Ремарка автора: "Бьёт — значит любит", эта поговорка является девизом многих российских семей, при этом мнения детей никто не спрашивает.
21 июня 2016 года Госдума РФ приняла в последнем чтении проект федерального закона №953369;6, на деле оказавшийся антисемейным. Этот законопроект, вносящий изменения в ст. 116 УК, касающуюся побоев, не наносящих вреда здоровью, должен был стать ответом на озвученную Президентом Путиным в послании Федеральному Собранию просьбу поддержать предложения Верховного суда о декриминализации ряда статей Уголовного кодекса и перевести преступления, не представляющие большой общественной опасности, в разряд административных правонарушений.Теперь за шлепок в семье можно будет получить до 2 лет и клеймо «уголовника» на всю жизнь, за побои на улице – штраф до 40 тыс. рублей!
По данным опросов правозащитных организаций, около 60 % детей сталкиваются с насилием в семье, а 30 % – в школах. Уголовная статистика отражает лишь 5–10 % реального количества избиений.
Кому читать не интересно - нажмите крестик в правом верхнем углу экрана.
***
День добрый всем! Сейчас я уже взрослая, замужем, жду второго ребенка, а пока первый спит и мужа нет расскажу о приключении далекой юности.
Эх, была в тринадцать лет невысокой и ладной, натуральной блондинкой с несколько наивными зелеными глазами и чувственным ротиком.
Из неприятностей, что портили мне жизнь был отчим и его ремень. Вот и накануне приключения с собакой мне, можно сказать повезло: отчим, поняв, что перестарался, устроил поркоканикулы. Моя попа отдыхала и я цвела как розочка.
Мама, забеременев, больше времени проводила в больнице, чем дома. я был почти предоставлена сама себе. А тут на осенние каникулы одноклассник Дима собрался уехать в Эстонию и уговорил меня взять на временное воспитание щенка терьера. Если бы я знала, чем это закончится! Но тогда я была глупой несмышленой блондинкой!
– Мой Мартын, так звали терьера, очень воспитанный! - Дима ручался за поведение собаки. - Он тебе хлопот не доставит! При этом он как-то виновато посмотрел на меня, грешную, но я была слишком поглощена перспективой знакомства со щенком и на Димин взгляд не обратила внимания. Конечно, я вспомнила, что общение в деревне с соседской собакой дорого обошлось моей грешной попе, но об этом в другой раз! Тут город и щенок породистый, воспитанный! Я обожала собак, но догадалась согласовать вопрос с мамой и отчимом.
– Бери, но ты несешь ответственность за поведения щенка в доме! – Согласился Федор Яковлевич, мой отчим. – Сама понимаешь, что будет, если щенок поведет себя неподобающим образом: для поводка я найду применение!
И это меня не испугало! Наивная была! а что взять с блондинки?
– Ну, здравствуй Мартын! – я улыбнулась собаке и взяла в руки поводок.
– Это ему питание! – Дима взял огромный пакет с педи гри и пошел вместе с мной. – Спасибо, что взяла!
Тут щенок рванул поводок, намереваясь укусить зазевавшегося голубя.
Я от неожиданности споткнулась и расшибла коленку.
Песик с невинным выражением морды ждал, когда я поднимусь.
– Больше так не делай! – Я погрозила щенку пальцем.
В моей душе стали зарождаться очень нехорошие предчувствия. В квартиру Дима не пошел, отдал пакет на лестничной площадке и поспешил домой. Автобус уходил через два часа!
Для начала щенок обошел всю квартиру, а потом нагло сел и сделал лужу!
– Так хорошие щенки не поступают! – Я впервые задумалась, что простых отношений с собакой у нее явно не получится!
– Ну, Мартын, посиди на кухне, а мне надо заняться уборкой!
Она прекрасно знала, что будет, если отчим увидит лужу!
Как на грех на кухонном столе размораживалась курица, которая должна была стать украшением домашнего семейного обеда.
Мартын первым делом схватил скатерть зубами и стащил курицу на пол вместе с блюдом, которое тут же разбилось вдребезги.
"Ну вот! – Я была готова заплакать. – За несколько минут щенок своим поведением разрушил все надежды на маленькое счастье – общение с собачкой! Да и поркоканикулы явно закончились!"
