Польское государство издавна было злейшим и опаснейшим врагом России. Особо агрессивными стали поляки после заключения унии с Литвой и провозглашения государства Речь Посполитая. В начале XVII в. ими была предпринята прямая попытка уничтожить русскую государственность. Эти события стали знаменательными в судьбе нашего народа, поскольку именно в годы польского нашествия произошла национальная самоидентификация — самоосознание русских как единого народа, отличного от прочих славянских народов.
В XVIII в. шляхетская вольница в Польше выродилась в черную пропасть анархии. Соседи этой огромной страны, беспрестанно грозившей им смутой и провокациями, договорились покончить с перманентной угрозой их государственному спокойствию. В ходе трех переделов они полностью разделили между собою территорию Речи Посполитой, и польско-литовское государство без сопротивления прекратило свое существование. Сама Польша досталась Австрии и Прусскому королевству; оккупированные литовцами земли, ранее входившие с состав Древней Руси, вернула себе Российская империя.
Переподчинение части своей страны австрийскому и прусскому скипетрам поляки приняли как должное — пришли многовековые хозяева, их следовало слушаться и исполнять повеления. Высшая шляхта млела от удовольствия, что ей разрешили числить себя рядышком с самыми великими древними родами Западной Европы.
А вот русские еще со времен монголо-татарского нашествия были для поляков тупым крестьянским быдлом, кое лишь через порку и драные чубы способно было хотя бы слегка приобщиться к мировой цивилизации. Даже имперская аристократия в глазах шляхты оставалась чем-то низкорожденным и недостойным. Однако русский «хам» взялся решать судьбы высокой польско-литовской шляхты! Ненависть и обида переполняли души гордого дворянства. Со времен трех разделов Россия стала и остается главным врагом для литовских и польских националистов, подлежащим безоговорочному уничтожению при малейшей представившейся возможности.
Самое парадоксальное, что многие русские аристократы XIX в. лебезили перед шляхтой и всячески заигрывала с нею, а русские цари — особенно Александр I и Александр II — чуть ли не молились на обанкротившихся магнатов. О российских либералах и говорить не приходится — они объявили поляков жертвами Российской империи и беззастенчиво требовали от властей покаяния перед обиженными.
Только кровавые восстания шляхты, десятками тысяч вырезавшей русских людей, их семьи и близких за национальную принадлежность и разговор на русском языке, вынуждали царизм хотя бы на время ужесточать политику в отношении поляков и приводить бунтовщиков в чувства. Но то была власть — во время массовых убийств невинных людей ей приходилось исполнять обязанности по защите народа от дикой расправы. Российским либералам реальная, а не красиво придуманная судьба собственного народа, всегда была глубоко безразлична. А потому они смотрели на происходивший беспредел польских националистов «шире», «благороднее» и «объективно» — когда русских бьют, так им и надо. Если бьют, значит, за дело! Либералы всей душой стояли на защите «злосчастных жертв» царизма и русского отребья.
В годы Первой мировой войны распались сразу три империи — Российская, Австро-Венгерская и Османская. Это позволило полякам при покровительстве стран Антанты учредить Вторую Речь Посполитую — так называлось новое польское государство.
О рождении Второй Речи Посполитой было объявлено 14 ноября 1918 г. в Варшаве. Первым Начальником ее стал глава польских националистов, отпетый русофоб Юзеф Пилсудский. Уже в марте 1919 г., в самый разгар нашей гражданской войны, Польша напала на большевистскую Россию. Предварительно поляки согласовали свои действия с руководством уже разгромленной в ходе Первой мировой войны Германии. В целом польско-советская война была очень успешной для Второй Речи Посполитой. К концу 1920 г. Красная армия была на голову разгромлена.
В польский плен попало около 150 тыс. красноармейцев. Каждый пятый пленник погиб в концентрационных лагерях, куда их согнали торжествовавшие победители. Сегодня польские историки утверждают, что причиной массовой гибели людей стали эпидемии сыпного тифа и холеры, а также пандемия гриппа «испанки», которая охватили тогда весь Земной шар. Ведь только одна пандемия «испанки» унесла в те годы свыше 100 млн жизней (более 5 % всего человечества в целом). Объективные российские историки настаивают на том, что польские националисты создали такие изуверские условия жизни в лагерях, что остается только удивляться столь относительно малому числу погибших пленников. Людей морили голодом, измывались над ними, убивали для развлечения и т.д. Евреи подлежали безоговорочному уничтожению, русские — выборочному.
К счастью, у поляков не имелось сил для продолжения войны. 18 марта 1921 г. был подписан Рижский мирный договор. Он установил восточные границы польского государства. По условиям мира ко Второй Речи Посполитой отошли Западная Белоруссия и Западная Украина.
Однако начальника польского государства — Юзефа Пилсудского эта победа не устраивала. Единственной гарантией дальнейшего существования независимой Речи Посполитой он полагал полное уничтожение русской (советской) государственности и образование на землях бывшей Российской империи нескольких десятков карликовых государств при доминировании над ними Второй Речи Посполитой. Пилсудский заявил: «Расчленение России лежит в основе польских государственных интересов на Востоке» . Эта идея была взята поляками из разработанной еще в годы русско-японской войны концепции американских банкиров-миллиардеров Варбургов-Ротшильдов-Шиффов по уничтожению Российской империи.
