Н И К О
шестая серия
Парадная дверь в театр открылась и человек в гражданском повел их в вестибюль, где в центре стоял большой стол, на два десятка (если не больше) человек, бутылки коньяка, рюмки, еда... И... около двух десятков кресел, обитых мягкой темно-коричневой тканью.
- Располагайтесь, - сказал встречавший и удалился по коридору в дальнюю комнату.
Через некоторое время оттуда вышло восемь человек, одетых в дорогие костюмы. Возраст каждого - между пятидесятью и пятидесятью пятью... Они подошли к Нико и Гиви и пожали руки.
- Вас только двое? - спросил один из них.
- Нас восемь, - ответил Нико.
Тимур Ослоян и остальные вышли из соседней комнаты и молодой парень, встречавший Нико и старейшину Гиви, даже растерялся от неожиданности...
- Это - Гиви Отарашвили. Он уполномочен вести переговоры, - представил Нико. - Это наши братья из Армении, России, Ленинграда , Одессы Мамы и Ростова Папы... Они будут вас слушать.
- В таком случае - приступим. И я предлагаю... начать с рюмочки прекрасного грузин-ского коньяка... - сказал седовласый, сухощавый и длинными холеными пальцами открыл бутылку. - Вы не возражаете?
- Мы не возражаем.
После выпитой рюмки, люди расселись в кресла и некоторое время молча рассматри-вали друг друга...
Из-за угла, словно задержавшись от основной группы, тяжело сопя вышел человек, в котором Нико сразу же узнал начальника «Дальстроя», генерала, с которым он в свое время... летел из Магадана в Хабаровск...
Тот сел в кресло подальше от всех и уставился на Нико бычьими глазами, перебирая в памяти события тех лет... Потом кивнул головой - то ли Нико, то ли дал команду «начинать»...
- Я уполномочен от имени правительства и Советской власти провести с вами переговоры по урегулированию некоторых вопросов нашего сотрудничества, - сказал худощавый человек, которого тут же окрестили, как «Седой»...
- Советская власть стоит перед задачей, цель которой - искоренение криминальных структур, то есть, - их ликвидация.
На слове «ликвидация» Седой сделал ударение, чтобы подчеркнуть серьезность намерений и их последствий.
- Вместе с тем власть, моральный принцип которой всегда базировался на гуманных отношениях, идет на чрезвычайный по сути шаг, а именно: вступить с лидерами криминальных структур в доверительные отношения и... найти способ договориться - как нам жить дальше.
Группа из уголовных лидеров слушала вступительное слово Седого, изредка перегля-дываясь меж собой. Когда Седой сделал паузу, после слов «Нам и вам», Гиви глянул на Нико и слегка кивнул ему головой.
- Предложение - сказал Нико..
- Да, пожалуйста, - согласился Седой.
- Думаю, мои друзья согласятся с этим, потому что обозначенное вами определение требуют уточнения.
- Что вы имеете в виду? И как вас называть по имени?
- Нико.
- Меня зовут Платон Васильевич. Какой у вас вопрос?
- Не вопрос - предложение и с этого мы начнем. В свое время большевики объявили «уголовный элемент» социальным попутчиком про-ле-та-риа-та, не так ли? Или я ошибаюсь?
- Это так. На то были свои причины, - согласился Седой.
- Это как понимать? Вам назвать имена большевиков, а сейчас руководителей этой страны, которых в то время в народе называли бандитами? Не надо? В одном случае вы оправ-дываете бандитизм, когда явные бандиты возглавили революцию, повсюду насаждая режим насилия, а в конкретном случае вы отказываетесь признать, что криминализация общества, - это результат деятельности вашего же режима. Где логика?
- Это поза? - спросил Седой.
- Нет. Это позиция. И я предлагаю вести диалог не с позиции, что вы гуманны, а мы изгои общества, я предлагаю сделать акцент на том, что вы бандиты и мы бандиты. Нас отличает одно - вы объявили себя властью, но мы - тоже власть.. Если мы не примем это за основу переговоров - диалог не будет иметь продолжения. Теперь...Какую власть вы здесь представля-ете?
- Я сказал - Советскую, - в голосе Седого промелькнули раздражительные нотки.
- Советская власть делится на четыре власти и все они криминальные. Первая – испол- нителная. она занимается обожествлением партийной верхушки. Вторая власть - законодатель-ная. Это подневольная структура занимается только одним - законом сохранением власти нынешних руководителей. Третья власть - судебная. Здесь все просто, как грабли - никому ничего не надо доказывать, если надо сидеть - сидеть будет обязательно. Эта власть полностью зависи-ма от первых лиц и абсолютно - вне Закона. Так какую власть вы здесь представляете?
Кто-то из делегации Седого приподнял руку и сказал
- Ваши рассуждения ставят под угрозу цель переговоров. Не путайте понятия власть и Родина.