При этом терьер хитро высматривал из-под челки, что бы еще схулиганить.
– Ты что? Голодный? - Я насыпала собаке корма и налила воды в специальную собачью миску, что передал Дима вместе с пакетом.
Чтобы как-то скрыть следы зубов собаки на курице, я принялась ее разделывать.
Конечно, терьер тут же потерял к собачьим сухарикам всякий интерес.
Он запрыгнул на табурет и ловким движением схватил куриную ногу. Движение острых зубов и от ножки ничего не осталось.
– Ну за что? – я расплакалась.
Щенок подскочил и лизнул меня в кончик носа.
Казалось, это была сама невинность.
– Теперь меня высекут! Мартын, ну что я сделала тебе такого плохого? Ты что не понимаешь, как должна вести себя домашняя воспитанная собака?
– Гав! – Ответил щенок, и тут в квартире появился отчим Федор Яковлевич.
Так как врачи запретили ему пить категорически, да еще и вшили страшный препарат, обещающий смерть от алкоголя, настроение мужчины было мягко скажем, плохое.
– И что тут у нас происходит?
Щенок радостно залаял и пошел знакомиться.
– Терьеры типичные холерики, задиры и хулиганы! – Федор Яковлевич погладил щенка по голове. – За ними глаз да глаз нужен! А это что?
Я не успела убрать все следы погрома.
– Мартын... я поняла, что порки, причем немедленной, и что самое ужасное, вполне заслуженной не миновать!
– Ну, рассказывай! Только без слез и с самого начала!
– Мартын сделал лужу, а пока я ее вытирала, он стащил скатерть зубами. Курица упала и разбилась!
– Курица разбилась?
– Нет, не курица, а блюдо, на котором она размораживалась. А потом я убралась на кухне, а Мартын съел куриную ногу!
– Понятно! – Отчим строго посмотрела на меня. – Ну, вот что, погуляй полчасика с собакой, а я буду спасать курочку, а потом займусь тобой!
Щенок на прогулке вел себя почти прилично. Напуганная и загнанная на дерево кошка в счет не шла. А вот меня трясло от очень нехорошего предчувствия.
***
"Выпорет! Однозначно выпорет! Если бы он на меня накричал! А то ведь просто выставил на улицу! Значит... Мартын? Что ты делаешь?
Щенок высмотрел зазевавшуюся молодую маму, у которой в коляске разревелся малыш, а под коляской без присмотра на хозяйственной сетке стоял пакет с пирожными.
Дальше начался кошмар! Щенок одним прыжком вцепился в пакет, я закричала, ребенок заорал, а его мама пнула собаку под живот туфлей.
Шум стоял такой, что появился милиционер.
– Что тут происходит, граждане!
– Эта наглая собака хотела укусить моего младенца! – Заявила мамаша.
– Нет! Вступилась за щенка я! Он добрый! Он только хотел у вас пирожное украсть!
– Украсть пирожное? – Милиционер достал фотоаппарат и сфотографировал меня вместе собакой. – А кто разрешал тебе вообще спускать с поводка собаку, да еще на детской площадке? Да и собака мне вроде бы как знакома! Мартын?
– Гав! – радостно ответил щенок.
– Так и есть! Известная в микрорайоне собачка! Ну, пойдем, Виктория, будем составлять протокол об административном правонарушении и выписывать штраф!
– Да побольше штраф! – Молодая мама увидела, что ребенок перестал плакать и настроение ее улучшилось. – Чтобы гулять собакой без поводка неповадно было!
– Да их всех расстреливать надо! – Вмешалась старушка, что мирно грелась на лавочке.
– Из пулемета прикажете или пушку прикатить? – Пошутил милиционер. – Я ведь могу одной активной бабуле напомнить о поведении внучка...
Бабушка сразу как-то ретировалась.
Домой я шла в сопровождении милиционера.
"Не было печали! – Я поняла, что разговор с отчимом будет очень суровым. – А все из-за Мартына!"
– Какие люди и без охраны! – Мент увидел отчима, открывающего дверь.
– От звонка до звонка! По УДО! Перед законом чист! На работу устроился, не пью, не дебоширю и веду добропорядочный образ жизни! Женат!
