На лице библиотекаря на мгновение отобразилось хорошо скрываемое недовольство, когда я ввалился в святая святых с дорожным мешком на плече.
- Какую книгу желаете? – любезно осведомился он.
- Мне нужна самая достоверная история Ультидада.
- Знаете ли, недостоверных не держим.
- У вас, что, сказок не читают? – спросил я седого мужа.
- А вы, значит, молодой человек, уже вышли из этого возраста? – в вопросе слышался сарказм. – Тогда советую взять сочинение Мигеля Замороса «История Ультидада с древнейших времён до наших дней».
- А этот ваш Заморос, наверное, умер лет сто назад?
- Ну почему? Он здравствует по сей день. И не очень стар, месяц назад разменял всего-то шестой десяток.
- Давайте, - я положил на стол монету.
Когда я взял в руки книгу, в глазах библиотекаря мелькнуло уважение. Но в Небесных горах к книгам по-другому никто и не относился. Служитель любезно разрешил мне оставить дорожный мешок за его стойкой.
Оказывается, этот Заморос был заведующим этой самой библиотекой и советником по культуре Ультидадского городского совета. Так было написано на обложке.
Я раскрыл книгу, и время для меня перестало существовать.
«Первое упоминание об Ультидаде относилось к временам, когда океан Тьмы назывался океаном Света. А вот берега носили название Тёмные земли. Именно древние темноземельцы и основали рыбацкий посёлок в заливе Теней. Залив этот получил своё название от горы Салвадор, которая в те времена была на тысячу пасо выше, и целых полдня закрывала собой восходящее с востока светило.
В глубокой древности, до Великой катастрофы, здесь стоял город, который в современной транскрипции называется Грандад. Сведения о том, кто такие были его жители и чем они занимались до нашего времени не сохранились.
Где-то с полтысячу лет после Катастрофы в двух лигах от руин Грандада располагалась ничем не примечательная рыбацкая деревушка, пока однажды с Южных островов океана не пристало судно с наследным принцем на борту. Он был последним представителем правящего дома империи Южных островов. Сами Южные острова не один год подряд терзали стихийные бедствия. Недавний ураган обрушил огромную массу воды на столицу Сегуальпу. В разбушевавшейся стихии погиб император со всем своим двором. Сам юный принц, когда грянул ураган, охотился с друзьями в глубине острова и остался жив. Жрецы решили, что правящий дом разгневал богов, и юношу отправили в изгнание. И это он ещё дёшево отделался, запросто могли принести в жертву разгневанным морским богам.
Принц не одну неделю скитался по морям, пока не нашёл пристанище в заливе Теней. Местные рыбаки так и звали его Экстремо . Принцу полюбилось это местечко. Дело в том, что благодаря своему положению, залив редко посещали штормы и ураганы. Экстремо, настоящее имя, которого для истории так и осталось неизвестным, начал строить дворец на плато Салвадор (мы с Красимиром видели его развалины). Так началась новая история, когда на смену древнему Грандаду пришла пора новой цивилизации.
А уже при его сыне Экстремо II деревушка превратилась в портовый город. Каждый последующий правитель горы Салвадор ничтоже сумняшеся назывался Экстремо, а правящая династия на языке аборигенов получила название Форастеро .
Так правили они более шестисот лет, пока в Ультидад не пришёл отшельник из Срединной пустыни. На этой самой площади, где уже заканчивали строительство той самой башни, он начал свои опасные для властей проповеди. Да и сама башня тогда не называлась башней Последней цивилизации. Её начали строить при Экстремо VIII. Ходили слухи, что правитель тронулся умом и начал сильно тосковать по Южным островам, на которых никогда не был ни он, ни его прапрапрадеды. Он повелел построить башню настолько высокую, чтобы оттуда была видна родина его пращуров. А надо сказать, что до ближайшего острова архипелага было не менее семисот лиг, а человеческий глаз, как известно, не в силах обьять это расстояние. Тем не менее, безумный правитель раз в месяц взбирался на самый верх и по нескольку часов всматривался вдаль. После чего следовал приказ возводить башню ещё выше. Это лишённое смысла строительство истощало городскую казну, поэтому революционные проповеди пустынника упали на благодатную почву. В Ультидаде вспыхнул мятеж, Экстремо VIII и его семья пали жертвой заговорщиков, причём жена правителя перед смертью прокляла город на веки вечные за пролитие царской крови.