- Родина - это земля предков, которой тысячи лет. А вы представляете режим, который за неполные тридцать пять лет уничтожил в лагерях и на войне миллионы человеческих жизней, и который ведет сейчас переговоры с... - Нико посмотрел в сторону своих друзей и улыбнулся - … с криминальными структурами, и предлагаете...объединить... усилия... Это моральный Кодекс
коммунистов?
- Что ты здесь несешь? - рявкнул кто-то, скорее всего из военных или приближенных к силовым структурам. - Ты понимаешь, что ты сейчас сказал?
- Кстати, - спокойно ответил Нико, - я забыл о... четвертой власти... Власти подавления и поэтому мы отлично понимаем с кем имеем дело.
Старый грузин поднялся с кресла и медленно прошелся по большой комнате.
Вытащил пачку «Казбек» и закурил папиросу.
- Вы предлагаете, - Гиви остановился, постоял некоторое время, затем приблизился к Седому, - Объединиться? Нам предлагаете? Что же вы так быстро? Человек... только-только умер - плохой он был грузин, хороший - время рассудит, а вы его уже ... продали... Мы живем по нашим Законам, и совсем не то, что вы называете - воровскими. Вот, когда ваша власть многое поменяет - тогда мы и возобновим диалог.
Седой открыл папку и вытащил стопку напечатанных листков.
- Здесь наши предложения... Вы можете с ними ознакомиться - они имеют очень серь-езную основу для будущих отношений.
Гиви его резко перебил, посмотрел на своих представителей и они незаметно кивнули в знак согласия.
- Чтобы мы поверили, вам первыми надо сделать шаг навстречу.
- Что именно?
- Мы ознакомимся с вашими предложениями в том случае, если в ближайшее время вы сделаете амнистию всем заключенным. Тогда мы соберем съезд.
- Мы обдумаем ваше предложение.
Когда они расходились, начальник «Дальстроя» подошел к Нико.
- Ты умеешь держать слово... - сказал он. - И... это... - генерал скосил глазами в сто-рону, …- тебя там застрелили при попытке совершить побег... Так и пошло по инстанции. Это для справки. Ты мне, ****ь, еще тогда понравился...
- Генерал, меня нет в том списке убитых. Это тоже для справки.
В ответ генерал только засопел...
титр:
«Генарал-майор НКВД, Барчук Селиван Игнатович, начальник магаданского «Гулаг»-а - самой большой тюрьмы в мире, где было уничтожено в общей сложности более четырех с половиной миллионов человек. ... В 1957 году после развенчания культа личнос-ти Сталина, застрелился...»
Здание большого ресторана в Днепропетровске было закрыто для проведения особого мероприятия, на которое со всей страны съехалось более пятисот человек во главе с коронован-ными криминальными авторитетами.
Съезд воровского мира состоялся немедленно после того, как Советское правительство объявило об амнистии всем уголовным элементам...
Основной задачей съезда было итоговое решение об условиях сотрудничества и уступ-ках,, на которые готовы пойти или не пойти делегаты съезда...
Когда масса людей несколько успокоилась, на эстраду, где обычно восседал оркестр, вышел Нико и поднял руку, обращаясь к аудитории.
титр: Украина 1953 год
В ней он держал газету «Правда».
- Сейчас я с полной уверенностью могу сказать, что мы есть - съезд. Не сходка, как принято обманывать людей на страницах газет, - а настоящий съезд людей, живущих по законам, которые не очень нравится власти, но с которыми они уже считаются. Наши условия, которые мы выдвинули накануне - выполнены. В самой главной газете коммунистов объявлено, что в стране объявлена амнистия всех наших братьев, за судьбу которых мы сражались, сражаемся и будем сражаться!
Вся братва с криками и аплодисментами вскочили со своих мест...
- Мы собрались здесь со всего Союза по одному делу - сядем мы с коммунистами бе-седовать или это полное фуфло. Скажу от себя, а вы думайте сами - если бы мы уничтожили такое же количество коммуняк, сколько они уничтожили нашего брата - мы бы правили этой стра-ной единолично и уже сегодня.
Это произошло неожиданно. Непостижимо внезапно и... чудовищно...
Казалось, что отовсюду, откуда только было возможно, раздались автоматные очереди и все утонуло в крике, беспорядочной - на полное истребление - стрельбе, взрывах гранат, пани-ки, падению окровавленных тел при... ярком сверкании люстр...
Огромное пространство в течение десятка минут стало красным, а потом все так же внезапно прекратилось, как у началось...Только отдельные одиночные выстрелы - в разных местах добивали еще кое-где ютившуюся жизнь...
Солдаты, вместе с офицерами, делали свою работу, выискивая полу-живых...
Прошитый автоматной очередью молодой парень - в самом начале расстрела, подсек Нико и они скатились за ширму эстрады...
Нико Либерти тоже был ранен - ему попало в обе ноги. Вся правая сторона парня от плеча до колена, хлестала кровью... Каждое действие было неподвластно сознанию - работал инстинкт на выживание, несмотря на боль, несмотря на кровь - в глазах и каждом осознанном действии неудержимое желание вырваться из рук смерти....