Поскольку силами одних поляков осуществить такой план не представлялось возможным, Пилсудский видел выход в возбуждении и разжигании в нашей стране национализма и религиозной розни между русскими и другими народами страны. Ставка, прежде всего, делалась на мусульман.
Вторая Речь Посполитая стала ударной передовой силой Западного мира в деле разрушения СССР. Наилучшим образом цель их была сформулирована английским парламентарием-лейбористом Исайей Веджвудом в письме к британскому министру блокады и отцу-основателю Лиги Наций Роберту Сессилу от 12 декабря 1917 г.: «В интересах Британии, чтобы Россия была как можно меньше. Любые ее части, которые захотят от нее отделиться, должны быть поддержаны в этом — Кавказ, Украина, донские казаки, Финляндия, Туркестан и прежде всего Сибирь, страна будущего, продолжение Американского Дальнего Запада... Когда их независимость будет признана, будет легче принимать меры, чтобы “гарантировать” эту “независимость”» .
Накануне и в годы Первой мировой войны Пилсудский и верная ему подпольная организация польских националистов попали под эгиду австро-венгерской разведки. В ее недрах поляки прошли блестящую школу военного дела, техники разведки и диверсий и успешно воевали в тылу Российского государства.
По окончании победоносной для большевиков гражданской войны главной задачей молодых польских спецслужб стал развал советской страны посредством натравливания на центральную власть и русский народ региональных националистов и внутренних сепаратистов. Способствовала этому и ленинская стратегия построения СССР. Тогда-то польскими спецслужбами и была разработана т.н. концепция «прометеизма».
Согласно античной легенде, борец за освобождение людей от власти могущественных богов Прометей по воле верховного бога Зевса был прикован цепями к скале в Кавказских горах. Страдальца освободил герой Геракл. Юзеф Пилсудский объявил польские спецслужбы новым Гераклом, призванным освободить «порабощенные» Россией народы от «цепей русского ига». Антирусское националистическое и сепаратистское движение в СССР, поддерживавшееся Второй Речью Посполитой, по инициативе грузинских националистов получило название «прометеизм».
Вожаки антирусских сепаратистов объединились в организацию «Прометей», штаб-квартира которой находилась в Варшаве. Организацию взял под личное покровительство Юзеф Пилсудский. Главной опорой прометеистов внутри СССР стала националистически настроенная интеллигенция численно малых народов страны. Общее руководство прометеистами из зарубежья осуществляла Экспозитура-2 — подразделение, входившее в состав II Отделения Генерального Штаба Войска польского (т.е. — польской военной разведки). Отделение это поляки называют «двуйкой», под таким названием оно часто фигурирует в польской национальной литературе.
В конце 1920-х гг. ОГПУ при СНК СССР разгромило первые националистические структуры прометеистов на советской территории. После ареста и публичного суда над вожаками такого образования в Крыму, в 1929 г., Экспозитура-2 организовала клуб «Прометей — Лига угнетенных Россией народов». В него вошли руководители националистической эмиграции, поддерживавшей тайную связь с подпольными группами в СССР: украинскими, грузинскими, азербайджанскими, кавказско-горскими, казацкими, идель-уральскими, карело-финскими и татарскими. Такие же клубы «Прометей» поляки учредили в Хельсинки и Харбине, позднее в Париже.
Многолетняя подрывная работа Экспозитуры-2 и клубов «Прометей» сыграла важнейшую роль при решении кремлевских властей о репрессировании во второй половине Великой Отечественной войны нескольких численно малых народов СССР. Их интеллигенция чуть ли не поголовно приняла идеи прометеизма и распалила националистический раж во всех слоях своих народов. Прометеисты рьяно возбуждали в единокровцах недовольство русскими и самим фактом существования единого советского государства, где русские являлись государство образующим народом. В ряде регионов готовилась резня русского населения. У заговорщиков ничего не получилось исключительно благодаря решительным действиям сотрудников ОГПУ-НКВД СССР. Однако в первые годы Великой Отечественной войны планы прометеистов вылились в массовые убийства советских резервистов, оказывавшихся в районах локального проживания прометеистских народов. О сотрудничестве такого населения с фашистами в годы оккупации и говорить не приходится.
Следует отметить, что документация Экспозитуры-2 попала в руки советской контрразведки еще в дни воссоединения Западной Белоруссии и Западной Украины с СССР. Однако, только после Сталинградской битвы, когда чуть ли не каждый день ожидались сепаратное подписание союзниками мира с Германией и их совместный удар по Красной армии, были приняты решительные меры. При этом Кремль исходил из трагического опыта первых лет войны. Репрессированием небольших народов, проживавших в военно-стратегических регионах и наглядно показавших свой прометеистский настрой, СССР готовился к возможной Третьей мировой войне с Западным миром.
Сегодня организации «Прометей» уже нет, но движение прометеистов сохраняется и в наши дни. Правда, оно значительно трансформировалось. В первую очередь несколько раз менялся «Геракл» — покровитель антирусских националистов. После смерти Пилсудского в 1935 г. «Гераклом» стала нацистская Германия (а точнее — лично Адольф Гитлер). После разгрома Германии центр прометеизма перекочевал в Северную Америку, прежде всего в Канаду, но при главенстве спецслужб США. Именно канадские наследники прометеистов при покровительстве американских «друзей» и одержали победу над СССР, поспособствовав националистическому развалу общества на этнические клочья. Благо во главе нашей страны долгое время негласно находился бывший многолетний посол СССР в Канаде, агент ЦРУ с 1960 г. и широко известный русофоб Александр Николаевич Яковлев . Прометеистам пока что не удалось развалить Российскую Федерацию, но еще не вечер.
