду по бетону, справа в парапет бьется море. Вон она! Идет на встречу! А ЭТО ТЫ!!! И я понимаю во сне, что так, наверное и должно быть!
13. Попытка - пытка.
В "двухтысячных" была попытка восстановления отношений. Даже не так - попытка контакта.
Чтобы прийти не с пустыми руками, набрал и распечатал в обед, поэму "Странный Закон Любви", посвящённый, когда-то, первой жене. Просто другого ничего не было под руками. Скромно наврал, что написано для неё.
Л.назвала эти стихи" Летне-осенний бред"...
Один раз выкатил ее на лыжах в живописнейший сосновый бор, больше ничего интересного... Все прочее - недостойное и отстойное. Подробнее?
Бусова, за деньги(!), набирала мне рассказы, которые я готовил к изданию.
Говорила странные вещи. Например, что хотела бы эмигрировать, так как здесь не может реализоваться и ничто ее не держит, так как не любит никого! Ни мужа, ни дочь...
Радовалась за подругу, удачно устроившуюся в Италии, выносить горшки за тяжелобольными, и ожидающую вид на жительство!...
Для моего перманентного патриотизма, было испытанием, выслушивать ее откровения. Наверное, очередной "кризис среднего возраста". Она любила все проблемы сводить только к этой.
На просьбу: о помощи в напечатании книги и в ее издательстве, отмахнулась - нет денег!Машину надо купить...
Из восторженной комсомолки, Елена преобразовалась в расчетливую "торгашку". После общения с ней, всегда, оставался вязкий прострационный осадок и гнетущий дискомфорт.
Набираю книгу на компе, в офисе ее издательства.
В "бумбоксе" трещит радио "Европа Плюс":
-Я тебя не долюбил,
-Я тебя не доглядел...
Попытка, к сожалению, – бесплодная! Тусклые разговоры о моей несостоятельности и ее удачном бизнесе, виной которому ее безразличие к "плотским утехам" ...
После очередной лавины глав, дописанных в этот дневник, я вскакивал и бросался на ее поиски! Не находил! Концентрировался и вдруг находил. Жаль, что уже без былого пиетета, но изящно: «Просто Муза N1.»
Хотя Музы с номерами 2 и 3 ,были не хуже, а даже, на порядок, лучше, но первая - всегда первая!
Результат нулевой. Потом, писанина, спрессованного годами, пухлого дневника о Бусовой, вытягивание из памяти, все новых и новых эпизодов и подробностей.
Бумажная имитация чувственного оргазма, от детской влюбленности, так и не состоялась! Не смотря,на мои системные проецирования прошлого в сегодня. Как бы я не изнурял бумагу буквами, - я изнурил себя несостоявшейся любовью.
Вы скажете:
-Братан, да ты же сам «накосорезил», когда-то!
-Ну, да! Но мне, от понимания этого, нисколько не легче...
-Бросил бы, Елену, опять, как тогда?
-Скорее всего, да!
***
Переписка в соцсетях:
Геннадий:
Мне кажется - я начинаю понимать, почему время от времени, появляюсь в твоей периферии! Возможно, что пытаюсь, как-то нейтрализовать, тот негатив, что когда-то, ушел от меня к тебе и от тебя ко мне. Но каждый раз нейтрализую себя, еще более изолируясь от тебя. Пытаюсь оправдаться в своих глупостях и оправдать тебя, делая новые! Но и ты делаешь очередную пакость. Странная тактика... Обоюдно неадекватная. Сплошная боль и тоска! И твоя и моя!
Но мне, очень важно утолить свою тоску, от воспоминаний о твоих слезах. И хоть задним числом, хоть текущим, утереть твои слезы и может быть, развеселить. У меня это не идет из головы. "Потому что я давно..."
Елена:
Гена! Слезы высохли еще тогда в 15 лет... Но ведь это первая любовь - слезы неизбежны!!! Даже нужны!!! Не мучайся, лучше ещё напиши для меня что-нибудь.
Геннадий:
Ты, говоришь: написать, что-то для тебя?