– Нико... - прохрипел парень, - за ширмой окно...
Он потащил Либерти, к высаженной автоматными очередями оконной раме, поднял и... столкнул вниз...
Парень слышал, как в зале добивали остальных... Из последних сил перевалился сам и упал рядом... На какое-то мгновение потерял сознание, тут же пришел в себя и совершенно необъяснимым усилием, поднял Нико с земли и поволок в глухой угол двора...
Они очнулись в каком-то сарае, какого-то двора и первое, что увидел молодок парень - морду собаки, немного удивленную. Она смотрела на него наклонив голову на бок, а хвост дру-желюбно повиливал...
Нико лежал рядом и парень дотронулся до него, - потом легонько сжал плечо.
Нико открыл глаза.
- Как тебя зовут?- тихо спросил Либерти.
- Кирилл... Я здешний...
- У тебя есть оружие?
- Да... Нам надо добраться до моих... родителей, Нико... Это тридцать километров, - еле слышно сказал Кирилл.
- Ты ранен?
- Вся правая сторона... Как решето...Похоже насквозь, но ничего такого не тронуло... Кровь за ночь уже... затвердела.... Я не знаю, как мы здесь оказались...
Собака заволновалась, подбежала к воротам и стала скулить..
Кирилл вытащил пистолет и вогнал патрон в патронник.
Ворота медленно, со скрипом, приоткрылись и показался пожилой мужчина с каким-то мешочком и... лопатой. Он увидел направленный в его сторону пистолет, бросил мешочек на землю и поднял руку.
- Ты, это, не балуй-то... Подумай, как оказался здесь, а не среди тех... - он махнул рукой куда-то в сторону... - Там цельную ночь грузили убитых - сорок машин насчитал, как при немцах отвозили в печку для сжига... Весь город гудит...
Он присел рядом с Нико и разрезал ножом штанину.
- На нем заживет, как на моем псе, - сказал он Нико, а вот у тебя костяку дернуло. Хотя и повезло, - из такой мясорубки целыми выбираются токо ангелы...
- Кто ты? - тихо спросил Кирилл, положив пистолет себе на грудь.
- Кто, кто... человек я, кто же еще?..
- Скажи, Царь, как ты собираешься все это взорвать? - почти закричал Нико, глядя Цареву прямо в глаза, - Этот режим, который живет по законам раковой опухоли и ты... одна из вскормленных клеток этой опухоли - выращена ею, чтобы порождать следующую и так до бес-сконечности! Как ты собираешься все это стереть в порошок? Никогда, Царь, - потому что ос-нова выживания этой системы - насилие, кровь, предательство была заложено с первых дней рождения, держалось на страхе и беспощадном уничтожении всего, что называется территорией нравственности!.
- Почему ты на меня орешь? - не выдержал Царев и, несмотря на боль, рванулся встать с постели.
- Ты знаешь, почему немцы не взяли Москву??? - совершенно неожиданно заорал Нико, и спросил казалось бы о другом, - неожиданно о другом, но совершенно понятно почему - зимой сорок первого! Не знаешь? Тогда я отвечу - потому что по приказу Сталина все подходы к Мос-кве затопили! Накрыли водой около четырех сотен деревень вместе с людьми! Зимой! Всех!! И все это твоя банда называет подвигом советского народа?? Нет, это - ВАШ почерк, Царь, и... твой в их числе. Вот теперь и ответь, - чем отличаешься от остальных? Чем, только честно, от-веть - чем ты отличаешься от тех, когда приставил пистолет к их лбам и сказал - теперь Царь Я!!
Нико приблизился к нему почти вплотную и видно было, как он сдерживал себя, что-бы не взорваться окончательно.
Царев тоже смотрел на него с нескрываемой ненавистью, потому что знал - Нико гово-рил то, что есть - правду...
- У тебя другие методы? Тогда почему рекомендовал устранить... своего предшествен-ника? Не отстранить от власти, как бессмысленную сущность, а устранить! Именно - устранить и только потому, что в этом суть коммунистической заразы - уничтожить, раздавить, заставить! Я никогда, Царь, не поверю, что ты ничего не знал о расстреле нашего съезда - в то время ты был одной из самых крупных... пешек этой своры! И я, грузин по матери - поклялся, что никог-да не стану на колени... Но ведь ты, Сергей, ты же украинец, кто,кто, как не вы во все времена сражались и умирали за свободу!
- Что ты от меня хочешь, ё.. твою мать???
Нико махнул рукой, словно придя к мысли, что разговор скатывается к нелепому спору двух мужчин за... бутылкой коньяка...
- Я хочу, Сережа...
Когда Нико назвал Царева по имени, в его интонации прозвучала удивительная теплота и тяжелая атмосфера моментально стала растворяться, будто ее не было...