– И как же новоиспеченный добропорядочный член общества следит за вверенной его заботам девочкой? Чаем напоишь? – Мент прошел на кухню и уселся за стол.
"Сейчас будет писать протокол! – Поняла я. – Бедная моя попа!"
На кухне аппетитно пахло куриным рагу. Мартын принюхался и облизнулся.
– Эта красавица твоя падчерица?
– Да!
– Так вот, – мент пил чай и поедал печение с конфетами в бегемотовых размерах. – Она устроила на площадке скандал, спустила собаку с поводка и та до полусмерти напугала молодую мамашу с ребенком! Мало того, порвала ей пакет и попыталась украсть пирожное!
И тут Федор Яковлевича пробило на смех.
- Прямо преступники!
– Преступники, не преступники, а на сигнал я должен отреагировать! На первый раз... Он строго посмотрела на меня, делаю вам замечание, а на второй... Сам понимаешь, приму меры по всей строгости закона и к девочке и к тебе!
– Понимаю! Вы не волнуйтесь! Я сам приму меры! По всей строгости закона!
От этих последних слов мне стало холодно.
Допив чай, мент ушел, а терьер, сама невинность улегся на коврике, всем своим видом показывая, что он тут не причем, и собирается ужинать куриным рагу.
я поняла, что песик уже принес много неприятностей.
– Пожалуйста, простите меня и собачку! – я упала на колени. – Он еще маленький и не умеет себя вести! Я буду его учить!
– Ты будешь учить его, а буду учить тебя! – Отчим посмотрел на меня как волк на овечку. – Сама понимаешь, оставить такое безобразие безнаказанным я не могу!
– Пожалуйста, прости меня!
– Высеку прощу! – Федор Яковлевич взял не любимый ремень, а узкий кожаный поводок. – Раз взяла собаку, значит – будешь держать за нее ответ!
Песик видел, как из моих глаз потекли слезы. Он не раз и не два раза видел, как пороли Диму, и прекрасно знал, что означают детские слезы.
И тут терьер своим собачьим умишком понял, что взрослый мужчина собирается обидеть меня, маленькую новую хозяйку. Собачий ум устроен просто: раз хозяйку обижают – значит ее надо защищать!
Дальше терьерчик не раздумывал: он подпрыгнул и укусил мужчину за руку!
– Гаденыш! – Отчим стряхнул щенка с руки и ударил ногой под живот так, что тот отлетел в пол кухни!
– Не надо! – я разрыдалась. – Лупи меня, но не бей собаку!
В это время щенок бросился во вторую атаку.
Мужчина поймал его за ошейник, и терьер повис в воздухе, бессильно щелкая зубками и болтая лапками.
– Это последняя капля! – Федор Яковлевич унес щенка на балкон, кинул его туда и закрыл дверь.
– я, тащи пластырь и йод!
«Неужели поводком выпорет?» – я принесла все и помогла обработать следы от укусов.
– Надеюсь, что от бешенства его привили! Или...
Впрочем, убери-ка все с кухонного стола!
Я поплелась на кухню. Понятно, что порка откладывалась, но не надолго. Убрать со стола дело не хитрое.
– Готова? – Отчим принес скотч. – Теперь подумай сама: участь собаки зависит от твоего поведения.
– Что я должна сделать?
– Раздеться и лечь на этот кухонный стол. Для твоего воспитания на этот раз я воспользуюсь собачьим поводком!
Я поняла, что влипла по полной программе. А как иначе? Блондинки не могут не нарываться!
– А ты позволишь оставить его у нас?
– Разумеется! Не выбрасывать де живую душу, хоть и подлую на помойку! Все будет зависеть от твоего поведения! И давай не будем затягивать! Я уже есть хочу!
я уже перестала чувствовать кухонные запахи. какой тут ужин, если собачий поводок вот-вот вопьется в ее тело?
– Мне доставать песочные часы? – В голосе мужчины появились железные нотки.
– Нет! Не надо! – я потянула через голову платье.
Если я не успевала приготовиться к наказанию, пока сыпался песок, отчим выдавал добавку.
Труднее всего мне было снять с себя трусы. Федор Яковлевич знал, как сделать наказание не только болезненным, но и унизительным. Но и это удалось.