Все это время, когда что-то писал – делал это для тебя! Потому, что всерьез начал писать из-за тебя! Всегда надеялся, что ты это прочтешь. Оценишь или скажешь: фуфло, халтура, как Николай Завалишин, редактор «Приокского книжного издательства»! Я даже, пытался, читать как-бы, твоими глазами, мысленно советуясь с тобой, зная твой тонкий литературный вкус. Ты мой бесконечный, литературный критик и... пинок.
Здесь, наверное, немного слукавил, чтобы угодить Бусовой. Была Муза за номером "Ноль" до нее. Девочка из моего класса и тоже Лена, только с "пожилой фамилией". В восьмом "В" и в остальных, в том числе, более старших классах, она притягивала своей красотой и умом многих. Художница, талантливая девочка с грустной улыбкой и сложной судьбой... Но уже тогда она умело манипулировала и сталкивала бесчисленных ухажеров. Первый пухлый дневник на выгоревшей зеленоватой бумаге о ней. Но его и читать-то сложно. Корректура и редактура не помогают...
Тридцать листов прозаического анахронизма кристаллизовались в тридцать стихотворных строк "Художницы".
14.Наивный дятел.
Романтик до мозга костей, всегда ценил в женщинах только их пристрастное отношение к себе, не связанное зависимостью от статусности и материальной насыщенности моих карманов.
Чего, собственно, я хотел от неё?
Всего лишь, прочтения моих многолетних воспоминаний о ней.
Возможно, пытался разглядеть за ее многослойной пестрой шелухой, ту удивительную девчушечку, которую так долго и бессмысленно любил!
Где-то в секретной глубине себя, всегда надеялся сказать:
-Мы глупо поссорились, и вот опять помирились. Я пробился, к тебе, сквозь года и твой ледяной панцирь!-
И только-то.
Но она, по иному, прописала меня в своих приоритетах, задавая мне "жевательный" алгоритм и некое направление, понятное и удобное только ей.
Меня в очередной раз охолонула меркантильность Б.Е., которую та возвеличила в ранг смысла жизни. Наше общение она поставила в зависимость от того, что обязала меня покупать у нее "Хербалайф", называя это "бизнесом". Вела себя как сектантка. Все сетевеки, по сути, адепты одной секты. Имя ей Легион.
Теперь она набивала народные желудки подозрительными порошками, напрочь забросив огромные фолианты, которые никто не покупал!
Хитро, напористо, как профессиональная цыганка, разводила и втягивала меня. Те кто не попадал под её гипноз и не был зависим от "Хербофаков", тот распинался и сваливался в утиль...
Настойчиво намекала мне, убеждала в мысли, что именно я, имею безмерное счастье, спонсировать лифтинг её интерфейса и финансирование ее спортивных пристрастий!
Раньше я лелеял, ценил, наслаждался воспоминаниями и своими рассказами о Б.Е. Перебирал их, гордо и осторожно, как советские червонцы в хрустальной вазе. Но на текущий момент, в остатке только мутный, прогорклый осадок и стойкий, омерзительный привкус: тошнотворной, хитросплетенной, унизительной лжи.
Лжи во имя прибыли, любой ценой.
Всё к чему она прикоснулась - увяло и прокисло.
И опять мистика, и опять седьмое ноября!
Она никогда не проходит испытание снегом, природным холодом.
Но это уже не моя история и проблема.
Мокрый снег и сырая грязь на ботинках...И не было поблизости тех самых девочек, которые могли бы подпеть бы мне дружно и нетрезво:
-Вот и всё..., след твой белым снегом занесёт!- радостно, знакомо и знАково завёл я.
У меня одного, тоже, получалось неплохо!
Всё! Никаких более "иллюзий и поллюций" не осталось! К сожалению...
Девочка Лена, из далёкого-предалекого детства... Наполненная, когда-то, солнечным светом, наивностью и нежностью -...переформатировалась.
This is a full disintegration of light "on mold and white honey"!!!
Глядя, в удаляющуюся, в очередной раз, ее фешенебельно-респектабельную спину, хочется плюнуть в угон,...и(или) поскулить над новой главой, засаленного и рассыпающегося от времени, дневника... Воспоминания эти давно уже набили нечитабельно-психологическую оскомину! Возникает желание - запустить дневник и роман в помойку. Но, я понимаю, что это нужно только мне, и только меня ведет вперед через глубокое осмысление моего прошлого. Её же, по её собственному, выражению:"Тянет назад!"...