Наступившая пауза пришла им на выручку и они оба как-то обмякли...
- Я хочу, Сергей, чтобы мы... Ты и я, сейчас, хотя бы на мгновение, вернулись в наше детвство, и не... по обе стороны двора, разделенного забором, а... рядом... Ты сказал очень муд--рую фразу американскому президенту, на вопрос журналиста с какой стороны ты бы сел с ним в лодку...Я то ведь знаю, что тот журналюга имел в виду - кто из вас сядет «загребным», а ты от-ветил красиво - рядом... Я очень не хочу, чтобы забор нашего детства разделил не только дворы, Царь...
Нико отошел к стене и прижался к ней спиной...
- Я боюсь другого. Боюсь, что к тому времени, когда не станет ни меня, ни тебя - людь-ми этой несчастной земли овладеют...мутирующие бандиты-хамелеоны, которые превратят примитивный Октябрьский режим в социальное оружие уничтожения, а население - в зомби и вот тогда вопрос создании золотого общества, на которое будет работать вся галерная страна, отпа-дет сам по себе... Царь...
Нико устало присел на стул и тяжело вздохнул.
- Сергей, найди свободную минутку, сядь и подумай - население нашей страны - всего... пять или даже — семь... Семь процентов от количества людей на этой планете, а территория земли и всех богатств, спрятанных в этой, кровью омытой земле,- сорок!!! Сорок процентов, а может и больше! От всех!!!! мировых богатств! Сядь, подумай и ответь почему, обладая таким богатством наши люди нищие? А все потому что это дело твоих упырей, которые воруют, убивают! Это дело рук двух, трех сотен семей, во главе которых сейчас ты, Царь.
- Налей мне... - сказал Царев и подставил стакан под бутылку с коньяком
Царев сделал полный глоток и кинул стакан на постель.
И неожиданно... ляпнул...
- Нико, а почему бы тебе не возглавить... министерство внутренних дел?
Либерти принял это за неудачную шутку и ответил, как посчитал нужным,
- Царь, ты совсем одурел??? Я - вор в Законе, а не пастух баранов...
- Тогда зачем ты встречался со мной?
- Оба мы прожили очень разные жизни, Сергей, - так давай хотя бы закончим ее... с пользой. Если сможешь ответить на вопросы, которые я тебе задал - мы встретимся снова. Все. Как меня найти - ты знаешь.
Нико пошел к Цареву, пожал руку, прислонился к щеке, похлопал по плечу.
И покинул комнату.
Это было неожиданно.
Родионов встал, чтобы его проводить, но Нико возразил.
- Майор, не парься, я знаю дорогу.
- Я должен - без меня вас не выпустят...
Майор шел рядом с Нико - где-то на пол шага сбоку.
Они шли молча и неторопливо. Родионов теперь понимал почему Нико шел медленно - давно в прошлом покалеченная от автоматной очереди нога отдавала болью, причем - к старости все больнее и сильнее
Неожиданно Нико остановился и повернулся к майору.
- Дима, - сказал он как-то по-особенному добро...
- Слушаю вас, Нико.
- Уходи...
- Я сказал, что вас без меня...
- Я о другом, майор... - Нико как-то безразлично махнул рукой, - я о другом... Знаешь, - скажу, как есть - ни при каких обстоятельствах я бы не предложил работать со мной, ты можешь расценить, как подлость с моей стороны, но... если у тебя есть такая возможность уходи. У него, - он махнул рукой в сторону комнаты, где остался Царев, - все так запущено и все очень плохо... Моисей водил евреев сорок лет, чтобы выветрить из их сознания рабство, а здесь - не надо не одно поколение... Уходи... туда где... Светлана... Когда-нибудь ты узнаешь, как она мне дорога тоже...
Родионов даже остановился от неожиданности.
- Ты понимаешь кто я и... что я такое в этом мире, но и меня... могут прихлопнуть, как твоего Царя... - «твоего Царя» Нико произнес с какой-то издевкой... - Но... несмотря на то, что мои люди есть по всему миру, тем не менее - Задова я найти не могу. Как и ты, я хочу раскви-таться за Диму Глухарева. С отцом Светланы, я, Дима, как брат... И еще.. .Скажу прямо - ты до-пустил ошибку, оставшись наедине с нами, став... свидетелем тайн... Царя... Думай, Дима.
Неожиданно Нико посмотрел на Родионова сверху до низу... и странно... улыбнулся.
- Послушай... Поехали со мной, а-? Я познакомлю тебя с одним... ну... просто с вели-ким человеком... Есть у тебя такое желание?
- Мне надо предупредить, что некоторое время буду отсутствовать.
- Так предупреди, - очень просто сказал Нико.
Они ехали в той же... допотопной «Волге», неказистой на вид, внешне потрепанной, в которой когда-то ехал Родионов с Царевым.
Майор по привычке бросал взгляд на зеркало заднего обзора, не отвлекаясь от дороги и внимательно слушая Нико, который сидел рядом.
