Глава IX
Часть 1
Южная часть Северной Америки или территория в центральной части современной Мексики вблизи от места, разрушенного в VI веке н. э., Теотиуакана стала моим следующим пунктом пребывания в рамках программы «Час миллениума». Вернее, я оказался недалеко от самого крупного города тольтеков - воинственного индейского племени, стоящего на варварской ступени развития, - Толлана (Тулы), отстроенного на месте легендарного Теотиуакана. Культура и традиции этого племени славились искусными ремесленниками, художниками и скульпторами, а верховным божеством здесь считался Кецалькоатль.
Необычным в месте моего «приземления» было как раз то, что я находился на некотором удалении от поверхности земли. То есть, я сидел на ветке могучего дерева, на высоте около двадцати метров и пытался понять причину моего креативного пребывания здесь. Внимательно осмотревшись по сторонам, я наконец-то понял, в чем собственно дело. Оказывается, на удалении около полукилометра от меня была просторная поляна, которая живописно расположилась посреди довольно густого леса и на берегу небольшой речки. Там происходили активные действия по организации культурного досуга большой группы людей. Всего я насчитал около сотни индейцев, среди которых были воины, женщины и пленные обоих полов.
Постепенно ко мне пришло осознание, что к моим способностям понимать речь людей, находящихся в поле моего зрения, в рамках программы «Час миллениума» добавились и другие: способность слышать и видеть на большом расстоянии от объекта наблюдения и достаточная физическая подготовка (например, ловкость легко удерживаться на ветке дерева и готовность не производить излишний шум, способный выдать мое место расположения). Далее, я понял, что моей миссией на этот раз является не вступление в контакт с представителями рода человеческого (в данном случае варварского и дикого), а простое наблюдение за ними. Я сейчас должен был выступить в качестве записывающего устройства, готового, наверное, осуществлять и некоторые примитивные аналитические выкладки.
После десятиминутного наблюдения за происходящим на поляне я сообразил, что там осуществляются подготовительные свадебные мероприятия. По всему выходило, что один из сыновей довольно крупного военного начальника тольтеков (назовем его так) брал себе в жены дочь уважаемого воина. И сейчас здесь должен был состояться некий, предусмотренный статусом мероприятия, ритуал с человеческими жертвоприношениями, который бы был одобрен самим Кецалькоатлем. В качестве жертв должны были выступить десять пленных взрослых людей: пять мужчин и столько же женщин. Жертвы находились в огромных клетках по половой принадлежности, изготовленных из крепких деревянных ветвей, туго сплетенных веревками. По разговору воинов, приглашенных на свадебное пиршество, было понятно, что души этих пленных прямиком направлялись в соответствующее прибежище верховного божества, а тела доставались их текущему владельцу. Таким образом, перед убийством женщин собирались изнасиловать, а мужчин истязать в соревнованиях по определению искусства владения оружием среди находящихся здесь воинов. Потом тела жертв должны будут стать праздничной пищей для присутствующих. То есть, я в данном случае собирался выступить в качестве свидетеля таких страшных и антигуманных событий, как насилие, истязательства и каннибализм.
Вся моя сущность воспротивилась этому. Но по более глубокому осознанию действительности я понял, что все эти события уже давно были совершены (где моя реальность, а где миллениум?!), и мне оставалось лишь зафиксировать их. Возможность же воздействия на происходящее была полностью исключена, как и в моем «путешествии» в Англию, например, в свое время. Теперь я должен был лишь максимально сконцентрироваться и включиться в эпизод в качестве внимательного зрителя.
Вот, к клетке с пленными женщинами подошел один крепкий воин и, открыв ее, схватил в охапку одну из жертв - безропотную молодую девушку. Кстати, я обнаружил, что моему опытному взгляду ценителя женской красоты и сексуальности сразу бросилось в глаза, что среди женщин, представших моему образу здесь, нет ни одной, которую бы я смог вожделеть. Их красота была настолько «изыскана» для моего восприятия, что я бы лучше воздержался на любой срок, чем испытал такой экстрим для своей психики. Но, опять же, это восприятие человека из моего времени, где свои взгляды на многие вещи (практически все).