15.Гимн.
Гимн советскому пионерскому лагерю!
Пишу о себе и событиях, в которых принимал участие, то все откровенно, до мелочей.
Это ощущение сверхответственности, как будто, заполняешь чистый лист своими деяниями и мыслями, самому Богу в Душу.
Да, разве можно быть безразличным и неправедным к месту, где ты любил, и тебя любили и ненавидели!?
Для меня это навсегда - «место силы» (как у Карлоса Кастанеды) и если хотите, сакральное место! Такие же, как спортзал и школа и, конечно же, беззаветный пионерлагерь «Березка».
***
Раннее утро в лагере. Солнце встает из-за сонной сырой стены осин и лип.
Влажно и остро, обволакивает запахом, свежескошенной травы.
Баба Маня (тогда ее еще звали тетя Маша)- Хозяйка этих мест и наша Берегиня!
Ее небольшой дом был за территорией лагеря, прямо, напротив въездных ворот,
на границе леса и поля. Как у Бабы-Яги, на границе Нави и Яви.
С самых яслей, она поила нас парным молоком, по 10 копеек за огромную кружку - каждый вечер. Присматривала за нами, по просьбе наших родителей, на ясельных дачах.
Баба Маня вывела свою корову ЗОрю на прокошенный луг, на опушке бесконечного совхозного сада. Над ЗОрей, сразу же, завертелись оводы, зажалили ее. Зоря скучно жует траву, лениво отмахивается хвостом. Баба Маня, засунув, сухие ручки под фартук, смотрит укоризненно на Зорю...
Я выбегаю из ворот, равняюсь с бабой Маней и машу ей рукой. Она кивает мне и подзывает к себе.
Подбегаю к ней, глажу Зорю по голове и по нежному уху. Она дергает головой и беспокойно, переступает ногами.
-Геня, (баба Маша, так зовет меня с яслей) бегаешь?
Я киваю. Помоги с ребятками - сено поворошить и стог наметать под навес. ВО сколько, мотокосилкой, совхозные наваляли! Дочь из Москвы, с зятем, не скоро приедут. Погниет все... И дрова, наколоть на поленицу, надо бы... Мальчишек наших: Мишку, Валерку, Женьку позови. Вам, все одно, разминка и спорт!.. А вечером молоко пить приходите, так, без денег...Хотите, девочек своих приводите! Пусть тоже, парного молочка, попьют! Это ж, не помои магазинные!
Я хмыкаю:-Нет у нас девочек! Всех "деревенские" увели! Одни придем!
Не хотелось обирать Бабу Маню, даже по мелочам. Жила она бедно.
-Как же, нету!-качает головой баба Маня:-Вчерась вечером, на танцы пошла с внучкой, посмотреть! Как глянула, что там деется ?! Все по кустам разбрелися! Бознатьшто! Страм!
-Теть Маш, это не мы!
-Да уж, буде говорить-то!...
-Ладно, теть Маш, придем после обеда, поможем, с удовольствием!
Я бегу дальше и сворачиваю на тропинку, диагонально втекающую в березовую рощу.
Слышу музыку из лагерного репродуктора:
- Выступает - "Большой Детских Хор Центрального Телевидения и Всесоюзного Радио"!:
-Спроси у жизни строгой:
-Какой идти дорогой?
-Куда по Свету Белому отправиться с утра?
-Иди за Солнцем следом, хоть этот путь неведом,
-Иди мой друг, всегда иди, Дорогою Добра!
***
Сколько раз призывал себя: – прекратить, не безвредные манипуляции, с ностальгией по детству в лагере! Ну или, хотя бы, мыть руки хозяйственным мылом, после!..
Это одновременно и наркотическая эйфория счастья, и боль опустошения!
«Нелепый» лагерь, он так врос в меня, что стал частью меня. Мне казалось, что он будет всегда!