- Извините меня, Нико - это ваши люди идут за нами?
- Да, мои... Черный «мерседес»?
- Да... А чуть дальше «Жигули» - тоже ваши?.. Зеленый...Он всю дорогу висит на хвос-те и старается делать это незаметно...
- Майор, мои люди в черном «Мерседесе»..
В это время «жигуленок» свернул налево и пропал из вида...
- Ладно... он повернул своей дорогой... - Родионов посмотрел на часы... - Нико, отку-да Царь так хорошо знает английский? - спросил Родионов.
- Мы росли вместе. Мой отец говорил с нами и по немецки, и по английски... Скажу так - у Царя потрясающая память...Немецкий, английский - он усваивал языки, как детские сказки...
- Бред какой-то... - сказал Родионов, - я со своими шпионскими делами скоро сойду с ума...
- Случилось что-то?
- Мне кажется нас пасут.. - Родионов поправил ларингофон и спросил, поглядывая в
зеркало, - братцы, мне кажется или кто-то в самим деле сидит у нас на хвосте?.
- Дима, тебе не кажется... Жигуль ушел, а его место занял «москвичек»... - раздалось в динамике.
- Ну, слава Богу, а то я подумал, что у меня крыша едет... Кто там? Только не вспугни-те... Он и по немецки говорит? - Родионов повернулся к Нико, словно их беседа не прерывалась.
- Мне показалось, что ты думаешь совсем о другом, майор...- удивился Нико и неожи-данно спросил, - Дима...ответь, если в состоянии говорить об этом...Что случилось с твоими ро-дителями, почему ты в двенадцать лет стал сиротой и рос на улице без бабушек и дедушек?
Родионов только глянул в сторону Нико и долго не отвечал, продолжая поглядывать в зеркало заднего вида.
- Откуда вы об этом знаете, Нико?
- Знаю, Нико... Знаю... Я очень любопытный... Не хочешь - не отвечай. В свое время мне самому было тяжело ответить на такой вопрос... Здесь поверни... Направо и... вот под эту арку, там тоже направо - третий подъезд... Здесь живет... пятый из тех пацанов прошлого - Мишка Брылев... Пятый из нашей команды - Царь, Гром, покойный Дима Глухарерв, я и Миша...
Брылев открыл дверь сразу - после первого звонка.
Открыл и расплылся в улыбке.
Невысокого роста, с гривой белых - не седых, а очень белых волос, - с очками на шнур-ке, в клетчатой рубахе, при галстуке и в... писательском халате.
-Трам та-там-та та та-там-та, - он вложил указательный палец между зубами, левую руку вытянул далеко влево-в-сторону и стаял изображать грузинский танец... - трам та-там- та та- там-та!
Потом подошел к Нико и они обнялись...
- Миша... - Нико повернулся к Родионову и положил руку на плечо, - это... Как тебе сказать... Знаешь, вот когда... сердце бьется, даже, когда ты бежишь, а оно все-равно бьется ров-но и уверенно что-ли - это... вот этот парень...Он сейчас делает то, что мы только сегодня можем обозначить обыкновенным словом - верность...Это Дима Родионов, Миша. Ты знаешь где у Бога
пазуха, Миша? - у него...
- Мне Глухарь много о тебе рассказывал, - ну, здравствуй, Родионов и чувствуй себя, как дома.
Он проводил их в просторную комнату, где стоял небольшой стол, с бутылкой коньяка, две рюмки, традиционная закуска - лимон, фрукты - стандартный набор холостяка...все это юти- лось в стороне, вернее - в дальнем углу очень большой комнаты и не мешало основному месту работы - старой-престарой печатной машинке «Ундервуд», вороха бумаг на большом столе, на
полу, десятке открытых на нужных страницах книг и... старом - под тыщу лет, - диване, бесцен-ному и святому, как историческая реликвия....
Брылев притащил третий стул и рюмку для Родионова, открутил пробку на бутылке и разлил напиток.
- Нико, я очень рад и ждал. Рад и тебе, Дима. Есть у меня точное чувство, что ты на-шей крови... Той еще... Давайте выпьем за это. Стоя.
Родионов увидел серию фотографий на стене и одну из них - очень большого размера - узнал Михаила Брылева, Глухарева и Нико, который держал на руках девочку лет десяти... Это была Светлана.
- Ей тогда было девять... - перехватил его взгляд Нико, - Само очарование...
Они выпили, каждый взял по ломтику лимона и Брылев начал говорить так, будто прошлая встреча с Нико никогда не заканчивалась - просто они прервались на какое-то время, чтобы... наполнить очередную рюмку, присесть, ляпнуть за «что пьем» и снова пуститься в рассуждения...