С той поры в Ультидаде правит Совет из двадцати девяти членов. Все они прямые потомки тех 29 революционеров, устроивших резню царской семьи. Проповедник, благодаря речам которого рухнула династия, был отправлен туда, откуда явился, в Срединную пустыню. Кстати, имя его историкам неизвестно, все звали его Учитель.
Как и откуда появились псы Преисподней точно историкам неизвестно, писал далее мэтр Заморос. Так называемая Преисподняя, где смыкаются городские стены – всего лишь пещера, уходящая под землю. В глубокой древности там находился храм, где жрецы возносили жертвы богам. А убиенная царица, жена последнего Экстремо происходила из рода жрецов Преисподней.
Первые полсотни лет город, ставший республикой, процветал. Архитекторы проектировали великолепные здания, военный и торговый флоты укреплялись и множились. Набеги врагов победоносно отражались как на суше, так и на море. Ультидаду даже удалось прирасти территорией. Во всех сторонах света, на границах новой империи ставили мощные крепости, которые назывались соответственно: Ультидад-Норте, Ультидад-Аустрале, Ультидад-Оксиденте, Ультидад-Ориенте .
50-летие Республики справляли пышно и торжественно. Днём на Центральной площади прошёл военный парад, а вечером начались народные гуляния. И лишь только светило утонуло в объятиях океана, на городских улицах зажглись праздничные разноцветные фонари, появились они – мерзские бесшёрстные твари с оскаленными пастями, жаждующие крови. В тот вечер погибло более полутысячи горожан. Псы Преисподней не щадили никого; ни женщин, ни детей, ни беспомощных стариков. Празднично убранный город всю ночь оглашался воплями несчастных жертв. Потом подсчитали, что этих наводящих ужас животных было всего двадцать девять, значит, каждая тварь выпила кровь у двадцати жертв. Только к обеду вооружённые городские стражи осмелились выйти на улицу, чтобы собрать обескровленные тела. Но во вторую ночь чудовища вновь появились на городских улицах. Тогда жертв было в два раза меньше, потому что большинство ультидацев сидели дома у гробов своих родных и близких. Около двухсот тел собрали на улицах после рассвета. А чуть позже городские стражи выяснили, что твари появляются из недр подземной пещеры. Смотритель маяка видел как ночные кровопийцы, скуля удирали под землю, когда край светила даже ещё не показался из-за гор. Всем стало ясно, что подземные твари бояться дневного света. Вечером третьего дня у входа в пещеру выстроилась фаланга копьеносцев, прошедших не одно сражение. Сзади стояли арбалетчики с взведёнными тетивами. Суровые лица воинов были обращены не на вход в пещеру, а на океан, куда медленно, но верно опускалось светило. Когда тьма окутала побережье, из земных недр донёсся дикий вой. Даже бывалые воины побледнели, их мозолистые руки, сжимавшие копья длиной в два пасо дрожали. Когда мерзские твари вырвались из пещеры, их встретил град стрел. Все двадцать девять псов были убиты, даже не успев добежать до копьеносцев. Туши убитых животных тут же сожгли на погребальном костре за городской стеной. Ультидадцы оплакивали погибших и радовались избавлению от ночных кровопийц. Но, как, оказалось, радовались рано.
На следующую ночь ужас случился вновь. Псы Преисподней, опять двадцать девять особей, набросились на похоронную процессию на городском кладбище. Среди могил разыгралась кровавая драма. Не уцелел никто.
Городская стража сработала на редкость быстро. Стая была окружена и уничтожена. Но на следующую ночь двадцать девять псов вновь появились на городских улицах, сея ужас и смерть.