– Ложись!
Я легла животом на столешницу, а отчим привязал меня за руки и ноги к ножкам стола.
Ненавижу вот так лежать: беспомощной и всему отрытой!
– Ну вот... Натюрморт почти готов! – Федор Яковлевич сходил в комнату и принес диванную подушку.
– Так-то лучше – он подсунул ее мне под живот.
На моей коже выступили пупырышки. На теплой кухне ей вдруг стало холодно.
"Дорого же мне обошелся Димин песик!" – успела подумать я перед первым жгучим ударом.
****
А в это время терьер совсем и не думал скучать.
Он обследовал балкон и понял, что ничего съедобного на нем нет. Табурет и пепельница составляли весь интерьер.
Понюхав окурки, собака поняла, что они не съедобны. Жалобных криков и плача молодой хозяйки почти не было слышно, да и что можно сделать, когда ты заперт? И тут на перила села ворона.
– Каррр! – Дерзкая птица посмотрела желтым глазом на собаку. Казалось, ее можно достать одним броском.
Терьер с лаем бросился на незваную гостью, но она только чуть отлетела в сторону и села с другой стороны балкона. Терьер не понимал, что с воронами связываться нельзя. Песик с яростным лаем снова бросился в атаку.
Каааррр! Наглая птица и не собиралась улетать. В азарте щенок прыгнул на табурет. Казалось, вот она, наглая птица станет обедом для юного охотника.
Он прыгнул, и тут ворона взлетала и нагло клюнула его по голове. Терьер от такого птичьего хамства озверел. Он еще не думал от опасности. В собачьем сердце одна мысль: месть! В этот момент он забыл и о своей хозяйке и о собачьем долге.
Ворона позволила щенку прыгнуть на широкие перила и гавкнуть еще раз. При этом наглая птица была старой и опытной. К сожалению, щенок не понимал, с кем связался.
Ворона каркнула, взмахнула крыльями и взлетела! А глупый зверь с жалобным воем полетел вниз.
– Карр! – Ворона не торопясь слетела вниз, чтобы выклевать самое вкусное на собачьем трупике – глаза!
Потом я нашла видео с интернет. Кто-то снял на мобильный последние минуты жизни моей собачки! А сейчас у меня были другие проблемы.
***
От первого удара меня сразу пробило на крик. Честно, я и не думала, что будет от поводка настолько ужасно и настолько больно.
– Вот тебе за собаку, вот за лужу на паркете, а вот за курицу!
Я дергалась на привязи, как распятый лягушонок на доске у лаборанта. Ноги, согнутые в неудобной позе, болели. Края столешницы больно впились во внутреннюю поверхность бедер.
"Это хуже чем на раскладушке!" – Успела подумать я.
– Не сладко? – Отчим стегал, и узкие полоски вздувались на маленькой попке, – а ты что, мороженого хотела за такое поведение?
– Это моя собака... – сумела ответить я, путаясь в слезах и в соплях.
– Ну, за собаку получишь отдельно! – Федор Яковлевич раскрутил поводок над головой и впечатал его наискось в напрягшиеся ягодицы.
У меня перехватило в горле дыхание.
Такой жуткой боли я не испытывала никогда. Отчим решил, что ударил недостаточно сильно, раз я не отреагировала.
– А вот еще разок, за собаку! – Он смотрел, как полосы перекрещивались, и наливались темно-красным, как на картине художника абстракциониста.
мне было очень неудобно лежать в поле лабораторной лягушки. Ремешки оставляли немного свободы, и несчастная я слегка подпрыгивала, наивно стараясь спасти попу от жгучих укусов поводка.
– А это тебе от меня! Чтобы понимала, за свои поступки надо отвечать! – Федор Яковлевич ударил вдоль ягодиц.
Я жалобно взвыла. Казалось, порка не кончится никогда.
Мои крики слились в монотонный вой.
Отчим дал мне короткую передышку, подошел к кухонному окну и открыл форточку.
– Какой-то шум во дворе... – Усмехнулся он.
Однако, мне было не до шума во дворе. "Неужели это еще не все?" – Наказанная попка горела огнем. Теперь, когда боль слегка отступила – она стала превращаться в нестерпимый зуд. очень захотелось почесать наказанное место.