- Так вот, Нико, начинать надо именно с выгрузки заключенных с корабля на плашкоут. Это очень важно: во-первых - красиво для романа, а для кино - особенно. Во-вторых - эпоха! Книгу, если ты что-то не понял, вернул страницы и читай снова.. В кино - упустил, не расслы-шал - все, улетело!..В кино - один кадр и перед глазами весь мир и нам важно, чтобы этот мир был осознан вот так... - Брылев щелкнул пальцами. - . То, что ты рассказал, Нико, - особенно эта...деталь с резинкой, которая держит носок... - просто потрясная!
Стало совершенно очевидным, как увлечен Брылев, как он «завелся», как ходил по комнате, как «семафорил» руками...
- Дима, ты человек свежий, эту историю Нико... - писатель как-то замялся, словно подыскивая слова,...- короче, вот этот человек - Брылев показал на Нико, - удивительный рассказчик!! Наверное все Воры в Законе - удивительные рассказчики!!!
Было такое ощущение, что Брылев запутался или сбился с мысли...
- Плашкоут...- это такой маленький кораблик с плоской палубой... Они швартуются к борту корабля-махины и на него при помощи корабельной лебедки перегружали зэков! Сколько вас было - человек сорок?
- Семьдесят семь... - подсказал Нико.
- Семьдесят - так семьдесят. Я написал - сорок, неважно...
- Важно, Миша. Семьдесят семь - это не сорок. И четыре миллиона убитых в лагерях - это не два, как у нас скромно замалчивают о лагерных успехах... Как и данные по войне - не двадцать миллионов, а почти в три раза больше... а по всей стране - просто за сотню. И те... тридцать человек, которых ты... не дописал,Миша, вместе составляют чуть меньше половины населения всей нашей страны, которое угробили большевики за все правление , товарищ писа-
тель. И я хочу, чтобы ты был точен.
титр: 1945 год
Амнистированных заключенных выгружали на рейде с верхней палубы теплохода серии «писатель» на пришвартованный и болтающийся с левой стороны корабля плашкоут.
«Писателями» называлась большая группа огромных грузопассажирских пароходов, носящих имя одного из писателей с вместительными трюмами, глубина которых достигала двадцати метров.
Бывшие зэки, - их было человек сорок, может больше, - стояли вразнобой кто где и смотрели на растянутую на палубе сетку десять на десять метров, концы которых цеплялись к тросу лебедки.
- Ну-ка, душегубоньки вы нашенские , - в центр сетки штук по десять - шагом марш! И крепенько друг за дружку, а то там сильно болтает! - кричал кто-то из команды теплохода, - и не бздите, ни хера страшного! Коров выгружали и ничего - все остались целыми, да и молоко вкусное давали!..
Первая группа с опаской ступила в центр сетки, обнялись и прозвучала команда.
- Вира по малу!..
Трос стал медленно поднимать края и наконец вся группа людей сбилась в одну кучу, как пузырь из океанской селедки, который вытаскивали из воды...
Чья-то нога, кривая, очень худая, очень белая, с резинкой, которая поддерживала не-
кое подобие носков, провалилась в ячейку и к великому ужасу все осознали, что выгрузить эту
толпу на палубу плашкоута или вернуть в исходное положение, оказалось невозможным. Любое прикосновение грозило сломанной ногой в любой ее части, потому что масса даже этой худой и
изможденной группы людей человек, была велика и нога несчастного сломалась бы как спичка.
Сетка зависла и ее стало раскачивать он сильного ветра...
- Майна на воду!! - прокричал кто-то и стрела дернулась в сторону от плашкоута.
- Какую воду? - закричал кто-то, задавленным голосом, - я не умею плавать, суки вы поганые!
- Жить хочешь,- поплывешь, - раздалось из сетки.
Кто-то добавил.
- Рассмешил, не знаешь - говно не тонет.
Стрела медленно повернулась в сторону плашкоута, на секунду замерла, затем отошла от него подальше и сетка повисла у самой воды... Тут же сработала защелка, сетка раскрылась и зэки сыпанули в воду, как свиные тушки...
Тот чудак действительно не умел плавать и стал в истерике хватать мужиков за что по-
пало... Ему бросили несколько спасательных кругов и он вцепился в них руками и ногами и орал «спасите» с вытаращенными от неподдельного испуга глазами...
Под вечер их выбросили на берег Усть - Камчатского залива в ста метрах от поселка под названием «Кошка». Плашкоут подвели к самому берегу и зэки попрыгали на песок - серый, крупный и холодный...
На берегу их ждал местный милиционер - капитан Валуев – и его помощник, одетый, правда, в гражданское. Капитан стал чуть поодаль - так, чтобы всех было видно, - и долго их рассматривал. В это время его помощник вытаскивал из «бобика» какие-то ящички и ставил в «пирамидку» рядом с капитаном.
Наконец милиционер нарушил молчание.
- Это место называется «Кошка», - от слова «Коса». И тут живут люди. Сто десять дворов. На том столбе... - капитан повернулся и показал на единственный столб посреди улицы, - там висит динамик... Видите?. Такой кругленький, как церковный колокол... Оттуда будете узна-вать все новости и все, что происходит в нашей великой стране...
