«И погаси пламень страстей моих, яко нищ есмь и окаянен.»
(Из молитвы ко Пресвятой Богородице)
Автобус междугороднего рейса «Арзамас – Нижний Новгород» с отправлением задерживался. Не хватало одного пассажира, купившего предварительно билет на четвёртое место. Двигатель автобуса работал, шофёр нервничал, дородная тётка-контролёр, успевшая у всех проверить-погасить билеты, просила водителя подождать минутку-другую.
-Вон, бежит «курица», всегда кто-нибудь да опоздает, - и водитель вполголоса матерно выругался. Контролерша вышла из автобуса, и все увидели большую, плотно набитую кожаную сумку, появившуюся в проходе, а затем и её хозяйку - миловидную женщину средних лет в спортивной шапочке и красивом спортивном утеплённом комбинезоне.
-Спасибо большое! Извините, пожалуйста! - скороговоркой проговорила женщина, обращаясь к шофёру, и, отыскав глазами свободное место, плюхнулась в него, стараясь отдышаться от только что сделанного ускорения. Дверки захлопнулись, и автобус двинулся с места.
Опоздавшая женщина ладонью, как веером, помахала перед лицом. Она ещё никак не могла восстановить дыхание. Боковым зрением она увидела-почувствовала, что её сосед, сидящий ближе к окну, смотрит на неё. Она повернула к нему голову и только и смогла растерянно-удивлённо спросить:
-Ты???
-Я! – ответил её неожиданный попутчик.
Женщина откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Оба молчали.
-Ты смотри, как привелось встретиться. Соседями по автобусу оказались. Вот и не верь после этого в Бога! Двадцать лет ведь не виделись! - первой заговорила женщина.
- Двадцать один, - глухо отозвался её попутчик.
-Да, точно, двадцать один год, - согласилась женщина, потом добавила. - Знаешь, Коль, если ты хочешь, я поменяюсь с кем-нибудь местами, чтобы ничего не обострять?
-Как хочешь, - безразлично отозвался мужчина. - Острее того что было, уже ничего не будет!
-Да, уж острее не будет, - согласилась женщина. - Как ты тогда, ножик-то долго точил?
-Ну, вот началось, - пожалел мужчина. - Да, пожалуй, тебе лучше пересесть на другое место.
-А вот и не пойду никуда! Тебе нужно, - ты и иди!
Минут пять ехали молча.
Затем резко вполоборота женщина повернулась к мужчине и тихо, жалобно, почти плача, проговорила:
-Коль! Я много думала обо всём! Прости меня, Христа ради! Прости, пожалуйста!
Теперь глаза пришлось закрыть мужчине. Молчание ему явно давалось с трудом.
-Бог простит! - после большой паузы промолвил он.
-Бог-то простит, Коленька! Ты прости! - тихо со слезами в голосе попросила женщина.
-Ладно, успокойся! Всё нормально! Что было, то было. Уже не воротишь! Всё - проехали! И потише! А то, кажется, весь автобус нас слушает! - отозвался мужчина.
Снова долго ехали молча.
Ещё раз прости, но спрошу - ты все восемь отсидел? - возобновила женщина разговор.
-Нет. Шесть отсидел. Отпустили досрочно.
-Слава Богу - хоть не весь срок, - всхлипнула женщина.
-Не весь срок! А шесть лет ТАМ, ты думаешь мало? Бывало, небо-то с овчинку казалось! «Не весь срок!» - передразнил мужчина.
-Ну, так нечего за нож-то было хвататься! Три раза ведь в меня тот косарь воткнул. Одна рана была - я её шесть месяцев залечивала. Доктор сказал тогда, ещё бы несколько миллиметров - и крышка!
-Ладно, слушай, давай не будем народ веселить, не будем театр двух актёров устраивать!