Однако продолжу свой рассказ.
Едва Адольф Гитлер стал рейхсканцлером , как польские власти ринулись искать его дружбы. Цель поляков была однозначной. Ее четко сформулировал современный польский военный историк, профессор Павел Вечоркевич, искренне сожалеющий об ошибке гитлеровцев, оттолкнувших Речь Посполитую, проигнорировавших ее потуги стать верным союзником и соратником германского фашизма: «Мы могли бы найти место на стороне рейха почти такое же, как Италия, и наверняка лучшее, нежели Венгрия или Румыния. В итоге мы были бы в Москве, где Адольф Гитлер вместе с Рыдз-Смиглы принимали бы парад победоносных польско-германских войск. Грустную ассоциацию, конечно, вызывает холокост. Однако если хорошо над этим задуматься, можно прийти к выводу, что быстрая победа Германии могла бы означать, что его вообще бы не случилось, поскольку холокост был в значительной мере следствием германских военных поражений». Другими словами, не было бы победы русских под Москвой, и евреи были бы целы.
Однако со временем польские власти все более и более раздражали Гитлера своей наглостью и апломбом. Пиком стал знаменитый Мюнхенский сговор. Речь Посполитая не упустила свой шанс пошакалить за счет Чехословакии и наравне с Германией потребовала отдать ей чешскую Тешинскую область в Силезии. Западные державы удовлетворили не только немецкие, но и польские пожелания. Правда, поляков в очередной раз опустили на пару ступенек ниже, как обслугу: в ночь с 29 на 30 сентября 1938 г. великие державы подписали договор с Германией о передаче ей Судетской области Чехословакии, а Польше пришлось 1 октября без каких-либо формальностей самовольно ввести свои войска в Тешинскую область — никто не стал протестовать и возмущаться, и этим молчанием все удовлетворились. Таким образом западные державы подстрекали к нападению на СССР и Германию, и Польшу, правомерно рассчитывая на военный союз обеих стран.
Поляки и в самом деле стали закидывать удочку на предмет подписания германско-польского договора о разделе СССР после его совместной оккупации. Однако Гитлер думал иначе. Он потребовал от поляков вернуть немцам Данциг, доставшийся Речи Посполитой по результатам Первой мировой войны. Поляки, само собой разумеется, отказались.
После того, как Франция и Великобритания открыто саботировали предложение СССР подписать договор о совместном отпоре агрессору в случае нападения на одну из стран-подписантов, Германия со своей стороны предложила Сталину заключить договор о ненападении. Для советского правительства иного пути оттянуть начало войны против СССР более не имелось. Документ этот был подписан 23 августа 1939 г. Если бы советы отказалось от него, был бы заключен германско-польский союз, и тогда осенью 1939 г. Вторая мировая война началась бы совместным нападением Германии и Польши на СССР. Сталин выиграл целых полтора года мирного времени!
1 сентября 1939 г. гитлеровцы и «прилипившиеся» к ним две дивизии словаков вторглись в Польшу. Против фашистской армии в 1,6 млн человек поляки выставили миллионную армию подготовленных бойцов. Можно было рассчитывать на длительные бои. Да не тут-то было. Вечером 1 сентября польский президент Игнацы Мосцицкий ретировался из столицы. 5 сентября за ним последовало польское правительство. Верховный Главнокомандующий Рыдз-Смиглы исчез из поля зрения своей армии 10 сентября и позднее объявился в Румынии. Известно только, что правители кочевали по Речи Посполитой, убегая все далее и далее не юг. Одним словом, господа националисты побежали впереди своего героического воинства, но не в ту сторону.
Военные историки утверждают, что к 5 сентября Речь Посполитая была разгромлена, сопротивление врагу оказывали лишь обреченные бойцы в разрозненных очагах. Последнее польское сопротивление было подавлено немцами 6 октября. Миллионной польской армии более не существовало. За месяц войны поляки потеряли убитыми ок. 66 тыс. человек, ранеными ок. 120 тыс. человек. В плен сдались порядка 700 тыс. человек.
Утром 17 сентября 1939 г. послу Речи Посполитой в СССР Вацлаву Гжибовскому была вручена нота, в которой говорилось: «Польское государство и его правительство фактически перестали существовать. Тем самым прекратили свое действие договоры, заключенные между СССР и Польшей. Предоставленная самой себе и оставленная без руководства, Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР… Ввиду такой обстановки советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии».
Таким образом, Советский Союз денонсировал Рижский договор 1921 г. и вернул себе утерянные тогда Западную Белоруссию и Западную Украину. По договору с правительством Литвы ей был возвращен Вильнюсский край, захваченный Речью Посполитой в феврале 1922 г. Ни о каком агрессивном вторжении Советского Союза в уже не существующее государство и речи быть не может — в дни фашистского нашествия польский народ был в очередной раз предан своими националистами, а без государства Речь Посполитая вновь превратилась в черную дыру анархии и провокаций.
Жители освобожденных территорий приветствовали Красную армию. Польские военные без сопротивления сдавались в плен, особенно офицеры. Националистический гонор прошлых десятилетий столь основательно восстановил против них местное население, что начались бессудные расправы над польскими военными. Пришлось взять их под защиту красноармейцев.