– Пожалуйста, отпусти меня! Я больше не буду! – Затянула я старую песенку.
– А больше и не надо!
– Федор Яковлевич перекурил и снова взялся за поводок.
– АААААА! – Мне иногда просто не хватало воздуха, чтобы заорать.
Слезы из глаз текли ручьем, а отчим не унимался.
Кто знает, может и закончилось бы все обмороком, но тут раздался звонок в дверь.
– Кого это черт принес?
Недовольный Федор Яковлевич отложил поводок и пошел открывать дверь.
– Откройте, милиция! – Услышал он из-за двери.
– Одну минуту! – Мужчина понял, что если мент увидит меня в таком виде – могут быть неприятности.
– Быстро в ванну! Сиди и не высовывайся!
Придав ускорение мне шлепком пониже спины, он пошел открывать двери.
Мент на лестничной площадке потерял терпение.
– Мне ОМОН вызвать?
– Не надо! – Отчим приоткрыл дверь – зачем, мы законопослушные граждане! Мы не слишком часто сегодня встречаемся?
– Законопослушные граждане не выкидывают своих собак с балкона и не нарушают общественный порядок. Тоже мне, догадался: выкинул щенка на асфальт, внизу дети гуляют. – Как минимум, пятнадцать суток за мелкое хулиганство!
И тут мент услышал мой плачь и шум воды.
– И что это у вас там?
– Это моя падчерица моется.
– И плачет при этом?
– Бывает, что дети плачут!
– Согласен! Девочки вообще плаксы! Особенно после того, как их собаки из окон падают! Все-таки мне придется сегодня писать протокол… И все твое УДО по военной статье пойдет прахом! Семьянин! Не понимаю, как таким детей и собак доверяют!
Федор Яковлевич не понял, что мент хотел этим сказать.
«Надо мной какой-то злой рок! Ну почему, даже когда я изо всех сил стараюсь быть хорошей, меня бьют? И почему бьют так сильно? Неужели порка поводком кончилась?» – я отмокала под душем после страшной порки собачьим поводком.
«Боже, как было больно! Я думала, что это не кончится никогда! – Я поливала себя из гибкой душевой лейки. – Хороший подарок мне Димка устроил! Теперь я понимаю, почему Дима так часто с осторожностью садился на попу! Похоже, его папа тоже не любил выходки щеночка! Крутой он подсунул мне подарок! А с другой стороны так и проверяется дружба, песик ради меня кусать отчима полез! Ради щенка я такое потерпела… А он на балконе один! Ему там плохо!»
Вода постепенно приводила меня в чувство.
«Большое зеркало отражало катастрофу на моей попе.
– Круто располосовал! – я пожаловалась своему отражению. – Горит огнем! И зудит… я повернулась в пол оборота к зеркалу и стала ощупывать следы. Я за стеклом делала то же самое.
– Ну, блин! Круто я попала из-за собачки! Моя задница похожа на расписанный холст… – я решила, что пора вытираться и выходить к отчиму, – песик без меня совсем соскучился! Небось, воет на балконе от тоски и голода! А дверь заперта, а я тут отмокаю! Надо же его из балкона выпускать! А вдруг у нас гости? Одежды в ванне не было, только на крючке висело большое махровое полотенце.
– Надеюсь, Федор Яковлевич успокоился! В конце концов, сколько раз он говорил, что за один проступок два раза не наказывают! я, как могла, завернулась в полотенце. Отчим, конечно, не раз и не два видел меня совсем голой, но я все равно жутко его стеснялась, а тот, в свою очередь, видя смущение Вики, старался сечь меня полностью обнаженной.
«Ну, не съест же он меня в конце концов!» – Еще минута понадобилась мне, чтобы набраться храбрости и выйти на кухню.
***
И тут ее взору открылась странная картина: Федор Яковлевич, белый как мел, сидел на стуле. Вид у него был как у нашкодившего школьника. Напротив отчима сидел мент, писал какие-то бумаги. Фуражка лежала на столе, прикрыв собой вазочку с печением.
– А вот и наша маленькая хозяйка! – Мент широко улыбнулся, а я, покраснев как рак, прикрылась полотенцем.