-А когда ты на фабрике резал меня, тебе на народ наплевать было. Среди людей, среди ясного дня убивал! И убил бы, если бы я рукой не прикрылась. Слушай, Николай, ты на самом деле меня убить хотел или попугать так сильно, что грань перешёл? - женщина расширенными глазами смотрела на своего бывшего мужа.
-Не знаю, - глухо отозвался мужчина. - Я в ярости был, себя не помнил. Когда записку у тебя в книжке нашёл, я до сих пор её содержание помню. «Аннушка, приходи в мой номер, как вчера в 21.00.
Напарник уедет. Обещаю незабываемое. Твой Лёва». - Я ещё сомневался. Даже, когда ты глаза опустила, после того, как я спросил тебя после санатория: «Ты мне изменила?» - всё равно сомневался! Но на следующий день, когда тётя Поля мне на улице подковырнула:
- Колька! Ты со своей-то живёшь ли? А то она в санатории с каким-то чернявым так целовалась, так целовалась! Ну, прямо в засос! - я понял, что всё правда и обезумел!
-Тётя Поля? Какая тётя Поля? - удивлённо переспросила женщина. - На суде ты об этом ничего не говорил!
-С нашей улицы тётя Поля. Она ездила в санаторий ягоды отдыхающим продавать. Ну, и усекла тебя с этим хахалем где-то! - от волнения у мужчины стала подёргиваться правая щека. Он расстегнул верхнюю пуговицу пальто и отвернулся к окну, чтобы успокоиться.
Снова очень долго ехали молча. И снова первой молчание нарушила женщина.
-Коль! Предательство есть предательство! А я предала тебя! Сейчас-то я это отчётливо понимаю, поэтому и прошу у тебя прощения, - вполголоса быстро заговорила женщина.
-Сейчас? - перебил её мужчина. - Поздновато у тебя прозрение проявилось. 21 год, значит, потребовался, чтобы ты поняла что-то? А тогда на суде, я помню, что ты говорила! «Прошу наказать моего бывшего мужа по всей строгости закона!» Ты говорила тогда так?
-Да, Коль, говорила! Ослеплена я тогда местью была! У меня в уме не укладывалось, как это мы с тобой прожили четыре года, ты мне почти каждый день говорил, что любишь меня, и вдруг пытаешься… убить меня!
-Да, «вдруг»!
-Погоди, не перебивай! Я как вспомню твоё перекошённое от злобы лицо и этот нож, занесённый надо мной, мне плохо делается и давление сразу подскакивает! Но я хочу, чтобы хоть сейчас, ты понимал и знал всё! И сейчас я не таюсь и не лукавлю: да, я предала тогда тебя своей изменой, предала нашу любовь, наш брак! Но почему? Я долго думала обо всём. И, наверное, Коль, всему причиной было то, что мы прожили с тобой четыре года, и у нас не было детей!
-Некоторые пары и дольше ребёнка ждут. Это уж как Бог решит! - не согласился мужчина.
- Да, ждут. Если ум и мудрость житейская есть. А я тогда молодая, глупая была. Ну, всего-то 23 года было. Да, ты сам меня в этот проклятый санаторий заслал! Не хотела я ехать туда! Ты же помнишь, как я отказывалась, как будто сердце чувствовало! А ты упорно посылал!
- Я тебя желудок подлечить посылал, а не с мужиками чужими в постель ложиться!
- Ну, вот, Коль, я и говорю: где-то жило во мне тогда такое сомнение - а способны ли мы с тобой детей вообще иметь? Ведь всё-таки четыре года в браке прожили! А тут ещё, как на грех, в санаторий приехал наш бывший физкультурник из подшефного пионерлагеря отдыхать. Я ещё когда старшеклассницей в лагере отдыхала, он мне знаки внимания оказывал. Ну, и в санатории сразу за мной ухаживать начал!
- Ага, и ты решила поэкспериментировать с ним . Ну, и как - эксперимент удался? - едко, со злой насмешкой, спросил мужчина.