Всего в плен сдалось более 250 тыс. человек. Для их содержания в сентябре 1939 г. было организовано восемь лагерей. Пленных всех национальностей, кроме поляков, распустили по домам. Рядовых, чьи семьи проживали на оккупированных фашистами территориях, передали немцам. К началу 1940 г. в советских лагерях оставались только генералы и высший офицерский состав (Старобельский лагерь, всего 3907 человек), а также разведчики, контрразведчики, жандармы, тюремщики и полицейские (Осташковский лагерь, всего около 10 тыс. человек).
Для выявления попавших в плен членов различных контрреволюционных шпионских и диверсионных организаций и суда над ними было сформировано особое совещание из высших чинов ОГПУ. В него вошли: В.Н. Меркулов (первый заместитель наркома внутренних дел СССР, руководитель Главного Управления государственной безопасности при НКВД СССР), Б.З. Кобулов (начальник следственной части НКВД СССР) и Л.Ф. Баштаков (начальник 1-го, учетно-статистического спецотдела НКВД). В частности, особое совещание рассматривало дела о преступлениях в концентрационных лагерях для пленных красноармейцев в 1920-х гг. и о преступлениях против польского революционного подполья. Поскольку в ее полномочия входило применение к осужденным высшей меры наказания — расстрела, именно деятельность особого совещания Меркулова стала базовой для фальсификации т.н. «катынского дела».
2 февраля 1943 г. завершилась великая Сталинградская битва — Германия потерпела самое грандиозное поражение во Второй мировой войне. 21 марта 1943 г. немцы окончательно покинули Ржев — с их отходом на Курскую дугу закончилась годовая, одна из самых кровавых битв Второй мировой войны — Ржевская. В тот день, перефразируя слова Адольфа Гитлера, «ворота на Берлин настежь распахнулись перед Красной армией». Неизбежный разгром гитлеровцев стал очевиден.
В этих условиях утром 13 апреля 1943 г. фашисты нанесли по коалиции союзников сильнейший идеологический удар. По берлинскому радио было зачитано следующее сообщение: «Из Смоленска сообщают, что местное население указало немецким властям место тайных массовых экзекуций, проведенных большевиками, где ГПУ уничтожило десять тысяч польских офицеров. Немецкие власти отправили в Косогоры — советскую здравницу, расположенную в 16 км на запад от Смоленска, где и произошло страшное открытие. Ими обнаружена яма длиной 28 метров и шириной 16 метров, в которой находились уложенные в 12 слоев трупы польских офицеров в количестве 3000. На трупах была полная военная форма, часть из них связаны и у всех раны от револьверных выстрелов в затылок. Не составит труда идентифицировать трупы, так как они находятся в состоянии мумификации из-за особенностей грунта и поскольку большевики оставили при телах личные документы. <…> Общее число убитых офицеров оценивается в 10 тыс., что соответствует примерно полному польскому офицерскому корпусу, взятому большевиками в плен. Корреспонденты норвежских изданий, которые присутствовали на месте и могли лично воочию убедиться в истинности этого преступления, сообщили о нем в свои издания в Осло». Так началось скандальное «катынское дело».
На что рассчитывали фашисты? Их цель была столкнуть союзников лбами — в лучшем случае развалить коалицию или хотя бы посеять между союзниками еще большее недоверие. Затея не удалась — союзники до поры, до времени не заметили немецкий вброс. Им это было не выгодно.
До освобождения Смоленска Красной армией оставалось чуть менее полугода. И все это время в Катынском лесу работала фашистская комиссия по расследованию «преступлений» большевиков. Всего были раскрыты 11 братских могил. В 8-ми из них находились останки польских офицеров, в 3-х остальных — неизвестных гражданских лиц. Комиссия сосредоточила внимание на польских захоронениях.
Анализировать опубликованные материалы немецкого следствия в небольшой статье нет смысла. Отмечу лишь то, что каждая страна имеет свой отличный стандарт процедуры казни. Если судить по свидетельствам немецкой комиссии, расстрельные команды НКВД специально для казни польских офицеров в далеком советском тылу изменили советскую процедуру на немецкую:
— документы у осужденных не изымали — оставляли в полном комплекте; ни до, ни после Катыни энкавэдэшники так не поступали;
— к месту казни приговоренных везли на автомобилях (при их обычной нехватке в наших ведомствах), а не вели по-советски пешком, хотя расстояние от станции, куда доставляли осужденных из лагерей, до расстрельных ям было менее двух километров; видимо, поляки пользовались у большевиков особыми льготами, и на казнь их возили с комфортом;
— расстреливали в полном обмундировании, а не в нижнем белье — это при дефиците-то добротной одежды в стране; ни до, ни после Катыни энкавэдэшники такими расточительными не были;
— с того дня, как народным комиссаром внутренних дел СССР стал Л.П. Берия (25 ноября 1938 г.), массовые расстрелы в нашей стране были запрещены — только индивидуальные; однако вопреки распоряжению своего комиссара энкавэдэшники расстреляли часть польских офицеров из крупнокалиберных пулеметов немецкого производства; остается только удивляться, как они на такое решились и где раздобыли столько патронов;
— исполнители экзекуции даже отказались от привычной им методики расстрела; в СССР индивидуальные казни производились из карабинов, пули которых в клочья разносили плоть в месте попадания; в Катыни же советские палачи почему-то по-немецки стреляли из револьверов немецкими пулями в нижнюю часть затылка — при таком способе пуля не разрушала череп, а застревала внутри мозга; есть, конечно, предположение сторонников германо-польской версии катынских событий, что специально для казни поляков НКВД получил чемодан немецких револьверов, но причин такого карнавала весной 1940 г. никто не называет;
— расстрельные команды НКВД никогда не оставляли вещдоков, по которым можно было бы определить обстоятельства казни и ее исполнителей; но в Катыни они почему-то оставили множество вещдоков, причем явно немецкого происхождения; видимо, советские спецслужбы уже тогда знали, что через год Смоленск захватят гитлервцы;
— сами фашисты при работе в Катыни их комиссии документально подтвердили, что казненных поляков идентифицировали по знакам различия польской армии; в СССР с 1931 г. действовало и строго соблюдалось «Положение о военнопленных», по которому военнопленным запрещалось носить знаки различия; откуда взялись знаки различия на катынских трупах — не известно; видимо, и здесь энкавэдэшники изменили своим правилам; или часть расстрелянных поляков вообще не побывали в плену у красноармейцев; в любом случае, наличие полного обмундирования на расстрелянных офицерах пока что не нашло убедительного объяснения ни у одного исследователя Катынской трагедии.