Продолжим…. Этот дикарь, измалеванный в праздничный раскрас, который, кстати, отличается от боевого не так уж и существенно на мой неопытный взгляд, говорящий о том, что он является приближенным другом со стороны жениха, оттащил жертву в густые заросли и сразу же, повернув ее к себе спиной и чуть наклонив, принялся за свое незамысловатое дело. Удивляло то, насколько покорно вела себя девушка, а также полная эмоциональная отрешенность мужчины. Было такое впечатление, что оба совершали некие действия по отправлению самой повседневной естественной надобности. После получения удовлетворения, воин громко позвал своего товарища, который, немедля, пришел туда и продолжил аналогичную процедуру. Девушка по-прежнему исполняла роль резиновой куклы из нашего времени, по-видимому, давно смирившись со своей участью.
Теперь мое внимание переключилось на другую сцену с происходящими событиями - клетку с пленными мужчинами. Из нее вывели одного молодого и худощавого парня и привязали к дереву таким образом, что он стоял с разведенными на ширину плеч ногами и сведенными за спину руками. На расстоянии в двадцать – двадцать пять шагов от пленника находился воин с луком. Ему завязывали глаза. Рядом стоял другой его товарищ с томагавком и также готовился к ритуалу. Первый воин встал на условную позицию и приготовился к стрельбе. Казалось, что он зафиксировал в памяти положение тела пленника и, вставив стрелу, натягивал тетиву лука так, как-будто бы он был зрячим. Выпустив по цели смертельный снаряд, этот воин единым движением освободившейся руки снял с себя повязку и наблюдал вместе со всеми, как стрела отделила ухо от черепа пленного. Вскрик жертвы от боли, наполнившей истерзанную плоть, и одобряющие возгласы наблюдателей этого ритуального действа добавили в окружающее пространство множество новых звуков.
Следующий воин совершил разящий удар по цели с этой же отметки томагавком между ног пленника, в результате чего кусок отделившейся плоти упал на землю. Между тем, вырванные после этого состязания, части тела подобрал один из молодых воинов и со сноровкой, красноречиво говорившей об обыденности таких мероприятий в этом коллективе, принялся их жарить на ближайшем костре. Окружающие воины одобрительно кивали головами и улыбались.
Торжество было в самом разгаре, когда я вновь обратил внимание на девушку, которую недавно насиловали в лесу. Ее тело было все в крови и бездыханно. Видимо, после очередной смены партнера она все-таки оказала сопротивление, чтобы быстрее покончить с невыносимыми издевательствами, и ей перерезали горло от уха до уха, так что голова еле держалась на истерзанной шее. Теперь ее тело принялись свежевать как свинью на мясокомбинате в наше время, подготавливая к пиршеству каннибалов. Меня сильно замутило, но ситуация не позволяла вести себя расслаблено, так что неимоверными усилиями воли я все-таки сдержал свой тошнотворный порыв.
В течение часа, который мне был отведен для наблюдения за этим нечеловеческим ритуалом, я стал свидетелем изуверского уничтожения десяти молодых и полных сил и здоровья людей. Причем, как мне стало очевидно, все происходящее было не спонтанным действом, а исключительно регламентированным в честь верховного божества - Кецалькоатля. Я был шокирован и уже плохо стал воспринимать происходящее, когда меня вывел из состояния апатии некий внутренний сигнал, однозначно говорящий об окончании моего времени пребывания здесь.
Увиденного в южноамериканском лесу мне бы хватило для написания полноценной повести об обычаях и нравах диких и варварских индейских племен тольтеков. Однако это не входит в планы программы «Час миллениума», и я довольствуюсь лишь описанием некоторых эпизодов из эпических сцен в этой части света, что происходили на рубеже X и XI веков от Р. Х.