Помощник запыхался - ящики были хоть и маленькие, но тяжелые... Он вспотел, вытер ладонью шею, сплюнул и незло матернулся...
- Меня зовут капитан Валуев и я тут хоть какое ни есть, - а начальство... Ментовский руководитель, значит... И еще, шо-б долго не сусолить - тут у вас есть только одно право - не подохнуть...Лично я, к вам, ни хера не имею, но и для вас у меня ничего нет. Просто хочу напом-нить - мы здесь добровольцы, кто за длинным рублем, кто ищет на жопу всяких приключений, кто родился здесь и не знает другой жизни, а вы... - капитан сделал паузу, - вас, как гритца, хоть и амнистировали, но... - он поднял указательный палец кверху, - и это надо иметь в голове - вас прислали сюда отбывать наказание, без всякого права поселения на Большой земле - про это вы должны помнить кажный день. Люди тут добрые, но... суровые, так что имейте в виду и это.
Помощник последние два мешка бросил на песок и молча вернулся к машине.
- Начальник, а пожрать бы... - тихо сказал кто-то.
- Пожрать я вам привезу чуть попозднее, а завтра в восемь утра отведу всех в порт . Там распределим по бригадам - нам нужны грузчики... Ну, а теперь, как гритца, ни пуху вам и ни хера...
Как выяснилось, в ящиках, которые таскал помощник, были... гвозди, молотки, разные инструменты, и барахло - куча одеял, серых, с дырками, но много...
К утру на берегу косы... выросло два кривых барака, наспех построенных из досок разобранных заборов, потому что другого строительного материала под рукой не оказалось...
И в этот день порт так и не заработал...
Никого в порту не было - все собрались мрачной толпой у «курортников», как их сразу обозначили жильцы «кошки»...Кто с ружьями, кто с топорами, кто с... вилами.
На «Бобике» подъехало руководство порта - главный инженер и уже знакомый мили-ционер Валуев.
Бывшие зэки - кто стоял у стен бараков, кто сидел на остатках заборов и недо-бро рассматривали толпу.
Главный инженер, молодой парень, лет тридцати пяти, вылез из машины и дал понять Валуеву пока не вмешиваться. Он подошел к группе бывших заключенных, остановился, некото-
рое время молчал, затем повернулся в сторону толпы.
Вернулся, стал перед поселенцами «Кошки».
- Я хочу спросить - будь вы на их месте и вас выбросили на берег как собак бешенных,
что бы сделали вы? Кто говорил, что они суки живучие, не сдохнут и нечего о них волноваться?
Толпа молчала.
- Значит так, я выделю доски для ваших заборов и на этом - разошлись.
- Григорьевич, тут дело не в заборах... Сначала заборы, потом - дальше...
Главный инженер подошел к говорившему, взял из его рук ружье, взвел курки, поднял ствол и... выстрелил «дуплетом»...Открыл патронник и выбросил на песок еще дымящие гильзы.
-Так и дальше жить будем? - спросил он у всех. - А ведь они... - он махнул в сторону зэков, - они ведь тоже люди... С судьбами еще пострашнее, чем наши... Или мы тоже волки? Очень прошу подумать об этом. А... на сегодня даю вам выходной. Всем. Получите лес и... зани- майтесь своими заборами - сегодня у нас... красный понедельник.
Главный инженер стоял молча до тех пор, пока толпа не разошлась.
Вдвоем, - милиционер и главный инженер, подошли к зэкам и остановились на почтительном расстоянии..
- Здравствуйте... - сказал главный.
Уголовники стали переглядываться меж собой и один оскалил зубы.
- Ух какой ты добренький, начальничек, прям слезу вышиб...
- Кто у вас главный?
- Да все у нас тут не рядовые.
- Кто вор в законе, я буду говорить только с ним.
- Ни хера себе шуточки, - кто-то хихикнул.
- Бес, закрой рот.
С ящика поднялся мужчина под пятьдесят, может пятьдесят ровно и сделал несколько шагов навстречу.
- Меня зовут Либерти. Николай Эрнестович Либерти. К вашим услугам, - неожиданно вежливо ответил он и добавил. - Я вор в законе, но это не то, что вы подразумеваете.
- Николай Эрнестович, через час... - главный инженер почему-то для убедительности посмотрел часы и постучал кончиком пальца по циферблату, - ровно через час вам доставят мат-расы, одеяла, подушки, мыло, полотенца, бритвы, ложки, вилки, кружки, тарелки... Ровно через час вам доставят… полевую кухню на колесах, еду. Готовить будете сами. Ровно через час я лич-
но привезу... подъемные на каждого, чтобы вы могли закупать продукты до первой зарплаты. Лично через час вам привезут ящик... водки и я выпью с вами сто грамм. Пока поживите здесь - жилище, которые мы вам подготовили,...- сгорело три дня тому назад.