Впрочем, все становится на свои места, если признать, что пленных поляков расстреляли не мстительные советские спецорганы весной-летом 1940 г., а фашистские оккупанты — ранней осенью 1941 г. Тогда и причина расстрела оказывается понятной: офицеры отказались воевать за великую Германию. Поляков призвали идти на службу к фашистам и заранее вернули им форму, чтобы распалить честолюбие и шляхетские обиды на русских. Когда те отказались, их просто перестреляли.
Надо сказать, что от немецкого расследования «катынского дела» сохранились только геббельсовские публикации. По мере наступления Красной армии, материалы следствия увозили вглубь Германии, пока они не оказались в Дрездене. Там в конце 1944 г. по приказу из Берлина все вещественные доказательства и подлинники документов сожгли. По крайней мере, так заявила немецкая сторона. Зачем это было сделано, если свидетельства преступления советского НКВД были подлинными — не понятно. В любом случае, ссылки на немецкое следствие голословные, вещественных доказательств не имеют и брать их в расчет не стоит.
Любопытно, что в дни, когда в Польше приняло массовый характер забастовочное движение под руководством профсоюза «Солидарность» (весна-лето 1988 г.), в архиве британского министерства иностранных дел польский историк Вл. Ковальский «совершенно неожиданно обнаружил» секретный отчет группы представителей Польского Красного Креста (ПКК), которая по приглашению фашистского руководства Германии работала в Катыни весной-летом 1943 г. В отчете, в частности, было заявлено, что польских офицеров расстреливали с конца марта по июнь 1940 г. Главным доказательством этого факта комиссия предъявила найденный в одной из могил «чудом сохранившийся» Дневник некоего майора А. Скольского. Обреченный герой вел свой дневник «весь путь к месту расстрела и прямо перед расстрельной ямой». Причем конечной датой в дневнике стоит 6 часов 30 минут утра 9 июня 1940 г. Под нею записано, что советские палачи только-только отобрали у майора обручальное кольцо и часы (но не тетрадку и ручку!). Заканчивается дневник словами «Что с нами будет?».
В 1988 г. руководство «Солидарности» добилось назначения парламентских выборов в Польше на июнь 1989 г. В разгар предвыборной кампании в феврале 1989 г. в широкой польской прессе были опубликованы и секретный отчет группы ПКК 1943 г., и Дневник майора А. Скольского. Если у любого мыслящего читателя Дневник Скольского ничего, кроме гомерического смеха, вызвать не может, то у предвзятых поляков эта публикация спровоцировала взрыв ненависти к русским и к польским коммунистам заодно. «Катынское дело» сыграло важнейшую роль в победе «Солидарности» на выборах 1989 г.
Но вернемся к событиям военной поры. Смоленск был освобожден от фашистской оккупации 25 сентября 1943 г. В первые же дни была создана Чрезвычайная Государственная комиссия (ЧГК) по расследованию злодеяний гитлеровцев на оккупированных территориях. Возглавил комиссию академик, генерал-полковник медицинской службы Н.Н. Бурденко — главный хирург Красной Армии. Его же назначили председателем Спецкомиссии по Катыни. Членами ЧГК стали: великий русский писатель, академик А.Н. Толстой; митрополит Крутицкий Николай (Ярушевич); председатель Всеславянского комитета, генерал-лейтенант инженерных войск А.С. Гундоров; первый заместитель наркома здравоохранения СССР по лечебно-профилактической работе, председатель Исполкома Союза обществ Красного Креста и Красного Полумесяца СССР С.А. Колесников; нарком просвещения РСФСР, академик, историк, дипломат В.П. Потёмкин ; начальник Главного военно-санитарного управления РККА генерал-полковник Е.И. Смирнов; председатель Смоленского облисполкома Р.Е. Мельников. Для выполнения поставленной перед нею задачи комиссия привлекла лучших судебно-медицинских экспертов страны: главного судмедэксперта Наркомздрава СССР, директора НИИ судебной медицины В.И. Прозоровского; заведующего кафедрой судебной медицины 2-го Московского мединститута В.М. Смольянинова; старших научных сотрудников НИИ судебной медицины П.С. Семеновского и М.Д. Швайкову; главного патолога Брянского фронта, профессора кафедры патологической анатомии 1-го Московского мединститута, майора медицинской службы Д.Н. Выропаева. В постсоветские годы все эти уважаемые честные советские люди были представлены нашему обществу как лжецы и творцы чудовищнейшей фальсификации. Больше всех отечественные «борцы за правду» стараются затоптать в грязь А.Н. Толстого и Н.Н. Бурденко. Зависть к мертвым — тяжелейшая болезнь амбициозной интеллигенции.