– Значит, это ты собак с балкона швыряешь?
От таких слов у меня подкосились ноги, а полотенце упало на пол. «Моего песика выкинули с балкона? Этого не может быть! Просто не может!»
- Мой щенок упал с балкона? - я упала в обморок
Федор Яковлевич достал из аптечки нашатырь, намочил на ватке и дал понюхать мне.
– Хватит валяться! – отчим помог мне встать, – иди и оденься!
я вспомнила, что лежу совсем голая, взяла с пола полотенце и прикрылась им, как могла.
«Впрочем, зачем? Все что они могли увидеть – уже увидели! И собаку не вернешь! А как я Диме объясню, что его щенок упал с балкона?»
Боль в ягодицах постепенно отступала. Федор Яковлевич проводил мента и зашел к мне.
– Мой щенок? Я… Я.. Я никого с балкона не кидала! Его Федор Яковлевич запер, чтобы наказать! – я разрыдалась с новой силой.
– Значит, – Мент посмотрел в протокол, – один из вас врет! Замечательное семейство! Швыряют собак с балкона и не хотят нести за это ответственность! Интересная складывается ситуация. – Мент смотрел на меня, дрожащую то ли от страха, то ли от холода. – Значит, наказать надо обеих участников преступления!
– Какого преступления? – Не поняла я.
Моя кожа покрылась мелкими пупырышками, а сама я дрожала, как осиновый лист! - – Хулиганство, жестокое обращение с животными, – мент стал загибать пальцы, не сводя глаз с меня, – причинение моральных страданий детям, что видели жуткую смерть собаки… Нарушение общественного порядка…
«Нас посадят? – я уже забыла, что стою голая, если не считать полотенца, перед мужчинами. – А как же мама?»
Воображение рисовало мне тюрьму, рыдающую маму, которая будет носить нам передачи…
– Ну, конечно, в деле есть некоторые смягчающие обстоятельства… – Мент еще осмотрел меня с ног до головы.
Следы воспитания были видны.
– Ну-ка, что это у тебя там? Похоже, наказание за собаку ты уже получила! Это и есть смягчающее обстоятельство. Значит, в тюрьму мы не хотим! Второй момент, тебя я амнистирую, но вот твоего приемного папочку…
– Не надо нас в тюрьму сажать! – я упала перед милиционером на колени, – пожалуйста!
Я прекрасно знала, что отчим никогда не поддавался на ее уговоры о пощаде, но мент видел меня второй раз в жизни!
Гость внимательно посмотрел на меня. На лице мента отразилась умственная работа.
- Если ты, красавица, просишь за опекуна...
- Прошу!
***
– Ты молодец! – Сказал мент. – За воспитание претезнии есть?
– Нет!
Одевайся и с меня Макдональдс!
– С хепи милом? – я почувствовала, как к моим щекам приливает кровь. – Конечно!
– А это от меня, на пирожок с вишней! Мент положил на стол две десятирублевые монетки.
– Пирожок стоит тридцать! – Прошептала я.
Мент был скуповат, но еще монетку добавил и ушел.
– Погоди одевать трусы! Ложись на живот!
– Будешь снова бить? – я поняла, что трех порок за день не выдержу.
– Нет! У меня есть крем «спасатель» . Ляг на живот! Буду делать твоей попе реанимацию. Иначе тебе до Макдональдса не дойти!
Сил возражать, стесняться или умолять не было.
– Делай что хочешь! – я упала на живот. – Мне все равно!
– Тогда потерпи! – Отчим стал втирать крем в истерзанную попу. – Дольше терпела!
Сначала боль вернулась, а потом мята из крема стала давать приятный холодок.
«Похоже, на этот раз я жива! Надо же! – я прислушивалась к новым ощущениям. – Крем припас! Для моей попы… И как жалко собаку! Щенок был хоть глупый, но добрый!»
Постепенно боль в попе и бедрах стала стихать. Где-то через полчаса я смогла надеть трусы и дойти до Макдональдса.
По пути мы увидела милиционера. Тот узнал узнал и отдал нам честь.
«Мент поганый! – Подумала я.
Мои приключения только начинались.
Продолжение: http://www.proza.ru/2016/01/05/2362