Так продолжалось около полугода. Власти делали всё, что могли. Замуровали вход в пещеру, но псы всё равно вырвались в город, сделав подкоп. Каменистая почва побережья, которую не то что зубы, а лопата из крепкого металла брала с трудом, у входа в пещеру на площади в половину лубора переходила в мягкий как пух чернозём. В Преисподнюю отправились двадцать девять добровольцев, элита ультидадского войска, но никто из них обратно так и вернулся. Псы Пресподней боялись двух природных явлений; дневного света и воды. Один подросток спасся от преследовавших его двух чудовищ, прыгнув со скалистого берега в океан. Схвативший его зубами за край одежды пёс по инерции полетел вслед за мальчиком и тут же ушёл на дно, второй, который чуть поотстал, жалобно скуля, ретировался. После этого случая решено было прорыть канал от океана до пещеры, с тем, чтобы её затопить. Рассчитали длину канала, всего-то треть лиги. Если бросить на работу все строительные силы города, да добровольцев, от которых отбоя не было, то управиться можно было за неделю. С первыми утренними лучами сотни копальщиков уже стояли с лопатами на берегу. Работа спорилась и за два дня прокопали более двадцати пасо. Но на третий случилось то, что сотни лет не случалось в здешних местах. На залив Теней обрушился чудовищной силы шторм. Стальные волны рвали и крушили побережье целых три дня. Начатый канал завалило камнями, в океан смыло весь шанцевый инструмент. А потом океан … отступил на четверть лиги, обнажив каменистое дно. И лишь тогда ультидадцы поняли, что их наказывает неведомая сила, с которой справиться они не могут. А тут в город вернулся Учитель. Старожилы, видевшие его детьми, говорили, что годы оказались не властны над отшельником из Срединной пустыни. Даже спустя пятьдесят лет он почти не изменился, только в густой бороде прибавилось серебрянных нитей. Он произнёс пламенную речь перед небольшой толпой, которая собралась на Центральной площади. О том, что на Ультидад обрушилось проклятье за пролитие царской крови.
- Не ты ли, старче, пятьдесят лет назад на этой самой площади призывал нас свергнуть чужеземную власть, - крикнул какой-то старик.
- Но я не призывал проливать кровь невинных, - отвечал Учитель. – В чём виноваты малые дети слабоумного правителя?
- А в чём виноваты наши дети, разорванные псами, которых во время мятежа и на свете ещё не было? – выкрикнул кто-то из толпы.
- Проклятье не различает ни правых, ни виноватых.
- Тогда скажи, что нам делать, Учитель?
- Вернуть царя!
И в этот момент на площадь пришли городские стражники во главе с самим начальником Корпуса. Они разогнали толпу древками алебард и схватили пустынника. Тем же вечером он предстал перед Верховным трибуналом, куда входили все двадцать девять членов городского совета.
К тому времени ультидадцы покончили со своей беспечностью. После заката улицы пустели, толстые двери запирались на засовы, окна на решётки. Горожане со страхом и одновременно удовольствием наблюдали из окон домов, как носятся по улицам в бессильной ярости псы.
Верховный трибунал заседал всю ночь в здании Городского совета под усиленной охраной стражи. Отшельника судили за призыв к свержению существующей власти.
- Но я не призывал свергать власть! – защищался Учитель.
- Есть десятки свидетелей, когда ты заявил, что в Ультидад надо вернуть царя.
- И где же здесь призыв к свержению?
Члены трибунала этим вопросом были поставлены в тупик. Ведь с юридической точки зрения фразу о возврате царя никак нельзя было отнести к призыву о свержении. Поэтому власти поступили просто; утром отшельника вывели за городскую черту, а страже велели строго-настрого в город его не пускать.
Но не успели члены совета вздохнуть с облегчением, как им доложили, что Учитель опять в городе и ораторствует уже перед полу тысячной толпой. Пустынник вновь предстал перед советом. Вот только у дворца, где заседал совет, собралась большая толпа горожан, благо, светило стояло в зените. Требования измученных страхом ультидадцев были просты. Если возрождение династии избавит город от ночных набегов, то пусть династия возродится! Но весь ужас был в том, что возрождать династию было не из кого. Все ближайшие родственники Экстремо Восьмого были убиты в ту злополучную ночь, а дальние разбежались в неизвестном направлении и в течение пятидесяти лет не давали о себе знать. И где этих дальних искать ни у кого, начиная с члена городского совета и кончая портовым грузчиком, никакого представления не было.
И тогда вопрос этот задали Учителю. На что получили невозмутимый ответ:
- Я указал вам направление. А пройти этот путь вы должны сами.
Ответом этим возмутились не только власть предержащие, но и простые горожане. И все единодушно решили этой же ночью оставить пустынника на городских улицах. Ещё не всё светило погрузилось в тёмно-серые воды, как двое дюжих стражников вытолкали несчастного из бывшего царского дворца, где вот уже полсотни лет заседал совет Ультидада".
Extremo - последний (исп.)
Forastero – чужак, пришелец (исп.)
Лубор – старинная испанская мера площади равная 0,716 км.