- Я потом себя миллион раз казнила в уме, - как будто не слыша бывшего мужа, продолжала женщина, - только ничего уже не воротишь!
И ради нашей любви, хотя бы в те, счастливые для меня, четыре года, прости, пожалуйста, меня и за измену, и за тюрьму, и за всё зло, что я тебе причинила! - женщина опустила голову и заплакала.
Автобус шёл на приличной скорости. Сзади кто-то похрапывал во сне, а рядом с этой парой было тихо, даже никто не разговаривал. Казалось, пол-автобуса слушает этот удивительно-трагичный диалог.
Долго ехали молча. Женщина достала носовой платок, вытерла слёзы, высморкалась, поправила шапочку и затихла, не шевелясь.
- Знаешь, Аня! - неожиданно заговорил мужчина, первый раз назвав в разговоре бывшую жену по имени. - Я тоже много думал обо всём! Тем более времени подумать судьба, и ты предоставили мне достаточно! - Николай горько усмехнулся. - Сейчас, конечно, за нож я бы хвататься не стал! Что изменишь, если твоя женщина, твоя жена полюбила другого!
- Ой, Господи! Да, не любила я его! - тихо возразила Анна.
- Нет, врёшь! Полюбила! Раз предпочла его мне! Так вот сейчас я бы за нож хвататься не стал, потому что понимаю - женщина, жена многое в жизни, но ещё не всё! Она попутчица по жизни! Хорошо, если верная, добрая, заботливая попутчица, и путь жизненный легче пройдёшь! Но попутчицы всякие бывают: надёжные, ненадёжные; удачные, неудачные, - но не в этом дело! Не это главное!
- А что же главное? - тихо спросила Анна.
- Главное - иметь Бога в душе! Я это точно теперь знаю, - твёрдо проговорил Николай. Я к этой истине там, в тюрьме, пришёл. Раньше слышал выражение - «Царство Божие внутри вас», а там я эту истину сердцем понял!
- Ты, стало быть, в религию ударился? - спросила Аня.
- Какое глупое выражение - «в религию ударился»! - Николай покачал головой.
- Ну, сильно верующий стал?
- Да, в Бога верю! Но жизнь веду обычную, как и все, - мирскую, грешную! К сожалению, и молюсь мало, и в церковь хожу не часто! Но в Бога верю! - ещё раз подтвердил Николай.
-Ну, ладно, Коль! Если уж нас с тобой судьба сегодня рядом посадила, расскажи, как жизнь-то у тебя дальше сложилась, если захочешь, конечно?
- Да, что говорить - всё обычно. Освободился из тюрьмы, работать стал на «Скорой помощи» шофёром, женился, сыну сейчас 13 лет, дочке 7. Вот такие дела.
- Я тоже - человек семейный. Муж - пожарный. Дочка большая уже, невеста настоящая, 17 лет. Школу заканчивает, хочет в медицинскую академию поступать!
- Ясно. Ну, вот видишь, детей-то мы, оказывается, иметь могли, - неожиданно подвёл итог разговора мужчина.
- Могли, - глухо отозвалась женщина.
Дальше всю дорогу молчали. Каждый думал о своём. Автобус благополучно прибыл в Нижний Новгород. Пассажиры стали торопливо выходить из автобуса. Вышла и Анна, а за ней Николай. Прощаться было как-то неловко, и Анна пошла в одну сторону, а Николай в другую.
Анна отошла уже достаточно далеко, как услышала, что кто-то окликнул её. Она остановилась, повернулась и увидела, как Николай быстрым шагом догоняет её. Анна поставила сумку на снег. Николай подошёл к ней и, глядя в глаза, произнёс:
-Знаешь, Аня, я по-прежнему люблю тебя! Ничего не могу с собой сделать. Вот так! Прощай! - он покачал головой, повернулся и быстро зашагал по направлению к автостанции.
Анна смотрела ему вслед, по щекам её текли слёзы.
- И я люблю тебя тоже! - тихо прошептала она.