В Смоленской области ЧГК предстояло расследовать убийство примерно 135 тыс. человек — расстрелянных, повешенных, закопанных в землю живьем, сожженных. Изучение катынских погребений было лишь малой частью ее работы. Рядовые эксперты трудились там более четырех месяцев, но члены комиссии добрались туда только в январе 1944 г. Как утверждают сторонники германо-польской версии Катынских убийств пленных поляков, именно в эти месяцы и были сфальсифицированы все доказательства фашистского преступления.
Как бы там ни было, ко времени приезда членов ЧГК было документально подтверждено, что до захвата Смоленска гилеровцами «в западных районах области на строительстве и ремонте шоссейных дорог действительно работали польские военнопленные офицеры и солдаты. После начала военных действий в силу сложившейся обстановки их не смогли своевременно эвакуировать, и все военнопленные, а также часть охраны и сотрудников лагерей попали в плен к немцам. Многочисленные свидетели видели этих поляков близ Смоленска в первые месяцы оккупации до сентября 1941 года включительно» .
26 января 1944 г. центральные газеты Советского Союза опубликовали выводы ЧГК с конкретными доказательствами виновности фашистских оккупантов в убийстве польских офицеров. Были предъявлены именно вещественные, т.е. объективные доказательства, а не словесная болтовня.
В частности:
1) большинству казненных палачи связали руки, для этого они использовали бечевку немецкого производства, каковая в СССР не поставлялась; завезти ее в достаточном количестве для того, чтобы опорочить гитлеровцев, у НКВД не имелось возможности, да и зачем — в 1940-ом г. в стратегических планах советского руководства не предполагалось пропустить фашистов аж до Смоленска; а если эксгумация не предполагалась, то и фальсифицировать аксессуары под немцев не имело смысла;
2) расстреляли поляков из немецкого оружия, что видно и по пулям, и по гильзам; в СССР такое оружие не экспортировалось и не производилось, т.е. в 1940 г. для подобного массового убийства его просто неоткуда было взять; и опять же — зачем? Если уж было принято решение казнить, то не все ли равно было чем это сделать у себя дома? Обязательно надо было использовать купленные за валюту оружие и боеприпасы на казнь аж 10 тыс. человек?
3) при осмотре трупов в одежде четырех из них были обнаружены личные открытки и письма, датированные от осени 1940 г. до июня 1941 г., немцы же утверждали, что поляков расстреляли и закопали в могилах в мае-июне 1940 г.; поскольку на открытках и письмах имеются необходимые почтовые отметки, сфальсифицировать их задним числом и в чужой стране (к Польше Красная армия в начале 1944 г. еще только приближалась) было просто невозможно.
Да и в целом столь массовый вброс фальсифицированных доказательств под землю просто физически был невозможен. К тому же, если бы такое чудо все же свершилось, среди столь огромного числа фальсификаторов (а счет наверняка шел бы на сотни человек) кто-нибудь непременно проболтался бы либо в своей семье, либо друзьям — и правда все равно выплыла бы на свет Божий.
Особое место во всей этой истории занимает пункт 1) — бечевка, которою связывали руки пленникам. Сегодня можно даже сказать, что эта бечевка главенствует во всем «катынском деле», является первостепенной его интригой. Сторонники германо-польской версии утверждают, что приговоренных связывали шнурами для гардин длиной по 1 м 75 см каждый. Причем, якобы, и первые протоколы ЧГК указывали на шнуры, но затем вдруг появилась бечевка немецкого производства. Спор этот бессмысленный, поскольку разрешить его в пару часов может таинственная могила № 9, о которой пойдет речь далее.
Неоднократно подтвердили выводы ЧГК и многочисленные косвенные свидетели. Среди пленных молодых польских офицеров были двое особо выдающихся в мировой истории человека — будущий президент Польши и друг СССР Войцех Ярузельский и будущий седьмой вице-премьер Израиля, лауреат Нобелевской премии мира и ярый антисоветчик Менахем Бегин. Обоим повезло оказаться в лагерях, куда не успели придти фашисты. И оба в один голос впоследствии утверждали, что расстрел в Катыни — дело рук гитлеровского гестапо. Осенью 1941 г. фашисты были уверены, что пришли в Смоленск навсегда и эксгумации казненных никогда не будет, поэтому работали «грязно», оставив множество компромата против себя. Они даже предположить не могли, что через два года используют собственное преступление для сталкивания лбами победоносного СССР с его союзниками.
На Нюрнбергском процессе над главными нацистскими преступниками «катынское дело» стало семнадцатым пунктом в Третьем разделе Обвинительного заключения — «Военные преступления» (подраздел С «Убийства и жестокое обращение с военнопленными и другими военнослужащими стран, с которыми Германия находилась в состоянии войны, а также с лицами, находящимися в открытом море»). Звучит обвинение так: «В сентябре 1941 г. 11 000 польских офицеров-военнопленных были убиты в Катынском лесу близ Смоленска». Трибунал безоговорочно признал немецких фашистов палачами польских офицеров. А ведь произошло это в те дни, когда набирала силу «холодная война».
