Тогда я вообще не думала, что напишу об этом хоть что- нибудь, но уже через неделю сочинила стихотворение. Я теперь его не помню, там что- то было эдакое про смерть, мрачно подростковое, что- то вроде :"
ничего не изменится,
если не будет меня..."
Жуть махровая, в общем. Мне больше нравились мои стихи примерно девятилетнего возраста и такая милая детская строчка
"и совсем другая будет мама"
Но я отвлеклась. В общем, тогда мне было двенадцать лет.
На площади трех вокзалов продавали пиццу. Там было полно объедков.
Я не знала, где я буду ночевать но об поехать домой вообще не обсуждалось.
Дома мать, она может узнать про мои двойки. Вообще- то я прихватила с собой большую упаковку валокордина, чтобы в случае чего покончить с собой.
Но пока вроде все так ничего, хотя с самого начала мне не повезло. Я не смогла вскрыть замок на двери бабушкиной дачи.
Ну не могла же я утащить у бабки дачные ключи. Она бы обнаружила, и мать бы меня там просто утопила в очке, возможно только морально, но не исключено, что и физически тоже.
В общем как- то так все было муторно, но не идти же домой! Очень холодно, конечно но зато не надо в школу где все чморят и презирают. И что они во мне такое нашли, психологию жертвы, не иначе.
А еще здесь музыка играет в ларьках, из динамиков на всю площадь. А то у всех двенадцатилеток есть магнитофоны, а у меня даже радиоприемника нет. А здесь после этой квакающе- прыгающей но смeшной песенки "Привет с большого бодуна", душераздирающе запела Таня Буланова
"Скажи мне правду, ататман,
зачем тебе моя любовь"....
Если бы еще не так мерзли ноги.