Он столько мне дал всего-всего, что мои ничтожные попытки, как-то отплатить ему за это, оцифровать эти, обострённо просветленные воспоминания, так и останутся бледной березовой рощицей, не выпустившей ранней весной, под солнце, микроскопические зеленые листочки. А потом заросшая бурьяном и заглохшая, и задичавшая...
Страна, официально, была атеистической, но лес пионерского лагеря, и он сам, стали нашей совестью и религией!
Даже когда, стал взрослым, я не расставался с ним.
Долго работал на заводе, содержавшем лагерь:
-весной убирались в лагере, готовили его к заезду детей,
-каждый год участвовал в «зарнице» в качестве судьи,
-зимой, все выходные выезжал на лыжную базу в лагере,
-осенью, в самом начале, когда стоят еще теплые дни и вечера, с пятницы по воскресенье, с семьей там же,
Путевки в охотхозяйство «Рудневское» брал, чтобы бродить, в основном, вокруг лагеря. Там зверя совсем мало. Стрелял, по пням и весною на вальдшнепиных тягах.
Разве можно забыть, как в холодном апреле, после "тяги" приперлись в лагерь к сторожу "Водяному" - дяде Володе. К тому самому, который прикрывал нас в изоляторе, своей дубиной и фуражкой! Хотя, ему больше подошло бы - "Леший", но на заводе, он работал сантехником-водопроводчиком, и потому приросла кличка "Водяной".
На ГАЗ-66, двенадцать пьяных охотничьих рыл! Я не пил с ними, и поэтому долго собирал по кустам, наших охотников, уставших от "бутылочной тяги"! Штук шесть вальдшнепов отдали дяде Володе.
Темень. Он усадил нас под навесом с фонарем. "Водяной" вытащил и поставил на стол два ведра сока! Одно - березового, другое кленового!!! Охотники пили с дядей Володей, водку и самогон, а я упивался кленовым нектаром, который стал для меня - лесным откровением! Дядя Володя "Водяной", как и Баба Маша, был неотделимой сущностью этих мест! Суровым хранителем лагеря и леса, как Велес!
От его огромного хозяйства, к 2016 году, остались только, зарастающие лещиной: расстекленный дом и ржавая "Победа"!
В следующем году, со старшим сыном отдыхал в "Березке", одновременно работая, дворником и кочегаром. Как-будто, опять получил путевку в детство!
По вечерам, вел секцию рукопашного боя, для отдыхающих школьников. Параллельно успевал флиртовать: с воспитательницей 3 отряда, с ее вожатой и врачом медпункта. Осталась-таки тяга к врачихам!!! Ей было тогда 26 лет!
Познакомился с тетей врачем при забавных обстоятельствах!
Я шел с сыном в библиотеку. Проходил мимо медпункта, когда Татьяна Михайловна - врач лагеря, побелевшая, как ее халатик, выскочила с визгливым: "Ззмея в изолятореее!!!" Все, кто был в эту секунду рядом с медпунктом, ринулись прочь, во все стороны! Будто, одновременно, получили центробежное ускорение!
Не осталось н и к о г о. Врачиха с надеждой смотрела только на меня...
Сказал сыну: не двигаться и не пугаться, что бы не увидел.
Медленно вошел в изолятор. Четыре, застеленные белоснежным бельем, кровати. На контрасте с этим - необычайная грязная вонь! Отвратительная - змеиная. Еще противнее - непрестанное, опасное шипение, где-то рядом. Медленно опустился на колени. Под крайней правой кроватью, в самый угол, забился огромный черный уж! Я боялся, что это окажется гадюка,но два желтых пятна были там где нужно! Я попросил у Татьяны Михайловны тряпку и швабру. Не входя, из-за двери, она мне все это подала. Подсунул швабру под морду змеюке. Она, ощутимо, несколько раз стукнула в перекладину швабры! Набросил тряпку на острую, прыгающую головку, прижал шваброй, ухватился, ниже головы, левой рукой. Вытащил. Вонь выбивала слезу. Уж оказался огромным. Метра полтора длинной, толщиной - мои пальцы не смыкались в обхват! Показался очень тяжелым. Выхожу на улицу. Держу змейку на вытянутой руке, на уровне плеча, при этом хвост волочился по земле. Стена людей ахнув, осела назад, метра на два. Только, мой пятилетний сын, как загипнотизированный, не сдвинулся, провожая, округлившимися глазами мини-питона, в папиных руках.