Более того, во время заседаний трибунала американцы передали советским обвинителям важнейшее доказательство фашистского преступления в Катыни. Это была телеграмма, посланная из Смоленска в Краков начальником местного управления пропаганды Хайнрихом главному административному советнику Вайрауху 3 мая 1943 года. В телеграмме говорилось: «Часть польского Красного Креста вчера вернулась из Катыни. Служители польского Красного Креста привезли гильзы патронов, которыми были расстреляны жертвы Катыни. Оказалось, что это немецкие боеприпасы калибра 7,65 фирмы “Геко”».
Прошло немногим более года после Нюрнбергского процесса, и Вашингтон вдруг засомневались в справедливости приговора трибунала. 18 сентября 1948 г., в самый разгар «холодной войны» Конгресс США учредил специальную «Комиссию по расследованию “катынского дела”». Возглавил ее конгрессмен Рэй Джон Мэдден. И хотя все слушания комиссии, которые длились почти пять лет, свелись к бездоказательным разговорам и обсуждению слухов, ее окончательные выводы спровоцировали в 1952 г. международный скандал. Чего, впрочем, и добивались. С этого времени в мире не утихают сплетни о якобы совершенном НКВД преступлении в Катынском лесу. Они разрастались как снежный ком, обрастая все новыми и новыми выдумками и «доказательствами» вроде Дневника майора А. Скольского.
И вот настала горбачевская «перестройка» — эпоха торжества прометеистов Александра Яковлева. А далее события раскручивались так. Напомню, летом 1988 г. польский историк Вл. Ковальский «совершенно неожиданно обнаружил» в британских архивах свидетельства преступления советских спецслужб в Катынском лесу. В феврале 1989 г. эти свидетельства были опубликованы в польской прессе и вызвали у поляков массовую ненависть к русским. Советской стороне далее тянуть тоже было нельзя. В феврале 1990 г. заведующий международным отделом ЦК КПСС В.М. Фалин подал на имя М.С. Горбачева докладную записку о том, что в партархиве вроде бы обнаружены документы, подтверждающие связь между отправкой польских офицеров из лагерей весной 1940 г. и их расстрелом. Горбачёв, посоветовавшись с Яковлевым, даже не стал разбираться, о чем речь, а сразу публично объявил, что вина НКВД в катынском расстреле доказана. Отныне уже руководство нашей страны отвергло советскую версию «катынского дела» и встало на сторону германо-польской версии.
На самом деле в найденном свидетельстве было отмечено, что особое совещание Меркулова вроде бы вынесло польским гражданам не то 14 542, не то 21 857 смертных приговоров. Документально подтвержден расстрел 1 803 человек, преимущественно жандармов и тюремщиков, измывавшихся над арестантами.
Сегодня уже достоверно доказано, что в 1940 г. советское руководство приняло «очень трудное и тяжело давшееся, но, по словам Л.М. Кагановича, абсолютно необходимое в той сложной политической обстановке решение о расстреле 3 196 преступников из числа граждан бывшей Польши. Согласно свидетельству Кагановича, в основном были приговорены к расстрелу польские военные преступники, причастные к массовому уничтожению в 1920—1921 гг. пленных советских красноармейцев, и сотрудники польских карательных органов, замазанные преступлениями против СССР и польского рабочего движения в 1920-е — 1930-е гг. Кроме них, были также расстреляны уголовники из числа польских военнопленных, совершившие на территории СССР тяжкие общеуголовные преступления уже после своего интернирования в сентябре-октябре 1939 года — групповые изнасилования, разбойные нападения, убийства и т. д.» .
Все это не помешало Горбачеву в апреле 1990 г. во время государственного визита в СССР польского президента В. Ярузельского заявить, что польские офицеры в Катыни стали жертвами наркома НКВД Берии и его подручных. Он сказал: «В последнее время найдены документы, которые косвенно, но убедительно свидетельствуют о том, что тысячи польских граждан, погибших в смоленских лесах ровно полвека назад, стали жертвами Берии и его подручных. Могилы польских офицеров — рядом с могилами советских людей, павших от той же злой руки». Ярузельский, под которым от ударов «Солидарности» шибко шаталось кресло президента, промямлил в ответ что-то мало вразумительное.
Слова о Катыни были сказаны в тот день, когда советский руководитель впервые в истории покаялся от имени советского народа перед польским народом за катынское преступление неизвестно кого. Полномочий таких от нашего народа он не получал. Покаялся — его проблема. Во много крат хуже другое — покаяние Горбачева перед поляками ныне обосновано признается рядом историков началом мирового процесса денонсации приговора Нюрнбергского процесса от 1 октября 1946 г. и истинным началом фашизации Западной Европы.
С этого времени потянулась целая череда «случайно» обнаруженных «обличительных» документов: записка Л.П. Берия № 794/Б и два решения ЦК ВКП (б) от 5 марта 1940 г. о ликвидации находящихся в тюрьмах и лагерях бывших польских офицеров, чиновников, помещиков, полицейских, разведчиков, жандармов и тюремщиков.
С Горбачева же началась череда отечественных президентов, каявшихся перед поляками за совершенное «преступным сталинским режимом» злодеяние — убийство польских офицеров. В нашей истории сегодня нет ни одного президента, кто бы не покаялся перед поляками от имени советского и российского народа за Катынскую трагедию. Прямо какие-то кающиеся мальчики!