Наступила странная тишина. Такая странная, что не слышно было даже прибоя в нескольких десятках метров.
- Мы договорились?
- Как вас зовут? - спросил Либерти.
- Алексей Григорьевич, главный инженер порта.
- Мы договорились, Алексей Григорьевич, - ответил Либерти.
Поздно под вечер к бараку подъехал военный «Бобик», из него выше старший лейте-нант - лет под пятьдесят - поправил гимнастерку, дернув ее сзади за «хвост» и неторопливо подошел к группе зэков и поздоровался, отдав честь.
- Кто из вас Либерти? - спросил он.
- Либерти - это я.
- Вас... приглашают к командиру части...
- И выпили, и закусили... - кто-то из зэков оскалил зубы.
- Я сказал - его при-гла-шают, а не приказывают. Есть разница?
- Одна дает, а другая дразнится...
- Бес, стоп, - резко сказал Либерти. - Поехали, товарищ старший лейтенант.
Когда Нико вошел в кабинет, он увидел сидящего за столом майора, лет пятидесяти, весь седой и... опрятный... Он закончил читать папку каких-то документов и жестом пригласил Либерти сесть на стул. Закончив чтиво, майор завязал тесемки и отложил папку в сторону.
- Здравствуйте, Николай Эрнестович... - он поднялся из-за стола, протянул руку для рукопожатия, взял папиросу, чиркнул спичкой и пододвинул пачку к Либерти поближе. - Хотите? - не стесняйтесь. Вы мой гость.
Либерти закурил и внимательно посмотрел на майора.
- Интересный роман я прочитал, Николай Эрнестович. Очень интересный. Поэтому и пригласил так поздно - не мог оторваться... Знаете, - первое, что пришло навскидку - а не аме-риканский ли вы шпион? - майор улыбнулся.
Либерти промолчал
- Как же вы, Николай Эрнестович, так прокололись, когда все было сделано почти идеально?
- Что вы имеете в виду? В моей жизни было столько всего... Конкретно, что вас так заинтересовало?
- Когда вы во Владивостоке садились на пароход, уходящий в Америку, используя доку-менты американского бизнесмена...
- А... Это... Значит... не все так идеально, если я здесь и беседую с вами? - Либерти улыбнулся тоже. - Даже не знаю, как обьяснить...Ну, как можно понять, а тем более - обьяснить поступки человека, который за свою буйную молодость восемь раз переходил границу Советского Союза, вскрывал сейфы в Иране, Ираке, Турции, чтобы... снова возвращаться назад и впоследствии этапом пройти всю страну от зоны до зоны - вплоть до Магадана? Думаю, на это способен только русский человек. Пограничник на пароходе обратил внимание, что я невольно обернулся от оклика «Николай»... Меня, по нелепой случайности, тоже зовут Николай... Потом все просто - очень вежливо и спокойно сняли с лайнера и... увы...
- Лукавите, Николай Эрнестович, ведь вы же немец по отцовской линии... При чем здесь упоминание о таинственной русской душе?
- Всех в СССР называли русскими, даже родные языки пытались стереть из памяти. А я всегда был грузином, даже несмотря на кровь моего отца.
Майор снова взял папку с документами, повертел в руках и бросил на стол,
- Я... почти уверен, что здесь не всё правда...
- Всё или вся, гражданин майор? - уточнил Либерти.
Майор не ответил., а Либерти смотрел на него в упор.
- Зовите меня Виктор Игнатьевич. Вы не на допросе, а у меня в гостях. Выпить, к со-жалению, нет, но это дело поправимое, не так ли? - майор улыбнулся.
- Виктор Игнатьевич, в вас стреляли из-под тишка? В спину? - совершенно неожиданно задал Либерти вопрос и майор как-то неестественно дернулся от услышанного.
- Почему вы об этом спрашиваете?
- Вы не похожи на человека, который от страха может бежать без оглядки. Ваше пре-
бывание на этом, Богом забытом клочке земли, - это долг офицера или выселка?
Некоторое время Виктор Игнатьевич не отвечал и Либерти опять сказал неожиданное.
Пришло время удивиться и Либерти - майор неожиданно заговорил на чистейшем немецком языке...
- У нас, у каждого, было «свое время»...В мое и ваше время я был одним из многих, кто передал в ставку секретную информацию о предполагаемой дате вторжения фашистской Герма-нии в СССР... Ошибка была всего в... несколько часов , - неожиданно сказал Виктор Игнатьевич
- Даже не хочу спрашивать почему вы здесь - это не совсем этично...Вы сказали, что в этой папке не все правда... Здесь так много правды, что в это трудно поверить, и... так много неправдоподобного, что даже не верится... А когда начинаешь искать истину, - оказываешься на самом дальнем клочке земли...
Либерти сел на стул и умолк.
- Как вам удалось совершить побег из Гулага? - спросил майор.
- Я не бежал... Я ушел.
Майор смотрел на Нико очень внимательно и с... уважением...
продолжение следует