Проношу, демонстративно замедленно, мимо всех, этого монстра. Отмечаю восторженный взгляд Татьяны Михайловны. Я аккуратно, отнес ужика к пруду. После этого мы с Таней и подружились.
Водили в старый, совхозный сад, по ягоды, себя и наших малышей. Ее дочка и мой сынок-почти ровестники. Старый сад зарос черноплодной рябиной. Кусты образовывали тоннели, под которыми был сплошной ковер ягодника. Дети проходили свободно в этом тоннеле, а нам же с Таней, приходилось нагибаться...
В бане, которую я топил, под потолком помывочной жили ласточка с птенцами. Она влетала через открытую форточку, втискивалась в гнездо из соломы с глиной. Птенцы начинали орать...и отвлекали от занятий...
Пионэрам в этом году, уже не нужно было драться с деревенскими. Да и "пионэров" к тому времени уже отменили. Лагерь охраняли два бравых милиционера с оружием.
Однажды, они подкинули нас троих, от Архангельского до лагеря на милицейском мотобайке "Урал" с люлькой! Впятером на мотоцикле! Жена с сыном в люльке, а я висел на кронштейне позади люльки. Пару раз слетал, ноги соскакивали на асфальт и бежали, догоняя "моцик". Хорошо, что хоть, руки держались!
Я подружился с этими простыми русскими парнями.
Буквально через два месяца после дежурства в "Березке", эти ребята будут откомандированы в Дагестан...
Я выезжал в горы, на море, но это не заменяло "Березки", ее природы. Лагерь был самодостаточен и незаменим ничем.
Деградационные "перестройка" и "реформы" уничтожили его!
Я долго не хотел смириться с тем, что не могу приехать туда и отвезти на отдых своих детей.
Зачем мне нужна зависимость от этого места? Бесконечная и бессмысленная, к несуществующему!? Как и первая, бессмысленная, психосоматическая любовь!? Я привязался душой к нему! Как, впрочем, наверняка многие. Знаю, что миллионы моих ровесников, болезненно, проглотили этот ком несварения, разрушенной памяти о детстве...
16.Дискретная эйфория.
У меня была глава, в которой я описывал, что с кем из участников этой истории стало. Но я решил ее опустить. Для меня - они всегда рядом. Мои друзья. Даже если…
Володька Мельников («Кирпич») перед тем как пропасть, говорил мне самоуверенно:
-Богатые люди - нужны любому режиму!...
Вот и все. Такие страсти-мордасти выросли из микроспоры, посеянной дождливым летом,десятки лет назад.
Иногда кажется, что ситуация 30-ти летней давности, как будто, актуальна «сейчас и навсегда». Но это абсурд!
Чувства источились 30 лет назад, иссякли угасая, проваливаясь в пустоту.
Умоляю вас: не ходите на "встречи одноклассников", в надежде увидеться с девочкой, которая вам нравилась в школе! Вас ждет жестокое разочарование! Вы узрите тетку, внешне, отдаленно напоминающую объект вашего обожания, но это будет, уже, совершенно другой человек! Циничная всезнайка, уставшая от жизни, и среди ее заморочек, ваша романтическая кочка, не просматривается.
Никогда не встречайтесь со "своими подругами" через 30 лет!!!
Иногда бывает, ментально попадаю в какой-то, временной провал, в "дискретную эйфорию" насыщенную символами, персонажами и сюжетами далеких дней.
Я пытаюсь понять: куда и зачем?
Не бывает любви длинною в 30 лет. Любовь - это порох на месяц!
Я понимаю, что это любовь не к человеку, а всего лишь, угасший жар парадоскальной одержимости, моей далекой, детской влюбленности! К ТОЙ, худенькой, пятнадцатилетней девочке, горько плачущей из-за несостоявшегося свидания...
И с нами, на все времена! Любовь, Комсомол и... холодный дождливый август, навсегда увязший, в психоделическом «затмении».
Копытов Г.Л.
30.05.2016