По первому, горбачевскому покаянию 28 апреля 1990 г. сейм и сенат Республики Польша приняли постановление по Катыни. Там, в частности, предлагалось решить проблему компенсации как семьям всех поляков, пострадавших от рук большевиков, так и польскому государству. Всего российским налогоплательщикам предлагается компенсировать требования примерно 1,5 — 2 млн жертв советских репрессий. Впрочем, польские власти милостиво согласны составить точный список всех претендующих на такого рода выплаты, и уже потом решать технические вопросы.
А затем случилось непредвиденное! Нежелательное и очень неприятное для сторонников германо-польской версии «катынского дела».
31 марта 2000 г. рабочие рыли экскаватором в районе Катынского леса траншею к зданию трансформаторной подстанции рядом с новой водонапорной башней в Козьих Горах. Это место расположено в 150—200 м от берега Днепра. По ходу работ они случайно зацепили край захоронения. В первый день извлекли останки девятерых человек в польской военной форме. Там же были обнаружены стреляные гильзы от пистолетных патронов бельгийского производства. О дальнейшем поведал историк, публицист, владелец и координатор интернет-портала «Правда о Катыни» Сергей Эмильевич Стрыгин: «Работы были тут же прекращены и сотрудники местных органов власти, которые на Смоленщине все немножко “копатели”, установили, что, во-первых, человеческие останки лежат в два слоя на глубине 60—70 см от поверхности земли, во-вторых, в могиле лежат трупы расстрелянных людей в польской военной форме, в-третьих, в захоронении лежат останки не менее чем 300 человек, в-четвертых, — могила ранее не вскрывалась. Это значит, что там можно было обнаружить все доказательства того, что расстрелы в Катыни проводили именно немцы. Но официальная реакция была такой: 12 апреля 2000 года об обнаружении этой могилы исполняющий обязанности Президента России Владимир Путин сообщил в телефонном разговоре президенту Польши Александру Квасьневскому. На следующий день, 13 апреля 2000 года, обнаруженное захоронение было показано супруге президента Польши Иоланте Квасьневской, которая возложила на могилу цветы. Ну, а после этого на могилу и окружающую местность насыпали дополнительный слой грунта толщиной 2—2,5 метра. Как дословно сказал один из местных рабочих, сюда “привезли триста КамАЗов песка”. Каких-либо упоминаний в СМИ об этой могиле не было ни в России, ни в Польше, за исключением двух маленьких заметок в “Газете Выборчей” 13 и 14 апреля 2000 года. Вероятно, кто-то из окружения Путина сумел тогда убедить и.о. президента не открывать всей правды. Почему, этого не знает никто» .
Найденная могила получила порядковый номер 9. В ней хранится истина о трагедии в Катынском лесу. Почему поляки уже шестнадцать лет мешают исследованию могилы № 9 понятно — может быть подорван их важнейший идеологический инструмент в международной политике. Это все равно, что отменить холокост галутных евреев Европы в истории Израиля. Почему кремлевская власть отказывается создать международную комиссию и провести публичные работы по изучению останков захоронения, тоже понятно — если подтвердится германо-польская версия, придется платить неподъемную компенсацию семьям жертв. Так и остается неразрешамой интрига могилы № 9.
Тем временем история «катынского дела» продолжается. В 2007 г. и в 2009 г. в Страсбургский суд по правам человека (ЕСПЧ) обратились с жалобами родственники польских офицеров, расстрелянных в Катыни. Было заявлено, что всего от рук энкавэдэшников погибли в 1940 г. 21 857 пленных поляков и убили их по приказу Сталина . Жалобщики требовали осуждения преступников и России.
ЕСПЧ принял жалобы к рассмотрению. Дело получило название «Яновец и другие против России». Податели иска намеревались отсудить у России 2 млрд долларов. В случае их выигрыша польское правительство готовилось вчинить России иск на 100 млрд долларов, да и представители семей, чьи родственники погибли в Катынском лесу, не остались бы в стороне.
Однако не подтвержденные вещдоками слова в суде ничего не стоят. ЕСПЧ потребовал от заявителей конкретных доказательств вины обвиняемых. И вдруг оказалось, что все документы, на основании которых М.С. Горбачев и Б.Н. Ельцин объявили единственно верной германско-польскую версию «катынского дела», косвенные и для суда ничтожны — даже не рассматриваются как доказательство. Более того, изучив документы из российских архивов, на которые все двадцать пять лет ссылаются сторонники германо-польской версии «катынского дела», ЕСПЧ официально признал их фальшивыми!
18 июня 2012 г. Малая палата ЕСПЧ в составе семи судей в итоговом постановлении по делу «Яновец и другие против России» четырьмя голосами против трёх решила, что в отношении двенадцати заявителей — родственников расстрелянных польских офицеров — представителями СССР не нарушалось право на жизнь. В переложении на человеческий язык с юридического это означает, что ни СССР, ни Россия не несет ответственности за массовые расстрелы в Катыни.
ЕСПЧ в течение четырех лет изучал всевозможные документы, но так и не смог установить, кто расстрелял несчастных поляков. Парадокс! Могила № 9 в Катынском лесу упорно продолжает хранить свою тайну, хотя на раскрытие ее требуется всего-то несколько дней.